Антибол 2. Со щитом или на щите

Глава 20

Секунду Макс смотрел на меня молча, переваривая информацию. Потом сказал:

— Как-то же Теночли до одной второй финала добрались.

И похлопал ладонью по газете — будто я и без статьи не знал, как дело было.

— Ягуары — отличные футболисты, — кивнул я. — Их капитан Монтесума… Он как Пеле.

— Такой же чёрный?

— Такой же гениальный. По-сути, он и является тренером команды. Я знаю, что говорю: понаблюдал чуток за их тренировкой…

— А говорят, Теночли на стадион никого не пускают, — заметил Макс.

— Потому что шифруются.

— Зачем чуваку, который ни ухом ни рылом в футболе, приезжать на Игры? — Макс задумчиво отхлебнул из фляжки. Запахло и правда томатным соком, у меня потекли слюнки.

— Посмотреть мир? — спросил я риторически. — Себя показать?

Мы с Максом посмотрели друг на друга.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — сипло спросил он через пару секунд.

— Я давно об этом думаю, — буркнул я. — Только всё равно не сходится.

— Что не сходится?

— Нахрена ему жезл? Какой-то чувак из далёкого мухосранска, Благор в глаза никогда не видел. Теночтитлан ведь никогда не имел дела с драконами?

Макс покрутил головой.

— Я не настолько силён в истории, — наконец сказал он. — Знаю, что драконы воевали с гремлинами… В том смысле, что с ними многие воевали, но драконы — единственные, кто сумел победить.

— И кто нам может помочь? — спросил я, уже зная ответ.

— Если вы за новостями — то их нет, — отрезала Уховёртка. Она опять перекладывала бумажки. Делала вид, что работает. — И кстати: поздравляю с победой.

— Спасибо, — ответил Макс. Так, словно САМ забил все шесть мячей.

— Если мы обойдём Теночли, — сказал я. — То есть шансы, что финальный матч будем играть с вами.

— Какие там шансы! — фыркнула Уховёртка. — Мы ОБЯЗАТЕЛЬНО обставим Троглодитус Реалус.

— Не факт, — поджал губы Макс. — Троглодиты — сильная команда. В четвертьфинале они разделали кентавров, как цирковых пони. А ведь у кентавров — ЧЕТЫРЕ ноги…

— У октапоидов — восемь, — пожала плечами Уховёртка. — И что с того? Собрали манатки и отправились к себе, на Коляду.

Я кивнул.

Мефодий с Силантием испрашивали разрешения сходить на проводы сородичей. Я дал.

Вернулись ребята под утро, трезвые, аки караси на крючке, нагруженные китовым салом, маринованными мухами и самогоном.

Мух я пробовать не стал. Самогон решили приберечь до лучших времён — до возвращения домой, то есть. А вот сало…

— А вы не боитесь, что отбывающие команды увезут жезл?

Резонный вопрос. Макс прав: если хреновину спёр кто-то из спортсменов…

— Мои девочки обнюхивают всех, кто отбывает домой, — процедила Уховёртка. — Ручаюсь: ни у кого из них не было и грамма золота.

— Ладно, как скажешь, — Макс не спешил делиться с баронессой нашей новой гипотезой. — А вот…

— Макси, зачем ты пришел НА САМОМ ДЕЛЕ? — Уховёртка наконец оторвалась от бумажек и посмотрела на нас.

— Да так, ерунда, — он достал свою фляжку и сделал глоток.

Прикидывается. Усыпляет бдительность.

Когда мы уходили со стадиона, он уже всё выпил.

— Если ерунда, не отвлекай меня от…

— Просто хотел узнать: есть у вас какие-то архивы? Ну, в смысле… Вот если я захочу подтянуть историю Благора. Куда мне обратиться?

— И зачем тебе это? — баронесса подозрительно прищурилась.

А я молчал.

Вообще-то, когда мы решили отправиться к Уховёртке, я рассчитывал, что мы выложим ей свои соображения… А дальше — по обстоятельствам.

Но учитывая, насколько хитромудрая эта баба, может быть, Макс и прав.

— Ты же в курсе, что Заковия наложила эмбарго на вывоз золота? — спросил Макс.

Уховёртка яростно оскалилась.

— Они не имели права! — она вскочила. — Золтан нарывается на войну. Решил похерить договора, которым больше лет, чем нам всем, вместе взятым! Да даже во время «глазной» войны золото из заковианских копей поступало бесперебойно!

Макс терпеливо выслушал всю экспрессивную тираду, а потом заметил:

— Собственно, именно поэтому я и хочу порыться в архивах, — он бросил короткий взгляд на баронессу. — Поднять старые договора, поискать лазейки… Может, удастся убедить Золтана отменить эмбарго.

— Ты? — Уховёртка сморщила носик. — Но… зачем тебе это?

— Я — тоже заинтересованная сторона, — Макс пожал плечами. — Моя компания несёт убытки. Двойные убытки. Мало того, что металл никто не покупает, он ведь копится на складах — и скоро превысит допустимый предел…

— Ладно, — прервала его баронесса. — Вообще-то это не принято, но ты же семья. Вот, — пошарив в столе, она достала небольшой медальон. — Этим открывается дверь в архив. Каталогов, правда никто не составлял — с тех пор, как последний архивариус подал в отставку. Но если тебе припекло…

— Буду должен, — промурлыкал Макс, пытаясь вырвать из рук Уховёртки кулон.

— «Спасибо» в банк не положишь, — ворковала та в ответ.

— Долг принца Заковии — это тебе не просто «спасибо», — убеждал Макс.

— Сегодня ты принц, а завтра… — она выгнула идеальную бровь.

— Ладно, чего ты хочешь? — сдался Макс.

— Один процент от продаж. Когда они возобновятся.

Макс задохнулся.

— С ума сошла?.. Один валовый процент составит… — он закатил глаза к потолку и пошевелил губами. — Сумасшедшие деньги! Хватит, чтобы открыть сосисочную.

Уховёртка вздохнула. А потом всё-таки выпустила кулон из пальцев. Макс быстро спрятал его в карман.

— Четверть процента, — сказал он.

— Я собираюсь уйти на покой, — объявила баронесса. И опустив глаза, продолжила: — Ты же знаешь, я уже не молода, Макси. Попытки выскочить замуж больше подходят драконице лет эдак… в общем, моложе. А я устала. Хочу перебраться в Сан-Инферно. Купить домик…

Её признание что-то тронуло в моей душе.

Во всяком случае, такой мотив я понимаю.

— Ладно, треть процента, — прогнулся Макс. — С учётом НДС, это будет… На домик хватит. На очень большой домик. Комнат эдак в пятьдесят. Но… Можно спросить? Почему Сан-Инферно? Ты же любишь Благор.

— Задрало всё, — Уховёртка вновь плюхнулась в кресло и водрузила стройные, обтянутые чёрными лосинами ноги на стол. — Хочу пару сотен лет пожить спокойно. К тому же, мастер Заточчи предложил мне кафедру.

— Ух ты, поздравляю, — Макс похлопал в ладоши. — Будешь свежевать неокрепшие умы. А теперь, если позволишь… — он повернулся к двери.

— Да, пожалуйста, — она даже улыбнулась. — Удачи тебе в поисках, — а потом она посмотрела на меня.

Я онемел.

Срань! Ведь всю эту хренотень про эмбарго Макс мог спокойно обсудить и без меня. А значит, срочно нужен повод…

— У меня тоже к тебе просьба, — я постарался говорить так, словно давно приготовил речь. — Не могла бы ты продлить визу?

— Но у тебя…

— Не мне. Ты выслала моего помощника, Одиссея. Я хочу, чтобы он вернулся.

Уховёртка поджала губы.

— Если вы обойдёте Теночли… — проговорила она, словно в раздумьях.

— Ой, да ладно тебе, Кларисса, — встрял Макс. — Ты и сама понимаешь: выгонять Одиссея было неспортивно. Ты сделала это на эмоциях, но сейчас-то мы в одной лодке, а?

— Ладно, я распоряжусь, — буркнула Уховёртка.

Кивнув в знак благодарности, я вышел вслед за Максом.

Тот, прислонившись к стене, с облегчением выдохнул, а потом приложил палец ко рту: молчи, мол.

Я кивнул. Что я, идиот?.. У драконихи слух, как у землеройки.

— Я в архив, — сказал Макс, чуть повысив голос.

— А я — на тренировку, — добавил я.

— Тогда нам по пути.

Конспираторы хреновы.

— Мама дорогая… — протянул Макс, когда мы вошли в так называемый архив.

Если что, на минуточку: до него пришлось лететь.

Помните, я говорил, что драконы живут в скалах, как ласточки? Так вот: Арена Коммод, так же, как и дворец Князя, как и госслужбы типа сокровищницы или контрразведки — были сосредоточены в одном месте, то бишь, в одной скале.

А никому не нужный архив, который посещают от случая к случаю, находился он у чёрта на куличках — в другом часовом поясе, в четырёх часах лёта. Причём, скорость Макс держал не меньшую, чем пассажирский «Боинг».

— Давай, — он привычно подставил спину, стоило нам выйти на взлётную площадку.

— Иди в жопу.

— По-другому туда не попасть, — пожал плечами паршивец. — У драконов просто нет общественного транспорта. Они сами — транспорт, сечёшь?

Я поморщился. Одно дело — на чужом горбу преодолеть полосу препятствий. Совсем другое — несколько часов лёта над сплошным морем туч…

— Тогда может, ты сам? — без всякой надежды спросил я.

— Проверить Теночтитлан — была твоя идея, — резонно заметил Макс. — Да ладно тебе, Тим, я не собираюсь торчать один в пыльном архиве! Там же скучно, как… как в библиотеке!

— Ты же говорил, твоя бабушка преподавала литературу. Ты должен ЛЮБИТЬ книги.

— Посидел бы ты с моё над учебниками, — буркнул тот. — Знаешь, сколько ЧАСОВ я провёл в пыльных библиотечных коридорах?.. Ну пожалуйста, Тим. Я не хочу перелопачивать эти архивы в одиночку.

— Ладно, — я вздохнул. — Но только — до вечера. У меня тренировка.

— А насчёт Одиссея это ты ловко придумал, — сразу повеселел Макс, опять поворачиваясь спиной и подставляя закорки. — Уховёртка ничего не заподозрила.

— Осенило, — буркнул я. — А вообще, не понимаю, зачем тебе понадобилось всё скрывать.

— Привычка, — пояснил Макс, и…

Сорвался с обрыва.

Как был, не меняя человеческого обличия.

Ветер засвистел в ушах, щеки прилипли к зубам. Слава богу, хоть дождя не было, как в прошлый раз.

Я судорожно сжал руки.

Бляха медная! Ну и видок у нас со стороны…

— На шею не дави, — крикнул Макс.

Я его игнорировал. Да и при всём желании, помочь ничем не мог: судорога была такой сильной, что я в принципе рук уже не чувствовал.

И вот, когда я уже во всех душераздирающих подробностях представлял, как мы со всей дури хряпнемся о жесткую землю, вдруг захлопали полотнища огромной палатки — Макс развернул крылья.

Спина его внезапно раздалась, сделалась широкой, как покрытый чешуёй диван.

Впереди маячила украшенная острым гребнем шея, задницей я ощущал, как сокращаются маховые мускулы.

Схватившись за какой-то шип, я рискнул обернуться: в перспективе маячили мощные задние ноги и хвост…

На крабе я ездить научился, — подумал я, пытаясь разглядеть тонущие в тумане чёрные скалы. Макс лавировал меж них на бреющем, иногда едва не касаясь склонов кончиками крыльев…

Теперь вот дракон.

Расскажу Глазастику — она будет в полном восторге.

И тут, между небом и землёй, уворачиваясь от плотных ударов ветра, я принял самое, наверное, главное решение в своей жизни.

Как только закончатся Игры — смотаюсь на Землю и заберу Глазастика сюда.

А чего? Я тоже могу купить домик в Сан-Инферно.

Впервые поймал себя на мысли, что планирую будущее.

Никогда раньше я так не делал.

Не до того было — да и незачем.

Но сейчас, сидя на широкой спине дракона, я вдруг отчётливо понял: всё. Допрыгался.

Пора остепениться.

Если, конечно, мы не воткнёмся в какую-нибудь скалу и не рухнем в этот блямский туман.

— Как ты вообще отыскал это место? — спросил я, когда Макс приземлился на ровный пятачок, величиной с десертное блюдце. — Как по мне, все эти скалы абсолютно идентичны.

— Когда я смотрел карту в кабинете дедули, — пояснил Макс, непроизвольно облизываясь — перед приземлением он умудрился проглотить муху размером с пеликана. Надеюсь, что муху. А не маленького дракончика, улизнувшего поиграть без присмотра взрослых… — Постарался запомнить всё, что на ней было — а вдруг пригодится? А про чувство направления я не врал: оно у меня зашибенное. И кстати, могу утешить: обратно уйдём порталом.

По спине продрало, словно бы драконьими когтями.

Утешил, твою мать. Не то слово.

Войдя в архив, мы остановились на пороге. Потому что дальше было не пройти — кругом громоздились бумаги.

Коробки с папками, мешки, набитые конвертами, просто отдельно взятые листки, уложенные в шаткие зыбкие башни…

За наслоениями едва угадывались размеры пещеры. Единственное, что можно сказать — она была громадной.

Казалось, скалу просто выдолбили изнутри, как орех, и под завязку набили бумагами.

Пахло старыми газетами и мышами.

— Если ты думаешь, что мы сможем здесь хоть что-то найти… — пробормотал я. А потом чихнул. В воздух поднялось густое облако бумажной пыли.

— Вот почему Кларисса так легко рассталась с кулоном, — констатировал Макс.

— Легко? — я стряхнул пыль с рукавов олимпийки. — Да она же стрясла с тебя кучу денег.

— В перспективе, — спокойно кивнул Макс. — Если продажи золота когда-либо возобновятся.

— Ну… — я растерялся. — Не будете же вы копить его вечно.

— Лет сто — как минимум, — мстительно улыбнулся Макс. — Король Золтан хочет поднять магический потенциал населения на новый уровень. А для магии…

— Нужны запасы золота.

— Красава! Начинаешь рубить фишку, — похвалил Макс.

— Секу помаленьку.

Щеки сделались горячими. Почему-то похвала Макса была мне приятна.

— И даже не сказал «Иди в жопу».

— Это подразумевалось, — прорычал я. — Разумеется.

Макс попытался протиснуться между двумя бумажными башнями. Те угрожающе зашатались, с вершин сорвались новые клубы пыли.

Где-то в глубине кучи раздались громкое шебуршание и писк.

— Если они обрушатся, — тихо сказал я. — То погребут нас заживо.

— Я могу дыхнуть огнём.

— Отличный способ отыскать информацию. Гриф «совершенно секретно. Перед прочтением сжечь»…

— Цитатами балуешься? — ядовито осведомился Макс.

— Иди в жопу.

— Ой, прекращай, ладно? Как-то уже не верю.

Я осторожно потыкал пальцем в одну из бумажных груд.

— Ладно, что будем делать?

— Возвращаться, — Макс пожал плечами и повернулся к выходу. — Ясный перец, архив — пустой номер. Да честно говоря, я сильно и не рассчитывал.

— Что, просто сдашься? — я был шокирован. — Значит, четырёхчасовой полёт на твоём загривке — псу под хвост?

— Ещё чего, — фыркнул Макс. — Отправлю сюда Роймогила. Эльфы обожают ковыряться в архивах. Причём, чем пыльнее и запутанней — тем лучше. К тому же, мне и вправду нужна историческая справка по поводу эмбарго.

— Это может занять не один месяц, — я вновь оглядел горы бумаг и мысленно содрогнулся. — У нас нет столько времени.

— На то он и Роймогил, чтобы рыть, — философски вздохнул Макс. — Переправлю его сюда порталом… А сам, пока суд да дело, могу расспросить дедулю.

— А вот это неплохая мысль, — я приободрился. — Знаешь, старички ведь любят дела минувших дней. Преданья старины глубокой.

Макс посмотрел на меня с неодобрением.

— Слушай, ну это уже перебор. Ты же сам говорил: два класса, три коридора…

— Мой дед был астрономом, понял? — я не выдержал и закатил глаза. — Конечно, я всё детство провёл в коридорах. Обсерватории. А там, в общем-то, больше и делать нечего, кроме как читать.

— Товарищ по несчастью, значит, — кивнул Макс. — А знаешь: ты мне сразу понравился.

— Это чем?

— Второе дно, — пояснил он, открывая портал. — Так всегда интереснее.

Уховёртка не подвела.

Когда мы с Максом ввалились в мою комнату, Одиссей как раз разбирал вещи.

Рядом, на моей кровати, сидела Лолита. При виде нас она вскочила, но Макс махнул рукой.

— Вольно, солдат. Это вы нас извините: даже не постучались. Привет, Одиссей! Как сам?

Горгонид отдал молчаливый салют и понёс в ванную бритвенные принадлежности.

Я содрогнулся.

Одиссей брился опасной бритвой. Размером с саблю. Как-то я случайно уронил на её лезвие кусок мыла…

— Оторва, что происходит? — бесцеремонно спросила Лолита. — Где тебя всё время носит? Тренер, он много пил в последнее время?

Макс закатил глаза.

— Лола, душа моя, не позорь меня перед пацанами, а? Прямо дражайшая супруга, ни дать ни взять…

— Вы это серьёзно? — выглянул из ванной Одиссей.

— Нет! — рявкнул Макс. — Это просто фигура речи, ничего личного.

— Я почему спрашиваю?.. — горгонид возник в дверном проёме целиком, переодетый в спортивную форму и с увязанными в хвост волосами.

— Знаю, знаю, — Макс покаянно повесил голову. — Вызовешь меня на бой и оторвёшь голову.

— Мы с Долорес решили пожениться, — укоризненно сказал Одиссей и он бросил нежный взгляд на Медузу. Та старательно покраснела.

— Ух ты! — подпрыгнув, Макс чмокнул Лолиту в щеку. — Совет да любовь. С меня подарок.

— О свадьбе поговорим после Игр, — чопорно заметила горгонида. — Мы же договорились, — она поднялась и направилась к двери.

— Я тоже поздравляю, — чёрт, поздно опомнился. — И… Ты можешь остаться. Я найду, где перекантоваться.

— Что вы такое говорите, тренер, — нет, серьёзно. Она вновь покраснела так, что слилась цветом с помадой на губах. — Я приличная девушка.

Взгляд, которым меня одарил Одиссей, подтвердил: так и есть. Приличная. Мать её за ногу…

— И мне всё равно пора, — Лола поспешно выскочила за дверь. — У нас тренировка. Вы придёте?..

— Конечно! — ответили мы с Одиссеем хором.

— Ну… Тогда я побежал, — встрепенулся Макс, и пока никто ничего не вякнул — смылся.

На ходу он нервно похлопывал себя по карману — тому, где лежала фляжка.

Мы остались одни.

Неловкое молчание затягивалось, а я не знал, как начать разговор. Хотел извиниться за то, что сразу не проследил за визой. Да и вообще…

— Спасибо, что вернул меня назад, тренер, — первым подал голос Одиссей. — Знаешь, у меня было время подумать, и… я решил учиться.

— Ась?

— Хочу попробовать себя в роли настоящего тренера. Ты как?

Я не сразу понял, о чём это он. А когда до меня дошло…

— Чёрт, Одиссей, конечно. Это… Большая честь. Только у меня одно условие. Взамен ты будешь обучать меня тактике и стратегии.

— Искусство войны — древняя и благородная наука, — кивнул горгонид. — Я согласен.

Моя рука, конечно же, утонула в его лопате. Но в конечном итоге мы остались друг другом довольны.

— После тебя, тренер, — указал я на дверь. — Идём, оценишь, чего добились ребята.

— Спасибо, тренер. Ты очень любезен.

И он это говорил на серьёзных щах.

Выйдя в коридор, мы столкнулись с Ашокой.

Тренер Теночли был без своей смешной шапки в виде горшка и распашонки из перьев — в халате, шлепанцах и с перекинутым через плечо полотенцем.

Нас он типа не заметил. Скользнул пустым взглядом и прошел мимо.

Они живут где-то в этом же секторе, — сообразил я. — Только вот… Нахрена таскаться по коридору с полотенцем, если у тебя в номере есть душевая?

— Какова ирония судьбы, — сказал Одиссей, провожая взглядом узкую спину Ашоки. — Когда-то воины-ягуары охотились на драконов. А теперь вот приехали в гости. Сменили мечи на орала.

— Охотились? — я подобрался. — А можно с этого места поподробней?