Белый край

Глава 34: Ледяной феникс

В ледяной долине повисла мертвая тишина.

Остатки мертвого войска поспешно отступили, лишь только стоило их командиру упасть замертво, но в этот миг мне было на это плевать. Я сидела на коленях у холодного трупа своей тетки, возможно, последнего родного человека, что у меня был. И теперь ее нет.

Слез не было — я лишь уткнулась лицом в ее грудь, не издавая ни звука. Скорбь переполняла мое сердце, и она не могла быть выражена ни словом, ни криком. Лишь пустое, сковывающее чувство в груди, когда сердце словно останавливается.

Вскоре оставшиеся защитники крепости спустились вниз, ко мне. Ледяная метель задувала в огромную брешь в стене — подняв взгляд, я увидела, что всей северной секции больше не было. Огромный кусок Белой крепости откололся, обрушился на тех, кто был под ней, погребая живые трупы под грудой мутного льда.

Всего нас осталось десять. Половина гарнизона в одночасье была сметена сильнейшей атакой мертвой армии, и, казалось, что больше у нас не было никаких шансов устоять против того, что грядет следующей ночью. Теперь у нас даже не было наших стен, наших укреплений — все пропало.

Люди молча стояли рядом, окружив бездыханное тело Вигдис и меня, плачущую над ней без слез. Никто не решался сказать ни слова, но я отчетливо чувствовала их взгляды на своем затылке. Их и кого-то еще. Где-то в глубине души меня не покидало ощущение, что Ун сейчас рядом, ждет, наблюдает, желает, чтобы я сдалась и бежала на юг. Но бежать было нельзя — главная битва все-еще была впереди, и все это понимали.

Один за другим люди бросали свои копья и булавы, устало садились в продуваемой всеми ветрами комнате. Никто не обращал внимания даже на то, как из-под обломков стены выползают остатки тел, пытаются скрыться в заснеженной пустыне. Сейчас на это всем было попросту наплевать, да и не пытались мертвые навредить нам — пострадали обе стороны.

— Они оправятся… — вздохнул вдруг сидящий рядом Бруни, — А вот мы — вряд ли.

Он озвучил мысль, которая вертелась на языке, пожалуй, каждого из здесь присутствующих. Конечно, было бы лучше просто постараться не думать о подобном, но выбора не было — люди отчаялись.

— Что дальше? — задал в пустоту вопрос один из выживших мужчин.

Я медленно подняла голову. Чувствуя, как дрожат губы от холода и горечи, я окинула взглядом всех собравшихся. Все они уже начинали замерзать — погода становилась все хуже и хуже, ветер задувал со все большей силой, и если мертвые не доберутся до нас первыми, то погода наверняка нас прикончит.

— Нам нужно… — начала было я, но на ноги вскочила Афина, женщина лет тридцати.

— Нам нужно сматываться отсюда! — криком перебила она меня. В ее глазах читался страх. — Разве вы не видите?! Это конец! Мы не продержимся и ночи!

— Продержимся, — спокойным тоном ответил Сих. — Вот.

Он подошел к груде тел, погребенных под ледяными глыбами, и достал из-под обломков нечастного, что потерял ноги и нижнюю часть туловища. Темнокожий мужчина с силой бросил его на пол, мертвец от боли беззвучно разинул рот, и в этот момент Сих начал лить на него воду. Она застывала, и вместе с тем воин поливал тело все аккуратнее и медленнее, отчего поверх него вырос острый ледяной сталагмит.

— Браво, гизиец, браво! — нервным, срывающимся голосом закричала она. — И как это поможет нам, а?! Как спасет от холода?! Не будьте идиотами, надо уходить, сейчас!

— Заткнись ты уже! — не выдержала я. — Заткнись, пожалуйста, хоть на мгновение! Если будет что предложить кроме как убежать — говори, нет — засунь голову поглубже в свой зад и кричи туда!

Афина явно опешила от такого, непонимающе оглядывалась то на меня, то на остальных. Впрочем, тон, который так часто использовала Вигдис, помог, и теперь испуганная женщина в кои-то веке умолкла и села на пол.

— Мы выживем. Выживем достаточно долго, чтобы все восстановить, — начала я. — Но для этого мне понадобится помощь каждого из вас. Каждого, понятно?

Афина виновато отвела взгляд. Остальные, впрочем, тоже не могли похвастать былой решительностью.

— Бруни, Снорри, — обратилась я к самым большим людям из всех здесь присутствующих. — Бегите наверх, тащите сюда все шкуры, которые сможете унести. Нам нужно будет заночевать здесь.

— Здесь? — Снорри склонил голову набок. — На кой хер?

— Согласен, — кивнул Варс. — Наверху проще было бы держать оборону, когда придет ночь, Майя.

— А его, — я кивнула на лежащего в бурлящем омуте мертвеца с горящим сердцем. — Тоже наверх потащите? Мы должны защищать его пока не починим стены. Без него нам конец.

После моих слов, лица присутствующих исказились. Никто не хотел признавать этого, но нам действительно придется рискнуть жизнями, чтобы иметь хоть какой-то шанс продержаться здесь в долгосрочной перспективе. Разумеется, никого не прельщала идея спать на морозе, пусть и под шкурами, но другого выхода не было.

В конце концов, Бруни первым встал со своего места и, хлопнув Снорри по плечу, ушел вместе с ним наверх. Теперь нужно было занять остальных, и перво-наперво необходимо было избавиться от всего, что могло представлять опасность.

К счастью, большая часть оживших тел и частей тел были либо вморожены в лед, когда провалились в водный резервуар внутри айсберга, либо были искалечены настолько, что не представляли особой опасности. Те, кто мог идти, давно сбежали отсюда, унося с собой более пострадавших сородичей.

Сегодня всем вне зависимости от прошлого назначения пришлось поработать в строительном отряде. Мы возводили посреди зала с гейзером небольшой лагерь, а брешь в стене как могли попытались залатать — получилось скверно, позже нужно будет переделать, однако стены в два лага хватит на первое время. В то же время снаружи, как и предложил Сих, у низкой стены льдом были выращены острые колья — это задержит потенциальную атаку мертвых на какое-то время, пока мы сможем выстроить линию обороны внутри зала.

Лишь ближе к вечеру, когда солнце, что так и не поднялось высоко над горизонтом, стало клониться к закату, мы расселись вокруг гейзера, чтобы решить, что делать дальше.

— Крепости нужен командир, — высказался Бруни. — Кто-то опытный, толковый.

— У! — воскликнула вдруг Кира, потянув руку вверх.

— Умный. — добавил Сих.

— А! А! — не унималась рыжеволосая.

— И чтоб его слушались. — вздохнула Надья, держащая над горячим паром длинный шампур с мясом.

— Ну-у-у! — не выдержав, воскликнула Кира и вскочила на ноги. — Разве не понятно?!

Все остальные вопросительно уставились на девочку. К моему сожалению, она, как я и думала, кинулась ко мне и вцепилась мне в шею, крепко обнимая.

— Майя! — воскликнула она. — Она будет главной!

Бруни усмехнулся. Засмеялись и другие — один лишь Сих да пиявки оставались серьезными.

— Сколько тебе лет, Майя? — спросил мохнатый.

— Тринадцать. — пожала плечами я, мягко отталкивая Киру.

— Рехнулись? — подал голос Квигг, охотник. — Она здесь и года не пробыла. Не говорите мне что и вправду думаете об этом.

Остальные переглянулись между собой. Было отчетливо видно, что хоть никому эта идея не нравилась, но альтернатив попросту не было. Честно говоря, я тоже не горела желанием становиться местным командиром, потому как к такой ответственности не была готова, но и я не могла примерить эту роль на кого-либо еще. Надья разве что могла бы чисто в силу опыта, однако вряд ли ей захочется нести такую ответственность.

— Не смеяться, — вдруг подал голос Сих. — Думайте. Она была главой.

— Вот-вот! — воскликнула в поддержку его слов Кира. — Майя управляла целой деревней!

Квигг устало вздохнул и взглянул наружу через брешь в стене. Кроваво-красное солнце озаряло ледяные стены, не давая забыть о том, что скоро наступит темнота, и, возможно, настанет время нашей с товарищами смерти. Затем он перевел взгляд на меня, словно спрашивая меня без слов о том, правда ли это. Я молча кивнула и опустила взгляд. Слишком много мыслей крутилось в голове, и даже с двумя личностями внутри было сложно разобраться со всеми ими — будто письменный стол, заваленный бумагами.

— А она ведь придумала те штуки, — наконец заговорил первым Бруни, жестами в воздухе показывая, как стреляет водяная пушка. — Без них мы бы не выстояли.

— Вигдис верила. Доверяла. — добавил Сих.

Невольно я перевела взгляд на обвязанное веревками пока еще бездыханное тело моей тетушки. Одного лишь короткого взгляда на нее хватило чтобы почувствовать, как ком скорби подступает к горлу, и я поспешила отвернуться, стараясь не думать о том, во что она вот-вот превратится.

— Тогда спросим ее. — подытожила Афина, кивнув на мертвого командира. — Все-равно скоро оживет.

— Нет! — воскликнула я, но тут же осеклась. — Не надо… Надо ее похоронить.

— Ее негде похоронить, доченька, — горько вздохнула Надья. — Нет здесь земли.

— Но… — хотела было возразить я, но не нашла слов. — Но ведь…

— Майя, — успокаивающим тоном обратился ко мне Бруни и положил большую, волосатую руку мне на плечо. — Мы все понимаем, что ты чувствуешь. Она была твоей теткой, как-никак, и…

— А вы, суки, все знали и не сказали! — обиженно воскликнула я, перебивая его. — Вы… Агрх! Хотя бы давайте не будем ее уродовать, прошу.

Бруни вздохнул и переглянулся с Сихом. Тот держал на коленях поблескивающий в свете закатного солнца меч, и, спустя пару секунд раздумий, кивнул. Я вздохнула с облегчением.

Увы, но кроме Вигдис нам некого было провожать в последний путь. Остальные наши соратники, обратившись в обсидиановых тварей, сбежали прочь, когда пал командир мертвого войска. Осталось лишь тело Вигдис, которое вот-вот должно ожить, обратиться в одно из этих существ.

Поужинав пресным мясом на пару, мы принялись готовиться к церемонии прощания. Когда Бруни медными гвоздями прибивал Вигдис к стене, я, не в силах смотреть на это, отвернулась и закрыла уши. Каждый удар молотка отдавался внутри меня волной неприятной, будто бы липкой вибрации, склеивающей мышцы и органы. Будто бы все внутри меня замирало на короткий миг, а затем неприятно, с усилием приходило в движение вновь.

И наконец, когда погасло солнце, Белая крепость вновь ожила. Под завалом, остатками стены, послышались стоны павших, но никто из них не мог выбраться наружу. Ожило и тело Вигдис. Она с хрипом, сплевывая кровь, медленно открыла мутные глаза и обвела взглядом разрушенную комнату, нас, пышащий жаром гейзер.

— Вы все покойники, — сквозь зубы процедила она. — Вам… Агрх! Больно…

Я медленно подошла к ней, держа наготове чашу с водой. Вигдис морщилась от боли, стискивала зубы до такой силы, что из десны побежала струйка крови, но не кричала, держалась. Едва сдерживаясь от того, чтобы не закончить все здесь и сейчас, я тихо спросила:

— Тетя… Ты помнишь меня?

— Конечно, блять, помню! — зло выкрикнула она. — Оно… Я так… Зла!

— Вигдис…

— Заткнись и слушай пока у меня еще есть силы! — рявкнула павшая командир, брызжа слюной. — Черный глаз ослаб, у него мало сил… Он… Борется.

Она кивнула в сторону заточенного под толщей воды мертвеца с горящим сердцем. Ей явно тяжело давалось каждое слово, она изо всех сил сопротивлялась зову злобы, разгорающейся внутри. От ее дыхания веяло холодом.

— Слушай, слушай! — тяжело дыша прохрипела она. — У тебя… У тебя четыре года. Четыре года! Он борется, но у них обоих осталось мало сил. Горящий… Он был там. Он вернется на зов подобного себе, поняла?!

— Вигдис, я… — едва шевеля губами тихо произнесла я. — Я не понимаю…

— Четыре года! У вас четыре года! Вы все сдохнете через четыре года, твари! Сдохните!

Все тело Вигдис напрялось, она попыталась вырваться. Была готова даже разорвать свои собственные ладони, лишь бы вырваться и убить кого-нибудь из нас. Но пока я, замешкавшись и не решаясь прекратить ее мучения лишь молча смотрела на нее, подбежал Снорри с большим кувшином воды и заковал в лед лицо мертвого командира. Один за другим оставшиеся в живых подходили к ней и выплескивали на нее воду. Тело Вигдис быстро покрывалось льдом, движения давались ей все труднее и труднее. Наконец, когда лед сковал ее почти полностью, я собралась с силами и дрожащими руками выплеснула воду, закрывая глаза.

Все молчали — никто сейчас не хотел нарушать установившийся покой. Даже погребенные словно вмиг застыли, замерли, и был слышен лишь вой холодного, колючего северного ветра.

— Вот и все, — вздохнул первым Бруни. — Хорошая баба была.

— Да, — коротко поддержал его Сих.

Ее лицо навечно осталось заперто в ледяных стенах крепости. Наверное, так она и хотела уйти из жизни — там же, где и сражалась столько лет. Мне же лишь оставалось надеяться, что когда-нибудь она сможет обрести покой.

Вскоре один за другим люди начали готовиться ко сну. Спать, впрочем, можно было не всем — двое человек обязательно оставались караулить наш лагерь на случай, если мертвецы вдруг решат атаковать. Остальные же, пока не настала их смена, могли позволить себе долгожданный отдых.

Под шкурами, в окружении Киры и Афины, было тепло, но все равно приходилось спать в шубе. Наверное, наше лежбище прогрелось бы за ночь от тепла наших тел, но все мы слишком замерзли и устали, чтобы ждать этого.

Кира уснула почти моментально — эту бестию не заботила ничья смерть, не волновали неудачи и поражения. Ей было весело — это главное, а сейчас она набиралась сил, чтобы продолжать свое безумство завтра. Афина же уснула вскоре после нее — сказывалась сильная усталость, как и у всех здесь. Не спалось лишь мне, слишком много было мыслей, сомнений и страхов. Раз за разом в течение всей моей жизни они наваливаются на меня в, казалось бы, самый неподходящий момент. Правда же в том, что ни один момент не подходит для страха. Но, тем не менее, иногда я волей-неволей задумывалась, что в этом мире слишком много плохого, и что как бы я ни старалась, справиться со всем этим, увы, не в моих силах.

— Это неважно, — вдруг раздался в голове голос Димы. — Главное — пытаться, а не сидеть на месте.

— Ты прав, — мысленно ответила я. — Но мне страшно.

— Мне тоже. Поэтому и надо продолжать.

Я вздохнула и, чувствуя, что явно не смогу уснуть, аккуратно выползла из-под шкур и тихо прошла к наспех возведенной ледяной стене. Дозорным сейчас был Сих, с которым я никак не находила времени нормально поговорить, и, пожалуй, сейчас был идеальный момент.

— Не спишь, — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал он.

— Да, — я кивнула и оперлась на край стены, глядя в темную даль. — Не спится.

Он молчал. Этот человек вообще был не из говорливых, и дело не в том, что он плохо знает северный язык. Просто, видимо, такая вот он натура — этакий типаж загадочного человека с темным прошлым, если, конечно, можно так выражаться в адрес темнокожих людей.

— Что за преступление ты совершил? — спросила я, выдыхая облачко пара.

— Нет, — он тряхнул головой. — Говорят, совершил. Я — нет.

— Ты не делал этого? — не без интереса продолжила я осыпать воина вопросами. — Тебя подставили?

Сих молча кивнул.

На небе ярко горели звезды, отражаясь и сверкая в снегах. Северное сияние в вышине было спокойным, тихим, словно море в штиль — совсем непохоже на то, что было прошлой ночью. Тут и там виднелись упавшие с неба куски нефрита, но сейчас было бы слишком опасно выходить за ними.

Вдруг вдалеке, к востоку от крепости, я смогла разглядеть крохотный огонек в ночи. Сих ничего мне не сказал, но, судя по прищуру, тоже увидел это. Снимая меч с пояса, он кивнул мне, и я приготовила копье, стараясь не высовываться из-за стены слишком сильно.

Огонек все приближался, но был слишком далеко, чтобы можно было разглядеть источник света. Я взглянула на воина рядом со мной и тихо спросила:

— Мертвые?

— Нет, — он покачал головой. — Мертвые без света.

Он был прав — мертвецы никогда не разводили огня. Жар пугал их, злил, да и ни к чему им был свет — в конце концов, под полярным сиянием, особенно когда оно кипит в разгар сражения, все было видно достаточно хорошо.

Наконец, когда между крепостью и огоньком оставалось чуть меньше ста пятидесяти лагов, я смогла разглядеть небольшой караван — трое людей, один турн и во главе отряда, как и почти всегда, старик Угбар, опирающийся на длинную палку. Люди, что были с ним, в страхе оглядывались вокруг и сжимали в руках оружие — явно боялись засады.

Я перемахнула через стену и прошла мимо ледяных кольев. Оглянувшись, я лишь увидела, как Сих кивнул мне, и пошла дальше, навстречу каравану.

Заметив меня, Угбар поднял было руку, хотел поздороваться, но улыбка почти мгновенно сползла с его лица, когда он увидел разрушенную стену крепости. Его глаза расширились от страха, в шоке он молча раскрыл рот, и, наконец, проморгавшись, тихо сказал:

— Да чтоб меня…

Караван вместе с Угбаром провел у нас ночь — все-таки под северным сиянием двигаться было достаточно рискованно. Старик объяснил, что люди, которых он сопровождает, настояли на том, чтобы как можно скорее добраться до крепости, дескать, не выносят этого дикого холода. И я могла их понять — как и Сих, судя по цвету кожи, они были из мест гораздо более теплых и засушливых. Впрочем, в отличие от нашего соратника, эти выглядели иначе, и своим видом напоминали скорее индусов, нежели африканцев.

— Вот значит как… — угрюмо вздохнул Угбар, когда я закончила свой рассказ.

— Да, — тихо ответила я. — Паршиво.

Старик отчаянно думал о том, как приободрить меня и остальных в крепости, но ничего не приходило ему на ум. Даже новости, которые он принес с юга, были плохими — за ледяным морем продолжается кровопролитная война, геты находятся между молотом и наковальней, а на земли Скагена то и дело вторгаются грабители из Коммунахты. Судя по его рассказам, Куаннинг сумел взять власть в свои руки, однако у людей свежа была память о кровавом захвате поселения, и многие отказывались подчиниться новому ярлу. Даже среди тех, кто встал на мою сторону во время осады города, находились те, кто считал действия захватчиков слишком жестокими. Признаться, иногда у меня проскальзывала та же мысль.

Когда же после ночи, проведенной за разговорами, наконец наступило утро, пришла пора прощаться с Угбаром. Пришлые пилигримы оставили в крепости немного зерна, веревок и ткани, и теперь явно спешили убраться отсюда поскорее. Наверняка среди моих братьев по оружию и сейчас были те, кто желал того же.

Пожав руку Угбару, я приобняла его и похлопала по спине.

— Помни, старик, — сказала я. — Разнеси весть, что Белая крепость просит о помощи. Нам нужны люди, оружие, пища и древесина.

— Да запомнил уже, — усмехнулся старик. — Не настолько я старый, не боись.

Наконец они, кутаясь в тяжелые шубы и плащи, медленно ушли прочь. А нам предстояло много работы — если то, что сказала Вигдис, правда, то нельзя было терять ни минуты.

— Ну, — я окинула взглядом всех, кто был здесь, со мной. — Дадите мне поуправлять крепостью, или кто-то хочет встать на мое место?

— А хлеб с икрой будет? — усмехнулся Бруни.

— Сто херов тебе в рот, волосатый, а не икру, — устало рассмеялась я. — Ну, за работу!