Звезда гигантов

Глава 18

Норман Пейси поднял руку в упреждающем жесте и закрыл дверь, изолировав кабинет от секретаря, который отдавал распоряжение двум рядовым КСООН, грузившим ящики на тележку. Джанет наблюдала за ним из кресла, предварительно убрав оттуда пачку бумаг и держателей для документов, которые должны были упаковать перед отлетом делегации с «Бруно».

– А теперь расскажи еще раз с начала, – сказал он, отворачиваясь от двери.

– Это произошло вчера вечером, может, сегодня рано утром… не уверена во сколько. – Джанет смущенно теребила пуговицу на лабораторном халате. – Нильсу кто-то позвонил – думаю, это был Далданье из Соединенных Штатов Европы – насчет какого-то дела, которое требовало немедленного обсуждения. Он начал говорить о ком-то по имени Вериков – так мне показалось, но Нильс прервал его и сказал, что сходит к Верикову сам. Я притворилась спящей. Он оделся и выскользнул из комнаты… както крадучись, будто опасался меня разбудить.

– Допустим, – кивнул Пейси. – И что потом?

– Что ж… я вспомнила, что до этого, когда я вошла, он изучал какие-то бумаги. Он убрал их в держатель для документов, но оставил его незапертым – в этом я была уверена. Тогда я решила воспользоваться шансом и выяснить, о чем там говорилось.

Пейси стиснул зубы, стараясь не выдать своих эмоций. Именно от таких вещей он ее и предостерегал. Но результат казался интересным.

– И? – подтолкнул он.

Лицо Джанет приобрело таинственное выражение.

– Помимо прочего я нашла внутри одну папку. Розовую с ярко-красными краями. Мое внимание привлек тот факт, что на ней было твое имя.

Пейси наморщил лоб. Судя по описанию Джанет, речь шла о папке стандартного образца ООН для хранения служебных записок с высокой степенью конфиденциальности.

– Ты посмотрела, что внутри? Джанет кивнула:

– Какая-то чушь… там тебя критикуют за препятствие совещаниям на «Бруно», а в разделе «Заключение» сказано, что делегация могла бы достичь большего успеха, если бы американская сторона охотнее шла на сотрудничество. Это совсем на тебя не похоже, вот почему отчет показался мне таким странным.

Пейси таращился на нее, не говоря ни слова. Прежде чем он нашелся, что ответить, Джанет покачала головой, будто чувствуя необходимость снять с себя ответственность за то, что скажет дальше.

– И еще там говорилось про тебя и… Карен Хеллер. Что вы двое… – Джанет замешкалась, а затем подняла руку и сплела указательный палец со средним. – …вроде как… и все в таком духе. Как же там было сказано? «Столь вульгарное и развязное поведение явно не подобает подобной миссии и, вполне вероятно, имеет непосредственное отношение к контрпродуктивной деятельности США во время совещаний делегации». – Джанет откинулась на спинку кресла и покачала головой. – Я знала, что отчет просто не может быть правдой… А учитывая, что за этим стоит именно он, что ж…

Она не договорила, оборвав фразу на этих словах.

Пейси сел на край наполовину загруженного упаковочного ящика и смерил Джанет недоверчивым взглядом. Спустя несколько секунд он наконец нашел в себе силы, чтобы спросить:

– Ты действительно все это видела?

– Да… Пересказать слово в слово не смогу, но суть именно в этом. – Она помедлила. – Если тебе станет легче, то я в этот бред не верю…

– Сверенссен знает, что ты видела его отчет?

– Вряд ли. Я вернула все на место – ровно так, как оно и было. Наверное, я могла бы добыть для тебя больше сведений, но не знала, как скоро он вернется. Как оказалось, не было его довольно долго.

– Не страшно. Ты правильно сделала, что не стала рисковать. – Какое-то время Пейси в полном замешательстве пялился на пол. Затем он снова поднял голову и спросил: – А что насчет тебя? Теперь, когда мы улетаем, в его поведении не появилось ничего странного? Или… недоброго?

– Ты про зловещие предупреждения, чтобы я никому не рассказывала о компьютере?

– М-м-м… да, пожалуй. – Пейси с любопытством взглянул на Джанет.

Она покачала головой и слегка улыбнулась:

– Вообще-то, совсем наоборот. Он повел себя как настоящий джентльмен и сказал, что огорчен таким поворотом. Нильс даже намекнул, что мы могли бы снова встретиться на Земле – а он бы подогнал мне работу с хорошей зарплатой, возможностями для знакомства с интересными людьми… и все в таком духе.

«Умный ход», – подумал Пейси. Большие надежды и коварство никогда не идут рука об руку.

– Ты ему веришь? – спросил он, выгнув бровь.

– Нет.

Пейси одобрительно кивнул.

– Ты и правда быстро растешь. – Он оглядел кабинет и устало помассировал лоб. – Теперь мне нужно немного подумать. Я рад, что ты об этом рассказала. Но сейчас на тебе халат, а значит, тебе, скорее всего, надо возвращаться к работе. Давай не будем снова выводить Маллюска из себя.

– Сегодня у него выходной, – сказала Джанет. – Но ты прав: мне и правда пора возвращаться. – Она встала и прошла к двери, но перед тем, как ее открыть, снова повернулась к Пейси. – Надеюсь, все обошлось без неприятностей. Знаю, ты велел не вовлекать делегацию, но это показалось мне важным. А теперь, когда все покидают базу…

– На этот счет не переживай. Все в порядке. Увидимся позже.

Джанет ушла, оставив дверь открытой в ответ на взмах его руки. Какое-то время Пейси просто сидел в кресле, а затем принялся снова обдумывать слова Джанет, но его прервали рядовые КСООН, которые пришли, чтобы рассортировать готовые к транспортировке коробки. Тогда он решил обдумать этот вопрос за кофе.

Когда спустя несколько минут он вошел в комнату отдыха, кроме него там были только Сверенссен, Далданье и еще двое делегатов – все четверо в баре. Появление Пейси они без напускного дружелюбия встретили кивками, а затем вернулись к своей беседе. Пейси налил кофе из диспенсера у стены и сел за стол в дальнем углу, жалея, что не выбрал другое место. Незаметно наблюдая за ними из-за чашки кофе, он мысленно составил список нерешенных вопросов, касавшихся высокого, безупречно ухоженного шведа, который стоял у бара в окружении троицы своих вассалов.

Возможно, он зря опасался за судьбу «Шапирона». Есть ли связь между тем, что подслушала Джанет и внезапным разрывом связи с Гигой? Ведь сообщения перестали поступать сразу после того разговора, что явно вызывало подозрения. А если так, то откуда об этом узнали Сверенссен и как минимум еще один член делегации? И как Сверенссен и Далданье связаны с Вериковым, который, судя по данным ЦРУ, был советским экспертом по космической связи? Если Москва состоит в сговоре с какой-то внутренней группировкой ООН, то почему Соброскин пошел на сотрудничество с Пейси? Возможно, его жест был частью другой, еще более изощренной аферы. Он с горечью подумал, что доверять этому русскому все же не стоило. Нужно было использовать Джанет и не впутывать в дело Соброскина с Маллюском.

И наконец, какие мотивы могут стоять за попыткой опорочить его репутацию, дискредитировать Карен Хеллер и умышленно исказить ту роль, которую они сыграли на «Бруно»? Казалось странным, что Сверенссен мог поверить в успех этого плана, ведь описанный Джанет документ не получил бы единогласного подкрепления протоколами заседаний, копии которых будут помимо прочего направлены в нью-йоркскую штаб-квартиру ООН. Более того, Сверенссен знает это не хуже остальных; при всех своих пороках он явно не отличается наивностью. В этот момент Пейси почувствовал медленно подкравшееся тошнотворное ощущение, и его вдруг осенило: с чего он вообще взял, что в Нью-Йорк попадут те самые протоколы, в которых были дословно зафиксированы стенограммы переговоров и которые он лично прочел и утвердил? Судя по диким закулисным махинациям, на которые ему довелось взглянуть буквально краешком глаза, ожидать можно чего угодно.

– На мой взгляд, южноатлантической сделке следует отойти американцам, – говорил стоявший у бара Сверенссен. – На рубеже веков Соединенные Штаты едва не угробили свою атомную промышленность – стоит ли после этого удивляться, что СССР получил де-факто единоличный контроль над всей Центральной Африкой? В перспективе уравнивание влияния на этой территории и последующее ужесточение конкуренции пойдет на пользу всем вовлеченным сторонам. – Трое собеседников кивнули в ответ. Сверенссен как бы невзначай махнул рукой. – В конце концов, при моем положении я едва ли могу позволить себе поддаваться веяниям какой-то национальной политики. Долгосрочный прогресс человечества в целом – вот что важно. За это я всегда боролся и продолжу бороться впредь.

После всего случившегося это уже не шло ни в какие рамки. С трудом проглотив кофе, Пейси грохнул чашкой о стол. Четверка у бара удивленно повернулась к нему.

– Бред сивой кобылы, – проскрежетал он им с противоположного конца комнаты. – В жизни не слышал большей чуши.

Сверенссен презрительно нахмурился в ответ на выпад Пейси.

– О чем речь? – холодно спросил он. – Будьте добры объясниться.

– В ваших руках уже был беспрецедентный шанс добиться прогресса человеческой расы, а вы выбросили его на ветер. Вот что я имею в виду. Первый раз вижу такое лицемерие.

– Боюсь, я не вполне понимаю, о чем речь. Пейси не мог поверить собственным ушам.

– Да черт возьми, я говорю о фарсе, который вы здесь устроили! – Он услышал, как его голос срывается на крик, но, даже понимая, что ничего хорошего это не сулит, просто не мог сдержать себя в пылу эмоций. – Мы неделями говорили о Гиге. Но по сути ничего не сказали и не сделали. И вы называете это «борьбой за прогресс»?

– Я этого не отрицаю, – не теряя хладнокровия ответил Сверенссен. – Но столь неординарное возмущение с вашей стороны кажется мне на удивление неуместным. Я бы посоветовал вам обсудить этот вопрос с вашим правительством.

Слова Сверенссена звучали как какая-то бессмыслица. Пейси покачал головой в секундном замешательстве.

– Что вы имеете в виду? США всегда выступали в пользу контакта. Мы с самого начала были за высадку инопланетян.

– В таком случае могу лишь заметить, что ваши усилия по продвижению этой политики оказались на редкость бесплодными, – сказал в ответ Сверенссен.

Пейси моргнул, будто не мог поверить, что слышит это взаправду. Он взглянул на остальных, но не встретил ни капли сочувствия. По спине пробежал первый холодок осознания происходящего. Он быстро пробежался взглядом по лицам делегатов, безмолвно требуя ответа, и наконец встретился глазами с Далданье, не дав тому возможности отвернуться.

– Скажем так: лично мне было очевидно, что шансы на продуктивный диалог заметно выросли бы, не будь представитель Соединенных Штатов столь настойчив в своих негативных взглядах, – заметил Далданье, избегая называть Пейси по имени. Он говорил с неохотой человека, вынужденного дать ответ, о котором он сам бы предпочел умолчать.

– Сплошное разочарование, – добавил Саракез, представлявший Бразилию. – Я ожидал большего от нации, отправившей первого человека на Луну. Надеюсь, однажды диалог все же возобновится и мы сможем компенсировать потерянное время.

Вся эта ситуация напоминала какой-то бедлам. Пейси пялился на них с оторопелым видом. Все они были частью заговора. Если именно эта версия событий будет обсуждаться на Земле и получит документальное подкрепление, его словам никто не поверит. Он и сам начал в них сомневаться, а ведь еще даже не покинул «Бруно». Тело Пейси охватила неконтролируемая дрожь от вскипающего гнева, завладевшего его сознанием. Он встал и, обойдя стол, прошел вперед, чтобы встать лицом к лицу со Сверенссеном.

– Что все это значит? – грозно спросил он. – Слушайте, не знаю, кем вы себя возомнили со всеми этими заносчивыми манерами и кривлянием, но меня от вас тошнит с тех самых пор, как вы появились на базе. Так вот, давайте оставим это в стороне. Я хочу знать, что здесь происходит.

– Я бы настоятельно порекомендовал вам не примешивать к делу вопросы личного характера, – ответил Сверенссен. – Особенно человеку с вашей склонностью… к необдуманным поступкам, – многозначительно добавил он.

Пейси почувствовал, что краснеет.

– Вы о чем? – потребовал он ответа.

– Ой, да ладно вам… – Сверенссен нахмурился и на мгновение отвернулся, будто человек, избегающий обсуждения деликатной темы. – Вы же не думаете, что ваш роман с американской коллегой прошел мимо моего внимания. Серьезно… обсуждать такое попросту стыдно и неуместно. Я бы предпочел сменить тему.

Секунду Пейси смотрел на Сверенссена в полнейшем недоумении, но затем переключил внимание на Далданье. Француз отвернулся, чтобы взять напиток. Тогда Пейси перевел взгляд на Саракеза, но тот отвел глаза и ничего не сказал. Наконец, он повернулся к Ван Хелинку, делегату из Южной Африки, который до этого момента участвовал в разговоре лишь в качестве слушателя.

– Это было крайне неблагоразумно, – почти извиняющимся тоном произнес тот.

– Ему! – Пейси указал на Сверенссена и снова обвел взглядом остальных, на этот раз бросая им вызов. – Вы позволяете ему просто стоять и изрыгать подобные оскорбления? Ему-то? Вы серьезно?

– Мне не по душе ваш тон, Пейси, – сказал в ответ Сверенссен. – В чем именно вы пытаетесь меня обвинить?

Все это происходило на самом деле. Сверенссен и правда решил выехать на чистой наглости. Пейси почувствовал, как стискивает кулак, вжимая его в бок, но все же удержался от гневной тирады.

– Хотите сказать, что мне и это приснилось? – прошептал он. – Что у вас ничего не было с ассистенткой Маллюска? Эти марионетки вас и здесь прикроют?

Сверенссен умело изобразил потрясение.

– Если вы намекаете на то, о чем я думаю, советую немедленно взять эту ремарку обратно и извиниться. На мой взгляд, эти слова не просто оскорбительны – они всерьез дискредитируют человека вашего положения. Жалкие сфабрикованные оскорбления не произведут впечатления на присутствующих и едва ли помогут восстановить тот запятнанный образ, который вы создали себе на Земле. Я был лучшего мнения о ваших умственных способностях.

– Скверно, очень скверно. – Далданье покачал головой и отхлебнул из стакана.

– Просто неслыханно, – пробормотал Саракез.

Ван Хелинк ничего не сказал и просто сверлил пол неловким взглядом.

В этот момент их разговор прервал голос из спрятанного в потолке динамика:

– Вызываю мистера Сверенссена из делегации ООН. Вас ожидает срочный звонок. Мистер Сверенссен, будьте добры подойти к телефону.

– Прошу меня простить, джентльмены, – со вздохом произнес Сверенссен. Он грозно посмотрел на Пейси. – Я готов отнести ваш досадный выпад на счет помутнения рассудка, вызванного акклиматизацией к внеземной среде обитания, и поставить в этом вопросе точку. – Затем в его голосе послышались более зловещие нотки: – Но должен предупредить: если вы продолжите клеветнические нападки в мой адрес за пределами данного учреждения, я буду обязан принять куда более серьезные меры. И последствия в таком случае вряд ли пойдут вам на пользу – как в плане личной ситуации, так и с точки зрения будущих карьерных перспектив. Надеюсь, что выразился достаточно ясно.

С этими словами он развернулся и с царственным видом покинул комнату. Оставшаяся троица быстро разделалась со своими напитками и спешно последовала на выход.

В ту последнюю ночь на «Бруно» Пейси был слишком ошарашен, раздосадован и зол, чтобы уснуть. Он остался у себя в комнате и ходил туда-сюда, прорабатывая в голове детали случившегося и пытаясь рассмотреть ситуацию под разными углами, но никак не мог найти закономерности, которая бы объясняла все факты. Ему снова захотелось позвонить на Аляску, но он сдержался.

Около двух часов ночи в дверь легонько постучали. Пейси отвлекся от размышлений и озадаченно поднялся с кресла, чтобы открыть. На пороге стоял Соброскин. Он быстро проскользнул в комнату, дождался, пока Пейси закроет дверь, а затем сунул руку внутрь пиджака и вытащил большой конверт, который молча протянул Норману. Пейси вскрыл конверт. Внутри оказалась розовая папка с ярко-красной окантовкой. Заголовок на титульной странице гласил: «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. ОТЧЕТ 238/2G/NRS/FM. НОРМАН Х. ПЕЙСИ – ЛИЧНЫЙ ПРОФИЛЬ И ХАРАКТЕРИСТИКИ».

Пейси смерил папку недоверчивым взглядом, затем открыл ее, быстро пролистал содержимое и снова посмотрел на Соброскина.

– Как вам удалось это раздобыть? – хриплым голосом спросил он.

– Есть способы, – уклончиво ответил Соброскин. – Вы знали об этом досье?

– У меня… были подозрения насчет подобного документа, – сдержанно произнес Пейси.

Соброскин кивнул.

– Я подумал, вы захотите спрятать его в безопасном месте или даже сжечь. Всего было два экземпляра, и один из них я уже уничтожил, так что можете спать спокойно: отчет не дойдет до адресата. – Пейси снова взглянул на папку, слишком ошеломленный, чтобы ответить. – Помимо прочего я обнаружил довольно странные записи с протоколами заседаний делегации – которые шли вразрез с моими воспоминаниями. Я заменил их на копии, которые видели и одобрили мы с вами. Даю слово, что в Нью-Йорк будут доставлены именно они. Я лично запечатал их в курьерский пакет, прежде чем его отправили на «Тихо».

– Но… как? – только и смог выдать Пейси.

– У меня нет ни малейшего намерения отвечать на этот вопрос. – Голос Соброскина звучал отрывисто и грубо, но в его глазах блестели искорки.

Пейси вдруг улыбнулся: он наконец понял, что не каждый человек в мире приходится ему врагом.

– Пожалуй, сейчас самое время сравнить наши записи, – сказал он. – Правда, водка у меня здесь вряд ли найдется. Как насчет джина?

– Я пришел к тому же заключению, – согласился Соброскин, доставая из внутреннего кармана пачку бумаг. – Джин подойдет – я к нему весьма неравнодушен.

Он повесил пиджак у двери и удобно расположился в одном из кресел, а Пейси тем временем направился в соседнюю комнату за стаканами. Там он заодно проверил, что в генераторе льда достаточно воды. Интуиция подсказывала ему, что ночь будет долгой.