Японская война 1905. Книга восьмая

Глава 14

Спустя 2 недели, Новый Орлеан

Элвин, Боб и Гарри уже второй раз сбегали от наступающих русских частей. И сейчас из их отделения выжила только половина.

— И ладно бы постреляли в бою или во время прорыва, — возмущался Боб, печатая шаг по улицам Нового Орлеана, — но мы даже головы поднять не могли. Лежали, а парни умирали! Чертова война!

— Тихо-тихо! Не пугай зеленых! — Гарри бросил взгляд на марширующий за ними взвод новичков.

Как опытным и почти ветеранам им без лишних разговоров выдали новые погоны и толпу только что набранных нервничающих молодых парней. Сначала это выглядело даже оптимистично. Нигде раньше Элвин не видел столько поставленных под ружье гражданских. А уж после бегства и голодных ночей на пароходе, который подкинул их до устья Миссисипи, это было особенно приятно.

Но вот они вышли из верхнего района города-полумесяца, свернули во французский квартал, и тут атмосфера была совсем другой. Европейские колонисты, креолы и особенно цветные смотрели на форму и флаги американской армии совсем без энтузиазма. А кто-то и вовсе затянул «Я хотел бы быть в Дикси…» — по спине побежали мурашки, как это бывало, когда русские снаряды падали особенно близко.

— А ну, тихо! — Боб не выдержал и рявкнул во весь голос.

Толпа замерла, но сдержалась. На этот раз сдержалась. А Элвин подумал, что идея отправиться именно на восток была не такой уж и хорошей. В Далласе было бы, наверно, спокойнее, но они подумали, что туда русские точно придут уже скоро, и решили немного схитрить. Схитрили, называется.

— Тут одни трупы, зловоние и предатели, — рядом еле слышно шептал Гарри, заметив, как в переулке грузят на телеги покойников. Еще один санитарный барак, где запирали больных и где больше не осталось никого живого.

— Смерть… — словно пробуя слово на вкус, пропел Боб. — Одно хорошо!

— Что? — заинтересовался Элвин.

— Русские сюда точно не полезут! Кому нужен город, где все только и болеют!

Элвин пожал плечами. Они как раз дотопали до Даунтауна, где в самой близи и вони от болот жили в основном черные. По слухам, их тут набралось почти 70 тысяч. И никакие болезни, никакая нищета не перевешивали тот простой факт, что в Новом Орлеане они могли сами управлять своей жизнью. По крайней мере в трущобах рядом с рекой, от которых все остальные старались держаться как можно дальше.

— Теперь на север, — сержант Питерс, выходец из небольшой деревни к востоку от Нового Орлеана, был придан им, чтобы сориентировать на местности.

Элвин сверился с выданной картой — все совпадало. Они должны были пройти примерно десять километров вдоль реки и там встать рядом с плантацией некоего Витни.

— Там опять брод?

— Нет! Река тут везде широкая, — Питерс затараторил, проглатывая окончания. — Но мистер Витни — один из спонсоров мэра Бермана и друг мистера Уильяма Ти Оукея. А сахарные заводы мистера Оукея — это тысячи рабочих мест, на которых держится половина нижнего города.

— Или на которой он держится, — хмыкнул Гарри.

— А еще у мистера Оукея есть акции «Юнайтед Фрут Компани», а они стали одним из крупнейших спонсоров всей нашей армии.

— Еще бы, учитывая, что русские с японцами уже залезли в Мексику и вряд ли дальше остановятся, под угрозой все их банановые марионетки, — снова будто бы в сторону фыркнул Гарри.

— А есть разница? — Боб вспыхнул и надулся. — Не все ли равно, где они зарабатывают, если помогают стране? Вот ты вечно лезешь со своей нью-йоркской справедливостью, но там, где люди работают не ради кофе по утрам, а чтобы выжить, всем на нее плевать. Есть работа — уже хлеб! Владелец завода вкладывает хотя бы часть денег в город — очень даже неплохо. Готов отдать все свои деньги, чтобы остановить залезшего в наш общий дом убийцу — совсем хорошо!

— Что-то патруль у чьей-то личной фермы вообще не похож на вклад в общее дело.

— Если мистер Оукей вооружил десять тысяч солдат, то почему бы сотне из них не помочь ему лично? Если бы все богатеи так сделали, то и им бы было спокойнее, и мы бы уже давно выкинули чужаков куда подальше! — Боб покраснел и начал угрожающе размахивать кулаками.

— А если бы они все эти деньги вложили в страну еще до войны, то у нас бы уже наступил рай на земле. И никто бы даже не подумал поддержать русских!

— Вот все ты перекручиваешь!

— А тебе лишь бы кланяться перед каждым, у кого доллары в карманах!

— Тихо! — рявкнул Элвин. — Все вопросы — после войны. А пока наше дело выполнять приказ.

Снисходительность Гарри никогда не нравилась Элвину, но сегодня правда как будто была на его стороне. Нельзя совершать добрые дела, прикрывая ими свое грязное белье. Это как… мысли заметались. Как богатей, который пожертвовал городу миллион и построил на них музеи, парки и больницы. Хорошее дело? Да. Но дает ли оно право нападать в этих парках на молоденьких девушек и делать с ними все, что захочется? Конечно, нет. Доброе дело — оно для души, а на земле для всего остального есть закон.

У Элвина даже затылок заныл от непривычных мыслей, но он взял себя в руки. Тем более его внимание привлекла целая процессия мексиканцев, которые тащили почти два десятка телег с бревнами куда-то в сторону от дороги.

— А что они делают? — спросил он у Питерса.

— Мексы? — сержант почесал затылок. Было видно, что до этого он даже не задумывался ни о чем подобном. — Да какая разница!

— Дерево. Рядом с фронтом, — пояснил Элвин.

— И? — все еще не понимал Питерс.

— Очень многие мексиканцы поддерживают и ждут русских. Дерево можно использовать для укреплений или… Не знаю.

— Ну какие укрепления? — Питерс повеселел. — Даже если какая-то группа чужаков сюда заберется, даже если они все обложатся этими бревнами — сколько их будет? Мы и одни с ними справимся. Подтянем пушки и разнесем!

— Я читал в газетах, — воодушевился Боб, мигом забыв про недавний спор. — Говорят, у нас тут около двух тысяч пушек собрали. И еще три тысячи у Далласа. Такую линию обороны никому не пробить!

— На самом деле… — Питерс смутился. — Столько пушек нам обещают, но везти их непросто, дороги перегружены, так что пока в Новом Орлеане их собрали всего пятьсот штук. И то опять же только по слухам, а что там на самом деле, наверно, один генерал Горгас знает. Его недавно перевели к нам из Панамы, и он умеет следить за секретами.

— И все же… — Элвин проводил взглядом последнюю телегу, съехавшую с дороги. — Может, на всякий случай проверим?

— Вы — командир, — Питерс пожал плечами.

— Только время тратить, — Боб поморщился.

— Точно лучше, чем угождать богатенькому землевладельцу, — Гарри поддержал Элвина.

— Друг… — Боб почувствовал, что остался в меньшинстве, и встрепенулся. — На плантации ведь будут не только денежные мешки, но и… Их дочки! Ну, сколько мы с вами девушек не видели⁈ И когда выдалась такая возможность, почему-то идем не к ним, а за грязными мексами!

Это был разумный аргумент.

Элвин представил, как расскажет о своих приключениях за бутылкой хорошего виски. История, на которую соберутся не только деревенские простушки, но и кто-то из приличных хейрис наверняка тоже подтянется. И да, в его истории он, Элвин, не будет постоянно бегать от русских… Уже ради одного этого имело бы смысл поспешить.

— Час! — решил Элвин. — Повернем и пойдем за мексами, но только один час! И если не заметим ничего подозрительного, вернемся на дорогу. Так мы все равно успеем до вечера, и совесть при этом будет чиста.

— Мне бы не помешало кое-что другое почистить, — вздохнул Боб и принялся командовать приданными им солдатами.

Заодно проследил, чтобы парочка, начавшая прихрамывать, сменила носки. Им повезло, что выдали запасные, и нужно было этим пользоваться. Русские, кстати, вместо этого использовали какие-то портянки. На вид жуть жуткая, но удобно: сушатся быстро, всегда можно перемотать, и благодаря низкой цене их всегда много.

Отряд Элвина догнал тут же загомонивших о чем-то своем мексиканцев, но не стал задерживаться и пошел дальше. Пара километров, и дорога скрылась из виду. Еще пара, и нужно было уже поворачивать назад, как вдруг издалека донесся стук топоров.

— Там же болото? — уточнил Элвин у Питерса. — Зачем им там что-то строить?

Сержант только плечами пожал: мол, что с этих мексиканцев взять. И тут среди высокого, но тонкого кустарника им подвернулось настоящее дерево. Без веток, но Элвин умел забираться и не на такие с помощью веревки и правильной петли. Надавил ногами, и она упирается в дерево. Перенес вес на руки, и можно поднимать ноги на полметра повыше.

За время, проведенное в армии, он не растерял форму и взобрался выше уровня леса довольно быстро. Правда, разглядеть что-то в зеленом мареве внизу было непросто, но… Элвин умел всматриваться и отсекать лишнее — на охоте без этого было никак. Вот и сейчас он словно приказал себе не видеть кусты, лианы, замершую где-то на краю горизонта ленту Миссисипи, и взгляд почти сразу же зацепился за то, что он и искал.

Несколько десятков мексиканцев и чинуков рубили что-то похожее на плоты, а потом закидывали это в болото, выкладывая метр за метром… Дорогу! Причем широкую, на глаз метров пять-шесть. А по этой дороге ходил белый мужчина и что-то измерял. Сердце забилось быстрее. Мужчина был без формы или знаков отличия, но Элвин как-то сразу почувствовал, что это русский. Чужак, который нанял недовольных бедняков из его собственного города, чтобы построить дорогу через болото.

Они должны были сообщить об этом как можно скорее!

Элвин уже почти было слез с дерева, когда заметил еще движение. До этого река казалась ему просто широкой дорогой. Грязной от тонн поднятой со дна земли и глины, что постоянно окрашивали ее воды, далекой и от этого совершенно неважной. Но тут дальний край Миссисипи начал шевелиться.

Несколько десятков плотов, связанные и расставленные вдоль ее правого берега, оттолкнули, и течение само начало расправлять их, подталкивая к противоположному краю реки. Это было величественно и страшно. Видеть, как словно из ничего огромную Миссисипи пересекает самый настоящий мост, по которому сразу же побежали вперед солдаты в такой знакомой форме.

Они сбрасывали в воду якоря, а потом перетащили на его, Элвина, берег паровую машину, которая еще больше натянула продетые вдоль понтонов канаты. Мост встал как влитой за какие-то полчаса, а потом к уже привычным звукам добавился такой знакомый рокот моторов. Броневики! Элвин пришел в себя и слетел с дерева в мгновение ока!

— Назад! Нужно предупредить генерала! Русские идут! Русские броневики!

— Но… как? — голос кого-то из солдат дал петуха.

— Тут же не пройти!

— Точно не провести машины!

— Они построили мост через реку, а наши предатели… сделали им еще и дорогу через болото! Так что все будет: и русские, и их броневики! — Элвин зло выругался. — Ходу! Быстрее!

На обратном пути у него был соблазн расстрелять колонну мексиканцев, что тащили в болота еще деревья для помощи врагу. Но те словно и сами поняли, что их может ждать, побросали телеги и спрятались в лесу. Увы, времени гоняться за ними не было.

— Чардж! Чардж! Чардж! — кричал Элвин, словно в бою, и с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег.

Но нельзя. Если они выдохнутся, то в итоге потеряют лишнее время на остановку. Просто быстрым шагом можно успеть гораздо больше. И он обязан был успеть, чтобы Америка снова не проиграла. Только не опять!

Самый ужасный конец октября, что только мог бы случиться!

Капитан крейсера «Гальвестоун» Уолтер Страттор Андерсон довел свой корабль и команду до Талары, небольшой бухты на севере Перу. Он смог обмануть патрули русских и японцев, обошел Мексику, где его бы непременно выдали, сумел не заблудиться в море, потерял всего двенадцать человек больными… Наверно, когда-нибудь про это можно будет написать картину, сложить песню или даже сочинить красивую историю, добавив ждущую его дома прекрасную даму…

Уолтер усмехнулся последней мысли — увы, его дома ждала совсем не красота. Впрочем, девушка из хорошей семьи — это счастье с любой внешностью.

— Капитан, смотрите! Там, в море… — коммандер Каттлер скатился откуда-то сверху и сунул Уолтеру в руки подзорную трубу.

Тот, расслабленный после недавних мыслей, принял ее даже с некоторой ленцой, от которой через мгновение не осталось и следа.

— Это же русские миноносцы!

— Японские!

— Неважно! — Уолтер пытался понять, что же делать дальше. — Их там четыре штуки…

— Пять.

— И даже так это только то, что мы видим! Значит, их больше! Но если бы это была охота за нами, то никто бы не послал миноносцы. Скорее пару крейсеров, это было бы проще, дешевле, разумнее.

А вот против кого могли оказаться хороши именно миноносцы, так это…

— Значит, где-то здесь эскадра контр-адмирала Эванса! — тоже все понял Каттлер. — Мы же и сами шли им навстречу!

Коммандер занервничал даже сильнее, чем раньше, и это он еще до конца не осознал все глубину бури, в самый центр которой они попали. Сам-то капитан, уже примерно разобравшись в русско-японской тактике, отдавал себе отчет. Пускать миноносцы вдоль берега никто не будет. Небольшой патруль — возможно. Но сразу большая группа да на таком расстоянии от Сан-Франциско могла бы оказаться только в одном случае — их вывели на цель. И к берегу бы они подошли тоже только рядом с ней.

— Враг хочет в темноте атаковать эскадру Дикого Боба торпедами, — озвучил страшный приговор Уолтер.

Страшный, потому что даже у броненосцев в такой ситуации будет не так много шансов. Вон, тех же русских в 1904-м самих так подловили. Японцы обошли их малые корабли, а потом ударили сразу серией торпед по стоящим на рейде Порт-Артура кораблям. При свете дня или на ходу такая атака никому бы не навредила. Миноносцы бы просто не подпустили бы достаточно близко, а даже если бы каким-то чудом они подобрались, то… На ходу попасть торпедами совсем не так просто. А вот стоячие корабли, да в темноте дикой бухты, когда враг может быть где угодно — это просто мишени.

— А они даже не знают, что русские близко, — Каттлер осознал еще одну опасность.

Ну кто мог предположить, что Того окажется настолько безумен, что постарается поймать американский флот так далеко от собственных баз? И что у него получится!

— Они нас не видели? — уточнил Уолтер, понимая, что у них не так много выбора.

— Пока нет. Мы же в бухте, и машины не работают.

— Развести пары, — Уолтер на мгновение прикрыл глаза.

К счастью, Каттлер и остальные офицеры поняли его без слов, потому что говорить сейчас совершенно не хотелось. Машины смогли раскрутить винты где-то через пятнадцать минут. «Гальвестоун» вырвался в открытое море и сразу же разрядил свои пушки. Риск привлечь к себе внимание, но в то же время единственный шанс, что они смогут предупредить Дикого Боба о грядущей опасности.

— Что по радио? — на всякий случай уточнил Уолтер.

— Все частоты забиты…

Как и следовало ожидать. Если на атлантическую эскадру через англичан передали новые приемники, то вот им их доставить было уже некому.

— Продолжайте передавать, — сжал зубы Уолтер.

Они все быстрее разгонялись вдоль берега на юг, в сторону возможной стоянки американской эскадры. А небо над головой все быстрее окрашивалось сначала в серые, а потом и в черные тона. Скоро все цвета потускнели: и море, и суша — все начало сливаться в одну линию.

И в этот момент Уолтер разглядел впереди отблески света. Десять минут напряженной тишины, и стало понятно, что впереди действительно стоянка флота. Множество огромных силуэтов и яркие фонари, чьи лучи так и бегали по морю туда-сюда.

— Они все-таки услышали наши выстрелы! Они наготове! — коммандер Каттлер от избытка чувств врезал кулаком по обшивке.

А вот сам Уолтер смотрел на эти огни, которые должны были помочь заметить врага издалека, и не мог избавиться от мысли, что они не помогают, а наоборот, подсвечивают самих защитников. И опять же, у русских в Порт-Артуре было так же! Вот только тех хотя бы прикрывала береговая артиллерия и минные постановки, а здесь… У 18 миноносцев Того будет вся ширина океана, чтобы зайти совершенно с любой стороны.

— Использовать сочетание большого и малых калибров. Большой — тире, малые — точка! Передавайте слова «миноносцы» и «восемнадцать»! — Уолтеру пришла в голову еще одна идея.

Шансы, что их поймут, опять же невелики, но «Гальвестоун» продолжал лететь вперед. Еще полчаса, и они обязательно разрушат все планы русских и японцев.

— На горизонте что-то мелькнуло! — Каттлер, во все глаза вглядывающийся в океан, растерянно потер лоб.

И действительно, если враг уже пошел запускать мины — поздно предупреждать. Тут бы самим не попасть под удар… Капитан Уолтер Страттор Андерсон задрал голову к небу и помолился. В мыслях пролетели счастливые детские годы, рассказы отца, объятья матери, потом первая любовь, первый выход в море. Каким же счастливым он был и чуть не забыл про это!

В уголках глаз Уолтера мелькнули крохотные слезинки, а потом, словно откликнувшись на безмолвный зов, на пару коротких мгновений из-за туч показалась Луна. Японцы выбрали ночь, когда ее было почти не видно, но… Иногда все идет не по плану. Как и у них тоже. В глазах Уолтера, словно на фотографии, отпечаталась расстановка сил: медленно поворачивающиеся американские броненосцы и броненосные крейсера у берега, японские миноносцы, заходящие на них с моря, фонтаны от летящих мимо снарядов и буруны от выпущенных по целям торпед.

Все просто, все очевидно, задача по математике для средней школы.

— Уменьшить скорость на четыре узла, тридцать градусов на левый борт… За Северо-Американские Соединенные Штаты! — Уолтер Андерсон, сейчас не капитан, а снова простой американский мальчишка, направил корабль прямо на несущиеся к берегу торпеды.