Белый край

Глава 13: Под солнцем, холмами и камнями

Когда мы с пиявками покидали Скаген, почти никто не вышел нас провожать. Плохая примета прощаться с тем, кто идет к Белой Крепости — слишком часто такой путь заканчивается смертью самого путника, и поэтому считается, что если не было слов прощания, то и вернуться он просто обязан. Поэтому, когда мы ступили за городскую стену и зашагали по каменистой тропе вниз по склону, не слышалось ни плача моих почитателей, ни пожеланий удачи. Только гулкий вой ветра, запутавшегося где-то в горах.

Земли Скагена простирались довольно далеко, хотя по меркам старого мира такое расстояние показалось бы многим смехотворным. По моим подсчетам, сделанным на основе расчетов времени пути со слов путников, граница земель скагенского племени заканчивалась примерно через сто килагов к северу. Там-то и начинался немой лес, куда не всякий матерый воин отваживался заходить.

Сейчас же, в первый день нашего пути, наш путь пролегал по скалистым равнинам у подножья спящей огненной горы Скаран, на которой и располагался город, пленивший меня в своих старческих объятиях. Вокруг столицы племени, на равнинах, было не так много деревень в силу отсутствия пахотных земель и выхода к морю, а те, что были, располагались вдоль реки Вёрсен, берущей свое начало где-то у подножья горы. Протяженность реки была совсем небольшой, всего несколько десятков килагов, однако у нее была целая уйма притоков, которые превращали ее в бурный поток, пенистым водопадом ниспадающий в ледяное море на Мшистом фьорде.

Наш же путь с этой рекой не пересекался вовсе — мы видели ее, поблескивающую в лучах весеннего солнца, когда покидали Скаген, но шли в противоположном направлении.

Основной проблемой путешествия, как то показал первый же день в пути, стала Кира. Дело в том, что за ней надо было постоянно следить, хоть я и понимала, что она, пожалуй, куда лучше меня умеет выживать в дикой природе. Эта непоседливая, вечно гиперактивная рыжая бестия носилась взад-вперед, словно пытаясь без слов подгонять нас идти быстрее, осматривала птиц на ветках мертвых деревьев, цветы, мох на камнях. Но, к несчастью для нее, идти быстрее мы никак не могли — Снорри был хоть и силен, но не показывал особых успехов в ловкости, а порой и вовсе был неуклюжим и мог споткнуться на ровном месте. Варс, в целом, не жаловался, однако было видно, что ему непросто идти под гору по скалистой, разбитой тропе. У меня же проблема была самая банальная — апрельское солнце нещадно сверкало в вышине, напекало голову и в целом заставляло потеть. Но и теплый плащ я снять не могла — ветра в горах были слишком уж сильными, и со взмокшими волосами я могла легко простудиться.

— Майя-Майя, смотри! — в очередной раз воскликнула Кира. — Смотри-смотри, там на ветке чибис сидит! Смотри, какой хохолок, Майя! Ну вот, улетел!

— Еще бы... Фух... — вздохнула я, вытирая рукавом пот со лба. — Ты кричишь громче сверчков в июне.

— Так столько всего интересного! Гляди!

— Погоди ты... — вздохнула я и остановилась, оглядываясь. За плечами далеко вверх тянулась тонкая нить протоптанной множеством ног дороги. Скаген был уже далеко позади, в нескольких лагах, хотя гора все так же нависала над нами, своим дымным дыханием множества очагов делая небо над собой пепельно-серым. Скалы и огромные валуны вокруг нас, испещренные рунами и рисунками охотников и животных, никак не хотели дать хоть какую-то тень, малейшую защиту от солнца — оно пусть и не было в зените из-за географического расположения, но тем не менее высоко сверкало в небе, из-за чего все вокруг отбрасывало очень короткие, густые тени. Вздыхая, я скинула с плеч рюкзак и уселась под один из валунов, прижимаясь взмокшей спиной к холодному камню и прикрывая глаза.

— Мне никто не говорил, что это бывает так трудно, — улыбнулась я. — Фух, так ведь и воды в мехах не хватит хоть куда-нибудь добраться.

Говоря это, я развязала тонкую льняную нить на поясе и сняла свой бурдюк. Сейчас, прикладываясь к нему губами, я размышляла о том, что вода действительно может стать проблемой. Объем бурдюка, в конце-концов, был чуть меньше литра, а учитывая солнцепек и интенсивные нагрузки в виде ходьбы, мне очень часто будет хотеться пить.

— Ну, может, в деревнях колодцы есть, — пожал плечами Снорри, падая под камень, что совсем не помогло ему, ведь его широкие плечи и голова торчали из-за него.

— Стоп! — вдруг воскликнула Кира, выпучив глаза. — Я забыла!

— М? — я непонимающе взглянула на нее. — Что забыла, Кир?

— Забыла-забыла! — она легонько постукала себя маленьким кулачком по лбу и скинула с плеч мешок с вещами.

После нескольких секунд рытья в походном скарбе она вынула из него что-то настолько черное, что в лучах яркого солнца мне было трудно разглядеть, что именно это было. Но когда Кира подошла ко мне с этой вещью...

— Мы нашли его! — радостно воскликнула она, протягивая мне мой капюшон друида.

На мгновение у меня перехватило дыхание, когда пальцами я провела по черным перьям, сверкающим на свету. Я аккуратно взяла капюшон в руки, принявшись рассматривать его со всех сторон — Хьялдур так крепко сплел вещицу, что даже при падении с высоты ни одно перышко не открепилось от тугой ткани.

— Спасибо! — восторженно воскликнула я, широко улыбаясь.

Пусть по такой жаре он и не спасет меня от прямых солнечных лучей, но я тем не менее сразу же натянула его на голову, блаженно вздыхая от знакомого, привычного ощущения на своей голове. В нем мне было уютно и казалось, что пока тень этих перьев прикрывает мое лицо, я ничего не буду бояться.

— Теперь будет легче идти? — улыбнулась Кира.

Я уверенно кивнула и, схватившись за ее руку, поднялась на ноги. За спиной я услышала, как Снорри устало вздохнул, что-то проворчав себе под нос и поднимаясь на ноги. Варс же и вовсе не садился — не в его характере было показывать свою усталость и слабость.

Наконец, после небольшого перерыва, мы двинулись дальше. Когда склон горы окончательно остался позади, то идти стало труднее, ведь тропа теперь шла прямо, а не вниз. Однако и камней, так и норовящих попасть под ноги, уколоть в пятку, спрятанную в лапте, стало меньше. Вскоре закончились и валуны вокруг, и нам открылось огромное поле еще на пару килагов вперед, после чего тропа, виляя, сворачивала куда-то вправо, к темнеющей на горизонте сплошной стене дремучего леса.

И поля эти явно использовались человеком — то тут, то там можно было увидеть, как вместо молодых побегов зеленой травки лишь чернела вспаханная земля, а там, где трава все же проросла, она была пожевана турнами. Над всем этим простиралось на многие-многие килаги бесконечное голубое небо, по которому медленно, словно корабли в безветренную погоду, плыли кудрявые белые облака.

Мы все шли и шли вперед по тропе, от которой иногда уходили в стороны тропинки поменьше. Вокруг виднелись заборы, где-то были оставлены инструменты, но было во всем, что нас окружало, что-то странное. Что-то, что я пока не могла объяснить.

— Хм... — протянула я, поднимая взор на яркое небо. — Вроде бы и ветер есть, и погода хорошая, но...

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Варс, сжимая одной рукой длинное копье.

— Тш! — прошипела Кира, пригибаясь к земле. — Я тоже это чувствую. Что-то не так.

Все замолчали, медленно оглядываясь вокруг. Было тихо. Очень и очень тихо. В этом и была проблема.

— Где все люди? — негромко спросила я, нахмурившись. — Сейчас день, начало посевов... Где все?

— Оружие... — прошептала Кира, снимая с плеча свой лук.

Я последовала ее примеру, а Варс со Снорри покрепче сжали в руках свои копья. Мы встали спина к спине, занимая круговую оборону, однако ничего не происходило. Совсем ничего. Словно здесь и вовсе ничего не должно было произойти.

Но внутреннее чутье подсказывало, что это не так. В раскаленном под палящими лучами солнца черепе буквально звенела непонятная тревога, беспокойство, хотя никакой опасности на первый взгляд не было.

— А ведь... — тихо сказала я, оглядывая поля, где траву не успели пожевать турны. — Ведь и по дороге никого не видели, да?

— Ага... — тихо протянул Варс и облизнул пересохшие губы.

— Хрмф... — фыркнул Снорри и ткнул меня в плечо своим локтем.

Я тут же натянула тетиву и взглянула в том направлении. Прищурившись, я мгновенно прицелилась вперед, и то же сделала и Кира, однако никакой опасности не было. Впереди, в двухста-трехста лагах от нас, стояла фигура. Это была, насколько я могла разглядеть, девушка, одетая в чистое белое платье, а волосы ее были цвета полуденного солнца. Она неподвижно стояла в поле, среди колосящейся волнами от ветра травы, и безмолвно наблюдала за нами.

— Тс-тс, — подала знак я, и пиявки разом опустили оружие. — Мы испугались деревенской девки.

— Хм, — усмехнулся Снорри, закидывая копье на плечо.

— Может, ловушка? — с подозрением сказал Варс, уперев копье в землю.

— Да непохоже... — неуверенно протянула я, все еще держа лук наготове. — Твою ж, не разглядеть ничего. Как будто само солнце нам мешает идти дальше.

— Ага, ярко... — протянула Кира, с открытым ртом глядя в ясное небо.

Девушка в белом платье сделала шаг, и в этот же миг Кира безвольной куклой упала на землю, выронив свое оружие. Стрелы высыпались из ее колчана, но самым страшным сейчас было совсем не это.

— Кира! — воскликнула я и бросилась к ней.

— Майя, она идет к нам! — закричал Варс, направив копье в сторону незнакомки.

— Кира, Кира, очнись! — закричала я, пытаясь растрясти подругу, но та никак не приходила в себя. — Снорри!

— Понял! — взревел он и одной рукой легко закинул Киру себе на плечо.

Я же схватила свободной рукой все стрелы, которые смогла подобрать с земли, и, второй рукой держа лук, натянула одну из них, прицелившись в девушку.

— Ни шагу! — закричала я.

Но мои слова будто и не долетали до ее ушей. Она все продолжала идти на нас, и я все отчетливее могла видеть ее. На солнце тонкое белое платье просвечивало, и я видела ее неестественно худое тело под одеждой. Золотисто-белые волосы развевались на ветру, закрывая от меня ее лицо.

— Бежим! Скорее! — я крикнула братьям и понеслась прочь от тропы, в поля.

Бежать было легко, не считая жара от полуденного солнца. Земля здесь была вспаханная, мягкая, не то что жесткая тропа в Скаген, усеянная острыми камнями.

Кира все так же безвольно болталась на плече у Снорри, все еще не приходя в себя, а мы втроем продолжали бежать. Вскоре вспаханная земля закончилась, и под ногами начала путаться, словно хватая и пытаясь удержать на месте, невысокая зеленая трава.

На бегу я оглянулась через плечо. Девушка в белом все продолжала идти к нам и, казалось, ничуть не отставала, несмотря на то, что мы двигались явно быстрее нее.

— Варс, Снорри! — прикрикнула я, указывая рукой направление. — Там деревня, туда!

Но не успели мы пробежать и десяти лагов, как вслед за Кирой сознание потерял Варс, падая в заросли травы и едва не напарываясь на собственное же копье.

— Форр фан да! — выкрикнула я. — Хватай его!

Снорри коротко кивнул и кинул мне свое копье. Я кое-как взяла его под мышку вместе с оружием Варса, и мы побежали дальше. Впереди виднелись густые заросли чего-то, что я никак не могла разглядеть в ярких лучах солнца.

— Туда! — крикнула я. — Спрячемся там!

Силы постепенно покидали меня. Я обернулась, лишь для того, чтобы увидеть, как уже буквально за нашими спинами за нами по пятам следовал злой дух. Ее светлые волосы наконец не закрывали ее лица, но смотреть на нее я не могла — несмотря на то, что солнце находилось с другой стороны, само ее лицо источало яркий, подобный небесному светилу, свет. Быть может, это и был ее лик.

— Сн... — начала было я, отворачиваясь от нее, но в этот же момент здоровяк с громким всплеском воды упал в заросли рагоза.

Форр фан да! Вот что это за растение! Здесь болото!

— Снорри, нет! — истошно закричала я, бросая все вещи и кидаясь на выручку к друзьям.

Я зашла в мутную воду, чувствуя, как приятная прохлада распространяется по телу. Но из-за ужаса, который я испытывала, вода ледяной хваткой сковывала мои ноги, а где-то внизу, у самого дна, густой ил связывал своими путами стопы, не давая идти дальше.

Я схватила Снорри и Варса, упавшего в воду вместе с ним, за шиворот и кряхтя потащила обратно к берегу. Ноги проваливались вниз, утопали, мое тело быстро затягивало под воду. Из последних сил я толкнула их вперед, и мальчики упали лицом вниз на берег у самой кромки воды.

Я же в панике пыталась схватиться хоть за что-нибудь, как-нибудь вытянуть саму себя из этого болота, но с каждой секундой лишь глубже погружалась в зловонные воды. Впереди засиял яркий, ужасающий свет, и девушка со сверкающим лицом наклонилась надо мной. Чувствуя, будто бы сам мой мозг вскипает от жара и перенапряжения, я медленно закатила глаза, чувствуя, как теряю сознание.

"Нет, ты уже просыпаешься.", — раздался в блаженном мраке голос Дмитрия.

Но я ведь только... Только немного отдохну. Просто прилегла ненадолго.

"Уже", — повторил он, и над моей головой раздалось пение птиц.

— Эй! — услышала я над ухом мужской голос. — Эй, странница, проснись!

— М? — простонала я, разлепляя глаза.

Вокруг был полумрак и прохлада, которой так не хватало мне во время пути. Лишь через открытые ставни дома пробивался яркий свет, лишь взглянув на который, у меня начинала болеть голова.

— Майя! — звонко прокричала Кира и запрыгнула на меня сверху, прижимаясь щекой к моей груди.

Я невольно улыбнулась и потрепала ее по волосам. Когда же она наконец отпустила меня, я медленно приподнялась, оглядываясь вокруг. Мои друзья сейчас сидели прямо на полу посреди небогато обставленной комнаты, а надо мной стоял мужчина лет сорока, длинная борода которого сверкала сединой.

— Что случилось? — спросила я.

— Да вы, это... — почесывая затылок начал он. — В обморок упали посреди дороги.

— В обморок? — переспросила я. — Как посреди дороги? Там же... Болото и...

— Я ему то же самое сказал, — кивнул Снорри.

Мужчина улыбнулся.

— Да нет здесь никаких болот, — словно извиняясь, сказал он. — Поля да леса вокруг. И Скаген там, к югу.

— Подождите... — нахмурилась я. — Мы же шли и... Как нет болот?

— Ни одного, — покачал головой он. — Но вы, конечно, придумали — по самому солнцепеку разгуливать. Хоть бы шляпу надели, правда. Так ведь, неровен час, и к полуденнице угодить можно...

— Полуденнице? — удивленно переспросила я, перебивая его. — Из сказки?

— Да, тоже мне, сказка! — усмехнулся он. — У нас вон в прошлом году мужик один, хороший, работящий... Да заработался, бедняга. Нашли в полях, весь обгоревший, словно над костром коптили.

— Но ведь... Я думала, что полуденница только в сказках и бывает. Хотя...

Я оглянулась, поочередно вглядываясь в лица своих друзей. Все они кивнули мне, подтверждая, что не одна я видела девушку в белом платье.

— Это вам повезло, что я корзину в поле забыл! — усмехнулся мужик. — А то бы пришла за вами да в белом платье, солнца невеста...

— Она и пришла... — тихо промямлила я, застыв на мгновение от ужаса. — Как мне вас благодарить?

— Ой, перестань, — отмахнулся он. — Тоже мне. Хотя если имя мое запомнишь и в историях рассказывать потом будешь, то хоть запомнят меня как-нибудь.

— А как вас зовут?

— Хаминг, девочка, — улыбнулся мужчина.

— Спасибо, Хаминг, — я улыбнулась ему в ответ.

Вскоре я встала с лежанки и подошла к окну. Солнце к этому моменту уже пару часов как перевалило за полдень, и жара была уже не такой невыносимой.

Просто так уйти, впрочем, нам не дали.

— К столу давайте-ка! — улыбаясь, в какой-то мере ласково, сказал бородач Хаминг.

Стыдно было это признавать, но все мы знатно проголодались за время в пути. Пить хотелось еще больше, но благо хозяин дома поставил перед нами огромное ведро с ледяной колодезной водой и каждому дал по глиняному стакану, так что и жажду мы утолили.

Едой же было ароматное варево в глиняном котелке. По жирной, наваристой поверхности густого бульона плавали лесные орехи, ягоды и коренья.

— Кушайте-кушайте, — улыбаясь, продолжал он. — Мяса у меня в доме не водится, тут уж простите. Больно жалко мне зверьков...

— Ничего-ничего! — поспешила успокоить я его. — Очень вкусно!

А суп и вправду был вкусным и очень питательным. Даже соли, которая здесь, вдали от моря, была в дефиците, Хаминг не пожалел, и мы с пиявками вчетвером быстро уминали похлебку большими деревянными ложками.

Когда же в котелке не осталось ни капли бульона, ни одного крошечного орешка или ягоды, мы с ребятами лишь удовлетворенно расселись, поглаживая набитые животы. Хаминг, насколько я могу судить, был крайне доволен тем, что смог нам угодить, и после трапезы развлекал нас интересной беседой о местных духах и зверях.

— ...а еще в лесу, в низинах, прячутся ауки. Они так кричат: "Ау! Ау!", но вы не слушайте! Местные в лесу никогда не заблудятся, а эти проказники так развлекаются.

— Вы очень много знаете о духах, уважаемый Хаминг, — с едва скрываемым восхищением произнесла я.

— Брось, — отмахнулся он, улыбаясь. — Так, сказок наслушался где-то и сам кого видал... А так... Ты лучше про вас расскажи, девочка. Уж очень люблю я слушать путешественников истории.

— Да в общем-то... — неуверенно протянула я, задумавшись о том, что бы ему такого рассказать. — Да и рассказывать нечего. Мы все с Гнилого фьорда, где Соленый Ворон живет.

— Соленый Ворон?! — удивленно вздохнул мужчина. — А расскажи о ней!

— Ну... — я смутилась, потому как рассказывать о себе, значит самой себе льстить или излишне ругать. Ни того, ни того я не любила.

— Давайте я расскажу?! — с горящими глазами воскликнула Кира, едва заставляя себя сидеть на одном месте. — Давайте, давайте?!

— Ну давай, — усмехнулся Хаминг. — Какая она, Соленый Ворон?

— Очень красивая! — тут же выпалила рыжеволосая. — Да, Варс?!

Я взглянула на Варса и тот, когда к нему обратилась Кира, поперхнулся и закашлялся.

— А-ага... — прохрипел он. — Очень, да...

— А еще умная, да, Снорри?!

— Хрмф... — проворчал здоровяк, ковыряясь в зубах деревянной щепкой.

— Она сто-о-олько всего придумала! И соль варить, и мыло, чтобы чисто-чисто было, и...

— Хо-хо! — улыбаясь, засмеялся Хаминг. — Видать, хорошая она, ваш Соленый Ворон?

— О-о-очень! — широко улыбаясь, протянула Кира, яростно кивая. — Ее там все-все любят!

— Я бы еще про нее послушал, — улыбнулся хозяин дома. — Дело к вечеру, оставайтесь у меня ночевать? А с утра пораньше позавтракаете да пойдете, я вам дорогу покажу.

— Ну мы как бы... — неуверенно протянула я, оглядываясь на пиявок.

Кира все так же яростно кивала, потому как ей очень нравилось обхваливать меня со всех сторон. Варс пожал плечами, а вот его брат вообще никак не отреагировал, словно ему было абсолютно без разницы, где и как ночевать.

— Ладно уж, так и быть, — смущенно улыбнулась я. — Останемся на ночь.

Хаминг с довольным видом кивнул, и Кира продолжила мой рассказ.

Весь оставшийся день они наперебой рассказывали друг другу разные истории, и, стоит признать, Кире было куда проще наладить общение с этим бородатым любителем животных. Оба они проводили большую часть времени на природе, подальше от людей, и оба дружили со всяческим зверьем, что мне в жизни никак не удавалось.

Рассказывая обо мне, Кира поступала хитро и говорила только про хорошие вещи, тактично обходя стороной убийства детей и кровавую расправу над несогласными. Она рассказывала про чудесные свойства мыла, про то, как метко я стреляю из лука, про школу, про победу над пакицетом... Словом, поговорить им было о чем.

Снорри же вскоре прилег на шкуру, расстеленную на полу, а затем и вовсе крепко задремал. Его все эти рассказы не волновали, да и вообще человек он был простой и прямолинейный.

Зато Варс слушал, развесив уши, когда старик начал рассказывать про битвы храбрых героев севера с чудовищами из леса. Хаминг рассказывал про то, как они побеждали раз за разом мшистого Люна, что своим ледяным дыханием убивал все побеги в полях. Рассказывал про стоглавого змея и про воина, что в каждую из ста голов попал диким яблоком, да не просто попал, а прямо в сверкающий желтый глаз.

Мне же было просто приятно здесь находиться. Да, жилище этого старика можно было смело назвать бедняцким, однако такой аскетизм совершенно не вредил этому месту. Было приятно наконец-таки вырваться из затхлого, пахнущего болезнями города туда, где над людьми нависали дикие леса и поля, где под каждым камнем прятался проказник-росовичник. Здесь по утру туманы застилали землю, а людей будили не крики торговцев и шум работы мастерских, а крики петухов.

Было приятно снова оказаться здесь. В месте, так похожем на то, где я родилась, и где прошли мои самые счастливые годы. Здесь все пахло, чувствовалось и слышалось как дом. Дом, где меня ждут.

Тяжелые веки медленно опускаются. Меня окутывает приятный полумрак весеннего вечера. Хозяин дома задувает лучину и, сидя на невысокой табуретке, затягивает тихую, медленную мелодию.

Мы проснулись рано утром от криков петухов. Не то чтобы это было плохо, ведь в пути мы вымотались и уснули довольно рано, а теперь у нас было много времени на дальнейший путь.

Хаминг поставил перед нами горшок с ароматной полбяной кашей с ягодами, а пока мы завтракали, он, сидя в углу, что-то мастерил, ловко перебирая цепкими пальцами.

— Спасибо вам, Хаминг. Правда, спасибо, — опустошив миску, поблагодарила я его еще раз.

— Брось, — отмахнулся он, улыбаясь. — На-ка, примерь лучше.

Он протянул мне широкополую соломенную шляпу, сплетенную, казалось, прямо под размер моей головы. От подобной заботы (а ведь он сплел по шляпе и для моих друзей) у меня на глаза едва не навернулись слезы, и я, не зная уже, как и благодарить его, приспустила капюшон и надела шляпу на голову.

Увидев татуировку на моей шее, Хаминг нахмурился и тяжко вздохнул. Я тут же прикрыла ее волосами, стараясь не встречаться с ним взглядами.

Уходя из его дома, Варс и Снорри крепко пожали ему руку, а нас с Кирой он крепко обнял на прощанье.

— Может, хоть ты будешь держать Уна в узде, Майя, — прошептал он мне на ухо во время объятия.

Я не смогла найти правильных слов, чтобы ответить ему. От стыда, что я скрывала от него то, кем я на самом деле была, у меня тут же порозовели щеки, но Хаминг лишь успокаивающе похлопал меня по плечу.

— Пойдете по тропе и дойдете до опушки. Там издревле стоит камень, на котором надписи на древнем языке. После него будет два пути — налево придете к деревне у Верескового озера, а направо — к яблочным садам. Лучше налево, правая тропа огибает курган, где, говорят, мертвецам покоя нет.

— Спасибо, Хаминг, — улыбнулась я. — Мы тебя не забудем!

— Идите уж, — лишь улыбнулся он в ответ.

Мы пошли по тропе сквозь просыпающуюся деревню, к лесу. Редкие жаворонки выглядывали из открытых окон, с интересом глядя на нас, а один из таких, мужчина с кувшином, полным браги, окликнул нас:

— Эй! А вы откуда будете! Ночью что ль шли?

— Мы из Скагена, — ответила я. — Заночевали у вашего соседа, Хаминга.

— У Хаминга?! — удивленно воскликнул мужчина, а затем громко засмеялся. — Ха! Ну да, ну да, у Хаминга ночевали! У духа-хранителя этих мест, как же!

— Чего ты несешь? — непонимающе воскликнула я. — Вот же...

Я обернулась, указывая рукой в сторону дома, где мы провели ночь. Но не было на том месте никакого дома. Лишь холм, на котором одиноко громоздился древний рунический камень, поросший мхом.