Антибол 2. Со щитом или на щите

Эпилог

Привет-привет, мой дорогой, терпеливый и очень любопытный читатель!

С тобой снова я, твой бессменный частный детектив Сиди-Читай. Да. Ты не ошибся и глаза тебе не изменяют. Я — первый частный детектив Сан-Инферно, и уже раскрыл жуткий, леденящий кровь заговор на Благоре!

Сейчас всё расскажу по порядку.

КЛУБ ЛЮБИТИЛЕЙ ХАРАВОГО ПЕНИЯ ГАРПИЙ

Приглашаит на канцерт.

Каторый састаица в Зале Пасмертнага Атпевания в полначь, с Пряника на Середняк, тринацатаго числа сиго месица.

Слушатили с абсалютна атсутствуюсчим слухам, тугие на ухо а так же с полным атсутствием ушей палучают скидку.

Но сначала о футболе. Потому что в первую очередь я — спортивный обозреватель, это моё истинное призвание — в чём ты, проницательный и думающий читатель, успел убедиться неоднократно.

Итак: матч Сынов Задниц с Теночли состоялся только наполовину. Первый тайм закончился со счётом два-два, что разумеется, не могло устроить не только обе команды, но и болельщиков, поставивших свои кровные на победу.

Тем не менее, в порядке исключения Великий Князь Драконьего двора, Марк Тиберий Коммод, объявил ничью — по просьбе капитана команды Теночли Монтесумы. Неотложные государственные дела не позволяют воину-ягуару отдаться футболу со всей доступной страстью, и Князь Литопс Каменнокрыл, как его, любя, называют в народе, пошел навстречу новому деловому партнёру.

Перед отбытием с Благора принц Монтесума взял с тренера Тамерлана обещание: в самом ближайшем будущем организовать товарищеский матч между Сынами Задниц и Теночли — на что Тамерлан дал своё окончательное и бесповоротное согласие.

Таким вот необычным способом Сыны Задниц вышли в финал. На следующей неделе, как только стороны немножко отойдут, состоится решающий матч с Благор Инквизиторз, и вот тогда-то мы с тобой, мой терпеливый читатель, и узнаем, почём фунт полновесного лиха.

Судить матч берётся мастер Скопик — самый компетентный судья всех миров, да простит меня арбитр Каменнокрыл.

Разумеется, мы с тобой всецело надеемся на победу любимой команды, иначе что мы за фанаты такие?..

Но и Князю Литопсу нельзя не пожелать всяческих успехов на поприще спорта, ибо в политике, как он доказал в очередной раз, ему и так нет равных.

А ещё я не хочу попасть в Башню Голода. Говорят, там очень голодно, а я этого не люблю, так что, победы вам, Ваша Светлость, и вообще всяческих благ, а мы, дорогой, горячо любимый читатель, будем ждать финала Первых Межизмеренческих, таких необычных и запоминающихся Игр.

СДАМ

Адну благаустроиную клетку са всеми удобствами, а так же трёхразавым петанием и игрушкой-бантиком.

В нагрузку прилагаица уютный клетчатый плед.

ПРИМУ

Заивления а прапаже ценнаго имусчества, кое обизуюсь атыскать в кратчайшии сроки за симвалическае весьма салиднае вазнаграждение.

Так же раследую лидинясчие кровь, загадачные истории, па мативам каторых пишу дитиктивы.

Абрасчаца в ридакцию. Спрасить Асю.

А теперь — долгожданный, злободневный и животрепещущий репортаж, который однозначно сделает меня самым известным журналистом, лауреатом всех доступных и недоступных премий, а также принесёт известность на новом поприще частной детективистики, которая недолго оставалась для меня террор инкогнитой, а теперь — практически дом родной.

Итак… «ЗАГОВОР НА БЛАГОРЕ»

Всё началось задолго до войны с Гремлинами…

Она меня узнала!

Когда я — не без душевного трепета — подошел к калитке, что вела к симпатичному особнячку госпожи Вольпухсии, Глазастик и Тарара играли на крылечке с детёнышем мяча.

Или семечком. Не знаю, как правильнее…

Едва увидев меня, Глазастик замерла.

Долгую секунду мне казалось: вот сейчас она заорёт. Но нет.

Вместо этого моя дочь улыбнулась во весь рот и бросилась ко мне…

Поймав её на руки, я чуть не упал.

— Да ты совсем большая, — сказал я, не зная, что ещё можно сказать.

— В интернате год за два, — взрослым голосом сказала Глазастик. — Так дядя Лука говорит.

— Год? — и опять я чуть не упал.

— Ну месяц, — смилостивилась дочура. — Или день… Я точно не знаю. Пап, а мы теперь навсегда здесь?

— Да, — сказал я так твёрдо, как только мог. — Однозначно.

— А можно тогда, Тарара познакомит меня с ребятами? Ролло я уже знаю, — дочура загнула пухлый пальчик на руке. — И мадам Актинию… А ещё — Кунг-Пао и Пухлика… — я сглотнул. — А сегодня мы с Тариком хотели побежать на стадион, к ребятам, а тётя Вольпухсия сказала, надо подождать тебя, ведь ты отец, и должен принимать хоть какое-то участие в воспитании ребёнка. Вот и прими: можно мы с Тарарой пойдём к ребятам?

Я снова сглотнул и растерянно посмотрел на троглодита.

Она не заикалась. Не отводила взгляд. Не уходила в себя, перестав интересоваться окружающим ровно через тридцать секунд…

Тарара от смущения пошел лиловыми пятнами и свернул хвост колечком.

— Тренер, я тут подумал… Раз нас всех отпустили в отпуск, мисс Глазастик будет интересно посмотреть, как мы тренируемся.

— Я тоже буду футболистом! — уверенно вставила доча. — Да, пап?

— Э… Да. Кем захочешь. Хоть звездой небесной.

— Урра!..

И она умчалась, схватив за лапку Тарару.

У самой калитки остановилась, помахала мне рукой, и… побежала дальше.

Троглодит мотылялся за ней, как яркий лиловый флажок.

Я выдохнул. Теперь уже — навсегда.

В честь благополучного завершения дела о княжеском Жезле и каникул, Макс пригласил меня в «Чистилище», наконец-то выпить в спокойной обстановке.

Лука Брази прислал лимузин.

Забравшись в прохладное кондиционированное нутро, я откинулся на подушки и принялся думать о бабах.

Чтобы Светка не температурила по поводу исчезновения Глазастика, я отправил ей письмо.

Пускай что хочет, то и делает. Может даже попробовать нас отыскать — желаю удачи.

Виноватым я себя не чувствовал.

О Лилит — отдельный разговор.

Если вкратце — Лола чуток перестаралась, и когда мы с Максом ворвались в номер, на полу лежало два тела.

Ашока — в своей дурацкой золотой шапке и с серпом, занесённым над головой, и… Лилит.

На волосах её было накручено полотенце, такое же обёрнуто вокруг пышной груди.

Что и говорить, статуя из ведьмы получилась — охренеть не встать. Куда там нашим Венерам и Афродитам.

Лола клянётся, что Лилит задело рикошетом, и через год-другой девушка непременно оттает.

Поставлю в своей спальне.

А чего? У кого ещё есть такое произведение искусства? К тому же, вряд ли Лилит понравится, если её фигуру выставят где-нибудь в парке, на всеобщее обозрение… Да и я буду меньше скучать.

Ашоке досталась полная доза горгонского взгляда, как заверил Макс, лет на двести с конфискацией.

Монтесума был счастлив.

Сказал, подарит статуй отцу, чтобы установить рядом с троном — в назидание другим заговорщикам, буде те найдутся.

Князь от финта ушами, придуманного Максом, был в полном восторге.

Предложил Лолите должность государственного палача — с баснословным окладом, отпуском и надбавками за вредность.

Горгона отказалась.

Сказала, у неё уже есть работа: капитан команды Сынов Задниц, такие дела…

Сан-Инферно за стеклом лимузина тонул в прозрачной раскалённой дымке, до «Чистилища» было ещё далеко.

И волей-неволей я стал думать об Уховёртке…

О Клариссе.

Оказалось, у баронессы с Ашокой давние связи — они познакомились ещё до войны с Гремлинами, во времена осады Теночтитлана.

Ну, познакомилась она не с самим Ашокой, а с его дальним прадедушкой — жрецом Кусалькоатля.

И с тех пор в их семье передавалась легенда о страшной драконице, которая украла Камень Солнца, без которого докричаться до божества не представлялось возможным.

Предок завещал будущим поколениям непременно вернуть Камень на родину и возродить жестокий и кровавый культ…

Макс высказал догадку, что Кусалькоатлем работал один из демонов Ада, но когда верующие потеряли передатчик, просто забыл о своих обязанностях.

Хрен знает. Спорить не буду.

Другое дело — последствия.

Когда Князь прислал в Теночтитлан посольство с приглашением на Игры, Ашока понял, что это — его шанс исполнить наказ предка.

Правдами и неправдами он убедил тлатоани Кулуакана пристегнуть его к команде под видом тренера и прибыл на Благор…

Тут же он связался с Уховёрткой — что-то такое Ашока про неё знал, чем-то шантажировал. Видать, предок-жрец подсуетился собрать изрядный компромат.

И вот тут-то и началось самое интересное…

Как я уже догадался, Кларисса тоже состояла в заговоре против Князя.

Её клан был против торговли с давними противниками — Теночтитланом. Уховёртка была солдатом до мозга костей, конечно же, она предпочитала добрую ссору любому худому миру.

И когда к ней пришел Ашока, не стала долго выкобениваться и обещала ему свою помощь.

Изначальный договор был такой: она помогает Ашоке стибрить Жезл, а с помощью него — Камень Солнца, а жрец, украв Камень, благополучно исчезает.

Уховёртка, проведя тщательное расследование, обвиняет в воровстве делегацию Теночтитлана и настраивает Князя против Монтесумы…

Ашока, явившись домой, с помощью того же Камня призывает своего злого бога и свергает правительство в свою пользу. Разумеется, Кусалькоатль, явившись на зов, потребует кровавых жертв. Ни о каких мирных переговорах не может быть и речи.

Как обычно, всё пошло не так.

Вместо того, чтобы благополучно смыться домой — Князь думал, что посеял Жезл по обыкновению, и тот скоро отыщется, и порталы были ещё открыты — Ашока никуда не спешил.

Забегая вперёд: когда мы вошли в номер Лилит, обнаружили там чудовищные груды драконьей чешуи, сброшенных шкур, зубов и обрезков когтей.

Эти отходы драконьей жизнедеятельности и стали краеугольным камнем нежелания Ашоки отправляться на родину.

Как меня просветили, эти, так сказать, излишки, пользовались бешеной популярностью в среде магов. Чешуя, зубы, когти — шли на создание эликсиров и артефактов. Впрочем, Одиссей об этом тоже упоминал — в древние времена теночли охотились на молодых дракончиков…

Но материал, взятый от взрослых половозрелых особей ценился куда выше — и Ашока просто-напросто потерял голову.

С упорством, достойным лучшего применения, он скупал у драконов отходы жизнедеятельности, и прятал их в пустом номере Лилит.

Золота жрец не жалел, и драконы, падкие на лёгкий заработок, с удовольствием расставались с «излишками». Разумеется, никто никому ни гу-гу!

Князь не одобрял их маленького бизнеса — ведь когда-нибудь артефакты из их же собственных зубов могли обернуться против них самих!..

Поэтому все молчали и делали вид, что ни при чём.

Конечно же, своей неуёмной жадностью Ашока мог спутать планы Уховёртки. Сдать жреца Князю она не могла — боялась разоблачения…

Как по мне, всё просто: экспроприируя имущество теночли, баронесса далеко не всё золото сдавала в государственную казну. А нежелание расстаться с золотом у драконов — базовый рефлекс, так что её можно даже понять. Где-то.

Вернусь к хронологическому изложению: убедившись, что Жезл не находится, Князь поручил его поиски Максу. С его точки зрения всё было логично: ведь нашел же внучек глаз, значит, и Жезл отыскать ему будет раз плюнуть.

Видать, Уховёртка в это тоже искренне верила, вот и пустила внучка по ложному следу — посадив Лилит в Башню Голода. Справедливо рассудив, что это займёт Макса на какое-то время, а она пока придумает, как спровадить Ашоку. А потом припишет себе раскрытие заговора.

Но Ашока был ненасытен. Он ничего не хотел слушать, и только пугал Клариссу разоблачениями.

Тогда-то она и напустила на Ашоку нас с Максом.

Соблазнив меня и прикинувшись эдакой дамочкой в беде, она раскрыла часть карт — и мы сделали стойку!

Уховёртка надеялась, что угроза разоблачения заставит Ашоку наконец-то сбежать, но жадность не имеет страха.

До последнего жрец лихорадочно скупал шкуры. Как вы думаете, что делали на стадионе канцлер Висконти с супругой?.. Продавали излишки!

И вот, когда Ашока в очередной раз пошел прятать награбленное, столкнулся с Лилит.

Оглушив девушку несложным заклятьем, он принялся шуметь, требуя призвать Уховёртку. Но баронесса в тот момент уже пребывала под арестом, и служащие не придумали ничего лучше, чем позвать самого Князя…

Ну, дальше вы уже знаете.

Медуза закаменила Ашоку взглядом, и Монтесума отправил его в подарок папане — тлатоани. Сам он ненадолго задержался — чтобы подписать мирный договор, а заодно заключить контракт на поставку золота…

Матч мы из-за этого так и не доиграли. Но обязательно доиграем, Монтесума — ягуар слова, и за ним не заржавеет.

А пока… На носу решающий матч с драконами, и после небольшой передышки мы с ребятами отправимся назад, на Благор.

Глазастик просится тоже, и я пока в раздумьях: кто там за ней присматривать будет?

Хотя… Учитывая, как быстро дочура находит новых друзей, в няньках недостатка не предвидится.

— Приехали, босс, — водила, присланный Лукой Брази, отвлёк меня от мыслей. — Стрипклуб «Чистилище», как заказывали.

— СЮРПРИ-И-ИЗ!

Раздалось со всех сторон, стоило мне переступить порог.

Тут были все. В смысле, все, с кем я успел познакомиться в Сан-Инферно и за его пределами.

Даже Князь! Даже папа Коломбо!..

Впереди планеты всей, конечно же, сиял Макс.

— Что блин, нахрен, тут творится? — спросил я, когда он подошел поздороваться.

Бляха медная! Ведь я думал, что мы тихо-мирно выпьем по рюмочке, и я двину на тренировку. А тут, мать его за ногу, банкет.

Даже ребята были здесь. Все-все-все, учитывая Ролло с супружницей.

— Праздник по поводу твоего окончательного переезда в Сан-Инферно, — заявил Макс. — Сам ты, бляха медная, на праздник не раскошелишься, вот я и попросил народ скинуться.

Я остановился.

Зубы сами собой заскрипели, в глазах потемнело.

Я втянул носом воздух…

— Опять решаешь за меня? — не знаю, как кому, но по-моему, рык получился, не хуже, чем у драконов. — Думаешь, я поляну зажал?

— Ну что ты, тренер, — паршивец ещё и улыбался! — Боги тебя упаси… Просто в ближайшее время с деньгами у тебя будет напряжёнка.

— С хрена ли?

Сразу подумал о Глазастике.

Сколько нужно, чтобы вырастить ребёнка?.. А ещё надо купить дом, нанять домоправительницу, что-ли, чтоб присматривала за нами, непутёвыми… Опять же, образование. Учёба в какой-нибудь престижной Гильдии…

Да, денег у меня в ближайшие много лет точно не будет.

— С такого хрена, что ты покупаешь клуб, тренер, — перебил мои мысли Макс.

Вот тут он меня потерял.

— Чего? — наверное, рожа у меня была та ещё…

Паршивец закатил глаза.

— Слушай, Тим, не позорь меня, ладно? — прошипел он. — Мы же договорились: я продаю тебе «Сынов Анархии». Вот купчая, — он сунул мне в руки большой лист, усыпанный подписями и сургучными печатями. — Я свой автограф нарисовал, теперь дело за тобой…

Внимательно на него посмотрев, я поверил, что Макс не шутит.

— Слушай… — а ведь я мечтал об этом. Всю жизнь мечтал: иметь свой футбольный клуб. — У меня нет таких денег. Да я за всю жизнь не заработаю столько, чтобы купить футбольный клуб.

— Ой, да ладно тебе, тренер, — перебил паршивец. — Один золотой Макс у тебя точно есть.

И он подмигнул. А потом стукнул себя по носу. Два раза.

После того, как я раздумал возвращаться в Москву, я попросил Луку Брази конвертировать мой заработок обратно в валюту, имеющую хождение в Сан-Инферно.

Я полез в карман. Вытащил золотой и припечатал его к стойке бара.

А потом взял перо и подписал купчую.

И только потом рухнул на табурет, вытирая пот и ища взглядом, чего бы такого выпить.

— Поздравляю! — Макс ловко сграбастал монетку и сунул в карман джинс. — Я же тебе говорил, тренер: в Сан-Инферно мечты сбываются. А ты свои исполнил, можно сказать, в тройном размере: футболист, тренер и владелец клуба! Осталось организовать Гильдию, и будет полный капец.

Конец