Антибол 2. Со щитом или на щите

Глава 18

Один-ноль в нашу пользу.

Я посмотрел на Скраблия. Тот ответил неприязненным взглядом, и мне показалось, едва удержался от скабрезного жеста.

Ну и пошел в жопу.

— Сейчас начнётся рубилово, — сказал я Коляну.

И в этот момент демоны начали атаку.

Вот где пригодилась муштра Одиссея! Все эти фаланги, свиньи, каре и прочие военные штучки.

Демоны больше не собирались быть нежными.

Собравшись в клин, они мчались к нашим воротам, словно за ними гнался сам Люцифер. На пятачках — мрачная решимость, в глазах багровый огонь, на кончиках рогов — стальные наконечники.

Если таким рогом ткнуть в мягкое место, будет дырка, — подумал я, скрипнув зубами.

На копытах сверкали подковы с шипами.

В который уже раз я засомневался.

Сначала Руперт, затем Гефест… А поначалу казалось, что мои ребята неубиваемые.

Несмотря на размеры поля, атака разворачивалась стремительно. Демоны, тяжелые и медлительные, теперь мчались, как бронепоезд.

Казалось, их ничто не сможет остановить: ни защитники, ни даже сами ворота, ни… ограждение за ними.

Так и будут бежать, пока не проломят стену стадиона, а потом свалятся с кручи вниз, в пропасть, в пустоту…

И внезапно на пути демонов образовался заслон: Лолита, оба октапоида и ещё двое горгонид, Патрокл и Ахиллес.

Лола стояла в центре: пригнувшись, выставив руки так, словно держала боевой топор.

Демон с номером «десять» на спине, нёсся прямо на неё, пригнув голову, нацелив рога так, словно собирался пришпилить Лолу к воротам.

Мяч трепыхался позади клина: его вёл один из самых шустрых и мелких демонов.

Он виртуозно перебрасывал его с копыта на копыто, поддавал рогами и не отпускал от себя дальше, чем на полметра — словно привязал на верёвочку.

— Это точно американский футбол, к бабке не ходи, — пробормотал Колян. — Зуб даю, они специально тренили именно такой вид игры. И теперь навязывают нам свои правила.

— Спокуха хрящ, — я бросил ещё один взгляд на Скраблия, тот демонстративно отвернулся. — Болото наше.

Центральный демон врубился в Лолу.

Та выставила руки, поймала его в клинч и повалила на траву. Патрокл с Ахиллесом встали на пути остальных, октапоиды перекрыли путь к воротам.

Началась настоящая давка — стенка на стенку, в лучших традициях деревенской свадьбы.

— Ну, теперь у кого нервы крепче, — сказал я Коляну.

— Мяч, — напомнил тот. — Они совсем забыли про мяч.

А рыжая бестия, запущенная из-за спин защитников, уже летела над полем, победно распялив пасть и щелкая зубами.

Мелкий демон мстительно скалил лошадиные зубы, дендроид Фома растопырил веточки в воротах…

И вдруг мяч, затормозив неизвестным науке способом, ввинтился в самую гущу кучи-малы.

Трибуны ахнули.

Вот это поворот! Никто такого не ожидал… Кроме меня.

Чтобы мяч не мог выкинуть подобный фортель и летел туда, куда его, образно говоря, посылают, он должен набрать критическую скорость.

Ошибка форварда.

Для него создали идеальный голевой момент, телами, можно сказать, выстлали путь к воротам… а он был так уверен в своей победе, что наподдал мячу лишь слегка, послав его по красивой навесной дуге…

На секунду я повернул голову к скамейке.

— Руперт!

— Всегда готов, тренер.

Дракон мгновенно содрал с себя оранжевый слюнявчик, и бодро запрыгал по кромке поля.

— Откуда вы знаете, что… — начал говорить Колька.

И в этот момент раздался невообразимо громкий визг.

Поднявшись до ультразвука, он стих, и только ощущение, что в уши тычут ватными палочками, давало понять, что звук всё ещё длится.

Повинуясь этому беззвучному воплю, куча-мала распалась.

Демоны откатились в одну сторону, горгониды — в другую.

На траве осталось два тела: по рыжим дредам я узнал Ахиллеса, вторым был демон. Он-то и визжал — судя по оскаленной морде.

Никто не понял, в чём дело.

Но через пару мгновений по трибунам покатились цунами хохота. Когда демон перекатился на живот, стало видно, что мяч вцепился зубами в его хвост.

Поднявшись на колени, демон принялся крутиться волчком. Как собака, которую заели блохи.

Это вызвало новый приступ гомерического хохота.

Мне изо всех сил пришлось напрячь щёки — не тренерское это дело, смеяться над поверженным противником.

К тому же, стоило взглянуть на неподвижного Ахилесса, смеяться сразу расхотелось.

Воздух прорезал резкий свисток арбитра, свалка прекратилась, хохот стих.

Марк Тиберий обвёл трибуны осуждающим взором, строго погрозил пальцем и только после этой церемонии направился к пострадавшим.

Оценив ущерб, он махнул в сторону кромки поля рукой — позвал целителя.

Тот подбежал.

Князь ткнул пальцем в демона. Целитель развёл руками — обращаться с растениями он не умел…

Закатив глаза, Марк Тиберий пробормотал что-то себе под нос. Мяч разжал зубы и послушно шлёпнулся на траву.

Ультразвуковой визг наконец-то стих — у меня разложило уши.

По трибунам пронёсся вздох облегчения.

Целитель тем временем колдовал над Ахиллесом: опустившись на колени, возложил руки тому на голову и прикрыл глаза…

Вокруг его рук и рыжей головы горгонида появилось голубоватое свечение.

Трибуны стихли.

Зрители, затаив дыхание, следили за процессом исцеления.

Как ни крути, травма на поле — это трагедия.

Значит, была грязная игра и тому, кто пострадал, будет хреново. Целитель — это конечно круто, но вред нанесён. Его ничем не исправить.

Голубое свечение погасло, Ахиллес не пошевелился.

— Ёрш твою медь! — зарычал я.

В мёртвой тишине мой крик пролетел над стадионом и разбился о дальнюю трибуну.

И тогда зрители взорвались…

Повскакав с мест, они принялись бросать на поле всякую гадость: мятые бумажки, пустые банки из-под пива, стеклянные бутылки… Надо ли говорить, что мишенью неодобрения была команда А-А?

— Бу-у-у… — ревели трибуны.

Тем временем к Ахилессу приблизились две бронедамочки с носилками. Аккуратно перевернув горгонида лицом вверх, его торжественно потащили с поля.

Трибуны продолжали буйствовать, и чтобы их утихомирить, Князю вновь пришлось применить свисток.

Он демонстративно посмотрел на часы — громадный циферблат на запястье, с толстым золотым браслетом. И покачал головой.

Зрители понемногу угомонились.

Ахиллеса к этому времени донесли до кромки поля, мы с Коляном бросились к нему.

— Ахилл! — я даже забыл про свою ногу, добежав до носилок в рекордные две секунды. — Ты как?

Горгонид бессильно приоткрыл глаза и вновь закрыл.

— Перелом основания черепа, — констатировал целитель, тот самый белобородый старичок.

У меня свело кишки.

Перелом. Основания черепа. Бляха медная, с такими травмами не живут.

— Когда он поправится, доктор?

Это спросил не я. Колян стоял рядом и требовательно смотрел на старика.

Тот пожал плечами.

— Убрать гематому, купировать отёк мозга, вывести из комы… Я готов приступить, как только мне будет выплачен гонорар.

— Ах ты, сволоч меркантильная! — я бросился на него с кулаками.

Несмотря на то, что передо мной был глубокий старик, на то, что вокруг была толпа народу… Денег ему, видите ли, подавай, бляха медная! А человек пускай подыхает?

Остановился в последний момент.

Втянул воздух сквозь зубы, посмотрел на старого хрыча…

— Лечи давай. Я найду деньги.

— По контракту, лечение игроков оплачивает клуб.

— Макс, твою дивизию! — я про него совсем забыл. Разумеется, владелец команды должен быть где-то здесь. Сидеть в вип-ложе с другими шишками, бухать…

— Буду признателен, если вы приступите к лечению немедленно, — Макс бросил целителю монету, на которой мелькнул знакомый профиль.

— Это… — старикан растерянно взглянул на золотой. — Это слишком много, господин Безумный.

— Считайте это гонораром за ВСЁ, что вам предстоит сделать для моей команды, сударь, — высокомерно бросил паршивец и удалился.

В мою сторону он даже не взглянул.

Ну и ладно. Значит, новостей пока нет.

— С ним всё будет в порядке? — свой вопрос я адресовал почему-то Руперту.

Дракон пожал плечами.

— Я ж выжил, — равнодушно сказал он. — Ой, да не парься, тренер. Ахилл — парень что надо. Не подведёт.

Я нервно сглотнул.

Самосбывающееся пророчество. Я заранее сказал Руперту разминаться — значит, знал, что без травм не обойдётся?..

Молодыми жеребцами, мы играли в регби. Ради смеха, просто чтобы доказать, что можем.

Это была игра только наполовину. На вторую — драка на выживание.

Конечно, я знал: когда ребята схлестнутся стенка на стенку, травм не избежать.

И… да. В регби часто бьют по башке.

А на ребятах нет даже шлемов…

— Полагаю, у вас замена, — Марк Тиберий подошел сам, не дожидаясь, пока я начну махать флажком.

— Да. Номер шестнадцать на номер восемь.

Князь оглядел с ног до головы дракона…

— Руперт, — нет, он не наклонил головы ни на миллиметр. Но всё равно было видно: Князь приветствует равного.

— Дядя, — таким же макаром ответил дракон.

Арбитр молча указал рукой в сторону поля. Руперт кивнул и побежал к ребятам.

Нет, Князь ничего больше ему не сказал. Но в глазах его было недвусмысленное предупреждение: «не подведи».

Срань.

Я забыл, что Руперт — тоже Коммод, а значит, они родственники. К тому же, он — дракон. Если его тут затопчут, это ляжет позором на ВСЕХ драконов — типа, как у самураев. Потеря лица и всё такое.

Срань.

Но возвращать его, срочно меняя на кого-то другого — нельзя… И в то же время, ясно одно: Руперт скорее сдохнет, чем пропустит мимо себя хотя бы одного демона.

— Лола! — я кричал, приставив руки ко рту. Пофиг, что подумают остальные. К счастью, горгонида была недалеко и услышала.

А вот сейчас надо хитро. Чтобы никто, даже сам Руперт, не догадался…

Поймав взгляд горгониды, я перевёл его на Руперта, а потом на центр поля.

Не защита, — пытался я донести до капитана. — Только нападение.

Она кивнула.

Надеюсь, мы поняли друг друга правильно…

Прозвучал сигнал к возобновлению игры.

Семь минут до конца тайма. Семь минут, и ещё сколько-то дополнительного времени за вынужденный, — по мнению Марка Тиберия, непростительный — простой.

Пока мы возились с Ахиллесом, у демонов тоже произошла замена. Точнее, две замены.

И если б это были не ангелы — я бы даже не заметил. Но белокурых бестий с нимбами и белыми крылышками было довольно легко отличить от рогатых парнокопытных, даже с моим отсутствием опыта.

Единственное, что их объединяло — это рост и количество мускулатуры.

— Эй, — я подозвал Цадкиэля, одного из ангелов на нашей скамейке запасных. — Это что, какая-то другая порода? — смерив его самого взглядом, я демонстративно указал на ангелов в центре поля.

— Серафим, — благоговейно пояснил ангел. — Высшие существа.

Я коротко подумал.

— В смысле, совсем не какают, что ли?

— В смысле — из другого мира, не с Ада, — пояснил Цадкиэль. — Страшно подумать, во что обошелся трансфер даже двоих…

Я посмотрел на Скраблия.

Тот самодовольно прогуливался вдоль кромки поля, заложив руки за спину и то и дело торжествующе поглядывая в нашу сторону.

Рановато для секретного резерва…

Несмотря на форму и в принципе, человеческую внешность, от них исходил какой-то свет. Нет, его не было видно. Но что-то такое в воздухе витало.

Может, гонор?

Ладно, заодно и проверим.

Лолита меня не подвела: поставила Руперта туда, где ему сложно будет играть в защиту.

Зато для нападения — в самый раз. Чуть сбоку от центра поля, с той стороны, где у дракона не было глазной повязки.

Хотя я уже давно убедился: одним глазом Руперт видит куда лучше, чем многие с полным набором.

Итак: па-а-анеслась.

Серафим сразу взяли недостижимый для простого смертного темп. В прямом смысле: я не мог уследить за ними взглядом, до того эти твари были шустрые.

Мгновенно перемещаясь по всей площади поля, они навели порядок в собственных рядах — демоны слушались их, как родную маму.

А потом они развернули атаку на нашу половину…

Когда один из серафим распахнул крылья, оказалось, что их даже не пара. То ли шесть, то ли восемь — я никак не мог сосчитать. Веер для впечатлительной дамочки, а не крылья.

Вдруг один из этой сладкой парочки возник на пути Автандила.

И тот… Просто посторонился.

Отошел в сторону, мать его за ногу!

Козёл скребучий, — пробормотал я себе под нос. — Нашел способ подставить.

— Плохо дело, — рядом со мной возникла Зебрина. Оранжевая чёлка почти сливалась с такого же цвета слюнявчиком, на бледных щеках — два красных пятна, взгляд не отрывается от нимбоносцев. — Ангелы благоговеют перед этими засранцами. Инстинктивно.

— В смысле?

Серафим возник на пути Уриэля — и тот тоже отошел. Просто опустил руки и шагнул в сторону, слава богу, хоть не поклонился, мать его за ногу.

— Для наших ангелов серафим — это как… Как дедуля для остальных драконов, смекаешь?

— Они что, из правящего дома? Принцы какие-нибудь…

— Типа того, — девчонка сморщила конопатый носик и покачалась с носков на пятки. — А ещё у них есть способности…

— Какие, нахрен?

В этот момент один из серафим добрался до мяча.

Он не стал пинать его. Вообще не стал устраивать показательного выступления. Просто открыл пошире пасть и издал беззвучный вопль.

Мяч послушно и стремительно, всё набирая скорость, полетел к нашим воротам.

Казалось, ему просто необходимо оказаться как можно дальше от шестикрылой бестии.

— Вот такие, нахрен, способности, — сказала Зебрина и сплюнула.

— Не выражаться при тренере, — строго прикрикнула Андромеда.

А-А-А!.. — заорали трибуны.

Мяч САМ влетел в наши ворота. Ему не помешали ни октапоиды, раскинувшие щупальца казалось бы, непроницаемой сеткой. Не помешал Фома, растопыривший веточки по всей дуге ворот.

Мяч вдруг, по-волшебству, оказался там.

— Один-один, — мрачно констатировала Зебрина. — Лиха беда — начало.

Она не ошиблась.

Едва Фома отправил мяч за пределы штрафной, как серафим крикнул на него второй раз.

— Один-два, — коротко сказала Зебрина.

И ещё через минуту:

— Один — три.

Избиение младенцев прервал свисток к концу первого тайма.

Дополнительного времени арбитр так и не назначил…

Скраблий прошел мимо меня, высоко задрав подбородок и даже не взглянув в нашу сторону.

Нимб над его головой помаргивая трещал.

Вот почему демоны не торопились, — догадка была очевидной. — Туз в рукаве. Точнее, два туза.

— Деда, что происходит?

Я поморщился. Вопль раздался прямо над моим ухом, и так уже чрезмерно травмированным.

— Не деда, — досадливо поправил Князь. — А арбитр Коммод. Внучек.

— О. Прости, пожалуйста, что забыл об этих слюнявых церемониях, — Макс издевательски поклонился. — Но знаешь, что? У меня есть уважительная причина! Это что, нахрен, такое? — и он ткнул пальцем в светящиеся фигуры серафим, дефилирующие мимо нас.

Князь пожал плечами.

— Игроки, насколько я могу судить, — сказал он.

— Игроки?.. — Макс забегал вокруг Князя, как психованная собачонка. — Назовите меня пасхальным кроликом, если это — футболисты!

— Можешь подать жалобу, — буркнул Марк Тиберий. — В спорткомитет.

— И подам, — бушевал Макс. — На тебя, дедуля, подам! Межизмеренческие Игры! Сюда что, вообще кого попало пускают?

Глаза Князя недобро прищурились. В той глазнице, где сиял аметистовый камень, зажглась яркая искра…

— Остынь, Макс, — я поймал его за полу пиджака. — Сейчас ты всё равно ничего не сделаешь.

— Ты что, сдаёшься? — на меня уставились круглые голубые глаза. Которые медленно, искра за искрой, становились золотыми…

— Иди в жопу.

Князь поморщился. А я отвесил себе пинка. Мысленно.

Срань.

Ругаюсь при венценосной особе, как пьяный сапожник в пансионе для благородных девиц.

— Никто не сдаётся, — сказал я. — Просто… Мы сменим тактику.

К моему удивлению, Князь коротко, но одобрительно кивнул. А потом удалился. Молча.

Игнорируя шепотки за спиной — также, как и охрану из шестёрки бронебаб.

— Один — три, тренер! — встретил меня с места в карьер Тарара. — Всё пропало…

— Гипс снимают, клиент уезжает… — подхватил Макс, вваливаясь вслед за мной в раздевалку.

И наконец-то я закатил глаза. С наслаждением, с каким-то, я бы сказал, мазохизмом.

А потом развернулся, схватил Макса за грудки и держа на вытянутых руках, вынес обратно в коридор.

— Любишь похороны? — спросил я зловещим шепотом.

— Э… Нет. Не сказал бы, — Макс задрыгал ногами и я поставил его на место.

— Тогда беги за пиццей.

— Но…

— Шустрее. Перерыв всего двадцать минут.

— Дожили, — Макс тяжело вздохнул и потрусил по коридору. — Владелец команды должен бегать за пиццей.

— Эй, Макс!

— Что, про пикули забыл? Или заварных пирожинок захотелось?

— Выпить есть?

— Что, прям щас? — казалось, его поразила молния.

— Да.

— О. Ну есть. Вот, держи… — и он перебросил мне фляжку.

Я опрокинул её в себя, не глядя, не заботясь о том, что было внутри. И вылакал всю, до последней капли. А потом вежливо вернул пустую тару владельцу.

— Спасибо.

И вновь толкнул дверь в раздевалку.

— Автандил!

— Тренер, я не виноват. Это же серафим, я не мог…

— Заткнись. Что ты там говорил о военной медицине?