Японская война 1905. Книга восьмая

Глава 9

До этого вечера радиостанции Новой Конфедерации упорно молчали о русской вылазке, но стоило Вашингтону что-то узнать, как бодрый Гумилев принялся во всех деталях рассказывать о взятии переправы через Колорадо, о Юме, Финиксе и Тусоне вместе с его непроходимым ущельем… С каждой минутой картина катастрофы на юге становилась все ярче. А когда Гумилев рассказал еще и про новые советы, принявшие на себя обязательства свободных городов Конфедерации, стало понятно, что это не только военное, но еще и политическое поражение.

И это было еще не все! На фоне к голосу Гумилева добавились еще звуки музыки, как русские делали, когда хотели усилить напряжение и сообщить о чем-то на самом деле невероятном. Мысль о том, что только бы они взяли один Эль-Пасо, и этим бы все и ограничилось, показалась Элис очень даже ничего. Девушка бросила взгляд на фляжку, но в итоге решила, что на сегодня хватит.

— Мексиканская республика начала консультации о присоединении к Новой Конфедерации… — торжественный голос озвучил новость, которая стала для Элис ушатом холодной воды. Такого она точно не ожидала!

Еще не союз, но диктатор Мексики определенно начал торги за свою будущую верность. Впрочем, на его честное слово с прочими обещаниями и раньше никто не полагался, но главная проблема заключалась в том, что Порфирио Диас поверил… Поверил в то, что немногочисленные чужаки смогут продержаться против Северо-Американских Штатов. Окажутся не временной проблемой, а пришли надолго. Возможно, навсегда.

— Неужели он не понимает, что отец соберет сотни тысяч солдат? Будет надо, и миллион поставим под ружье… Юг не выдержал этой разницы в силах в тот раз, не выдержит и в этот, даже если как один встанет за русских. И никакой Макаров со всей его гениальностью им не поможет! — Элис словно сама себя пыталась убедить.

— Да, русских и японцев больше, чем тридцать тысяч, как они сами говорили вначале. Скорее всего, раза в два. К ним идут добровольцы, но… Не так и много. Более того, все новенькие вряд ли сравнятся в возможностях со старыми бойцами. Каждый, кто прошел войну в Маньчжурии, и не важно на какой стороне, на голову выше солдата без опыта. Может, поэтому Макаров и берет только добровольцев, чтобы хоть энтузиазмом нивелировать разницу в классе?..

Элис отвлеклась, неожиданно услышав в эфире знакомую фамилию. Макаров! Звучит как вызов, словно красная тряпка для быка.

— Генерал перед отъездом сказал, — вещал хорошо поставленным голосом Гумилев, — что кто-то может занервничать из-за того, что мы отправили в поход часть наших сил. И это правильно! Те, кто нервничают, умеют думать о будущем — очень хорошая привычка. Но этим людям стоит учесть в своих мыслях следующий важный факт. Америка огромна. Перебросить войска, которые могли бы нам угрожать, можно только по железной дороге. И для этого есть лишь 4 варианта. С севера, где стоят только обычные гарнизоны, и, скорее, мы сами можем решить прогуляться в сторону Портленда и Колумбии…

Элис хотела было мысленно возразить, вспомнив сохранившего часть армии Шафтера, но потом сообразила, что тот сбежал в сторону Айдахо, и теперь, пусть и сидит формально на севере, но вдали от железных дорог, ведущих в Калифорнию, а потому совершенно бесполезен. Мог бы ведь уже начать перекидывать куда-то силы, но словно специально ничего не делает… Толстый, старый, осторожный… Раздражает!

— Вторая ветка, ведущая к нам — это дорога через Неваду и Юту. Именно там, через Рино, к нам попытались заглянуть в прошлый раз, и именно там мы показали, как без потерь можем останавливать десятки тысяч врагов. Неважно, сколько у них пушек с броневиками, неважно, насколько громко они хвастаются, на стороне нас у Сьерры-Невады стоит сама Америка. Наши горы, низина у врага — для них это словно штурм крепости, где можно положить в десятки раз больше людей и ничего не добиться.

Элис кивнула. Она не раз ездила на то поле боя, общалась с пленными — и пусть многие жалели, что так быстро и глупо попались, но ни один не смог сказать, а как можно было бы прорвать те укрепления. Ни солдаты, ни офицеры — ни у кого не было ответа. И насколько больше нужно будет подвести людей, чтобы он появился?

— Следующие две ветки железнодорожных путей, по которым враг мог бы добраться до нас, заходят в Лос-Анджелес, — продолжал Гумилев. — Северную сейчас укрепляют наши лучшие инженеры, а по южной… Решил прогуляться сам генерал Макаров, — сердце Элис пропустило удар. — И здесь не стоит испытывать иллюзий. Америка широка, но армии идут только по железным дорогам. То есть генерал словно движется по туннелю, раскидывая в стороны тех, кто мог бы оказать поддержку нашим врагам, и отодвигая все дальше и дальше наши рубежи.

Вот тут Элис могла поклясться, что Гумилев лукавит. Да, железные дороги для снабжения армий очень важны, но… Сражаться рядом с тылами, с надежными людьми за спиной и забитыми до крыши складами — это совсем не то же самое, что находиться от них в тысячах километров. Такая вылазка — определенно риск, но риск полезный. Вон, Мексика решилась вслух высказаться о возможной поддержке чужаков. То, что они что-то обсуждали до этого шепотом, не играет никакой роли! Крысы всегда что-то пищат, но кто обращает на них внимание… А вот вылезти днем и зашипеть на хозяина дома — без прикрывшего часть границы Макарова старик Диас бы никогда на подобное не пошел.

— Кстати, отдельный привет хотим передать тем, кто рассчитывал, что какие-то пара полков смогут сдержать генерала у Эль-Пасо, — Гумилев перешел на шутливый издевающийся тон. — Уже сегодня утром мы просто обошли их, окружили и разбили. Город взят, а генерал официально объявляет Зимний бал свободного Юга. Через неделю в Сан-Антонио, Техас, в здании бывшей миссии Аламо Плаза!

Элис не выдержала и выругалась, словно портовый грузчик. Плевать на очередной город, который Макаров собрался взять. И пусть Сан-Антонио — крупнейший город Техаса, пусть там стоит второй самый большой форт США, плевать даже, что это удар по отцу, который сам планировал туда приехать на встречу с «Руф Райдерами», с которыми когда-то брал Кубу… Главное, это Аламо. Город, где когда-то была почти задушена Техасская революция, где были убиты Джеймс Боуи, Уильям Тревис и Дэвид Крокет…

В тот раз под клич «Помни Аламо!» техасцы смогли победить при Сан-Хасинто и добиться независимости от Мексики. И вот снова это слово! Все-таки умеют Макаров и его люди найти болевые точки.

Решено! Элис перестала наматывать круги, резко замерла, а потом бросилась к шкафу. Она тоже поедет на юг — хотя бы просто чтобы своими глазами увидеть, чем все закончится. За какие-то полчаса закончив забивать чемоданы, девушка крикнула слуг, чтобы грузили все это в машины и отправляли на вокзал. Поезда в сторону Лос-Анджелеса уходили каждый час, так что Элис не сомневалась, что найдет себе там место. Дальше будет сложнее, но… Она уже немного понимала войну. Как бы далеко ни ушел Макаров, к нему постоянно будут ходить составы с припасами, а значит, и она что-то придумает.

Как сказал Гумилев, Зимний бал в Аламо состоится через неделю — времени более чем достаточно! Вот только стоило девушке добраться до станции, как ее решимость дала трещину… Нет, ее никто не задерживал, ей никто не мешал. Но тут кипела такая работа! Люди, машины, краны — настоящий хаос, в котором статус дочери президента враждебной страны ничего не значил. Неожиданно взгляд Элис зацепился за еще один островок спокойствия среди этого хаоса.

Чемоданы, модно одетые люди, девушки, причем как русские с японками, так и местные, а в центре… Словно звезда, которая удерживала вокруг себя всех остальных, замерла невеста Макарова. Княжна Гагарина, начальница русского госпиталя, где спасли уже тысячи жизней американцев, на которую молились в бедных кварталах, а иногда даже и в среднем городе… Но сегодня она была без привычных красных крестов. Словно рыцарь господень решил спуститься к простым смертным — и это могло означать только одно.

— Княжна! — Элис замахала рукой. — Татьяна! Госпожа Гагарина!

Несколько незаметных до этого казаков с черными глазами попытались заступить Элис дорогу, но ее заметили. Татьяна еле заметно покачала головой, и девушку не стали задерживать, дав возможность подобраться к своей жертве. Да, очень правильное слово.

— Вы же в Сан-Антонио? — Элис не стала терять время и с ходу нанесла первый удар.

— С чего вы взяли? — на лице княжны не дрогнул ни один мускул.

— А кому бы еще генерал смог доверить организовать Зимний бал? — Элис широко улыбнулась.

Татьяна просто улыбнулась в ответ. Чертовы русские — когда хотят, совершенно не умеют понимать намеки.

— Уверена, вам бы пригодилась на месте помощь той, что сумеет выстроить разговор с местными шишками, — улыбка Элис стала не такой искренней.

— Пока от вас будет польза, я с радостью найду вам место в своей свите, — а вот Татьяна улыбнулась от всей души.

Стерва — поставила свой диагноз Элис. Предложить дочери президента стать частью свиты… Заговорить с ней, Элис Рузвельт, о пользе, а не о том, что сама ее компания и участие — это честь. Но иногда можно заплатить и гордостью за то, чтобы оказаться в первых рядах.

— Я рада, — Элис махнула рукой своим слугам, чтобы тащили сюда чемоданы. Кажется, эта поездка будет сложнее, чем она думала.

Поездка стала сложнее, чем я рассчитывал. Все-таки слишком рано американцы о нас узнали, слишком рано начали попытки забросить навстречу подкрепления, слишком рано неприметные люди в черных котелках попытались развести беспорядки в оставленных городах. Первые две проблемы, впрочем, были не такими уж и страшными.

Армия Першинга уже успела выгрести из Техаса и ближайших штатов всех, кто мог быстро собраться. Мексиканцы, сотрудничавшие с Огинским, докладывали, что в форте Сэма Хьюстона осталась буквально треть солдат, а главное, федералы очистили еще и все артиллерийские склады. Чтобы все это вернули с севера, потребовалось бы гораздо больше времени, чем 15 часов, которые нам самим нужно было провести в пути.

— А почему вы так уверены, что Першинг или пришедший в ярость Рузвельт не кинут против нас тут всю собранную ими армию? — Буденный долго терпел, но в итоге не удержался от вопроса. — Я, с одной стороны, понимаю, что мы бьем врага в спину, что это неприятно и обидно. Но разве мы сами не подставляемся?

— Учитывая сетку железных дорог, несмотря на расстояние, наш тыл остается прикрыт, — напомнил Огинский.

— Все верно, мои полки прикрывают все уже захваченные вами города и станции. Любые небольшие отряды, что американцы могли бы провести в обход «Сауф Пасифик», не смогут ничего сделать, — с еле заметной обидой добавил Людендорф.

Да, после задержки в Тусоне и Эль-Пасо германские части смогли нас нагнать, и я пригласил полковника присоединиться к нашему небольшому совету.

— И тогда Першингу, реши он ударить по нам всеми силами, пришлось бы километр за километром отбивать у нас то, что мы захватили за какую-то неделю, — я позволил себе немного помечтать. — Все силы на одно не самое главное для нас направление с десятками очень удобных для обороны рубежей. Если бы он решился на подобную глупость, то это стало бы лучшим подарком, что мы могли бы получить.

— Да, вы бы задержали его тут на год или дольше, а за это время Новая Конфедерация успела бы нарастить мясо, — закивал Людендорф. — Вряд ли Першинг, учитывая, какие о нем ходят слухи, этого не понимает. Нет, в его ситуации единственный верный военный, а не политический выход — это остановить нас, блокировать продвижение, а потом бить… Не там, где чешется, не там, где нам удобно, а там, где он сможет реализовать свое численное превосходство.

— Где чешется… — Буденный хмыкнул. — А уж мы сделаем все, чтобы у них там не просто чесалось, а зудело!

Элвин с друзьями, а вместе с ними и еще восемь человек все-таки успели на последний поезд, сбежавший от армии Макарова. В вагонах сидели десятки испуганных мужчин и женщин, причем они с одинаковым страхом смотрели как назад, так и на каждого, кто смел задерживать взгляд на их сундуках. Одна из дам даже для поддержания хорошего отношения с солдатами поделилась с ними четырьмя бутылками виски, но… Все хорошее отношение закончилось, как только поезд приехал на вокзал Сан-Антонио.

Огромный железнодорожный узел, откуда пути шли как на запад, так и на восток, и даже на север. Порядок тут держал в стальном кулаке начальник форта Хьюстон генерал Альфред Гайлс. Многие пассажиры знали его, застрявшего тут еще с 80-х, лично, и, только завидев издалека знакомый профиль, тут же вернули себе былую уверенность. Исчез страх, вернулся привычный взгляд сверху вниз. Дамочка, что еще вчера радостно поила «защитников Америки», сегодня поспешила рассказать, что ей угрожали…

Боб чуть в драку не полез, но подобравший их лейтенант Фулуа мигом его укоротил, напомнив, что враг близко, и времени разбираться с гражданскими у них точно нет.

— Вы же понимаете, что русские и до нас доберутся? — молодой парень с неестественно прямой спиной, длинными тощими руками и юношеским пушком над губой обвел их тяжелым взглядом. Настолько тяжелым, что даже склочный Гарри предпочел промолчать. — Вижу, что понимаете. Тогда будем считать, что вы отдохнули в поезде, а теперь нам надо занять высоту № 12 на северо-западе города.

— В смысле «занять высоту»? — все-таки спросил Элвин.

— Русские каждый раз действовали одинаково. Встретив препятствие на пути, выпускали вперед солдат, чтобы те обошли врага и расчистили им путь. Мы заранее займем все ключевые позиции на десять километров в стороны от железной дороги…

— Но в прошлый раз, в Эль-Пасо, русские прошли почти пятьдесят километров, чтобы нас обойти. Почему вы думаете, что десять сейчас что-то изменят?

— Для начала не стоит забывать свое место, солдат, — рука Фулуа потянулась к поясу. — Я понимаю, через что вы прошли, но не стоит недооценивать Северо-Американские Штаты, нашу армию и наших офицеров! В первый и последний раз объясню вам детали! Вокруг города идут русла сразу нескольких рек. Поэтому нам не нужно отходить далеко, чтобы прикрыть фланги — просто не дадим врагам через них переправиться! Продержимся день, придут подкрепления, и станет легче. Устоим неделю, у нас станет больше солдат, и уже русским придется думать, как бы нас сдержать. Все ясно?

— А я слышал на вокзале, что Макаров обещал Зимний бал в Аламо через эту самую неделю, — немного нервно заметил Боб.

— Сказки русского радио! — отрезал лейтенант, и сразу стало понятно, что на этом разговор подошел к концу.

По крайней мере, так думал молодой офицер, сами же солдаты продолжали бурчать между собой всю дорогу, что их гнали сначала на склады форта, а потом и куда-то на север.

— Как же! — Боб решил сменить сапоги, польстившись на новую кожу, и теперь натер ногу, что сделало его еще злее и ехиднее, чем обычно. — Он говорит, сказки! А богачи на вокзале почему-то обсуждали даже не сражение, не нас, своих защитников, а то, кого русские позовут на свой бал, а кого нет. Что было бы прилично надеть, а что хотелось бы, но не стоило показывать. Двуличные предатели!

— Они просто не верят, что мы сможем остановить Макарова. Не верят в армию, — Гарри, подставивший Бобу плечо, тоже начал прихрамывать. — И я их понимаю. Сколько русские уже здесь, а мы с тех пор так ни разу их не победили. Ни в одном сражении.

— А сейчас, думаешь, сможем? — невольно спросил Элвин. — Вроде бы лейтенант звучал уверенно. Мины, реки — в тот раз русские не решились идти на наши укрепления в лоб.

— Кто знает, — Гарри заметил впереди черную ленту реки, их цель и место, где можно будет, наконец, остановиться. — Кто знает!

До берега речки с характерным названием Сан-Антонио они доковыляли еще только через час. Земля рядом с ней оказалась испещрена холмами и болотами, что выматывало сейчас, но внушало определенные надежды на будущее. На месте их снова встретил лейтенант Фулуа, приехавший сюда на машине… Это сначала вызвало раздражение и новую волну ропота, но тут ветер приподнял край брезента на кузове, и стало понятно, что места внутри для солдат просто не было.

Все было забито минами и лопатами. В отдельных ящиках лежали 4 пулемета с тройным запасом боекомплекта. Все это добавляло уверенности в себе, а когда в глубокой ночи к ним приехали еще двадцать человек и две пушки, настроение и вовсе поползло вверх. Да, их немного, но и враг не сможет отправить в каждую точку по большому отряду. Надо просто выстоять, просто победить… Элвин не молился с тех самых пор, как уехал из дома, но сегодня, перед тем как забраться под одеяло, он встал на колени и, стараясь не обращать внимание на уставившиеся на него взгляды, прочитал вбитую еще в детстве молитву.

Они дома, они не могут проиграть… А утром с той стороны реки долетел звук моторов.

— Два броневика! — Боб, успевший сбегать на кухню и до поста разведчиков, жевал свежую булку и делился новостями. — Приехали, встали так, чтобы мы их не видели. И теперь никто не знает, что делать дальше. Ждать или попробовать воспользоваться моментом.

— Лейтенант выберет ждать, чего тут думать, — пожал плечами Гарри. — Наша цель — держать врага. Впереди мины — зачем рисковать зря?

Это было просто, логично и очень понятно. Но Элвин никак не мог удержаться от другой мысли. Такой же простой, такой же логичной и такой же очевидной. Молодой солдат ни на мгновение не сомневался, что русские на их месте точно бы напали.