Благословенный

Глава 19

Между тем, Гаскойн и его команда, ещё в начале января приехавшие в Петербург, готовы были встретиться со мною.

К тому времени Воронцов с Салтыковым уже рассказали мне вкратце историю приезда шотландцев в Россию. В общем, как оказалось, призваны они были в качестве своего рода кризис-менеджеров.

Качество отливки пушек на Уральских заводах давно уже вызывала недовольство и у руководства Мануфактур-коллегии, и у генерал-фельдцейхмейстера, и на флоте. Крайне велик был процент брака. Из-за многочисленных каверн лишь каждая десятая отливка допускалась до механообработки; после обточки, вскрывавшей в стволе ещё множество раковин, большую часть изделий снова безвозвратно браковали. Затем пуски ставили на лафеты и производили испытание выстрелом; множество стволов при этом разрывалось. Но, даже после всех этих проверок поставленные в армию и на флот чугунные пушки то и дело разлетались на куски: после каждого морского боя на линейном корабле оказывались взорванными два-три орудия, и каждый такой случай влёк многочисленные человеческие жертвы. В итоге императрица повелела «за любые деньги» нанять в Англии специалистов, способных наладить процессы литья надёжных орудийных стволов.

То, что удалось привлечь Гаскойна, оказалось невероятной удачей — в своём деле это была звезда первой величины, в переводе на «нынешние деньги» — если не Илон Маск, то, как минимум, Тим Кук. Сэр Чарльз, шотландец, был знаком с адмиралом Самуилом Грейгом, также выходцем из Шотландии, давно возглавлявшим Балтийский флот. После долгих переговоров, проведённых Грейгом посредством переписки, удалость сманить и самого Гаскойна, и большую часть его команды. Сэр Чарльз, кроме того, привез с собою части важнейших машин, нужных для пушечного производства: сверлильных, раздувательных, цилиндровальных, и даже многие строительные материалы: огнеупорную глину и кирпич, огнестойкий камень, большое количество каменного угля. Вместе с ним прибыли по его приглашению многие другие бывшие сотрудники Карронского завода, включая братьев Бёрд, для помощи в управлении заводами, а также значительное число механиков, химиков, и мастеров литейных, сверлильных, модельных, токарных, кузнечных и прочих специальностей. Практически, весь завод Гаскойна переехал в Россию, и это при наличии прямого запрета английского законодательства на выезд из страны мастеров!

У нас Гаскойну, по русскому паспорту получившему имя Карл Карлович, поручили руководство казенными Олонецкими заводами. Таким образом, почти всё руководство этим предприятием и большая часть заводских мастеров теперь были англичанами, а наши соотечественники в основном представляли неквалифицированную рабочую силу из приписных крестьян. Приезд мощной команды позволил очень быстро переналадить литейное дело. В условиях приближающейся войны важность этой работы невозможно было переоценить.

Однако, тот факт, что господа шотландцы оказались вдруг в Петербурге, показалось мне несколько странным. Приехавший в том году Карл Карлович с помощниками недавно лишь приступили к работам по переоснащению производства, и, кроме Олонецких, занимались еще несколькими предприятиями — Александровским пушечно-литейным, и Кончерезким чугуноплавильным. Неужели они уже всё сделали и наладили? Ну, впрочем, поговорим и узнаем!

— Николай Иванович, просите господина Гаскойна посетить меня завтра! — обратился я к Салтыкову, — да и сами его послушайте!

Тот отправил посыльного с запиской в дом английского негоцианта, у которого остановился Гаскойн; вернувшись, слуга передал, что господа шотландцы «непременно будут».

И, действительно, на следующий день долгожданные гости появились в моей «приёмной-столовой».

Мистер Гаскойн оказался высоким, плотным господином с крупным орлиным носом, массивным подбородком и проницательными светло-серыми глазами. Надо сказать, бывший управляющий Карронского завода оказался очень представительным, можно сказать даже вельможным. Рядом с ним его помощник, Чарльз Бёрд, очень молодой господин с сухими тонкими губами и немного меланхоличным грустным взглядом, казался просто сопляком. Сам Гаскойн выглядел дружелюбно, любезно улыбаясь и мне, и казалось, нисколько не беспокоился появлением в таком непривычно для себя месте, как Зимний Дворец; напротив, молодой мистер Бёрд выглядел несколько встревоженным, и, что называется, «не в своей тарелке».

— Ваше Высочество, очень рады приветствовать вас! — обратился ко мне Гаскойн с самым что ни на есть светским видом.

— Тоже рад встрече, сэр Чарльз — по-английски ответил я. — Давно ли вы в Петербурге? Хорошо ли добрались от Петрозаводска?

Шотландцы несколько смутились, услышав английскую речь. Вероятно, мой английский начала 21-го века сильно отличался от того, что они привыкли слышать в Глазго.

— Доехали мы, можно сказать, хорошо, — наконец, с любезной улыбкой ответил Гаскойн. — Поскольку поездка наша проходила по льду, сначала Онежского, а затем и Ладожского озера в санях, на которые был установлена четырёхместная английская карета, доехали мы замечательно, лучше, чем по шоссе Телфорда!

— Как вы нашли Петрозаводск?

Мои визитёры переглянулись: отвечать откровенно им явно не хотелось. Наконец Гаскойн произнёс несколько извиняющимся тоном:

— Ну, это конечно не Эдинбург и не Глазго, но жить можно. Любое место можно благоустроить по своему вкусу, о чем говорит нам вид этого славного города, устроенного Петром Великим на месте болота!

Лакеи внесли чай и угощения. За чаепитием мистер Бёрд слегка расслабился, занял менее принуждённую позу и уже смелее посматривал и на меня, и по сторонам.

— Какой вы оставили Англию, господа? — спросил их Салтыков. — Я слышал, что промышленное развитие её идёт теперь семимильными шагами?

— Именно так, сударь! Хотя мы приехали не из Англии, а из Шотландии, — эта область лежит севернее Англии. Вся страна покрыта фабриками — в реках уже не найти свободного русла, всё закрыто запрудами с водяными колёсами! Недавно стали строиться прекрасные дороги. Чугуноплавильное дело достигло невероятных вершин — в это невозможно поверить, но не так давно через реку Северн был переброшен чугунный мост! Можете ли вы такое приставить себе, Ваше высочество, — чугунный! Возможно ли было поверить в подобное ещё лет десять тому назад?

Возможность существования чугунных мостов новостью для меня не была, так что, к разочарованию моих гостей, отреагировал я очень сдержанно. Хотя то, что первый чугунный мост был перекинут уже в 18 веке, всё же слегка удивляло — мне казалось, что технология эта появилась много позже, уже после наполеоновских войн.

— Карл Карлович, а знаком ли сотрудникам вашим способ переделки чугуна в сталь?

Шотландец добродушно улыбнулся.

— В Англии сейчас выполняются плавки по методу сэра Генри Корта, и, представьте, дают они превосходный результат! Сейчас все металлурги переходят на него.

— Прямо-таки все? Но, разве данный секрет не защищён патентами?

— Принц, я не посвящён в подробности этого дела, — слегка нахмурившись, произнёс Гаскойн, — но знаю, что изобретатель потерял все права на патент в результате особого решения парламента. Лорды решили, что способ Корта настолько важен, что должен быть распространён на все предприятия Англии самым срочным образом!

— Неужели способ этот настолько хорош, что даже традиционно английское уважение к собственности не помогло изобретателю сохранить свой секрет?

— О, да! И английская металлургия, измученная недостатком угля, просто воспряла!

— А при чём тут уголь? Метод позволяет экономить топливо?

— Нет, Ваше Высочество, всё еще лучше! — ответил мистер Бёрд. — Самое ценное и удивительное в этом открытии, что применяется для этого не древесный, а каменный уголь, после некоторой его перегонки называемый «кокс». Но, Ваше Высочество, мы, всё же, специалисты по чугуну, и с подробностями новейших способов сталеплавления не знакомы.

— Ну а как обстоят дела с нашими заводами — производство идёт?

— Заводы сейчас почти не работают, Ваше высочество! — ответил молодой мистер Бёрд.

— Вот как? Но отчего?

— Нет возможности запустить механизмы воздушных мехов. Водохранилища замёрзли, уровень воды понизился, и основные работы пришлось остановить!

Увидев моё озадаченное лицо, Бёрд торопливо пояснил:

— Такое положение дел сохраняется везде, где применяют движущую силу воды. Ведь уровень вод в течение сезона изменяется в широких пределах! Бывает, работу приходится останавливать в конце лета, просто оттого, что мало воды. В вашей стране, очевидно, нужно ожидать больших перерывов в работе зимою, когда уровень вод тоже падает, и в половодье, когда бурные вешние воды могут сломать механизмы.

— Вот как? Это печально… А если применить паровые машины?

Шотландцы переглянулись.

— Видимо, это возможно, Ваше высочество! — проговорил, наконец, сэр Чарльз Гаскойн. — Хотя сегодня паровые установки применяют только для насосов, откачивающих воду, последние машины мистера Уатта, с кривошипным механизмом, вполне пригодны для любого применения. У нас на карронском заводе несколько лет назад поставили одну машину Уатта, и работала она успешно. Правда, требуется очень много топлива, но при наличии каменного угля это не проблема!

— Было бы здорово посмотреть на такие машины, — задумчиво протянул я. — Может они бы позволили работать заводу круглогодично?

— Насколько я осведомлен, Ваше Высочество, — отозвался молодой Бёрд, — одна или две такие машины стоят в Кронштадте. Вы можете посмотреть их в любое время!

Вот как? Паровые машины в Кронштадте? Что они там делают? Вроде бы никаких заводов там нет….

— Может быть, вы будете так любезны, что сопроводите меня туда? — попросил я их. — Мне надо будет услышать пояснения по их устройству и характеру работы!

— Охотно, Ваше высочество. Только сейчас эти машины, вернее всего, бездействуют!

— Почему же?

— Всё по той же причине — зима! Эти установки осушают доки, в которых тимберуются[11] подводные части судов. Сейчас, когда Финский залив скован льдом и никакое движение судов невозможно, доки тоже бездействуют!

Ну да. Как я мог забыть. Мы же не в Англии. Проклятая зима! Жизнь практически замирает на полгода!

— Ладно, это подождёт. А кто, кроме Уатта, ещё занимается паровыми машинами?

Гаскойн задумался, припоминая.

— Пожалуй, Джонатан Хорнблауэр, из Корнуолла, — опередил его Бёрд. — Он изобрёл очень интересную паровую машину с двумя цилиндрами!

Как я заметил, молодой мистер Бёрд в этой паровой проблематике разбирался заметно лучше сэра Гаскойна.

— Я полагаю нужным пригласить в Россию хорошего специалиста по паровым двигателям, и наладить их производство в Петербурге! — объяснил я свой интерес к этой теме. — Судя по всему, нам нужны тысячи таких двигателей.

— Это непростое дело, — покачал седеющею головой Гаскойн. — Такие механизмы требуют очень тщательной обработки поверхности, шлифовки и подгонки… Нужны самые лучшие станки и материалы!

— Именно поэтому нам нужны специалисты. Ведь такие люди есть в Англии?

— Такие люди есть даже в России — хитро прищурившись, сообщил сэр Чарльз. — И один из них сидит перед вами, Ваше высочество!

И кивнул на зардевшегося Бёрда.

— Господин Бёрд прожужжал мне уже все уши о своём желании устроить в Петербурге машиностроительный завод. Желает потратить на это все деньги, полученные от вашего правительства за организацию литейного дела на Александровском и Олонецком заводах, да и ещё влезть в долги. Но если Ваше высочество окажет ему покровительство, дело, несомненно, пойдёт в гору!

Глядя на слегка растерянного Бёрда, я невольно восхитился предприимчивостью и смелостью этого господина.

— Вы, оказывается, редкий храбрец, мистер Бёрд! В чужой стране устраивать производство таких сложных изделий, — это надобно очень верить в себя!

— На самом деле, Ваше высочество, — немного сконфуженно произнёс молодой человек, — я совершенно не собираюсь делать основой моего бизнеса именно паровые машины! Завод, что я планирую тут устроить, будет производить те изделия, на которые будет спрос. Уверен, в такой большой стране мне удастся найти изделия, выгодные для фабрикации, потребные и казне, и частным лицам! Что же касается именно паровых машин, то сфера их применения, я уверен, безгранична, но назвать себя экспертом в этой области я не решаюсь. В Англии известен мистер Уатт, придумавший многочисленные усовершенствования этих механизмов. Но, будучи связан тысячами нитей с деловыми кругами в Англии, наверняка, он не захочет ехать в Петербург.

— А есть ли такой человек, чтобы хорошо разбирался в паровых машинах, но при этом не имел такого успеха, чтобы непременно оставаться в Англии? — спросил я.

— Думаю, что сэр Джонатан Хорнблауэр, мог бы заинтересоваться вашими рынками. Насколько я наслышан, в Англии у него сейчас проблемы, связанные с патентами и авторским правом, судебные тяжбы, и, как это всегда бывает, сопряжённые с этим финансовые трудности…

— Очень интересно! А кто еще сейчас успешно работает в британской промышленности? И, что мне особенно интересно, кто из этих промышленников, при всей успешности их идей, при этом имеет проблемы, как уже названные вами господа Хорнблауэр и Корт?

— Что скажете про сей разговор, Николай Иванович? — спросил я Салтыкова, когда довольные разговором шотландцы покинули Зимний дворец.

— Всё это интересно, но, насколько я знаю мнение императрицы, вся эта машинерия пока ещё слишком несовершенна, чтобы её приобретать. Тако же, машины лишают работы множество мастеровых, и в Англии от этого уже случаются бунты. В общем, я бы со всем этим не спешил!

— Но тянуть с этим делом тоже не резон, Николай Иванович! Очень важные преимущества от этих машин получаются. Слышали, что они сказали: Александровский завод за зимним временем стоит без работы, а ведь у нас война идёт, и пушки крайне нужны! А вот с паровыми машинами такого бы не было! Наверное, и Сестрорецкий завод сейчас простаивает, ружья не делает… кстати, а я же хотел туда съездить!

Через несколько дней Салтыков получил от Гаскойна список известных в Англии специалистов по производству промышленных изделий. Конечно, Гаскойн и Бёрд знали далеко не всё и не всех. Но они прошлись по своим знакомым из английских негоциантов, оказавшимся в то время в Петербурге, и передали многое из того, что узнали в разговорах с ними. В итоге, я пристал к бабушке с просьбою направить нашему посланнику в Лондоне письмо о найме иностранных специалистов. После долгих обсуждений, обоснований, сомнений и уговоров оно ушло в Лондон в следующем виде: