Японская война 1904. Книга пятая

Глава 18

Казуэ Такамори стояла на проходной порта Сасебо, скромно удерживая руки на переднике с красным крестом. В порт Кобе на прошлой неделе получилось пробраться гораздо проще. Сайго переоделся в рабочего, они оглушили одного из новеньких, и все. Тут же оказалась настоящая система пропусков, и вот пришлось придумывать план посложнее.

— Словно снова у Макарова, — прошептал Сайго, изображающий роль носильщика.

— Тихо, — Казуэ стрельнула взглядом по сторонам.

— А кто услышит? Рядом никого нет.

— Тут вполне может быть человек, умеющий читать по губам. Я бы такого точно поставила.

— И поэтому я прикрыл рот, — Сайго приподнял ладонь и сверкнул широкой улыбкой.

— Позер, — Казуэ еще немного опустила голову, чтобы глубокий капюшон точно скрыл ее лицо. — Лучше скажи, ты точно вчера все сделал?

— Точно. Запустил в бараки комаров, что подручный Ито привез из Индокитая, утром проверил, что больше половины рабочих пошли красными пятнами. Да если бы у меня не получилось, то разве бы стал кто приглашать в порт Красный крест?

— Я бы сделала, что от меня ждут, а потом взяла бы на горячем, — Казуэ вздохнула.

Очень тяжело было что-то планировать, пытаясь представить на месте врага кого-то очень умного. Раньше все получалось проще: надо было лишь вообразить, что остальным никогда не сравниться с дочерью семьи Такамори и делать свое дело. Она так и жила… Но потом пришел Макаров и все испортил. После знакомства с ним пришлось представлять врагов все умнее и умнее, учитывать все больше и больше нюансов, а так ведь может никаких нервов не хватить!

В этот момент из комнаты охраны показался английский солдат с телеграфной трубкой в руках. Да, у них тут по всем ключевым объектам была протянута проводная связь, а еще — вся безопасность состояла из одних только чужаков. Ни одного японца: еще одна причина, почему пришлось придумывать такую сложную легенду.

— Проходите, — наконец, сказал англичанин на своем языке, даже не сомневаясь, что его поймут.

— Куда?

— К шестому корпусу. Это прямо, потом направо и до конца, там собрали всех заболевших.

Казуэ ожидала, что к ним приставят сопровождение, но, кажется, до такого английская предусмотрительность еще не дошла.

— Дилетанты, — прошептала она сквозь зубы, когда они удалились от входа и свернули совсем в другую сторону.

— Ну, что-то они пытаются делать, — вступился за англичан Сайго. — Да и со стороны мы так ничего и не смогли разглядеть. Все грузы во внешнем периметре всегда прикрыты, и ни одного сбоя за целых два дня.

Тут им пришлось замолчать. Надо было вскарабкаться на крышу ближайшего склада, а потом поверху перебраться поближе к морю. Туда, где разгружались корабли, туда, где были самые свежие поставки, в которых им и нужно было разобраться. Пробираться пришлось почти полчаса, чтобы никто не заметил. Еще и постоянно приходилось оглядываться, пытаясь понять, не подняли ли тревогу из-за пропавших на территории порта представителей Красного креста, но пока было тихо.

— Листы стали, — Сайго спрыгнул вниз и проверил первый из примеченных ими заранее складов.

— Может, броня?

— Вряд ли, толщина всего 4 миллиметра. От чего такой защищаться?

— Ну, кто знает. Ползем дальше.

И они поползли. На следующем складе спуститься не получилось. Тут было слишком много охраны и рабочих, которые расставляли длинными рядами странные черные бочки.

— Шпренгштоф номер два, — Казуэ смогла разглядеть маркировку на одной из них.

— Взрывчатка? — нахмурился Сайго. — Аптекой не пахнет, так что вряд ли это шимоза, да и не возят ее в бочках. Сладковатых ароматов пироксилина тоже не чувствуется, а в таком закрытом помещении без них было бы не обойтись.

— Надпись на германском, — напомнила Казуэ.

— Точно! А помнишь, генерал рассказывал про их новую взрывчатку? Ее можно плавить, значит, как раз будет удобно перевозить в бочках. Запаха тоже нет — один к одному.

— Выходит, поставка из Германии, — Казуэ нахмурилась. — Проклятье! Чем больше чужаков влезет в нашу драку, тем сложнее будет ее остановить!

До следующего склада они добирались почти час. За это время кто-то все-таки обратил внимание, что гости так никуда и не пришли — на дорожках, причалах и бортах кораблей появились усиленные патрули, но наверх пока еще никто не смотрел. А они ползли дальше. Перекресток — налево можно было перебраться, не слезая на землю, но прямо впереди был самый большой складской комплекс.

— Налево? — спросил Сайго. — Ты же помнишь, по прямой мы выйдем за зону прикрытия Харуто.

Харуто — это бывший капитан одного из кораблей, вывозивших японскую армию из Дальнего. Выкинув груз и лишний уголь, он искал кредиты и деньги, чтобы выйти еще хоть в один рейс, но ему их никто не дал. В итоге корабль ушел за старые долги, семья отвернулась, а Харуто оказался на улице, где его и подобрали сначала люди князя Ито, а потом и сама Казуэ. Потеряв все на войне, коснувшись ее уродливой сути и увидев ужас бойни, которую могли устроить русские, но не стали этого делать, он быстро согласился, что мир — это единственное, что может спасти Японию.

Дальше осталось обучить его немного работать со снайперской винтовкой, которую Казуэ заказала, составив детальную схему по воспоминаниям о том, что видела в армии Макарова. И они получили третьего боевика, который был так нужен, чтобы прикрыть спину в сложных операциях.

— Пойдем прямо, — ответила Казуэ брату.

— Ты уверена? Это риск.

— Я чувствую, нам нужно проверить тот склад.

— Тогда идем, — просто согласился тот.

Еще час ожидания, и потом, запомнив график движения патрулей, они сумели тихо спуститься на землю. Теперь нужно было спрятаться в тени неразобранных ящиков. Они стояли на открытом месте, но если принять правильную позу так, чтобы каждая часть тела, согнутая под неестественным углом, не напоминала человека, то взгляд спешашего солдата просто скользнет мимо. И… Получилось. Очередной патруль скрылся за поворотом, и они рванули через дорогу.

Десять метров до стены, меньше десяти секунд до того, как они снова окажутся наверху, в безопасности.

— Стоять! Что вы тут делаете? Вас все потеряли! — из-за угла вышел растерянный рабочий.

Поправляет завязки на штанах — ходил в туалет, одежда чистая, новая, еще и пистолет на поясе, на который тут же упала правая ладонь — значит, все-таки не рабочий, а кто-то из мелкого начальства. Не повезло, такого продавить будет сложнее.

— Мы заблудились… — начала было Казуэ, но японец уже пришел в себя.

— Эй! Джон! Джон! Я нашел их! — с каждым словом он говорил все громче, а пальцы на пистолете сжимались все сильнее.

Грохот выстрела. Эхо заметалось по порту, запутывая следы, и японец даже не понял, что именно услышал.

— Это Харуто, — шепнул Сайго, не двигаясь, чтобы не спугнуть.

Еще выстрел. Снова мимо, но на этот раз японец что-то заподозрил.

— А ну, тихо! — рявкнул он на брата с сестрой, вытянув пистолет из кобуры, и закрутил головой.

В отдалении раздался топот бегущих ног — сразу два патруля были совсем близко.

Третий выстрел. Пуля ударила прямо в центр груди крикуна, и тут же следом прыгнул Сайго. Левой рукой он перехватил пистолет, мешая нажать на спусковой крючок и окончательно выдать их. Правой зажал рот японца, не давая тому издать и звука. Четыре секунды — и тот окончательно затих. Еще четыре, и они закинули закутанный в плащ труп на спину Сайго. Еще двенадцать секунд ушло, чтобы замести следы и забраться на крышу.

— Если они сразу остановятся именно тут и начнут осматриваться, то найдут, — Казуэ сжала кулаки.

Но им повезло. Эхо выстрелов путало следы, охрана не знала, куда точно бежать, а так как рядом не было ничего подозрительного, они просто пролетели мимо. Еще и затоптали все, что могло бы выдать брата с сестрой кому-то более внимательному.

— Ждем ночи, — Казуэ решила не спешить и действовать дальше только когда все уже хоть немного успокоятся.

— Как думаешь, — Сайго постарался расслабиться, — а у Макарова мы бы смогли так же на заводы залезть? Раз уж у вас не сложилось, то, может, украдем у него технологию какого-нибудь самого лучшего броневика? С ней нас в любой стране мира примут с распростертыми объятиями.

— А я думала, ты домой хотел вернуться. А тут — любая страна…

— Хотел. Но мне казалось, что если вернемся, то все сразу и станет по-старому. Словно в детстве. А это, оказывается, уже утеряно безвозвратно. Нет ни нас, ни былой Сацумы, даже Япония сама по себе уже кажется чужой.

— И поэтому бежать?

— Глупо, правда?

— Конечно, глупо. А еще мы бы ничего не украли у Макарова — нас бы вели с самого начала. А дойди до стрельбы, русские рабочие уже через секунду выскочили бы на улицу, и нам было бы уже не скрыться.

— Вот видишь, всё слишком другое! — прикрыл глаза Сайго. — Там вышли бы все, а у нас — один-единственный надзиратель показал нос, и то потому что в туалет приспичило. А остальные? Просто остались на своих местах, словно им все равно, словно ничего не интересно!

— Так разве мы не за это сейчас сражаемся? — Казуэ улыбнулась. — Чтобы был мир, чтобы мы вернули уверенность в себе, чтобы научились бороться за себя.

— А это поможет?

— Уже помогает. Вспомни Харуто.

— Как он два раза промазал?

— Как он три раза стрелял в японца, в своего. А ведь ты помнишь, как он потерял все из-за того, что пытался спасти хотя бы пару лишних человек. А тут — убийство. И он оказался готов!

— Я, кстати, сомневался, решится он или нет.

— А я — нет, иначе бы никогда не взяла его третьим. Но Харуто, когда осознал, за что мы сражаемся, очень сильно поменялся. И остальные так же смогут изменится, мы все станем сильнее.

— Главное, во всей это борьбе не потеряться, — неожиданно серьезно ответил Сайго. — А то станем, как эти русские эсеры. Им лишь бы убить, лишь бы разрушить, а то, что будет с их родиной, даже не на втором месте.

— Думаешь, они не смогут остановиться, когда добьются своего? Думаешь, мы не сможем остановиться?

Сайго не ответил, но Казуэ и так поняла, о чем тот сейчас думает. Остановиться или нет — это не главная проблема, самое страшное, что, превратив себя в меч всего хорошего против всего плохого, можно упустить момент, когда сменится рука, которая тебя держит. И в итоге ты сам разрушишь то, что хотел бы защитить даже ценой жизни. Древняя проблема, очень древняя, о которой писали еще греки, когда описывали трагедию обезумевшего героя, убивающего свою семью.

Казуэ думала об этом до самого вечера, когда солнце скрылось за краем горизонта, и еще час после, пока они выжидали, чтобы темнота стала совсем уж непроглядной. А потом Сайго спрыгнул вниз и, подпалив маленькую керосиновую горелку, принялся откидывать в сторону брезент, которым были укутаны расставленные за день грузы. Первый ряд: непонятные шестерни, поршни. Второй: бочки с маслом и коробки с резинками. Третий и все остальные…

— Моторы, — Сайго вскарабкался наверх по скинутой Казуэ веревке и замер рядом. — Там десятки, даже сотни моторов. Причем не маленькие, на пару лошадиных сил, а большие, минимум на двадцатку.

— Видел маркировку?

— Моторы в масле, не разглядеть, а вот на упаковке… Первый ряд — там все подряд, от «Даймлер мотор компани» до «Ремингтон Ко», при том что вторые точно не занимаются моторами. А дальше: большинство ящиков шли с надписью «Сельскохозяйственные инструменты». И что это нам дает?

Казуэ еще раз переспросила про маркировку с первого ряда. Вылезли еще французские, испанские и английские названия. Могло показаться, что это весь мир неожиданно решил встать с Японией плечом к плечу, но на самом деле ответ был несколько проще. Кто-то очень могущественный банально использовал наработанные линии поставок самых разных компаний, чтобы тайно — максимально тайно — перевезти в Сасебо свои грузы.

И действительно, этот порт не смог бы переварить что-то слишком крупное — если бы союзники начали везти оружие целиком. Но они везли запчасти! Множество небольших узлов, которые потом так легко было перевезти всего 80 километров до Нагасаки, где уже спокойно организовать сборку. Это ведь Макаров первым показал, что даже на передовой можно легко устроить такой завод. Что уж говорить про готовые производства.

Великие державы потому и великие, что всегда умели перенимать успешный опыт.

— И что дальше? — тихо спросил Сайго.

— Надо осмотреть еще несколько складов, чтобы понять, что именно они будут собирать.

— А разве не ясно? Броневики. Сталь в листах — это все-таки броня, теперь моторы — что еще это может быть?

— Пожалуй, ты прав, но все равно нужно будет продолжить обыск. Просто представь, что нас послал Макаров. Что бы он сказал, если бы мы вернулись только с тем, что знаем сейчас?

— Он бы нас похвалил.

— Это да. Мы поработали, а он всегда хвалит за работу. Но что потом?

— Потом бы он точно спросил, каких именно броневиков ему ждать на поле боя. Их характеристики, в идеале сильные и слабые стороны.

— И мы можем все это достать!

— Для Макарова?

— Это решать князю Ито. Мы же достанем все это ради мира и Японии.

— Не потеряй себя, — неожиданно ласково ответил Сайго, а потом погладил сестру по голове.

— Ну, хватит!

— А еще… — Сайго не обратил внимания на возмущение Казуэ, — я рад, что ты вспоминаешь генерала. Чем дальше, тем больше — возможно, ты еще поймешь, какой хорошей парой он мог бы стать для тебя.

— У него уже есть пара. Та княжна из госпиталя.

— Ревнуешь? Ты тоже, считай, княжна! — Сайго только улыбнулся. — И если соберешься, я уверен, ты еще обязательно покоришь этого русского варвара. Кто бы там рядом с ним ни крутился.

Казуэ ничего не ответила, на сердце в этот момент почему-то стало теплее. Гораздо теплее, чем обычно.

Сижу, смотрю на море из окна штаба, считаю снежинки. Война на паузе, дела, кажется, делаются сами по себе, и весь мир замер в ожидании результата переговоров в Ханое. Даже у меня в штабе все начали замедляться, как будто не веря, что кто-то решится продолжить бойню.

— Говорят, пленных поменяют всех на всех, — словно просто так заметил Брюммер.

— Будет хорошо, — сразу встрепенулся Ванновский. — Сколько людей, которых пришлось ставить надсмотрщиками, сразу освободится!

— И вы считаете это нормальным? — Брюммер словно ждал именно такого ответа. — Сколько у японцев наших пленных? Дай бог, пара тысяч, а их солдат только во 2-ом Сибирском на работах почти в десять раз больше трудится.

— Как раненых поставим, будут все сорок, — меланхолично добавил Мелехов. — И скажу честно, мне бы не хотелось их отдавать. У многих из них в отличие от китайцев есть хотя бы начальное образование, в итоге все работы и стройки идут быстрее. Мы с ними и хранилища для топлива, и дополнительные дороги до шахт уже проложили. Если так пойдет, то к середине следующего года и до Пекина на самом деле доберемся.

— Кстати, они требуют новые тракторы, готовы даже больше платить, — добавил Лосьев.

— Тракторы или броневики? — уточнил я.

— Броневики. Тракторы им тоже понравились, но их они хотят заказать прямо перед сезоном.

— Странные они, конечно. Столько энтузиазма из-за уже устаревшей техники, — Шереметев оторвался от отчетов, в которых с каждым днем закапывался все больше и больше. Как бы не перегорел, но я готов был рискнуть. Если справится, то из Степана Сергеевича вполне может и генерал получиться.

— Так деньги, — пояснил тем временем Огинский.

— Деньги? Они же тратят их целые горы и готовы спускать еще больше!

— Кажется, вы упускаете одну очень важную деталь, — Огинский подошел поближе к Шереметеву и добавил трагическим шепотом. — Тратят они деньги государственные, а получают — свои.

— Поясните, — нахмурился Шереметев.

— Вспомните, как Китай покупал что-то до нас. Только с огромной наценкой! Мы же предложили им броневики по общим для всех ценам и… Как вы думаете, стали ли они прописывать это официально? Я вот уверен, что порядок цен в официальных документах указан совершенно обычный. Вот только если раньше чиновники на английских или американских заказах могли получить только десять процентов, то наши партнеры забирают себе всю половину.

— Значит, с нами будут работать самые жадные, — нахмурился Шереметев. — Разве это не плохо для репутации?

— А на обычных условиях к нам бы вообще никто не пошел. Ради чего бы им рисковать? А мы дали эту причину. Вот только… Что будет дальше, я пока тоже не представляю.

Повисла пауза, было слышно только как ветер все громче свистит в трубах.

— Могу рассказать, — вмешался я в разговор. — Дальше будет три варианта. Мы продолжим развивать только то, что начали. Наши партнеры будут сорить деньгами, отдаляться от народа и портить себе и нам репутацию. Итог? Англичане и остальные, ясное дело, воспользуются моментом и скинут идиотов под аплодисменты улицы и двора.

— А второй вариант? — спросил Шереметев.

— Второй — мы расширяем поток и ассортимент поставок. За счет этого расширяем и круг лиц, которые будут получать от нас пользу. Чем больше партнеров, тем выше у них конкуренция, и тем больше у нас возможностей продавливать свои условия. Например, не наглеть, вкладывать часть прибыли во что-то для людей. И тогда, если нам дадут хоть немного спокойных годков, сковырнуть наших ставленников станет гораздо сложнее.

— Был еще третий вариант, — напомнил заинтересовавшийся Огинский.

— Третий — это фантастика. В нем сам Асиньоро Икуан доходит до всего, что мы бы делали по второму плану, и делает то же самое сам. Но я бы на такое не рассчитывал.

Все немного посмеялись, а потом снова взялись каждый за свои дела. Тренировки старых, формирование и обучение новых частей. К нам продолжали идти добровольцы, я ждал скорого поступлений первой партии «БМ-05 Артур» с Путиловского — дел меньше не становилось. Но мысли при этом все равно раз за разом скользили только к одному. Как же там, в Ханое⁈