Бог Волков

29

Саманта

Я закричала в знак протеста, но Эловин метнулась вперед. В два судорожных вдоха она оказалась у деревенской стены, а затем еще через один — над ней. Смертокрылы упали с неба прямо на нас, но она была быстрее.

Через несколько секунд мы оказались в густых соснах, а смертокрылы оказались в ловушке над верхушками деревьев.

— Остановись! — крикнула я, натягивая поводья. — Они не смогут прийти за нами сюда.

Она замедлила ход, и я обернулась, чтобы посмотреть на поселение. Все, что я могла видеть, — это проблески зеленых дерновых крыш, струящийся дым и кружащие в небе смертокрылы, хотя их количество значительно сократилось.

— Черт возьми!

Это была не моя стая и не моя битва, но будь прокляты боги, если я не смогу помочь этим людям. Эхо криков и хаоса, доносившихся из деревни, скрутило мои внутренности.

Но я была здесь, съежившаяся среди деревьев и бессильная помочь.

Один удар их жал — смерть.

Что ж, я уже была чертовски мертвой раньше, и я смогла вернуться. Я дернула поводья и попыталась повернуть Эловин обратно к деревне.

— Темный Бог говорит, что ты воин. Разве ты не хочешь что-нибудь сделать?

Эловин взвизгнула и щелкнула клювом в мою сторону. Мой желудок сжался. Что-то в ее взгляде говорило: я воин и выполняю приказы. Теперь я нянчусь с тобой, когда мне следовало бы быть на поле боя.

Я не сомневалась, что если попытаюсь вернуться назад одна, она вонзит в меня когти, как в первый раз, когда я попыталась взобраться на нее одна.

Правда заключалась в том, что я была не в своей лиге. Темный Бог был… ну, богом. Черт возьми, он мог перемещаться сквозь тени и у него был волшебный топор, который мог разносить монстров на куски. У Эловин были свирепые когти и клюв, раскалывающий череп. В драке в баре я могла постоять за себя, но это была не драка в баре. Тем не менее, горечь скрутила меня изнутри. Неужели я ничего не могла поделать?

Я оглядела лес и сделала глубокий вдох, затем замерла. Мы были здесь не одни. Я чувствовала мускусный запах лисиц-оборотней. Молодых. Это и что-то еще, приторно сладкое и ужасное.

Не смертокрыл, но другое. Мои ноги крепче прижались к бокам Эловин.

— Мы не одни.

Мое сердце билось быстрее, пока мы слушали и смотрели. Тишина. Неподвижность.

Похлопав Эловин по шее, я сжала ноги, не зная, как управлять в высшей степени независимым грифоноскакуном. Она щелкнула в мою сторону клювом.

Я сменила позу и взмолилась:

— Просто давай поработаем заодно, Эловин. Я чую детенышей оборотня — или лисят, в данном случае. И что-то вроде одной из этих штуковин. Нам нужно найти их до того, как это произойдет.

Она поколебалась, затем направилась глубже в лес.

Лесная подстилка была поросшей мхом и открытой, но между поваленными деревьями и скалистыми выступами было множество мест, где мог спрятаться лисенок. Я направила грифоноскакуна на запах лисят, осматривая лес, пока не заметила белое пятно за упавшим бревном.

Я резко остановила ее.

— Я вижу их, но не хочу их спугнуть. Они разбегутся, если мы приблизимся. Мы просто будем стоять на страже.

Сердце колотилось, я втянула носом воздух. Существо было близко, но в лесу было тихо.

Шли минуты.

Затем мелькнуло движение — радужное мерцание рядом с деревом.

— Там что-то есть, — прошептала я.

Эловин царапала землю когтями. Я наклонила голову, ища это странное пятно цвета среди темных деревьев. Ничего. И все же я не могла избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я повернулась в седле.

Неподвижное существо уставилось на меня сотней фосфоресцирующих глаз. Всего в десяти футах от меня стояло высокое, похожее на паука существо на тонких, как лезвия, ногах. Его переливающийся сине-зеленый панцирь был почти красив. Почти.

Вот почему люди ненавидят пауков.

Это, должно быть, выводки. Я запустила пальцы в перья Эловин.

— За нами! — крикнула я.

Она развернулась и выкрикнула вызов, но что-то мелькнуло в уголке моего глаза.

— Еще один справа от нас!

Эловин обернулась, когда второе паукообразное существо выскочило из-за деревьев. Оно ударило зазубренными лапами. Она встала на задние копыта, чтобы увернуться от удара, а затем сделала выпад, вонзив когти в розовые глаза существа.

Боль пронзила мое плечо, и я с криком вылетела из седла на землю. Моя голова ударилась о камень, и мир накренился. У меня скрутило живот, и я перевернулась на другой бок.

Второй раз за день на меня уставилось лицо с сотней горящих глаз. Три пары слюнявых челюстей выводка начали стрекотать. Мой разум хотел рассыпаться от ужаса, но я ухватилась за раскаленную добела ярость, кипящую внутри меня, и отпрянула назад, потянувшись за ножом, который выпал с моего пояса.

Огромная тварь впечатала ногу в камни и мох в нескольких дюймах от моего черепа.

Я перекатилась вбок. Ладно, тогда просто когти.

Увернувшись от очередного удара, я вскочила на ноги позади него. Тварь развернулась, но я была готова. Я рванулась вперед, вырывая ему глаза когтями. Он издал один из тех оглушительных воплей, когда, пошатываясь, отступил к деревьям.

Я погналась за ним, подхватив свой нож с того места, где он упал среди камней. Я атаковала, лавируя между его лапами и снова и снова вонзая лезвие ему в бок. Белая кровь забрызгала меня, но я не останавливалась, пока он не затих.

Я поискала глазами Эловин. Она терзала третье существо. Я проверила место, где видела лисят, но они исчезли. Черт!

Я лихорадочно обыскивала лес. Три маленькие белые вспышки промелькнули в лесу — и перед ними в засаде лежал неподвижно выводок.

Кейден

Смертокрылы вонзило свое жало мне в ногу, и боль лишила меня чувств. Мои мышцы взбунтовались, и я, пошатываясь, побрел в сторону дома.

Их яд мог парализовать человека и остановить его сердце, но я не был человеком. Я был богом, защищающим свои земли. Агония от яда только усилила мою ярость.

Огромный смертокрыл отпрянул назад, но я схватил его за хвост и перерубил крыло своим топором. Кровь брызнула мне на грудь, когда несносный крик существа разорвал мои барабанные перепонки. С рычанием я вонзил свой топор ему в глаза, заставив дьявола замолчать навсегда. Прежде чем он упал на землю, я спрыгнул со стены и бросился к ублюдку-фейри, которого он защищал.

Двигаясь молниеносно, он блокировал мой топор, затем развернулся и вонзил свой клинок мне в бок. Боль пронзила мое тело, но я схватил его за запястье левой рукой.

Он дернулся, но я не отпустил его. Вместо этого я отсек ему руку.

Фейри закричал и отшатнулся, уставившись на свое кровоточащее запястье. Я вытащил меч из-за пояса, затем вытянул руку, и тени как лозы обвились вокруг него, как констриктор. Он боролся, но был ничем перед моей магией.

— Покиньте мои земли, — я сжал кулак, и тени сгустились. Его броня смялась сама по себе, заглушив его крики.

У меня не было жалости к таким, как он. Не после того ада, который они принесли с собой.

Тяжело дыша, я огляделся.

Они все были мертвы. Я украсил деревню кровью трех фейри и восьми смертокрылов. Их расчлененные тела устилали землю. Среди них было много моих соплеменников, как лисиц-оборотней, так и вампиров.

Саманта.

Пришло непрошеное желание: найти ее, защитить.

Избавляясь от ран и яда, я закрыл глаза и стал искать ее в темноте. Я чувствовал ее: Страх. Гнев. Решимость. Тысяча эмоций влекли меня к лесу.

Затем я посмотрел на нее, хотя мое тело все еще находилось в деревне.

Ее светлые волосы вспыхнули, когда она пронеслась между деревьями. Ее страх терзал меня, но она не убегала, как олень. Она была хищницей. Она перепрыгнула через камни со смертоносной точностью, от которой у меня екнуло сердце.

На ее одежде были пятна белой и красной крови. Она была в опасности. Но от чего?

Вспышка радужного панциря промелькнула среди деревьев. Черт возьми. Выводки.

Необъяснимый ужас охватил меня. Я потянулся своей магией, схватил ее за ошейник и потянул. Но вместо того, чтобы Саманта появилась рядом со мной, мир изменился, и внезапно я наткнулся на сосновый лес, как будто ступил тенью.

Я выпустил когти и развернулся. Что, черт возьми, только что произошло?

Светлые волосы блеснули между далекими деревьями, и я был потрясен, когда Саманта встретила мой пристальный взгляд широко раскрытыми глазами. Притянула ли она меня к себе?

Я побежал, прыгая между тенями, где только мог.

Паучий выводок мгновенно набросился на нее, но Саманта увернулась и с диким воплем взмахнула когтями, разбрызгивая белое по камням.

— Беги! — крикнул я.

Она крутанулась под существом и взмахнула клинком вверх.

— Мы не можем бросить их!

Бросить кого? И где, черт возьми, была Эловин?

Бок пронзила боль, и я рухнул на колени. Выводок отдернул коготь, разрывая мою плоть. Я развернулся и раскроил ему голову ударом своего топора. Я влил свою магию в жестокий обсидиановый клинок и разнес существо на сотню осколков.

Боль, пронзающая мое тело, ничего не значила. Безумное стремление добраться до Саманты было единственным, что занимало мои мысли. Я должен был позвать деревья. Я поднялся на ноги, но недостаточно быстро. На нее набросились двое выводков. Она упала, и один прыгнул, высоко подняв когти.

Я вскинул руку, но вспышка обжигающего света отбросила меня назад, и рана на моей руке жгла. Я резко втянул воздух, когда в центре сосен, где только что была Саманта, вспыхнул белый шар. Выводки боролись с ним.

Черт. Она призвала свою магию — то самое заклинание, которое однажды поймало меня в ловушку и нанесло рану. Но как долго это продлится?

Настойчивость и гнев подтолкнули меня вперед. Я метнул топор в паука слева. Клинок погрузился в его спину, когда я атаковал того, что справа. Ненависть, какой я никогда раньше не испытывал, взорвалась в моих мышцах, и я разрывал его на части, разбрызгивая кровь по лесу. Я влил свою магию в свой топор, и другой выводок взорвался облаком черно-белого тумана.

Саманта.

Я развернулаюсч к ней, ужас пульсировал в моих венах. Она сидела на земле, опустив голову и подняв руки, из ее ладоней лился свет. Я судорожно вздохнул, а затем мое горло сжалось.

Позади нее пряталось трое перепуганных белых лисиц. Детеныши.

Гребаные судьбы. Она спасла их.

Эмоции бушевали во мне. Облегчение. Страх. Гордость. И благодарность превыше всего.