Звезда гигантов

Глава 16

Хант и Данчеккер находились где-то в необъятных просторах космоса. Их окружала огромная темная область, состоящая из огороженных участков пространства, которые по виду напоминали телефонные будки, и соединяющих их открытых дорожек, которые тянулись за пределы тускло освещенных зон и терялись в тени со всех сторон. Самым ярким здесь было мягкое призрачно-белое сияние ярких, немигающих звезд над головой.

После того как туриенцы встретили «Шапирон» в окрестностях системы Гиги, Джерол Пакард, который к тому моменту успел прийти в себя, решил ненадолго оставить обе группы ганимейцев в покое, избавив их от вмешательства со стороны землян. Его мнение поддержали и остальные. Они воспользовались выпавшим шансом, чтобы при помощи ВИЗАРа совершить несколько «мгновенных» путешествий и обследовать другие уголки туриенской цивилизации. Пакард и Хеллер отправились в Туриос, чтобы познакомиться с инопланетной системой общественного устройства, а для Колдуэлла и Лин тем временем организовали экскурсию по туриенским астроинженерным объектам, где расстояния между «экспонатами» измерялись в световых годах. Хант и Данчеккер, наблюдавшие за операцией по перехвату «Шапирона», были настолько заинтригованы, что захотели узнать, откуда взялась энергия, необходимая для создания огромного сингулярного тороида на пути корабля, и как именно ее удалось передать на такое колоссальное расстояние. ВИЗАР предложил показать им туриенскую энергостанцию, и именно там они оказались спустя мгновение.

Над ними простирался громадный прозрачный пузырь, который представлял собой часть некой конструкции, парившей прямо в космической пустоте. Но каков был ее масштаб? Слева, справа, спереди и сзади за пределами пузыря мимо них снизу вверх проносились внешние части сооружения: четыре слегка изогнутых металлических стрелы замысловатой формы тянулись вдаль, создавая ощущение пугающей необъятности. Судя по всему, Хант с Данчеккером стояли в точке схождения двух пологих полумесяцев, располагавшихся под прямым углом друг к другу наподобие экваториальных и меридианных сечений на глобусе. Их концы были увенчаны четырьмя длинными и узкими цилиндрами, оси которых сходились на большом расстоянии от полумесяцев, будто дула четырех исполинских пушек, направленных на какую-то далекую цель. Оценить дистанцию до них было невозможно, ведь здесь отсутствовали любые привычные ориентиры, способные хоть как-то намекнуть на размер окружающих объектов.

Дальше и чуть в стороне находилось еще одно сооружение, которое с их ракурса стояло почти что на ребре. Оно выглядело точно так же, как и окружавшая их конструкция – с такой же крестовиной из двух полумесяцев и четверкой цилиндров. Детали ее дальней стороны было невозможно разглядеть из-за большого расстояния и эффекта перспективы. Аналогичную структуру можно было увидеть в противоположном направлении, а также сверху и снизу. Разглядывая эту картину, Хант понял, что все эти фигуры располагаются симметрично относительно общего центра, образуя сечения воображаемой сферической поверхности наподобие фрагментов сборочного чертежа. Стволы пушек были направлены радиально внутрь. А вдалеке, в самом фокусе этого исполинского агрегата, прямо посреди пустоты, виднелся призрачный ореол звездного света – но размытый, искаженный и немного отливающий фиолетовым цветом.

ВИЗАР дал им время на созерцание этого пейзажа, а затем продолжил:

– Сейчас вы находитесь примерно в восьмистах миллионах километров от системы Гиги. Внутри так называемого стрессора. Всего их шесть, и вместе они задают границу сферической области пространства. Каждая из стрел снаружи имеет длину порядка восьми тысяч километров. Настолько далеко эти цилиндры расположены относительно друг друга, что должно дать вам некоторое представление об их размере.

Данчеккер ошарашенно посмотрел на Ханта, затем снова поднял голову, чтобы полюбоваться видом, и опять перевел взгляд на Вика. Но тот лишь смотрел в ответ остекленевшими глазами.

– Стрессоры создают зону с повышенной кривизной, которая увеличивается от границы к центру, а в фокусе становится настолько большой, что схлопывает пространство-время, образуя черную дыру, – продолжил ВИЗАР.

Ярко-красная окружность, очевидно наложенная ВИЗАРом на их зрительное восприятие, появилась из ниоткуда, охватив собой туманную область космоса.

– Дыра находится в центре этой окружности, – пояснил он. – Эффект ореола обусловлен искаженным светом фоновых звезд – по сути, эта область пространства ведет себя как гравитационная линза. Сама дыра расположена примерно в шестнадцати тысячах километров от вас, а пространство, в котором вы сейчас находитесь, испытывает на себе сильную деформацию. Но вы чувствуете и ведете себя как обычно, поскольку я могу отфильтровывать любые данные, которые могут сбить с толку ваше восприятие.

За пределами оболочки, созданной этими стрессорами, находятся батареи проекторов, которые за счет аннигиляции материи создают мощные энергетические пучки и направляют их между стрессорами аккурат в центральную сингулярность. Далее энергия направляется в экстрамерную сеть, где перераспределяется и при необходимости снова выводится в обычное пространство. Другими словами, эта структура подает энергию на вход гиперпространственной распределительной сети, которая может моментально доставить ее в любое нужное место, даже в масштабе межзвездных расстояний. Нравится?

Ответить Хант смог далеко не сразу.

– Что питает такая сеть? – спросил он. – В смысле, может ли она снабжать энергией целую планету… или вроде того?

– Система распределения очень сложна, – ответил ВИЗАР. – Гарфаланг – так называется место, где вы сейчас находитесь, – поставляет энергию сразу нескольким планетам. Как и еще несколько высокоэнергетических проектов, запущенных ганимейцами в разных частях космоса. Но более мелких потребителей к сети можно подключать вне зависимости от их местоположения, будь то космические корабли или другой транспорт, машины, жилые дома – все, где так или иначе нужна энергия. Локальное оборудование для подключения к сети имеет достаточно компактные размеры. К примеру, перцептрон, который мы посадили на Аляске, во время обычной фазы полета черпал энергию из выходного портала, ведущего на Землю. Будь у него собственный двигатель, корабль пришлось бы сделать гораздо больше. Почти ни одна из наших машин не имеет автономного источника питания. Он им просто не нужен. Сеть питает все, передавая энергию от больших централизованных генераторов и перенаправителей. Все они расположены в глубоком космосе, как и тот, где вы находитесь прямо сейчас.

– Невероятно, – прошептал Данчеккер. – Подумать только, всего пятьдесят лет назад люди боялись исчерпать доступную им энергию. Это просто поразительно… поразительно не то слово.

– Что является основным источником энергии? – спросил Хант. – Ты говорил, что исходные пучки создаются за счет аннигиляции материи. Но что именно аннигилирует?

– В основном это ядра выгоревших звезд, – ответил ВИЗАР. – Часть произведенной энергии питает сеть порталов для транспортировки материалов из удаленных частей космоса, где происходит разрушение звездных ядер, к аннигиляторным батареям. Выработка полезной энергии, которую Гарфаланг поставляет в сеть, эквивалентна одной лунной массе в день. Но недостатка в топливе мы не испытываем. До энергетического кризиса еще очень далеко. Не переживайте на этот счет.

– И отсюда вы через некое… гиперпространство концентрируете энергию на расстояния во много световых лет и удаленно создаете портальный тор, – добавил Хант. – Этот процесс всегда настолько же сложен, как операция, которую ты нам показал?

– Нет. То был особый случай, требовавший исключительно точного контроля и расчета времени. В сравнении с ним обычный перенос довольно прост – не более чем рутинная процедура. В ответ Хант промолчал и снова погрузился в созерцание действа, которое разворачивалось у них над головой. Где-то на задворках его сознания крутились мысли об увиденном.

Калазар уже решил без дальнейших отлагательств приступить к перехвату «Шапирона», но в этот самый момент с «Бруно» поступило сообщение, подписанное лично Норманом Пейси, в котором тот предупреждал, что кораблю может грозить опасность. Откуда Пейси стало известно о рисках, которые понимали только на Туриене, да и то лишь благодаря информации, которой он никак не мог владеть, было настоящей загадкой.

В распоряжении той самой «организации» явно имелось оборудование, при помощи которого они могли отслеживать местоположение «Шапирона» точно так же, как и подчиненные Калазара. Калазар, однако же, не хотел раскрывать свои планы, просто позволив кораблю исчезнуть с проложенного курса. Тогда он обратился к инженерам Исиана, чтобы те внесли в план изменения и не просто выудили судно с расстояния в двадцать световых лет, но еще и заменили его обманкой, которую приборы слежения «организации» не смогли бы отличить от реального

«Шапирона». Существовал риск, что приборы смогут засечь гравитационное возмущение, которое неизбежно возникнет в процессе такого маневра, но, поскольку непрерывное наблюдение за состоянием корабля было нецелесообразным с технической точки зрения, подмену, скорее всего, удастся проделать незаметно при условии, что вся операция займет минимальное время. Как и планировалось, перехват прошел быстро и без осложнений, так что, если все сложилось удачно, «организация» будет получать данные о местоположении обманки, а настоящий «Шапирон» тем временем продолжит полет в нескольких световых годах от них, почти у самого Туриена. Время, без сомнения, покажет, достаточно ли быстрым и гладким был их маневр.

Видя, как две – по-видимому, соперничающих – группы ганимейцев пытаются обмануть друг друга, Хант не знал, что и думать. Данчеккер с самого начала говорил, что такое поведение попросту не вяжется с образом мышления ганимейцев. Хант несколько раз пытался выудить из ВИЗАРа хотя бы намек на объяснение, но машина, которая явно действовала под непререкаемой директивой о неразглашении, лишь повторяла, что Калазар обо всем расскажет сам, как только придет время.

Но каковы бы ни были причины, «Шапирон» не стал жертвой атаки или вмешательства, которых опасался Пейси, и теперь находился вне опасности. Ханту оставалось лишь заключить, что Пейси что-то неправильно понял и отреагировал куда острее, чем того требовала ситуация. Что, однако же, плохо сочеталось с образом Пейси в представлении самого Ханта. Если уж говорить начистоту, по очередном размышлении признал он, то Пейси на самом деле и не утверждал, что угроза на 100 % касается именно «Шапирона»; по сути он сказал, что в силу определенных причин предвидит возможное уничтожение некоего космического объекта и выражает беспокойство, что этим объектом может оказаться «Шапирон». Калазар решил не рисковать, и Хант его прекрасно понимал. И все же предупреждение недвусмысленно намекало, что Пейси был в чем-то безнадежно неправ.

«Или все-таки прав?» – недоумевал Хант.

Его охватило резкое чувство физического дискомфорта. «Не может быть», – подумал Хант. Не мог же пакет ощущений, составлявших компьютерную симуляцию его тела, быть настолько реалистичным? Какой в этом смысл?

Он инстинктивно огляделся по сторонам и обнаружил, что находится в собственном теле внутри перцептрона.

– В конце коридора, – подсказал голос ВИЗАРа.

Хант привстал и удивленно встряхнул головой. Ганимейцы, как всегда, подумали обо всем. Вот, значит, для чего нужна эта таинственная дверь.

Когда спустя несколько минут он вернулся на Гигу, то обнаружил, что его дожидается мрачный Данчеккер.

– Пока тебя не было, поступили тревожные вести, – сообщил профессор. – Похоже, что наш приятель с «Джордано Бруно» был не так уж и неправ.

– Что произошло? – спросил Хант.

– Ретранслятор, передававший информацию между обратной стороной Луны и Туриеном, прекратил работу. Согласно ВИЗАРу, все указывает на то, что его уничтожили.