Апокрифы Другого мира: тюбан Большой Игры

Глава 26. Рубище против мантии

Год 5099 от явления Творца, начало марта

Место действия: Королевство Гренудия, тиррство Дарэс, город Анул-гоо

Расположенный на юго-западе Гренудии город Анул-гоо по единодушному мнению всех, кому довелось его посетить, считался столицей высокой кухни, моды, предпринимательства и порока. В этом городе всё, начиная от просторных, совершенно не средневековых, нарядных улиц с большим количеством мелких трактирчиков и лавочек и кончая деловым центром, этаким "Сити" местного разлива, гордо свидетельствовало о господстве ценностей, основанных отнюдь не на идеалах благородства, чести и доблести.

В отличие от остальных человеческих городов обитаемого мира, тут совершенно отсутствовала неорганизованная преступность, а организованная была частью бизнеса семьи Клэн, которой фактически и принадлежал как сам Анул-гоо, так и всё остальное тиррство Дарэс включая самого сиятельного тирра. В этом городе создались все условия не только для самозарождения бациллы капитализма, но и для её процветания и весьма успешного эволюционирования. В этом городе продавалось и покупалось абсолютно всё, что можно было тем или иным образом оценить в золотых кругляшах. Потому не удивительно, что больше двух веков назад представители самой прогрессивной местной династии богатеев провернули операцию, которую ортодоксальные католики назвали бы сделкой с дьяволом, а любители корпоративного новояза 21-ого века — ликвидацией токсичных нематериальных активов. Избавившись от остатков совести и сословных предрассудков о недопустимости делать деньги посредством откровенного мухлежа, мерлы Клэны резво взялись прибирать всё, до чего могли дотянуться их длинные, загребущие ручонки. Тиррство Дарэс не стало исключением и очень скоро тогдашний владетель этих земель начал увязать в долгах, как муха в сладком сиропе.

В один далеко не прекрасный день очередной тирр Дарэс узнал, что всё, что он по недомыслию считал своим имуществом, давно и безнадёжно находится в залоге у бессердечных банкиров-мироедов. И если он хочет регулярно кушать и спать под крышей, то придётся ходить по струнки и беспрекословно выполнять команды "к ноге" и "голос". Попытка поступить в соответствии с "лучшими практиками" феодальной вольницы и всем всё простить безнадёжно проиграла другой "лучшей практике", которая в ином месте и ином времени называлась "терморектальная стимуляция мозговой активности" или по простому - "паяльник в задницу".

Общение с хмурыми, серьёзными мужчинами, среди которых оказались и капитан его собственной дружины, и глава тайной стражи тиррства, навело тогдашнего тирра Дарэса на две неприятные мысли. Первая гласила, что нельзя доверять тому, кто есть с руки у Клэнов. А вторая — что лучше и самому есть с руки у них же, чем лежать в фамильном склепе. Так род благороднейших тирров "за миску чечевичной похлёбки"[1] превратился в династию зиц-председателей[2], активно имитирующих управление своим родовым феодом.

Последующие поколения Дарэсов воспринимали уже сложившийся порядок вещей как данность и не сильно тяготились строгим ошейником и коротким поводком. Однако за пятнадцати лет до описываемых событий, ставший главой семьи мерл Саннет Клэн, в очередной раз "оптимизировал расходы" на содержание тирра, что в переводе на человеческий означало урезание ежемесячных подачек "дорогому аристократу", что сделало его заметно менее дорогим. Сколько не ныл и не взывал к справедливости тирр Дарэс, но его из собственного дворца безжалостно выселили. И с тех пор в свой бывший дворец вроде-бы-всё-ещё-тирр Дарэс стал ходить на работу, когда надо было пустить пыль в глаза приезжим аристократам и продемонстрировать крепость "опор трона", к коим все тирры Гренудии относились "по умолчанию". А в остальное время жить ему пришлось в небольшом особнячке с видом на своё же родовое гнездо.

***

Когда в Анул-гоо появился босой, взлохмаченный бродяга с горящим безумным взглядом и пламенными речами, обличающими короля-отступника, мерл Саннет Клэн понял: "на его улицы перевернулась телега к пряниками". А поскольку упускать представившиеся возможности сделать деньги считалось в семье самым страшным смертным грехом, он тут же вызвал своего кузена Аниохда, руководившего семейной тайной стражей, дабы "ковать железо не отходя от кассы". Живя по принципу "время — деньги", родственники ограничились приветственными кивками вместо долгих дифирамбов и перешли сразу к делу:

- Кузен, я хочу услышать твою оценку, насколько возможно использовать недавно появившегося в городе бродягу, называемого Айзекором "гласом Творца"?

- Мутный и не совсем нормальный тип. Припёрся откуда-то с севера, но в Хоноле о нём никто ничего до недавнего времени не слышал, - начал обстоятельный рассказ ни чуть не удивлённый безопасник, - Судя по говору, долго жил в Пограничьи. Если судить о нём, как о человеке, то лучше всего его характеризует поговорка "есть два мнения — его и неправильное". Никто не может его переубедить ни в чём, даже в том, что небо голубое, а не бордовое.

- И несмотря на это ему так легко удаётся приобретать сторонников? - изумился Саннет, - это нечто неожиданное…

- У мужика — настоящий дар. Он начинает свои речи с тыканья грязным пальцем в очевидные проблемы и лишь когда слушатели дойдут до точки кипения, безошибочно угадывает момент, когда можно начинать нести любую чушь и та будет воспринята "на ура". Мои ребята замечали, что к концу его особо зажигательных речей даже профессиональные нищие и воры, затесавшиеся в толпу по "рабочим вопросам", готовы были бросить все дела и идти хоть на Ограс свергать короля, хоть на Мрель - истреблять всех светлых эльфов без разбора.

- Но, если я правильно понял, влиять на него невозможно? - задумчиво проговорил глава семьи, крайне расстроенный тем, что такой интересный ресурс скорее всего окажется непригодным для извлечения прибыли.

- Не сказал бы, - ухмыльнулся Аниохд, - если его подпоить и начать засыпать комплиментами, то очень даже можно вложить ему в голову новые мысли. Главное преподносить их как будто восхищаемся его собственными идеями и выводами из них. Уже проверили, в следующих проповедях он такие фразы вставляет дословно.

- Какой перспективный человечек, - расплылся в улыбке Саннет, - Как я понимаю, ты его уже взял в оборот?

- Естественно. В его ближнем круге только парочка пока не кормится с моих рук, - самодовольно ответил глава тайной стражи.

- Тогда начинай готовить нашего дражайшего тирра Дарэса к мысли, что скоро его тощий зад окажется на троне Гренудии. И направь своих людей в Хонол с Керулани, пусть распространяют слухи о посланце Творца и его речах.

***

Получив от брата благословение, Аниохд развернул настолько бурную деятельность, что безумный Айзикор и глазом моргнуть не успел, как оказался вымыт, причёсан, приодет и окружён парой десятков "апостолов", внимательно ловящих каждое его слово. Ещё бы они не были внимательны, ведь в конце каждого дня им предстояло писать километровые отчёты кураторам. Каждую ночь толпа красноглазых, взлохмаченных аналитиков сводила разрозненный бред в стройные речи, ни чуть не более понятные, чем оригинал, но зато с кучей "правильных" идей, которые при такой форме изложения отлично укореняются в мозгах слушателей.

Как только за дело взялись профессионалы, "инициатива народных масс" начала оформляться во вполне осмысленное религиозно-экономическое движение. Главой зарождающейся секты "извратителей" церкви Творца естественным образом стал обновлённый Айзикор, а вот роль "шеи" взяли на себя серьёзные парни, предпочитающие оставаться на вторых ролях у него за спиной. Так, не приходя в себя от непрекращающегося экстаза, "естественный ход событий" унёс пророка в "турне" по городкам Приграничья, а затем в тиррство Хонол и леррство Керулани, где его гастроли приводили к неизменному росту анти-эльфийских и анти-Винсентовских настроений.

Осеменённые его идеями и деньгами Клэнов "адепты истины на зарплате" расползались по всем соседним территориям, неся с собой отпечатанные типографским способом брошюрки с наиболее яркими цитатами "гласа Творца", дополненными витиеватыми комментариями и разъяснениями, что он на самом деле хотел сказать и как правильно его идеи воплощать в жизнь. Так в Гренудии возникло явление, получившее название "безумные пророки".

***

Почти сразу после того, как доблестные войска королевства Минк-Ваньяр смяли пограничные заслоны и вторглись в "священные границы Великого Леса", из Эльфары на юг потянулся ручеёк беженцев, быстро превратившийся в довольно серьёзный поток. Первое время беглецы вызывали неподдельный интерес и даже сочувствие, потому люди не сильно возражали против появления между берегами Эдры и городом Мрель большого числа палаточных лагерей с беженцами.

Если поначалу в лагере преобладали женщины и дети, которые были перепуганные, растерянные и не интересовались ни чем, кроме обустройства собственного быта, то очень скоро ситуация начала меняться. К концу второй недели войны в потоке переходящих границу стали преобладать эльфы-мужчины во вполне себе "годном к строевой" состоянии. И если они не были готовы класть свои головы в борьбе с врагом, то к борьбе за собственные интересы они подошли со всей душой и беспардонностью "истинных носителей высокой культуры".

Правда почему-то оказалось, что в человеческих землях никто перед ними стелиться не собирается и даже "естественного права" ставить лагерь на любом понравившемся лугу у них нет. И, что самое удивительное, местные мерлы и прочие начальники предпочли в спорных вопросах вставать на сторону "быдла", а не ясноликих пришельцев.

Всё изменилось после внезапно случившейся коронации Винсента I. Не успели гренудийцы опохмелиться после празднований, как из стольного града Ограса прилетел грозный циркуляр, предписывающий считать беженцев новыми подданными и оказывать им всемерную поддержку, дабы они ни в чём не знали нужды. Поднаторевшие в угадывании написанного между строк, чиновники из Мреля в отношении ушастых резко перешли в режим "чего изволите" и стали пресекать все попытки местных мелких землевладельцев бороться с остроухими беспредельщиками, беспардонно организовавшими на хозяйских землях классический "нахалстрой"[3].

Попытка договориться по-человечески с нелюдьми быстро привела к конфликтам, которые завершились бы ожидаемо, если бы не несколько ретивых чиновников средней руки, решивших использовать момент и делать карьеру в условиях разброда и шатания. В обход наместника они стукнули в столицу, мол "вопреки вашим мудрым указам, несознательные бюрократы на местах притесняют ваших новых верных подданных". Что перещёлкнуло в мозгах читавшего эту кляузу зам-зама главы тайной канцелярии, но в ответ парой дней позже прилетело высочайшее повеление о конфискации у "смутьянов" земель, на которых уже успели расселиться эльфы. Отобранные земли предписывалось передать беженцам в вечное пользование.

После оглашения монаршей "милости", окрестности Мреля полыхнули отнюдь не от восторгов благодарного населения. Правда, к чести людей, совсем уж до зверств дело не дошло. Только-только начавших обустраиваться эльфов "всего лишь" погнали на запад в относительно безлюдное приграничье с Драурой. Те "безумные пророки", кто добрался до окрестностей Мреля к шапошному разбору и не успели погреть руки на случившейся тут движухе, решили попытать счастье в иных местах и, разнося "благие вести" о притеснениях людей в их же землях по королевскому указу. Феерический успех этим слухам обеспечивало во-первых то, что били они по самой чувствительной зоне местных имущих сословий, то бишь по карману, а во-вторых король эти слухи сам своими указами активно стимулировал. Так что не прошло и трёх месяцев с момента оглашения первого из них, как "ходячие цитатники пророка Айзикора" появились в под стенами столицы.

О том, что "благодарная страна" отреагировала на королевские указы, Винсент узнал приблизительно через неделю после того, как в окрестностях Мреля вспыхнули весёлые костры на месте стихийных светлоэльфийских поселений. Когда глава тайной канцелярии доложил молодому королю хорошо отретушированную версию случившегося, тот попробовал разыграть сценку "грозный владыка гневаться изволит" и приказал всех несогласных ловить и вешать.

Глава тайной канцелярии с внимательнейшим видом выслушал все требования своего повелителя, уточнил пожелания по толщине и пушистости верёвки, высоте виселицы и дополнительных обязанностях, которые имеет смысл возложить на исполнителей, после чего исчез в течении часа исчез из столицы в неизвестном направлении. Кто-кто, а этот опытный лис, точно знающий о истинном положении дел стране, по итогам разговора окончательно убедился, что этот Алантар — не жилец на этом свете и составлять ему компанию не желал категорически.

***

Рассматривая на огромном плоском экране интерактивную карту Ойкумены с кучей дополнительной аналитики по каждому объекту или группе разумных, Шелд Рислент медленно, но верно погружался в состояние ностальгии по давно забытым эпизодам прошлой жизни. Прямо как будто не умирал и перерождался: один в один запуск большого проекта в продуктивную эксплуатацию, такая же задница, если не глубже. Как гладко всё было в планах, как через... одно место всё идёт на практике. К четвёртому месяцу кампании пришло понимание, что он - самоуверенный осёл, почему-то возомнивший, что магия и обладание тайными знаниями выводят из-под действия закона подлости. Если в Эльфаре и Тардии всё удалось разыграть как по нотам, то в центре мира, в Гренудии, ситуация явно шла совсем не по сценарию.

Началось с того, что в реальности поведение эльфов оказалось крайне далеко от ожидаемого. Говоря по простому, ушастые - не люди в самом худшем, самом расистском смысле. Строя свои планы на том, что эти надменномордые снобы в отношении своих собратьев способны на не меньшую жертвенность, чем презереаемые ими "тупоухие", Шелд попал пальцем в небо. По его расчётам, в районе Мреля в лагерях беженцев должны были преобладать женщины и дети, а на деле оказалось, что там больше половины - эльфы-"вроде мужчины". Жизнь показала, что остроухие отчаянно защищают только собственных детей и жён, а чужих - "пусть другие спасают". Как итог, те светлые, чьи близкие остались на уже занятых людьми и дроу территориях, бодро отступали на юг даже не помышляя о прикрытии отхода мирного населения. И теперь оказавшиеся в гренудийских землях многочисленные эльфийские воины намного сильнее бесили и задирали проживавших там людей, чем можно было ожидать.

Вторым серьёзным просчётом стала ситуация на юго-западе всё той же Гренудии. Если вступление в игру Клэнов было предсказуемо, а появление "пророка" Айзикора и его разработка Клэнами, худо-бедно, могла пройти по категории "случайные флуктуации", то масштаб распространения идей этого психа и скорость их мутаций - уже ломала все планы. Мутации речей и идей "Гласа Творца" стали самым неприятным сюрпризом для Шелда, но крайне перспективной бизнес-идеей для сброда всех мастей и специализаций. Размышляя о том, что делать, Шелд мрачно напевал слова, сплагеаченные у Высоцкого, лучше всего отражающие суть данного явления:

"Зачем мне считаться шпаной и бандитом —

Не лучше ль податься мне в антиэльфийцы:

На их стороне хоть и нету законов —

Поддержка и энтузиазм миллионов."[4]

Одно дело, грабить и насиловать, потому, что ты грабитель и насильник и совсем другое, если ты идейный борец с засильем эльфов. В первом случае тебя соотечественники ненавидят, хотят поймать и повесить, а во втором - воспевают твои подвиги и всячески помогают не угодить на виселицу. То, что чаще от таких "идейных борцов" страдали вовсе не остроухие, а "заподозренные в лояльности к ним либо к королю-изменнику" владельцы ценного имущества - так это всего лишь "неизбежные потери, допустимые при столь бескомпромиссной борьбе".

Наибольшей и наичувствительнейшей проблемой стало то, что непредсказуемо порождённая Айзикором волна породила слишком много равновероятных вариантов будущего. Теперь при попытке посмотреть основную версию грядущего за счёт "бежевой" пророческой энергии, показывалась"фига с маслом". Так что Шелд, как обычный человек, вынужден был думать и строить дальнейшие планы в условиях неопределённости.

К слову, на счёт "думать" всё тоже было не безоблачно. Расширение мощностей искина ещё 20 лет назад упёрлось в потолок технологии, когда наращивание мощностей перестало давать ощутимый рост производительности системы в целом. Виной тому стала переусложнившаяся до предела схемы согласования результатов, полученных различными "торчковыми" процессорами. Поскольку на тот момент вычислительных мощностей и так хватало с бешеным запасом на все мыслимые задачи, то проблему отложили в долгий ящик. И как всегда оказалось, что напрасно: когда припёрло просчитать поведение очень большого числа действующих лиц, тут-то и оказалось, что не туда вкладывались инвестиции...

Повыдёргивав волосы на голове и сгрызя все ногти, до каких смог дотянуться, Шелд решил, что страдать должен не он один. И по этому поводу "обрадовал" Аршара и Краса, что в ближайшее время помощи им ждать неоткуда, поскольку все силы Минк-Ваньяра и Ордена будут брошены на освоение Эльфары, Тардии и Мингра. Крым будет переваривать и восстанавливать Сартану, так что на Аршаре и Красе - вся центральная Гренудия, Мердгрес и Глайред. В крайнем случае можно пойти на распад страны и пожертвовать, то есть предоставить своей судьбе, тиррство Дармент с южными леррствами. Та же участь может постигнуть и западные земли.

Но чтоб немного подсластить брату пилюлю, Шелд передал полученные от своей шпионской сети безрадостные новости. Сирил Дармент в самое ближайшее время устроит дворцовый переворот. Для этого из Кера по его приказу прибыл дополнительный отряд в почти пол тысячи рыл. Винсента он предупредил заранее, объяснив необходимостью усилить столичный гарнизон верными людьми в условиях начавшегося смущения умов.

-----------------

[1] "за миску чечевичной похлёбки" - ссылка на библейскую историю об утерянном первородстве.

[2] зиц-председатель — наёмник со стороны, осознанно занимающий место ("сидящий в кресле") реального председателя с единственной целью — отвлечь от него внимание, а при случае — сесть в тюрьму вместо своего работодателя. Собственно, само название образовалось от немецкого sitzen, "сидеть".

[3] "нахалстрой" - кварталы незаконной застройки в бывших республиках СССР

[4] Перефразированная Шелдом песня В.С.Высоцкого "Антисемиты".