Звезда гигантов

Глава 9

Судя по ощущениям, Хант задремал в мягком и очень удобном кресле. Он чувствовал себя расслабленным и отдохнувшим, будто находился там уже какое-то время. В его сознании все еще были живы воспоминания о пережитом опыте – но лишь как призрачные отголоски, на которые он будто смотрел со стороны, с почти что академическим любопытством. Чувство страха исчезло. Свежий воздух был пропитан легким ароматом, где-то на заднем плане играла приглушенная музыка. Спустя несколько секунд Хант распознал в ней струнный квартет Моцарта. В какую безумную переделку он угодил на этот раз?

Он открыл глаза, выпрямился и огляделся по сторонам. Он сидел в кресле, которое составляло часть самой обычной комнаты, обставленной в современном стиле; помимо второго такого же кресла здесь был стол для чтения, большой деревянный стол в центре, боковой столик у двери, на котором стояла декоративная ваза с букетом роз, и толстый ковер с темно-коричневым ворсом, который неплохо вписывался в интерьер комнаты с преобладанием коричневых и оранжевых оттенков. За ним находилось единственное окно, закрытое тяжелыми шторами, которые слегка колыхались на ветру. Хант наклонил голову и увидел, что одет в темно-синюю рубашку апаш и светло-серые слаксы. Кроме него в комнате никого не было.

Спустя несколько секунд он встал, понял, что чувствует себя совершенно нормально, и, подойдя к окну, с любопытством раздвинул шторы. Снаружи его встретил приятный летний пейзаж, который мог быть частью любого крупного города на Земле. Высокие здания сверкали на солнце чистой белизной, знакомые деревья и открытые зеленые лужайки манили к себе, а непосредственно под окном Хант увидел изгиб широкой реки, старомодный мост с огороженным парапетом и округлыми арками, привычные модели наземных машин, скользящие по проезжей части, и целые процессии авиамобилей в небе. Он снова опустил шторы и взглянул на часы; те, судя по всему, работали как обычно. С тех пор как «Боинг» совершил посадку на базе «Маккласки», прошло меньше двадцати минут. Все это выглядело полной бессмыслицей.

Он повернулся спиной к окну, сунул руки в карманы и попытался вспомнить, что именно беспокоило его перед тем, как он вышел из космического корабля. Какой-то сущий пустяк, едва зацепивший его внимание за несколько секунд, прошедших между кратким появлением Калазара на борту и первым впечатлением от ошеломительного пейзажа, который встретил их снаружи самолета, – как раз перед тем, как все слетело с катушек. Это явно имело какое-то отношение к Калазару.

И тут его осенило. На борту «Шапирона» ЗОРАК переводил разговоры между землянами и ганимейцами при помощи наушников и ларингофонов, которые выдавали привычно звучащие синтезированные голоса, но не были синхронизированы с мимикой говорящего. Калазар же говорил довольно легко и без помощи каких-либо устройств. Еще более любопытным был тот факт, что речевой аппарат ганимейцев приспособлен к воспроизведению низких гортанных звуков и совершенно не годится для человеческой речи или хотя бы ее подобия. Как же тогда Калазару удалось провернуть этот фокус, да еще и не выставить себя персонажем кино с неудачным дубляжом?

«Что ж, просто стоя здесь, эту загадку не решить», – подумал Хант. Дверь выглядела совершенно нормальной, и был лишь один способ выяснить, заперта она или нет. Когда он был уже на полпути, дверь открылась и в комнату вошла Лин, в шикарном и удобном наряде из слаксов и свитера с короткими рукавами. Хант остановился как вкопанный и вытаращился на девушку; какая-то его часть инстинктивно приготовилась к тому, что Лин бросится к нему, обхватит руками за шею и расплачется на манер настоящей героини. Но вместо этого она остановилась сразу за дверью и стала как ни в чем не бывало разглядывать комнату.

– Неплохо, – заметила она. – Правда, ковер слишком темный. По цвету он должен быть ближе к ржаво-красному.

Ковер тут же поменял оттенок.

Несколько секунд Хант, моргая, просто пялился на это зрелище, а затем в оцепенении поднял голову.

– Как, черт возьми, ты это сделала? – спросил он, снова опуская взгляд, чтобы убедиться, не привиделось ли ему. Оказалось, что нет.

Лин удивилась.

– Это ВИЗАР. Он может все что угодно. Разве ты с ним еще не говорил? – Хант покачал головой. Лицо Лин приняло озадаченное выражение. – Если ты не знал, то как вышло, что на тебе другая одежда? Что стало с твоим костюмом а-ля Нанук?

Ханту оставалось лишь снова покачать головой.

– Не знаю. И как сюда попал тоже. – Он опять вперился взглядом в ржаво-красный ковер. – Удивительно… Пожалуй, я бы не отказался выпить.

– ВИЗАР, – обратилась Лин, слегка повысив голос. – Как насчет скотча, неразбавленного, безо льда?

На столике рядом с Хантом будто из ниоткуда материализовался стакан, наполовину заполненный янтарной жидкостью. Лин взяла скотч и непринужденно подала его Вику. Тот неуверенно протянул руку и коснулся стакана пальцем, отчасти надеясь, что тот окажется всего лишь иллюзией. Стакан был настоящим. Хант взял его трясущейся рукой и слегка отхлебнул для пробы, после чего осушил треть стакана одним большим глотком. Ощущение теплоты ненавязчиво прокатилось по его груди и спустя несколько мгновений сотворило собственное маленькое чудо. Хант протяжно втянул воздух, ненадолго задержал дыхание, а затем сделал неторопливый, но по-прежнему судорожный вдох.

– Сигарету? – предложила Лин.

Хант кивнул, не думая. Зажженная сигарета появилась между его пальцами. «Лучше не спрашивать», – подумал он.

Все это наверняка какая-то изощренная галлюцинация. Он не знал как, когда, зачем и где, но в данный момент у него, по-видимому, не было иного выбора, кроме как смириться со своим положением. Возможно, туриенцы намеренно срежиссировали всю эту интерлюдию, чтобы дать им возможность привыкнуть и познакомиться с обстановкой. Если так, то смысл этой процедуры был ему понятен. Все равно что перенести алхимика из Средних веков на компьютеризированный химический завод. К Туриену, или где бы они сейчас ни находились, явно придется адаптироваться, понял он. Решив этот вопрос, Хант почувствовал, что самые тяжелые испытания позади. Но как Лин удалось так быстро приспособиться? Вероятно, образ мышления ученого имеет свои недостатки, о которых он раньше не думал.

Когда он поднял голову и вгляделся в ее лицо, то понял, что ее спокойствие лишь фасад, призванный сдержать внутреннее недоумение, которое не сильно-то уступает его собственному. Лин мысленно отгораживалась от полного осознания происходящего; наверное, в этом было что-то общее с состоянием отложенного шока, которое зачастую становится реакцией на крайне болезненные новости вроде смерти близкого человека. Хант, однако же, не заметил и намека на тот травматичный опыт, который испытал сам. По крайней мере, уже за это им стоило сказать спасибо.

Он подошел к одному из кресел и развернулся, примостившись на подлокотнике.

– Так… как ты здесь оказалась? – спросил он.

– Что ж, я стояла прямо за тобой на гравитационном конвейере, или как он там называется, и как раз спускалась в то странное место, где мы все оказались, когда вышли из самолета, а потом… – Она умолкла, заметив расползающееся по лицу Ханта выражение озадаченности. – Ты понятия не имеешь, о чем я говорю, да?

Он покачал головой:

– Что еще за гравитационный конвейер?

Лин нахмурилась и неуверенно посмотрела на Вика.

– Мы ведь все вышли из самолета?.. И оказались в большом и ярком пространстве, где все торчало вбок и вверх тормашками?.. Потом сила вроде той, что подняла нас по ступенькам, схватила нашу компанию и потащила по одной из труб – большой желто-белой, кажется?..

Она перечисляла отдельные шаги, формулируя их в виде вопросов, и все это время продолжала напряженно следить за лицом Ханта, будто пытаясь вместе с ним отыскать момент, в который он потерял нить происходящего. Тем не менее было ясно, что весь ее опыт заметно отличался от того, что испытал сам Хант.

Он помахал рукой перед своим лицом:

– Ладно, подробности опустим. Как ты оказалась отдельно от остальных?

Лин начала было отвечать, но затем резко осеклась и нахмурилась, будто впервые за все это время осознала, что в ее воспоминаниях куда больше пробелов, чем ей казалось вначале.

– Не уверена… – Она замешкалась. – Каким-то образом я оказалась… Не знаю, где это именно… Там была большая организационная схема – разноцветные прямоугольники с именами и линии, которые показывали, кто кому подчиняется. Но относилась это схема к каким-то бредовым Военно-космическим силам США. – Когда Лин проиграла эти воспоминания у себя в голове, на ее лице отобразилось еще большее замешательство. – Там было множество знакомых мне имен из КСООН, но с совершенно невразумительными званиями и прочими деталями. Грегг числился там как генерал, а я прямо под ним в ранге майора. – Она покачала головой, намекнув Ханту, что объяснений от нее ждать не стоит.

Хант припомнил стенограммы туриенских сообщений, принятых обратной стороной Луны; тогда он был озадачен намеками на милитаризованную Землю, разделенную противостоянием между Востоком и Западом и до удивления схожую с реконструкцией Минервы перед последней, катастрофической войной цериан с ламбийцами. Вокруг той же темы был выстроен и допрос, который ему устроили ганимейцы, – если это действо вообще можно было назвать таким словом. Здесь наверняка есть какая-то связь.

– Что произошло потом? – спросил он.

– ВИЗАР спросил, верно ли эта схема отражает структуру организации, на которую я работаю, – ответила Лин. – Я сказала, что большинство имен правильные, но остальное – полная чушь. Дальше он задал вопросы насчет пары военных программ, в которых был якобы замешан Грегг. Потом ВИЗАР показал снимки спутника-бомбардировщика, который эти самые Военно-космические силы должны были вывести на орбиту, и большого, но никогда не существовавшего излучателя на Луне. Я ответила, что ВИЗАР выжил из ума. Мы немного поговорили на эти темы и под конец даже немного сдружились.

«Все это явно заняло больше десяти минут», – подумал Хант.

Похоже, здесь имел место некий процесс уплотнения времени.

– И в этом не было никакого… «прессинга»? – поинтересовался он.

Лин с удивлением посмотрела на него.

– Ни в коем случае. Они вели себя тактично и цивилизованно. Тогда-то я и упомянула, что такую одежду довольно странно носить в помещении, и вдруг – бам! – Она указала на себя. – Моментальная смена наряда. Потом я больше узнала о трюках, на которые способен ВИЗАР. Как думаешь, скоро IBM сможет вывести такую машину на рынок?

Хант встал и принялся мерить шагами комнату, рассеянно заметив, что на его сигарете не нарастает пепел. Похоже на какой-то допрос, решил он. Туриенцы явно пребывали в недоумении насчет текущей ситуации на Земле, и по какой-то причине им было крайне важно узнать правду. И если это действительно так, то времени они даром не теряли. Видения Ханта, скорее всего, были результатом ударной тактики, нацеленной на то, чтобы получить честный ответ в оптимальный момент времени, когда он был застигнут врасплох и слишком дезориентирован, чтобы врать. «Если так, их метод определенно сработал», – мрачно подумал он.

– После этого я спросила, где найти тебя. ВИЗАР указал мне дверь, провел по коридору, и вот я здесь, – закончила свой рассказ Лин.

Хант хотел что-то сказать в ответ, но в этот момент зазвонил телефон. Он огляделся по сторонам и впервые с момента пробуждения заметил здесь аппарат. Стандартный домашний терминал для подключений к сети передачи данных, который настолько хорошо сочетался с обстановкой комнаты, что благополучно ускользнул от внимания Ханта. Снова прозвучал сигнал вызова.

– Лучше ответь, – посоветовала Лин.

Хант прошел в угол, выдвинул кресло, сел и коснулся клавиши терминала, отвечая на звонок. И тут же с отвисшей челюстью уставился на экран, буквально не веря своим глазам: перед ним было лицо диспетчера базы «Маккласки».

– Доктор Хант, – с облегчением произнес диспетчер. – Обычная проверка, все ли у вас в порядке. Вы там уже довольно давно. Какие-то проблемы?

Казалось, долгое время Хант просто сидел и безучастно таращился на экран. Он еще никогда не слышал о том, чтобы в галлюцинации проникали звонки из реального мира. Наверняка это тоже часть галлюцинации. Что нужно говорить воображаемым диспетчерам?

– Как вы до нас дозвонились? – наконец выдавил он, сумев произнести эти слова почти что обычным тоном.

– Незадолго до нашего звонка с самолета пришло сообщение о том, что для связи мы можем направить на него узкий электромагнитный пучок малой мощности, – ответил диспетчер. – Мы сделали это и стали ждать, но ничего так и не произошло, поэтому мы решили, что стоит вам позвонить.

Хант на секунду закрыл глаза, затем снова открыл их и мельком взглянул на Лин. Она тоже ничего не понимала.

– Хотите сказать, что самолет еще на базе? – спросил он, снова глядя на экран.

Диспетчер явно был озадачен.

– Ну да… конечно… прямо сейчас я вижу его в окне, – ответил он. Пауза. – Вы уверены, что у вас там все в порядке?

Хант безжизненно откинулся на спинку кресла, и его мысли будто заклинило. Лин встала у него за спиной и наклонилась к экрану.

– Все хорошо, – сказала она. – Слушайте, сейчас мы немного заняты. Можете перезвонить через несколько минут?

– Только не пропадайте. Хорошо, поговорим позже. Изображение диспетчера исчезло.

Хладнокровие Лин испарилось вместе с картинкой на экране. Она опустила взгляд на Ханта, встревоженная и напуганная впервые с того момента, как вошла в комнату.

– Он все еще там… – колеблющимся голосом произнесла она, пытаясь взять себя в руки. – Вик… что происходит?

Хант хмуро оглядел комнату, когда внутри него наконец вскипело подавленное возмущение.

– ВИЗАР, – поддавшись импульсу, обратился он. – Ты меня слышишь?

– Я здесь, – отозвался знакомый голос.

– Самолет, который приземлился на базе «Маккласки», он все еще на аэродроме. Мы только что говорили с диспетчером по телефону.

– Знаю, – подтвердил ВИЗАР. – Это я обеспечил связь.

– Не пора ли рассказать, что за чертовщина здесь творится?

– Туриенцы собирались все объяснить сами, как только вы с ними встретитесь – уже очень скоро, – ответил ВИЗАР. – Вы заслуживаете извинений, и они хотели принести их лично, а не через меня как посредника.

– Тогда не будешь ли так любезен ответить, где мы, черт возьми, находимся? – спросил Хант, не чувствуя особого утешения от слов ВИЗАРа.

– Разумеется. Вы внутри перцептрона, который, как вы сами сказали, по-прежнему стоит на взлетно-посадочной полосе

«Маккласки».

Хант и Лин молча обменялись озадаченными взглядами. Она слегка покачала головой и опустилась в кресло.

– Похоже, мои слова вас не убедили, – заметил ВИЗАР. – Вероятно, здесь поможет небольшая демонстрация?

Хант почувствовал, как открывает и закрывает рот, и даже услышал исходящие из него звуки. Но делал это вовсе не он.

Он двигался как марионетка, которую дергали за невидимые ниточки.

– Прошу прощения, – произнес его рот, в то время как голова повернулась в сторону Лин. – На этот счет не беспокойся – ВИЗАР все объяснит. Вернусь через пару минут.

А затем он ощутил, что снова лежит на чем-то мягком и податливом.

– Вуаля! – раздался откуда-то сверху голос ВИЗАРа.

Хант открыл глаза и огляделся по сторонам, но прежде, чем понял, где находится, прошло еще несколько секунд.

Он снова лежал в реклайнере на борту корабля, который приземлился на базе «Маккласки».

Вокруг царили тишина и неподвижность. Хант поднялся и вышел в коридор, чтобы заглянуть в соседнюю кабинку. Лин по-прежнему лежала в своем реклайнере: она была расслаблена, глаза закрыты, на лице – полная безмятежность. Он опустил взгляд и впервые за все это время заметил, что снова, как и Лин, одет в арктический костюм образца КСООН. Он направился дальше по коридору, чтобы осмотреть другие ячейки, и обнаружил, что все его спутники на месте, в том же положении, что и Лин.

– Попробуйте выйти наружу, – предложил голос ВИЗАРа. – Мы никуда не денемся.

Хант оторопело добрался до двери в носовом конце коридора, на секунду задержался, чтобы морально подготовиться к любой неожиданности, и шагнул в тамбур. База «Маккласки» и Аляска вернулись. Через открытую дверь он увидел, как стоявшие снаружи фигуры, заметив его, шевельнулись и двинулись навстречу. Он приблизился к двери и спустя несколько секунд уже стоял у подножия трапа. Люди обступили его и принялись осыпать вопросами по пути к столовой.

– Что там происходит?

– Внутри есть ганимейцы?

– Они собираются выходить?

– Сколько их?

– Пока что… мы просто беседуем. Что? Да… вроде того. Точно не знаю. Слушайте, дайте мне пару минут. Сначала нужно кое-что проверить.

Он вошел в здание столовой и сразу направился в диспетчерскую, которая занимала одну из передних комнат. Диспетчер и двое операторов наблюдали за Хантом через окно, выходившее на перрон аэродрома и ждали его, затаив дыхание.

– Вик, как там дела? – поприветствовал диспетчер, когда тот вошел в комнату.

– Нормально, – рассеянно пробормотал Хант.

Он напряженно вглядывался в расставленные по комнате консоли и экраны, прокручивая в голове все, что произошло с ними после входа в самолет. То, что он видел прямо сейчас, было настоящим. Все вокруг него реально. Но телефонный звонок был частью вымышленных событий. Очевидно, что по-другому и быть не могло; ведь, находясь в реальном мире, нельзя связаться с чьей-то галлюцинацией по радио. Очевидно же?

– Вы контактировали с самолетом после того, как мы вошли внутрь? – спросил он, поворачиваясь к сотрудникам диспетчерской.

– Ну… да. – Лицо диспетчера вдруг приобрело встревоженный вид. – Ты сам разговаривал с нами несколько минут назад. Уверен, что все в порядке?

Хант помассировал лоб, дав немного утихнуть бурлящему в голове недоумению.

– Как вы с нами связались?

– Как я и говорил, перед этим мы получили от него сигнал, в котором сообщалось, что с самолетом можно связаться через луч малой мощности. Я просто назвал твое имя.

– Попробуй еще раз, – попросил Хант.

Диспетчер встал перед управляющей консолью, ввел команду при помощи наборной панели, а затем произнес в двухстороннюю аудиорешетку над главным дисплеем:

– Диспетчер базы «Маккласки» инопланетянам. Инопланетное судно, пожалуйста, ответьте.

– Вызов принят, – послышался ответ.

– ВИЗАР? – спросил Хант, узнав голос.

– И снова привет. Теперь я вас убедил?

Хант задумчиво сощурил глаза, глядя на пустой экран. По крайней мере, ему казалось, что шестеренки в голове постепенно приходят в порядок и снова встают на правильные валы.

Один очевидный вариант стоило все же проверить.

– Соедини меня с Лин Гарланд, – попросил он.

– Секунду.

Экран ожил, и мгновением позже на нем появилось лицо Лин на фоне той самой комнаты, в которой совсем недавно находился и сам Хант. Она должна была не хуже него понимать, что сейчас Хант звонит с «Маккласки», но Виктор не заметил в ее взгляде особого удивления. Похоже, что ВИЗАР все ей объяснил.

– А ты, я смотрю, проворный, – сухо заметила она.

Наконец-то перед Хантом забрезжил первый свет понимания, и на его лице проступила тень улыбки.

– Привет, – сказал он. – Вопрос: что произошло после нашего последнего разговора?

– Ты просто растворился в воздухе – вот так просто. Сначала меня это немного напугало, но ВИЗАР мне многое разъяснил. – Она подняла руку и пошевелила пальцами перед лицом, недоуменно качая головой. – Поверить не могу, что это не по-настоящему. Все происходит у меня в голове? Это же просто невероятно! Похоже, что в тот момент она разбиралась в ситуации куда лучше, чем он сам, подумал Хант. Мгновенный канал связи с Туриеном… чудеса на заказ… ганимейцы, говорящие по-английски.

И как там ВИЗАР назвал их корабль – перцептроном? Кусочки пазла начали вставать на свои места.

– Продолжай беседовать с ВИЗАРом, – сказал он. – Я вернусь через пару минут.

Лин улыбнулась, ясно давая понять, что все в итоге сложится как нужно; Хант подмигнул и отключил экран.

– Могу я поинтересоваться, что сейчас происходит? – спросил диспетчер. – Я к тому, что… по плану мы должны были отвечать только за эту операцию.

– Дайте мне секунду, – ответил Хант, вводя код для повторной активации канала связи. Он повернулся к решетке динамика. – ВИЗАР?

– Звонили?

– То место, куда мы попали, когда вышли из перцептрона, оно вымышленное или существует на самом деле?

– Существует. Это часть Враникса, старого города на планете Туриен.

– Мы видели этот город именно таким, какой он сейчас?

– Верно.

– Получается, ты можешь моментально передавать данные отсюда на Туриен и обратно?

– Вы правильно уловили суть.

Хант на секунду задумался.

– А комната с ковром?

– Ее я сфабриковал. Это просто спецэффект – выдумка. Мы решили, что знакомая обстановка поможет вам адаптироваться к нашему образу жизни. С остальным тоже разобрались?

– Попробую угадать, – ответил Хант. – Как насчет всеобъемлющего слежения и моделирования сенсорных данных с мгновенной линией связи в придачу. Мы не были на Туриене; вместо этого ты доставил Туриен сюда. И Лин не отвечала на мой звонок. Ты внедрил эту иллюзию в ее нервную систему вместе со всем остальным окружением, а аудиовизуальные данные для передачи через локальный электромагнитный пучок просто синтезировал. Что скажешь?

– Весьма неплохо, – похвалил ВИЗАР, сумев привнести в свой голос явные нотки одобрения. – Так что, вы готовы вернуться к остальным? До встречи с туриенцами остается всего несколько минут.

– Я поговорю с тобой чуть позже, – ответил Хант. С этими словами он прервал связь.

– Ну а теперь-то вы расскажете, что за чертовщина здесь происходит? – повторил диспетчер.

На лице Ханта застыло отстраненное выражение, голос звучал медленно и задумчиво:

– Там, на взлетной полосе, стоит всего лишь летающая телефонная будка. Внутри находится оборудование, которое каким-то образом подключается к каналам восприятия нервной системы и создает полное ощущение присутствия в удаленном месте. Минуту назад вы видели на экране образ, извлеченный прямо из сознания Лин. Компьютер сконвертировал его в аудиовизуальные модуляции сигнального пучка и передал на вашу антенну. А передачу с вашей стороны преобразовал в обратном порядке.

Спустя десять минут Хант снова вошел в перцептрон и занял тот же самый реклайнер.

– Что нужно сказать? «Джеймс, домой»? – спросил он вслух.

В этот раз все обошлось без сенсорной встряски. Он мгновенно оказался в комнате с Лин, которая, по-видимому, ожидала его возвращения; ВИЗАР явно предупредил ее заранее. Он с любопытством оглядел комнату, попытавшись обнаружить признаки компьютерной симуляции, но так ничего и не нашел. Обстановка выглядела настоящей во всех деталях. От такого становилось не по себе. Как и в случае с английским языком и данными, необходимыми для маскировки перцептрона под «Боинг», информация, скорее всего, была взята из земных линий связи; практически все необходимое в тот или иной момент передавалось по электронным каналам. Неудивительно, что одним из условий туриенцев была полная изоляция данных по контакту от глобальной сети!

Он протянул руку и эксперимента ради провел пальцем по руке Лин. Та казалась твердой и теплой наощупь. Ситуация точно соответствовала описанию, которым он поделился с ВИЗАРом: полная симуляция ощущений, которая, вполне вероятно, напрямую воздействует на мозговые центры в обход нервных каналов ввода. Поразительная технология.

Лин взглянула на свою руку, затем подняла глаза и с подозрением посмотрела на Ханта.

– Я тоже не уверена, взаправду ли это, – сказала она. – И пока что не горю желанием проверять. Так что забудь.

Прежде чем Хант успел ответить, снова зазвонил телефон. Он ответил. Оказалось, что это Данчеккер, который, судя по всему, готовился учинить настоящий разгром.

– Это просто чудовищно! Неслыханно! – Было видно, как пульсируют вены у него на лбу. – Ты хоть представляешь, какой провокации меня подвергли? Ты тоже в этом компьютерном дурдоме? Что еще за…

– Погоди, Крис. Успокойся. – Хант поднял руку. – Все не так плохо, как ты думаешь. Просто…

– Не так плохо? Где, ради всего святого, мы находимся? Как нам отсюда выбраться? Ты говорил с остальными? По какому праву эти инопланетяне взяли на себя…

– Крис, никуда ты не делся. Ты до сих пор в самолете на базе

«Маккласки». Как и я. Как и все остальные. На самом деле…

– Не мели вздор! Ясно же, что…

– Ты говорил с ВИЗАРом? Он объяснит все куда лучше, чем я.

Лин сейчас со мной, и…

– Нет, не говорил и даже не собираюсь. Если у этих туриенцев не хватает банального такта, чтобы…

Хант тяжело вздохнул:

– ВИЗАР, верни профессора домой и приведи его в чувство, ладно? Боюсь, что я не готов вести с ним разговор прямо сейчас.

– Я разберусь, – ответил ВИЗАР, и Данчеккер тут же исчез.

На экране осталась лишь пустая комната.

– Поразительно, – пробормотал Хант. В былые времена он и сам был бы не прочь провернуть с Данчеккером такой фокус.

В дверь легонько постучали. Хант и Лин резко повернули головы на звук, затем вопросительно посмотрели друг на друга и снова уставились на дверь. Лин пожала плечами и направилась к выходу. Хант отключил терминал и, подняв голову, увидел, как ганимеец под два с половиной метра высотой выпрямляется в полный рост, преодолев дверной проем. Лин с безмолвным удивлением держала дверь.

– Доктор Хант и мисс Гарланд, – обратился ганимеец. – Во-первых, от имени всех нас я хотел бы принести извинения за столь странный прием. На то были веские причины, о которых вы узнаете очень скоро, когда мы все соберемся вместе. Надеюсь, решение оставить вас в одиночестве не было воспринято как бестактность, но мы подумали, что краткий период адаптации может пойти вам на пользу. Меня зовут Порфик Исиан – я один из тех, с кем вы собирались встретиться.