Японская война 1905. Книга восьмая

Глава 3

Можно ли за пару месяцев во время войны выстроить производственные цепочки? Великое отступление Русской армии и эвакуация заводов из Польши и Прибалтики на восток в 1915 году говорят, что да. Нам же сейчас было даже проще. Расстояния меньше, дороги лучше, а заранее заказанные станки были посчитаны еще в Маньчжурии. В общем, сначала мы полагались на то, что привезли с собой и взяли в Сан-Франциско, потом пошли в дело запасы из мексиканской Калифорнии, а уж после этого…

Если с нефтью у нас вышел даже переизбыток, то сложнее всего оказалось со сталью. Рядом со Сьерра-Невадой были месторождения, но уж больно скромные. Невольно почувствовал себя Германией без Эльзаса. К счастью, поставки через океан пока шли, да и Мексика помогала перекрыть все то, с чем мы не справлялись сами. Порфирио Диас очень вдохновился нашей готовностью платить честно и в срок, а потом и вовсе… Передача за передачей, где мы то прямо, то вскользь упоминали, что Америка может ударить по нам через Мексику, принесли свой результат.

Я вышел в центр кабинета, где помимо меня сидели только Иноуэ с Казуэ, и положил на стол последнюю телеграмму из Мехико.

— Что это? — сразу заинтересовалась японка. — Даже представить страшно, какие такие события могли бы стоить того, чтобы собирать совет Новой Конфедерации.

— Не совсем совет, — возразил Иноуэ. — Формально не хватает князя Ито от Сацумы и мистера Ли от Сан-Франциско, раз уж мы в итоге согласовали для него статус свободного города.

— И тем не менее, решение принимать будем именно мы, — я не собирался отвлекаться на формальности. — Итак, господин Порфирио Диас как президент Мексиканской республики хочет официально присоединиться к Новой Конфедерации.

— Что? — Казуэ поперхнулась.

Иноуэ замер с вытянувшимся лицом. Ему вообще не очень нравилось заниматься политикой — он был из тех, кто не верит, будто простыми разговорами можно что-то изменить. И вот вместо «ничего» подобный результат. Да я и сам, если честно, до последнего сомневался, что сработает.

— Что-о-о? — повторила Казуэ, потирая лоб.

— Мексиканская республика хочет обсудить условия, на которых она смогла бы стать частью Новой Конфедерации.

— То есть мы их не захватываем, не вводим войска, а они к нам присоединяются? — Иноуэ все еще никак не мог поверить.

— Статус Сан-Франциско показался им довольно интересным, — я пожал плечами. — И не стоит рассматривать Мексику как наши собственные земли, но вот как близкого союзника… Вполне.

— То есть мы сможем подтянуть к мексиканской границе пару полков, чтобы встретить американцев, если те решат пойти в обход? — уточнил Иноуэ.

— Если забивать гвозди микроскопом, то можно было бы на этом и остановиться, — я пожал плечами. Вышло обидно, но бывшему генералу надо было расти, а обида, как показала практика, лучше всего помогала ему взять себя в руки и освоить что-то новое.

— Что еще? — Казуэ включилась в игру. — Закупки в Мексике? Они и так нам ни в чем не отказывают. Но, приняв это предложение, мы сможем выбить из страны американцев. Все, что они раньше скупали по дешевке, пустим через Сан-Франциско напрямую на рынки Азии и Европы — все будут в плюсе. Кроме Рокфеллеров и Вашингтона.

— Еще? — я посмотрел на Иноуэ.

— Они смогут присылать нам больше добровольцев. Люди, пришедшие с Панчо Вильей, тренируются довольно усердно, нам бы не помешали такие подкрепления.

— Еще? Предлагаю посмотреть на Мексику не как на территорию с тем, что уже там есть, а на возможности, которые она нам открывает.

— Говорят, на севере Мексиканского залива неплохо развита добыча нефти и стали, — вспомнила Казуэ. — Техас, Луизиана, Флорида.

— Мы сами нападем на них? — удивился Иноуэ.

— Не думаю, — честно сказал я. — Но мы точно прямо обозначим свой интерес, и американцам при планировании любой атаки на нас придется иметь это в виду. Что в случае очередного их поражения мы не останемся на месте, а отщипнем от Штатов еще один кусок. А то и несколько.

— То есть всего парой подписей мы сможем уменьшить будущую армию Першинга тысяч на пятьдесят, — Иноуэ искренне впечатлился, потом задумался и вспомнил еще кое-что полезное. — Тогда, если посмотреть на юг от Мексики, там будет еще несколько интересных территорий.

— Продолжайте, — кивнул я.

— Белиз, он же Британский Гондурас, губернатора которого назначают в Лондоне — это последние владения Англии в Центральной Америке.

— Еще есть острова, но мысль все равно правильная. Если Мексика с Белизом ничего не могла поделать, то вот мы — вполне.

— Получается как с Северо-Американскими Штатами. Вроде бы и баланс, но в случае их удара нам будет куда ударить в ответ. Британии придется сдерживать свои аппетиты, — Иноуэ улыбнулся. Вот в таком виде политика ему уже нравилась.

— Вроде все, — Казуэ перевела взгляд с Хикару на меня.

— Нет, — я хитро прищурился. — Есть еще одно интересное место, в перспективе уж точно. Помните? 1903 год, от Колумбии при поддержке Штатов откалывается новое государство…

— Точно, Панама! — подхватила Казуэ. — Они отделились и тут же передали Вашингтону права на территорию вокруг будущего канала.

Я в отличие от девушки знал немного больше об этой истории. Вообще, работы по строительству канала начались еще в 1881 году при французах, потом был коррупционный скандал, поиск виноватых, приостановка на пару лет, которая вылилась в десятилетия, и… После победы в испано-американской войне уже Вашингтон решил перекупить французскую компанию и вернуться к этой идее, тем более что к тому моменту земляные работы были закончены уже на две трети.

Колумбии было предложено 10 миллионов долларов за продление аренды, но… Колумбийский сенат столь щедрое предложение не принял, и это было вполне разумно. Через год заканчивался старый договор с французами, по которому, если работы не будут доведены до конца, все имущество компании могло быть национализировано. А ни французы, ни американцы никак не могли уложиться в оставшийся срок… Конечно, Колумбия не рассчитывала забрать подобный проект себе в единоличное пользование, но вот увеличить цену — вполне.

Но много платить никто не хотел. Американцы посчитали, и оказалось, что дешевле было поддержать сепаратистов внутри штата Панама, а потом подвести к его берегам свой флот. И так в Центральной Америке появилась новая страна, которая сразу же с радостью подписала уже бессрочную аренду за те самые 10 миллионов. Что иронично, от Панамы его подписывал только что назначенный министр иностранных дел, француз Бюно-Варилья, который не был на перешейке последние 17 лет… Очень поучительная история, которую не стоит забывать, ведя дела с Вашингтоном.

— Значит, мы получаем даже не одну, а две слабые точки Штатов, — задумался Иноуэ, по-прежнему представляя все западное полушарие как одно поле боя. — А есть какие-то минусы для нас?

— Придется поработать над законами, чтобы, когда бедняки из Мексики хлынут к нам, это не обрушило рынок труда. Впрочем, это было бы опасно, не будь нас здесь, — я прикинул. — В Маньчжурии мы легко нашли работу для сотни тысяч пленных и такого же количества китайцев. Здесь тоже справимся.

Оставался, конечно, очень важный нюанс. Нам нужно было вывозить и продавать все то, что мы будем производить, и для этого где-то через месяц адмиралу Того в свою очередь нужно было побеждать идущий из Атлантики американский флот. И тот был уверен, что у него получится! Что интересно: я думал, японца будут интересовать количество вражеских броненосцев и калибры новых крейсеров вроде «Пенсильвании», но… Того узнал, что контр-адмирал Эванс не решился вести миноносцы через Магелланов пролив, и просто сказал, что теперь у того нет и шанса.

Правда это или нет, мы узнаем точно лишь через месяц, но… Я изучил план сражения, которое запланировал этот сухонький старичок, и я, черт побери, в него верю!

Кавторанг Ферзен внимательно вглядывался в линию горизонта, высматривая дымы чужих кораблей. Основное патрулирование несли миноносцы. Восемь пар — и еще одна на ремонте — они каждый день уходили почти на 600 километров в сторону юга. Крейсера же плавали реже, но дальше. А то наблюдатели на земле — это, конечно, хорошо, но флот должен и сам себя поддерживать в тонусе.

— Говорят, против нас отправили три броненосца, — рядом рассуждал и размахивал руками лейтенант Соболев. — «Мэйн», «Миссури», «Огайо», на каждом по четыре 12-дюймовые пушки, как на «Микасе». Наш второй броненосец «Сикисима» послабее будет.

— «Огайо», кстати, у нас в Сан-Франциско делали, — немного невпопад ответил Василий Николаевич.

— Нет, у японцев, конечно, броня крупповская, она потолще и покрепче будет, однако у американцев двигатели мощнее. Но это ладно! Вот их бронированные крейсера! По размеру как броненосец, раза в четыре больше нашего «Изумруда» выйдут! Броня — толще нашей раза в три, и пушки аж до 8-ми дюймов на борту. С такими и в строю сражаться можно.

— Так для того их и строили. Хотели Тихий океан под себя подмять, а это без быстрых и крепких кораблей никак не выйдет, — снова немного рассеяно покивал Ферзен. — И «Изумруд» лучше сравнивать не с ними, а с легкими крейсерами вроде «Цинцинатти» или «Денвера». И тогда мы побыстрее будем, а это в нашем деле самое важное.

— В разведке да. А как до боя дойдет? Нам ведь кораблей для линии просто не хватит.

— У адмирала Того есть план, — Ферзен был все так же немногословен.

— Но разве поможет план, когда враг настолько сильнее? Пусть они устанут, пусть машины будут выдавать не сто процентов мощности после двухмесячного перехода, но… И то не факт! — Соколов махнул рукой. — Мы вот думали, что нейтральные страны не станут продавать уголь воюющему флоту, но британцы надавили на Бразилию, и те легко отгрузили Эвансу все, что они не успели собрать в Норфолке. А с этой стороны? Чили, Перу, Эквадор — они тоже нейтральны, но на них тоже можно надавить.

Неожиданно Ферзен усмехнулся.

— А как ты думаешь, лейтенант, для чего мы сейчас плаваем вдоль побережья? Гоняем моторы, жжем уголь, когда американцы точно раньше декабря не придут. Вот никак не смогут! Как раз и надавливаем, напоминаем всем с этой стороны Америки, что такое нейтралитет, и что случится, если кто-то решится про него забыть. Так что работаем, лейтенант, и поверь… У адмирала Того на самом деле есть план, он на самом деле хорош, и… Я, наверно, рад, что мы тогда в начале 1905-го так и не сошлись с ним в бою. Умный он! И даже победа стоила бы нам огромной крови.

Лейтенант замолчал, уж больно серьезно сейчас говорил его капитан. Что же на самом деле задумал Того, что ни у кого даже нет сомнений в том, что у него все получится?

Дроздовский лично обкатывал броневик из новой партии с крупными буквами «МТЗ» на броне. Маньчжурский Тракторный завод — так назвали целый комплекс цехов и производств на севере Инкоу, где создавали меч для возрождающейся 2-й Сибирской армии. После возвращения части солдат в родные города, после отъезда двадцати тысяч солдат и офицеров вместе с Макаровым им многое пришлось восстанавливать. Но у них получилось.

В тот черный день Михаил Гордеевич смог оторваться от британских танков и предупредить своих о подходе китайских банд. Город отстояли, заводы и станки почти не пострадали — лишь часть на окраине смогли немного достать из пушек во время самой первой волны. Они справились, но очень до многих только тогда дошло, что теперь они должны все делать сами. Нет больше рядом Макарова, который всегда умел все предусмотреть и все придумать. Осталось только то, чему он их научил, и собственные головы на плечах.

Корнилов, пропустивший следы сбора такой огромной армии, сначала чуть не застрелился, но потом взял себя в руки и даже нашел предателя. Немолодой уже штабс-капитан, который, как оказалось, не видел ничего страшного в том, что почти месяц не передавал дальше сообщения агентов с части направлений. Мелочь, считал он, и целых пятьдесят рублей сверху каждый месяц — кто же откажется. Он вот не смог. А потом кто-то другой не удержался и даже до официального приговора пустил предателю и идиоту пулю в затылок.

И вот этого убийцу уже не нашли. А может, и не искали, хотя Дроздовский слышал, что из Санкт-Петербурга не раз приходили очень гневные письма, требующие разобраться с маньчжурской вольницей. Вот только не осталось уже во 2-й Сибирской тех, кто боялся бы столичного гнева. Сам Михаил Гордеевич тоже изменился. Потеряв всю свою роту, потеряв ведомого, он осунулся и чуть было не начал пить. Но пример Корнилова помог взять себя в руки. Обида и боль превратились в силу, что давала возможность пахать в два раза больше, чем раньше.

Дроздовский спал около 4–6 часов в сутки, сгорал на работе, но новые броневые роты с каждым днем все лучше и лучше чувствовали друг друга. Понимание машин, что сделали для них лучшие инженеры России, вера в братьев, что всегда услышат и всегда прикроют. Как сила Дроздовского превращалась в работу, так потом работа, его и всех остальных, превращалась в силу. И когда однажды вечером Корнилов положил на стол новый доклад о движении банд внутри Китая, Михаил Гордеевич был готов.

— Мы накроем их прямо там, — предложил он, не отводя взгляда от Мелехова, за которым было последнее слово.

Сейчас обороной Инкоу руководил генерал Кондратенко, но тот всегда был за осторожность, и Дроздовский заранее знал, что он не поддержит авантюру, в которой им полагалось заехать вглубь запретной китайской территории почти на пятьдесят километров. Ну вот, он уже нахмурился, но молчит… Тоже ждет реакции Мелехова. Тот, хоть в последнее время и занимался больше развитием города, все же был личным учеником Макарова. И у него была какая-то своя чуйка на то, что возможно, а что нет.

— Говорят, в Америке броневики Буденного за ночь прошли почти 100 километров, — Павел Анастасович наконец заговорил.

— И потом с ходу взяли целый город! — на мгновение внутри Дроздовского даже встрепенулось что-то живое.

— То Буденный, — возразил Кондратенко. — И американцы в отличие от британцев тогда еще не знали, чего от нас ждать. А ведь те британцы наверняка снова будут где-то рядом крутиться.

— Это только еще одна причина вернуть им долг.

— Но не причина рисковать своими солдатами, — Мелехов еще думал. — Сколько вы проходили на учениях за раз?

— Пятьдесят километров — брали, и не раз. Карты дорог Внутренней Монголии у нас тоже есть.

— Ночью не дойдете, — снова не согласился Кондратенко. — Ориентиров нет, а дороги там — одно название. Можно легко проехать не на запад, а дать крюк. Попадетесь на глаза не тем людям, и будет скандал.

— Два дня, — вмешался в разговор Корнилов. — Дайте мне два дня, и я закину туда человека, а тот уже по радио наведет наши броневики. Если первую половину пути проехать хотя бы в нужном направлении, то потом… Уже не потеряетесь. Тем более «Громобоям» зимой что поля, что дороги — разница не так велика.

— Если будет наводка… — Мелехов на мгновение задумался, и кулаки Дроздовского до боли сжались. — И если вы сможете сделать так, чтобы британцы со своими новыми приемниками вас не заметили — будем работать!

Яростное предвкушение сменилось ледяным спокойствием. Теперь Михаил Гордеевич знал, что у него появился шанс. Корнилов, хоть и подставил их всех в тот раз, больше слов на ветер не бросал. Если сказал, что даст наводку, значит она будет. И он, Дроздовский, теперь такой же: если сказал, что британцы получат с лихвой, значит, никуда они не денутся.

Сегодня довели до ума крупноузловую сборку новых броневиков на острове Маре. Двигатели, торсионы, пушки и другие сложные узлы мы привезли с собой с запасом на две тысячи машин. И вот теперь у нас появились три сборочные линии и, главное, люди, которые смогут со всем этим работать. Один конвейер для корпусов, другой для навешивания брони, третий для установки всех внутренних систем. Выходило 12 броневиков в сутки при трех рабочих сменах. Не так много, как хотелось бы, но скорость будет только расти. А учитывая, что у нас тут нашлись специалисты и по пушкам, и по силовым установкам, есть неплохие шансы, что мы сможем наладить на месте и их производство.

— Поздравляю вас всех со сдачей аттестации, теперь вы сможете приступить к работе на КРАЗе и получать зарплату, которую выдадут вам на руки после освобождения, — я дошел до проходной, где лично Элис Рузвельт встречала новых пленных, которых мы после Рино небольшими группами допускали до работ посложнее.

Кстати, КРАЗ — аббревиатура, которая давалась девушке и местным с явными трудностями — означает Калифорнийский Резервный Автомобильный завод. Скажу честно, не удержался. Хотя был еще один неплохой вариант: убрать слово «резервный», автомобильный заменить на «механический», и выходило почти КамАЗ. Но почти не считается.

— А я слышал, что если сдать на повышение квалификации, то можно получать зарплату и право выходить в город даже сейчас, — из толпы донесся голос с пронзительным ирландским акцентом.

— Это верно, — довольно кивнула Элис. — Каждые два месяца есть возможность записаться на переаттестацию. Если будете продолжать учиться и дорастете до третьего разряда, то через полгода вас будет ждать свобода. Кстати, за полгода можно как раз накопить на свою комнату или автомобиль, которые мы начнем выпускать где-то с января.

Насчет автомобилей — это Элис немного приврала. Пока не решим проблему с моторами, ничего в гражданский сектор я отдать не смогу, но… Люди явно вдохновились. Кому-то понравилась сама возможность заработать без риска, кому-то — свое жилье, которое на востоке получить было в разы сложнее, ну а кто-то загорелся именно машиной. Может, и в самом деле подумать над этим? Запустим американскую мечту немного пораньше и немного в другую сторону.

Впрочем, как и ожидалось, даже среди максимально лояльных пленных, согласившихся на обучение и работы, нашлись те, кто по-прежнему считал нас врагами.

— А это правда, что ваш генерал — демон⁈ — тонкий крикливый голос донесся откуда-то из задних рядов. Человек явно рассчитывал остаться неузнанным, а зря…

За каждой группой всегда наблюдали сверху еще и пара человек Огинского, так что крикуна уже записали, а к вечеру поднимут и все его связи. В большинстве случаев подобные ниточки, правда, никуда не вели, и люди просто говорили, что думают, но два раза мы выходили на агентов Вашингтона, и при случае теперь можем скормить им немного дезинформации. В общем, с наблюдением Алексей Алексеевич удачно придумал.

Я так увлекся мыслями, что чуть не пропустил продолжение разговора про мою демоническую природу. И да, спасибо за это Джеку Лондону: его новая книга в стиле нового доктора Фауста стала очень популярна, ему даже успели за нее какую-то премию вручить. Впрочем, статуэтки и лесть в газетах были не так важны, как народный интерес, а он тоже был. Меня даже начали посещать мысли, а не зря ли я отпустил «своего личного писателя», но…

— Нет, генерал Макаров не демон, — Элис начала отвечать, как обычно, с легкой хрипотцой, азартом и блеском в глазах. Да, некоторым лишь бы поспорить.

Я встрепенулся, и кровожадные мысли исчезли без следа.