Антибол 2. Со щитом или на щите

Глава 13

— Макс говорил, что на Благоре сухой закон, — вспомнил я, когда мы с Лолой вышли в пустой и гулкий коридор, уводящий от Арены вглубь скалы.

— Это так, — ей приходилось слегка пригибаться: служебные коридоры не были рассчитаны на рост горгонид. — Но Автандил нашел подпольный кабак и зазвал туда всех ребят.

Ох уж этот Автандил. Заноза в Заднице.

— А что служба безопасности?

Как-то не верилось, что Уховёртка не в курсе этой подпольной развлекухи. Или… Всё, как у нас? Плати, и тебя никто не тронет?

Лолита на мой вопрос пожала плечами. В такие мелочи она не вдавалась.

— Далеко ещё?

Я не знал, что буду делать. Просто хотел, чтобы всё было, как раньше, вот и всё.

Не стоило мне оставлять ребят.

— Уже пришли.

Горгона остановилась перед широкой каменной дверью. Если б не она — я бы прошел мимо, дверь ничем не отличалась от окружающей скалы, кроме едва заметной полукруглой выемки в рост человека.

Лола несколько раз стукнула по камню и дверь отъехала в сторону.

Как только я шагнул внутрь, на меня повалилось тело.

Это был Тарара.

Шкурка у него была цвета детской неожиданности, фиолетовый язык бессильно свешивался на плечо, в глазах — ни проблеска разума.

Он даже не понял, что это — я. Просто обхватил лапками за шею, чтобы не упасть, и дыхнул такой ядовитой смесью запахов, что засвербело в носу.

— ИК! — громко сказал троглодит и для верности обвил мою ногу кончиком хвоста.

Помещение до отказа было набито пьяными в сопли существами. Тут были не только Задницы, других тоже хватало.

Но намётанный глаз, как микроскоп, выхватывал из общей кучи знакомые лица…

Силантий с Мефодием растеклись по полу, я даже принял их за пушистый коврик странной расцветки.

Тигр Мануэль сладко сопел прямо на стойке, в обнимку с минотавром. Дендроид Фома шелестел веточками, погрузив корни в кадку с чем-то, даже отдалённо не похожем на землю…

Гавриил с Уриэлем, в компании каких-то незнакомых ангелов, вповалку нежились на осьминогах — поэтому я и принял их за коврик…

И только горгониды, как стойкие оловянные солдатики, мужественно держались на ногах.

Точнее, на стульях: оккупировав столик у дальней стены, усевшись в круг и обхватив друг друга за плечи и покачиваясь, они пели хором.

Кружки, рюмки и вообще всё стеклянное подрагивало и позванивало от мощных слаженных голосов, а от самой песни веяло чем-то кровавым, снежным и с множеством острых зубов.

С трудом оторвав от себя троглодита, я попытался привести его в чувство энергичными встряхиваниями.

Бесполезно. Тарара болтался как тряпочка, глаза у него были оловянные, и только кончик хвоста упорно не хотел отпускать мою лодыжку.

— Сколько продолжается это безобразие? — спросил я у Лолы.

Та стояла рядом, наконец-то выпрямившись во весь рост — в зале потолок был высоким.

— С тех пор, как прочитали в статье о том, что вас посадили, тренер, — ответила горгона.

Я сжал зубы до хруста.

Лола была такая спокойная, такая… невозмутимая, что захотелось наорать на неё, выплеснуть злость хоть на кого-то.

А ты куда смотрела?.. — хотелось спросить, но я молчал, стараясь дышать только носом: в зале стояло такое амбре, что казалось, можно опьянеть, только от запаха.

Лола не виновата, — напомнил я себе. — Ты сам снял с неё капитанскую повязку.

А Андромеда, при всех её сверхъестественных достоинствах, не пользуется таким же авторитетом.

К тому же, ангелы умеют охмурять.

Чёрт бы побрал этого Автандила…

Выгоню из команды, к свиням собачьим. Или засажу на скамейку запасных — навечно.

Как только найду.

Потому что здесь, среди пьяных в дымину игроков, возмутителя спокойствия не наблюдалось.

— Лола, свисток с тобой? — спросил я, пристраивая троглодита под мышкой, на манер дамской сумочки.

— Да, тренер.

— Свисти.

К чести Андромеды — она первая поднялась на ноги. Взгляд, правда, был всё ещё мутным, но в нём уже проявились проблески раскаяния.

— Тренер! — она попыталась меня обнять, но потеряв равновесие, рухнула всей тяжестью на мои плечи.

Боль в колене была такая, что я думал — всё. Баста, карапузик. Отбегался. Сколько она может весить?..

— Энди, соберись, — Лолита приняла тяжесть пьяной горгоны на себя и я смог выдохнуть.

— Да я ваще ни в одном глазу! — промычала Андромеда. — Ребзя! — зычно вскричала она. — Тренер вырвался из застенков инквизиции!.. Ура тренеру!

Народ принялся вяло шевелиться.

Зал сейчас напоминал кухню, в которой недавно потравили тараканов. Самые стойкие ещё шевелят лапками и усиками, но это ненадолго.

Из-за барной стойки показалась чёрная растрёпанная голова.

Руперт.

Рядом с ним возникла ещё одна: белокурая и не менее растрёпанная.

— Тренер! — взревел дракон.

Когда Руперт воздвигся из-за стойки полностью, оказалось, что на нём ничего нет.

Белокурая драконица, нисколько не стесняясь, хладнокровно застёгивала на голой груди чёрный с золотом китель.

— А мы уже готовили спасательную акцию, — сообщил дракон, одним махом перепрыгнув стойку, вместе с ворочающимися на ней тигром и минотавром.

— Вижу, — я поморщился при виде голого дракона. Впечатление было слегка смазано тем, что он был весь покрыт чёрным курчавым волосом — почти, как Мефодий. Но только слегка… — Штаны надень, а?

— Да не вопрос, — дракон мигнул, и на его чреслах вдруг появились обрезанные из джинс шорты. — Вообще-то я собирал информацию, — и он многозначительно покосился единственным глазом на белокурую драконицу.

Та как раз выбралась из-за стойки — полностью одетая, только китель почему-то был вывернут на левую сторону. Пуговицы из-за этого всё время расстёгивались, но девушка упорно пыталась застегнуть их обратно.

Сухой закон, — снова вспомнил я. — Говорят, в Штатах, после отмены аналогичного указа, спрос превышал предложение в течении пятнадцати лет.

Не глядя по сторонам, драконица из гвардии Князя прошла мимо нас, один раз ткнулась лбом в каменную стену, но потом отыскала дверь и вывалилась в коридор.

— Увидимся, Сабрина! — прокричал ей вслед Руперт. А потом повернулся и подмигнул: — Будет ей гауптвахта на неделю, как пить дать. Завидую: хотя бы отоспится.

— Где Зебрина? — спросил я страшным шепотом.

Только что дошло: она же подросток! Ей вообще пить нельзя…

— Оставил в номере, — Руперт, поморщившись, дотронулся до левой скулы — там подсыхала большая ссадина. — Что я, самоубийца? Тётя наказала присматривать за дочей, как за тухлым яйцом… Пришлось, правда, связать. Иначе… — он махнул рукой.

— И давно это было? — спросила Лолита.

— Ну, чуть больше суток… — Руперт равнодушно пожал плечами. — Эх, лепота! — он потянулся. — Давно мы так не отрывались.

— То есть, девочка лежит связанная, без еды и воды, больше суток? — уточнил я.

Под ложечкой засосало.

— Ой, да расслабься, тренер, — Руперт даже ухом не повёл. — Я повешусь на собственных кишках, если она не освободилась через пятнадцать минут. А может — раньше. Любимая ученица мастера Скопика!

Мастер Скопик — вор, — подумал я. — А Зебрина, стало быть…

И потряс головой.

Не об этом надо сейчас думать.

— Руперт, Лолита, соберите всех и — под ледяной душ. Через час чтобы все были, как огурчики.

— Оранжевые и с липкими бородавками? — уточнила Лола.

Заметив в её глазах подозрительный блеск, я усмехнулся.

— Угадала. И чтобы слизи было побольше!

Развернувшись, я захромал к двери.

— А ты куда, тренер? — удивился Руперт.

— Найду Автандила и набью ему морду, — буркнул я себе под нос. А громче сказал: — Навещу Ника. Может, ему уже стало лучше.

Тибальд убит, Ромео изгнан, — вертелась в голове идиотская фраза.

Чёрт бы побрал этого Макса.

Чёрт бы побрал эту Уховёртку.

Чёрт бы побрал этого Князя вместе с его жезлом…

Где искать ангела, я не представлял, поэтому направился к сектору, в котором размещали игроков.

Я там был всего один раз — когда кидал вещи в отведённой мне комнате.

Мы её делили с Одиссеем, и я честно не хотел даже думать, как горгонид умещается на походной армейской койке, которую привёз с собой…

Его вещей не было.

Я посмотрел на свою кровать, аккуратно заправленную зелёным шерстяным одеялом, с подушкой в трогательный синий цветочек.

С трудом подавил желание рухнуть на эту подушку мордой вниз и отключиться.

Вместо этого достал из кармана капсулы и закинул в рот сразу две. А потом вытаращился на пузырёк…

Ёрш твою за ногу!

Приволакивая больную ногу, я похромал искать Макса.

Оставил его с Кэсси, когда понял, что перебранка пошла по второму кругу.

Князь умирает, — заявила она, когда вышла из кабинета Уховёртки.

И это тоже было сопряжено с тем фактом, что жезл похитили.

Оказалось, артефакт и Князь каким-то образом связаны, я не понял, каким. Главное: пока жезл на Благоре — старик более-менее в норме, но стоит артефакту исчезнуть из измерения — и процесс распада пойдёт полным ходом.

— Ты хоть представляешь, сколько твоему дедуле лет? — ожесточённо наезжала Кассандра, приперев Макса к стенке. — Он и дышит-то лишь благодаря жезлу, а ты скачешь по измерениям ради какой-то бабы… Впрочем, чему я удивляюсь? — горячилась Кэсси. — Ты — такой. В этом — ты весь. Ради юбки готов похерить даже родственников.

— Я изменился, Кэсси! — хрипел Макс. — У меня только одна девушка!..

— Ну конечно, — холодно улыбалась Кассандра, ещё чуток нажимая на его горло. — С остальными ты просто в хороших дружеских отношениях.

— Да нет никаких остальных! — выкручивался Макс.

— Да ну?.. А как же Лилит?..

Я ушел.

Самое главное я узнал: жезл нужен Князю не только для того, чтобы закрывать порталы.

Что-то эти драконы темнят.

Они не сказали и половины того, что нужно знать, чтобы отыскать хреновину.

Но Кэсси права. Макс не ищет жезл. Он полностью сосредоточился на спасении Лилит — чему я, конечно, только рад.

Но всё-таки…

Сворачивая за угол, я на кого-то налетел.

Задумался, не смотрел по сторонам. Идея, которая только что пришла в голову, полностью поглотила моё внимание.

— Ёрш твою медь! — это было самое ласковое, что я мог сказать, со всей дури хряпнувшись на задницу.

Напротив, тоже сидя на полу, потирал лоб узколицый чувак в странной накидке из перьев и в замысловатой шапке, похожей на перевёрнутый золотой горшок.

Тренер Теночи! — вспомнил я, где видел этого горбоносого. Узкие длинные глаза, дублёная коричневая кожа…

Он сидел, глупо разбросав ноги — видать, тоже хорошо приложился. Рядом валялся небольшой золотой диск — я решил, что это поисковый амулет, и какая-то золотая зубочистка, наподобие дирижерской палочки.

Что он ей, в игроков тычет, что ли?.. Вместо шпор.

— Прости, тренер, я тебя не заметил, — пробормотал я.

Держась за стену, поднялся и похромал дальше.

Странный чувак. Сидел, шлёпал губами, моргал на меня своими змеиными глазками… Но так ничего и не сказал.

— Макс! — слава богу, он был в своём номере. И кажется, занимался любимым делом. — Опять бухаешь?

— Нет, — паршивец даже не попытался спрятать очередную бутылку. Батареи пустой стеклянной тары громоздились вдоль стен, на столике, на стульях и даже на кровати. — Я заряжаюсь энергетически.

Комнатушка его ничем не отличалась от моей.

Скупердяи всё-таки эти драконы. Могли бы хоть принцу нормальный номер выделить.

— Хрен с тобой, делай, что хочешь. Скажи только: ты сейчас летать можешь?

— Хочешь ещё раз откуда-нибудь спрыгнуть? — он вперил в меня абсолютно ясный взор. Хотя голос и показался мне чуток… заторможенным.

Не обратив внимания на его сарказм, я достал из кармана бутылочку с таблетками и потряс её перед лицом Макса.

— Спасибо, но я пас, — сказал он и сделал огромный глоток из бутылки. Запахло чем-то знакомым: не виски, не вино… Коньяк.

Этот паршивец где-то раздобыл марочный коньяк, и теперь глушит его, как воду.

— Это не тебе, — я ещё раз потряс бутылочкой у него перед носом. Как погремушкой перед младенцем. — Это для Лилит.

Макс мгновенно ухватил суть.

— Пролететь над Башней Голода и сбросить ей капсулы! — он отшвырнул бутылку на кровать. Та была уже пуста, так что ничего страшного не случилось.

— Займёшься?

— Спрашиваешь! — Макс пытался натянуть куртку, не попадая в рукава. — Только вот… — он замер и посмотрел на меня растерянно. — Я ни ухом ни рылом, где может быть эта Башня. Благор огромен. Вообще-то, это планета размером с наш Юпитер, со своими климатическими прибабахами. В верхних слоях атмосферы тут такая турбулентность, что мама — не горюй, и…

— Макс, — я мягко взял его за плечи. — Просто дыши.

— Ладно, — он послушно втянул носом воздух. Когда выдыхал, из ноздрей вырвался клуб едкого дыма. Я закашлялся. — Ой, извини, — он прикрыл рот ладошкой. Как человек, который неприлично рыгнул. — Это всё чёртов коньяк. Сивушные масла…

— Ага. Я так и понял.

— Так, — придя в себя, он по обыкновению забегал взад-вперёд. — Надо раздобыть карту. У кого? Уховёртка не даст. Князь?.. У дедули в кабинете висит офигенная карта! Я пойду туда и вычислю, где находится башня Голода. А потом полечу, и… Это даст нам время! — у него загорелись глаза. — Лилит на капсулах спокойно продержится до конца Игр, а мы пока всё разрулим.

— Молоток, — хлопнув его по плечу, я повернулся к двери.

— Эй, тренер, — я обернулся. — Капсулы-то оставь.

Я посмотрел на бутылёк в руке.

— А у тебя своих, что-ли, нет?

— Вот моё топливо, — он кивнул на пустые бутылки. — С капсулами у меня несовместимость. Аллергия.

Я бросил ему бутылочку через всю комнату, Макс поймал.

Вот и ещё одна теория, почему он так много пьёт, — усмехнулся я про себя, когда шел к комнате Ника.

Ориентировался я уже без всякого артефакта-наводчика. Совсем забыл про него: диск лежал в застёгнутом на молнию кармане олимпийки.

Но сейчас я заплутал.

Наверняка свернул не в тот поворот: всё здесь было одинаковое, каменно-серое, лампы над головой светились вполнакала, холодным синеватым светом, похожим на кварцевый.

Ткнувшись в пару коридоров, и не обнаружив вообще никаких дверей, я вспомнил про талисман.

Достал, и тупо уставился на небольшой, с ладонь, диск…

Какая-то мысль промелькнула в связи с этим, и — убежала.

Тряхнув головой, я нашел точку на изображении лабиринта, и сориентировавшись, похромал дальше.

В принципе, было терпимо: ногу ниже колена я вообще уже не чувствовал.

Добравшись до покоев, где разместили Задниц, я секунду смотрел на ряд одинаковых дверей… А потом кивнул сам себе и постучал в третью слева.

Он с самого приезда сидит в номере, — сказала Лола. — И только еду заказывает.

Коробки из-под пиццы, пластиковые упаковки, бумажные кульки… Целая куча их громоздилась у стены рядом с дверью.

Ошибиться невозможно.

— Ник! — позвал я. — Открывай. Это тренер.

За дверью послышалась возня. Словно кто-то комкал большой лист хрустящей бумаги.

— Что вам нужно? — наконец раздался неуверенный голос.

Я выдохнул. Жив. И может говорить — уже хлеб.

— Лола сказала, ты заболел. Может, что-нибудь нужно? Аспирин? Горчичник?..

— Нет. Спасибо, мне уже лучше.

— Ты в курсе, что Лилит сидит в Башне Голода?

— Э…

— А Одиссея депортировали?

— О…

— А вся команда перепилась до розовых кроликов.

С той стороны двери раздались шаги. Впечатление было, словно шагал слон, никак не меньше.

Или дракон.

Мама дорогая, это что, заразно? — успел подумать я, а потом дверь приоткрылась.

Щелка была небольшая, сантиметров десять.

Коляна мне пришлось изучать по частям.

Огромная жирная щека. Крохотный, заплывший жиром глаз. Пальцы, придерживавшие дверь, больше походили на сардельки.

— Кто ты такой и почему сожрал нашего менеджера? — рявкнул я, открывая дверь пинком.

То есть, впечатлённый открывшимися необъятными перспективами, я совсем забыл о колене, и со всей дури саданул по двери ногой.

Результат был обратным: не дверь распахнулась, а я отскочил от створки и опять хряпнулся на задницу.

Копчик и колено помянули меня тихим недобрым словом.

— Тренер! — Колян выскочил в коридор и помог мне подняться. — Вы в порядке?

От боли и собственной глупости я вспотел. А глядя на Ника, с которым расстался несколько дней назад, забыл, как дышать.

— Нихрена, мать твою за ногу!

В попытке удержаться я схватил его за плечо — пальцы погрузились в жир по первую фалангу.

— Идёмте, вам надо присесть.

И он потащил меня в свой номер…

Весь он был завален коробками и упаковками от еды. Запах стоял феерический.

На журнальном столике исходила паром надкусанная пицца — судя по измазанным соусом щекам Кольки, именно ею он занимался до моего прихода.

— Очешуеть не встать, — я ещё раз оглядел громадную тушу. — Ты, блин, похож на завёрнутого в пуховое одеяло бегемота!

— Это всё капсулы, — Колька попытался пинком запихнуть под кровать несколько упаковок, они громко зашелестели, одна прицепилась к брючине, из неё посыпались какие-то крошки…

Интересно: на Благоре водятся тараканы? Как по мне — очень даже запросто.

— Капсулы? — переспросил я. А сам подумал: опять эти капсулы. И что с ними не так?..

— Я всегда был толстым, — признался Колян. — До переезда на Благор у меня даже девушки не было. Кто позарится вот на это? — он указал на своё громадное, как дирижабль, брюхо. — Но в Сан-Инферно я похудел, там ведь вообще нет еды.

— Ну а как же…

— Ресторан доньи Карлотты не в счёт, — Колька затряс пухлыми, как студень, щеками. — Мне ведь главное — не видеть. Ну, помучился какое-то время, а потом привык. А попав на Благор…

— Ты развязался, — кивнул я.

Ну что ж, это понятно. Закодированным алкоголикам не позволяют даже НЮХАТЬ выпивку.

— Всего одна пицца, — пожаловался Колька. — Выхожу из комнаты — а она лежит, в коробочке, под дверью. И так пахнет… Ну что могло случиться? А потом, — он смутился. Вся кожа, все видимые её участки, сделались багровыми. — А потом мне стало стыдно показаться на глаза хоть кому-нибудь. Особенно, Лилит.

Последние слова он произнёс шепотом. Я еле расслышал. А когда понял, что он имеет в виду…

Ёрш твою медь! Колян по уши втюрился в мою ведьму.