Бог Волков

53

Саманта

Я мерила шагами комнату, сердце бешено колотилось.

Аурен намекнул, что я могла бы снять ошейник, если бы использовала магию Луны. Я черпала силу и из лунного осколка, и из камней, но могла ли я сделать это сама?

С таким же успехом можно попробовать.

Я опустилась на колени, сжала в руке железный ошейник и призвала на помощь всю свою силу. Я сосредоточилась на том, чтобы вызвать в себе то чувство холода и тепла, которое я призывала, чтобы исцелять Темного Бога.

Мгновение ничего не произходило, но затем внутри меня возникло мягкое свечение холодного света. Я пропустила его сквозь пальцы в железный ошейник у себя на шее. Медленно ошейник начал нагреваться, затем обжигать. Мои руки задрожали, и я напряглась, вкладывая в эту проклятую штуку каждую унцию силы, которая у меня была.

А затем электричество пропало, как будто кто-то выдернул шнур из телевизора. Я рухнула на ладони, придавленная внезапной усталостью и непреодолимым чувством неудачи.

Я прислонилась к стене, отчаяние затопило мое сердце.

— Мне нужна гребаная помощь.

Но я была одна. Ничего не изменилось.

Красивая комната, кровать, одежда — все это было иллюзией. Я все еще была в кандалах в той темной пещере глубоко под цитаделью. Я закрыла глаза, борясь со слезами, затем закрыла лицо ладонями.

— Я бы променяла свою левую грудь, лишь бы выбраться отсюда, просто на что-нибудь, на что угодно, лишь бы все шло по-моему.

Послышался влажный шлепок по каменному полу и запах рыбы.

Я опустила руки и открыла глаза. Это была рыба, все еще живая и хватающая ртом воздух. За ней, как маленький, зеленый, уродливый рыцарь в сияющих доспехах, стоял Рун.

Проклятый маленький бандит.

Рун благородный. Рун смелый. Рун маленький зверек, который годами мучил Темного Бога и все еще не был пойман. Он был похож на маленького уродливого Робина Гуда и как раз на того героя, который мне был нужен.

Мой разум затуманился от открывшихся возможностей, и впервые за несколько недель я почувствовала искру надежды.

— Ты здесь, чтобы помочь?

Он пожал плечами, затем пару раз хлопнул тыльной стороной ладони по ладони.

— Ради обмена, конечно.

Мой рыцарь в сияющих доспехах тоже был наемником. Что я могла ему дать?

Я опустилась перед ним на колени.

— Ты ненавидишь Темного Бога, не так ли?

Рун стиснул зубы и сделал грубый жест.

Я медленно двинулась вперед.

— А я тебе нравлюсь, верно?

Он снова пожал плечами. Ладно, это было лучше, чем палец.

— Если ты поможешь мне сбежать, это сведет его с ума.

Рун злобно ухмыльнулся, но потер кончики пальцев друг о друга. Проблема была в том, что он с таким же успехом мог украсть все, что я могла ему отдать.

Я закрыла глаза и напрягла мозги, затем приоткрыл один глаз.

— Я могу дать тебе кое-что, что ты не сможешь украсть и что никто другой не сможет взять.

Он наклонился вперед, возбужденно барабаня своими маленькими узловатыми пальцами.

Я улыбнулась.

— Моя вечная дружба.

Его пальцы остановились, и он недоверчиво посмотрел на меня. Ладно, это было не то, что он имел в виду, но попробовать стоило. Фыркнув, маленький наемник пренебрежительно махнул рукой и пошел прочь.

Черт.

Должно было быть что-то, что я могла бы ему дать, чего не мог никто другой.

Я вскочила на ноги и потянула себя за воротник.

— Можешь взять это!

Он оглянулся через плечо, и его взгляд заострился.

— Никто не может его снять, и ни у кого другого такого нет. Он уникален. Если ты поможешь мне снять его, он весь твой.

Я снова опустился на колени, и он подошел вперед, осторожно протянул руки и провел ими по железным завиткам.

— Он очень необычный, — уговаривала я. — И если Темный Бог поймет, что он у тебя, его разум взорвется от ярости.

На лице Руна появилось восхищенно-злобное выражение. Затем он схватил меня за ошейник и дернул.

Меня затошнило, и я повалилась набок, смеясь впервые за то, что казалось годами.

— Потребуется нечто большее!

Он поднял руки.

— Я не знаю! Дай мне подумать.

Я начала расхаживать взад-вперед, и Рун повторил мои шаги, заложив руки за спину.

— У Темного Бога есть ключ от него. Как ты думаешь, ты сможешь стащить его у него из кармана?

Рун расстроенно пискнул и покачал головой.

Тогда единственным другим вариантом было разрушить чары с помощью магии Луны. Я потерпела неудачу в одиночку, но что, если я воспользуюсь лунным осколком?

Произнесенные шепотом слова вернулись ко мне: Освободи нас, и мы освободим тебя. Говорил ли это лунный осколок? Хотел ли он освободиться от Темного Бога так же сильно, как и я? Возможно, волшебный камень мог бы каким-то образом помочь мне выбраться.

Я резко втянула воздух и взглянула на Руна.

— Это, черт возьми, стоит попробовать.

Он энергично кивнул, затем склонил голову набок, как бы говоря: И что же это?

Я опустилась на колени и схватила Руна за плечи.

— Ты знаешь каждый дюйм этого замка?

Он закатил глаза, что я истолковала как «Да, конечно».

— У Бога Волков есть кусок камня, который светится мягким светом. Он около шести дюймов в длину, — я отпустила его и попыталась руками показать его форму. — Ты знаешь, где он его хранит?

Рун пожал плечами, но на этот раз утвердительно: Конечно, так что ты мне за это отдашь?

— Я хочу это. Возможно, это то, что мне нужно, чтобы снять ошейник. Если это сработает, ошейник твой навсегда.

Маленькие глазки-бусинки Руна расширились так, что стали похожи на обсидиановые шарики, и он медленно кивнул. Затем он поднял палец и помахал им.

— В чем проблема? — спросила я.

Он изобразил, как поворачивает ключ в замке, а затем открыл руки, как двери.

— Он держит его запертым в хранилище. Ты знаешь, где ключ?

Он съежился, ссутулив плечи, и я уловила запах его страха.

Я сочувственно кивнула.

— У большого злого волка этот ключ, не так ли?

Рун похлопал себя по бедру, и мое сердце забилось быстрее.

— Он держит ключ при себе.

Я схватила перо и лист бумаги с письменного стола.

— Ты можешь нарисовать, как он выглядит?

Несмотря на множество своих замечательных качеств, Рун не был художником. Получившаяся иллюстрация представляла собой изогнутую палку с каплей на конце.

— Ах, — сказала я, когда меня охватило разочарование.

Он указал на меня и провел пальцем поперек своего горла.

— Да, это опасно. Но опять же, я в отчаянии.

Впервые за несколько дней я легла на мягкую кровать и задумалась. Как достать ключ?

Я оставалась там часами, перебирая все, что знала о Темном Боге — его личности, его силе, цитадели и даже легендах наших стай, над которыми он смеялся.

Но именно там я нашла свой ответ.

Я вскочила с кровати, сердце бешено колотилось. Чтобы заманить Темного Бога в ловушку, Богиня Луны опоила его водами сновидений, погрузив в сон.

Могу ли я сделать это снова?

Это был в высшей степени опасный и безрассудный план. Но я должна была заполучить лунный осколок не только для того, чтобы освободиться, но и для того, чтобы помешать Темному Богу когда-либо снова пересечь границу.

Я постучала в дверь.

— Скажите Меланте, что я готова вернуться к работе.

В тот день я присоединилась к Мел в ее мастерской и принялась за подготовку компонентов для заклинаний, удерживающих лозы на расстоянии. Через час она подняла глаза от своей стопки заметок и улыбнулась.

— Хорошо, что ты вернулась. Я привыкла к тому, что ты рядом.

Я выдавила из себя улыбку и продолжила растирать малахит в порошок со странным запахом.

Она обошла стол напротив меня и прислонилась к нему с мрачным выражением лица.

— Что с тобой? Ты была такой тихой.

— Меня удерживает против моей воли кровожадный ублюдок, — я бросила еще одну луковицу в ступку и раздавила ее. — Разве этого недостаточно, чтобы быть в плохом настроении?

Мел покачала головой.

— Это из-за вылазки, не так ли? Я не знаю, что заставило Кейдена взять тебя с собой. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть.

— Это случилось бы независимо от того, видела я это или нет, — пробормотала я.

Она вздохнула.

— Он ведет войну…

— Как будто это что-то оправдывает, — резко сказала я.

Мел уперла руки в бока и склонила голову набок.

— Это очень таки оправдывает, если этим он останавливает фейри от нападений на деревни, подобные Фростфоллу.

Я приостановила свою работу и пронзила ее пронзительным взглядом.

— Но так ли это? Когда фейри нападают, он наносит ответный удар, и они мстят. Это не прекратится до тех пор, пока все невинные люди, живущие в Стране Грез, не будут мертвы.

Брови Мел сошлись на переносице, и она выглядела расстроенной.

— Может быть, ты этого не видишь, но он борется за жизнь этого королевства. Он делал и будет продолжать делать вещи, которые могут показаться сомнительными, но если бы ты только могла понять…

Я стукнула пестиком по столу.

— Что тут понимать? Это не остановится. Когда он закончит уничтожать весь Бессмертный Двор, что тогда? Будет ли мой дом следующим? Что будет после этого? Его заперли, потому что он хотел уничтожить человечество.

Она отвернулась от стола.

— Ты перестала думать, что эти легенды были созданы теми же людьми, которые заперли его? Я не знаю, каким он был тысячелетие назад, но я провела свою взрослую жизнь, наблюдая, как он сражается за оборотней здесь.

Я печально покачала головой.

— Что бы хорошего он ни сделал, он все равно монстр, Мел. Я видела это.

Она посмотрела на меня с твердым, как железо выражением.

— Некоторых монстров просто нужно приручить.

Мое сердце сжалось, а горячие слезы обожгли глаза. Я схватила пестик и снова начала растирать, отказываясь поддаваться своим эмоциям.

Мел прислонилась к книжной полке спиной ко мне.

— Мне жаль, Саманта. За все. Кейден. Это место. Что ты видела, и что с тобой сделали. Все это.

Ее запах был коктейлем сожаления и фрустрации, и я поняла, что она была пленницей своей лояльности, как я была пленницей ошейника.

Я вздохнула.

— Я знаю.

Она повернулась, и я увидела борьбу в ее глазах. Она разрывалась между Кейденом и мной, и как бы мне ни хотелось, чтобы она встала на мою сторону, я знала, что она этого не сделает. Не могла.

— Просто дай Кейдену шанс, — сказала она. — Он лучше, чем ты думаешь.

Глубокая боль застряла у меня в горле. Никогда.

Мы почти не разговаривали ни в тот день, ни на следующий. Я знала, что он хотел поговорить, но просто не знал, что сказать. То, что было так близко между нами, истончилось, хотя все еще оставалось там.

Я избегала Кейдена. Когда меня не было в своей комнате, я была в мастерской Мел, помогая готовить компоненты заклинания, необходимые ей для обновления защиты вокруг границ. Некоторые из них были ловушками. Другие были оповещениями. Я не понимала нюансов магии. Но было ясно, что они терпели неудачу все быстрее и быстрее. По крайней мере, я знала, что помогаю защищать деревни, подобные Селены, и для этого мне не нужно убивать.

Так Мел видела свою работу? Способ помочь без кровопролития? Ну, технически, с довольно большим кровопролитием — в конце концов, она была ведьмой крови, — но это было сделано добровольно.

Я вырывала лепестки из цветов, вплетала паутину в нитки, извлекала ртуть из киновари и выполняла дюжину других отупляющих и потенциально опасных задач. Это позволяло моим рукам работать, а моему уму строить планы.

Концептуально мой план был прост.

Я бы добавила Темному Богу экстракт лилии снов, когда буду наносить на него зелье. На поляне он сказал мне, что единственными существами, невосприимчивыми к воздействию цветка, были терновые-ведьмы. Я надеялась, что это относилось и к нему.

Я бы использовала много, просто на всякий случай.

Как только он потеряет сознание, Рун поможет мне найти, где он хранит лунный осколок, и я использую его, чтобы снять чары с ошейника у себя на шее. Потом я убегу в Фростфолл, где, как я знала, был портал.

За это время миллион вещей могло пойти не так. Честно говоря, успех был крайне маловероятен. Но я должна была попытаться.

Если бы мы смогли достать лунный осколок, этого было бы достаточно — даже если бы я не смогла снять ошейник. Я могла бы отдать осколок Руну, и он мог бы спрятать его или избавиться от него, или, может быть, даже отнести в Мэджик-Сайд, если меня поймают. По крайней мере, я была бы уверена, что пограничные земли будут в безопасности от Темного Бога.

Было о чем помолиться.