Яблочные дни. Часть I

Глава 21

Блицард

Хильма

Райнеро втолкнули в комнату гостиницы «Заячья лапа» едва ли не пинком. Рамиро отпустил шею нерадивого сына лишь с тем, чтобы наградить его шлепком ремня пониже спины. От боли Райнеро постыдно вскрикнул, обо что-то споткнулся, чуть не упал, но увернулся от следующего удара, схватившись за попавшееся под руку высокое изголовье кровати.

— Ты! Выслужка Отверженного! — Куэрво хлестнул ремнём по воздуху и силой захлопнул за ними дверь комнаты. — Сколько ещё в тебе порока?!

— На твой век хватит, — нервно хохотнул Райнеро, прячась за изголовьем. Зад болел и пылал, но не хвататься же за пострадавшую ягодицу при этом праведнике.

— Не паясничай! — папочка ударил ремнём по столбику кровати.

Райнеро отпрыгнул, попятился к другому краю. Пожалуй, за всё время их путешествия Рамиро впервые позволил себе такой гнев. Долго продержался. Бывший маршал уподобился бешеному зверю: глаза зло блестели, ноздри дрожали от дыхания, крик вырывался из глотки рыком. Так вот, как выглядит в гневе сам Райнеро…

Райнеро, держа отца на расстоянии, попытался принять сколь-нибудь достойный вид. Хотя бы дошнуровать штаны. И вольно же было папеньке ранним утром гулять по тёмным коридорам! Райнеро ещё вчерашним вечером, когда они въезжали в гостиницу, заприметил эту служанку, что с равным очарованием заправляла под чепец светлые кудряшки, хихикала и упирала кулачки в мягкие бока. Пухлая талия так и просилась в руки, нежные губки ждали поцелуев, как можно отказать?

— Ждёте оправданий? Нет уж! Я не монах, и в отличие от вас, не собираюсь им становиться. — Райнеро поймал испепеляющий взгляд отца, не оставаясь в долгу, ответил тем же. Даже забавно видеть в этом человеке собственные черты. — Удивительно, и как вы решились на измены с королевой, если так болезненно воспринимаете каждое моё блицардское… приключение?

— Закрой рот! Принц, в коридоре, прижавший к стене служанку! Этому тебя учили?!

— Да кто здесь принц?!

— Ты, пусть не по крови, но по воспитанию!

Пришлось укрыться за стулом, да станет дубовая спинка щитом. Райнеро заправил сорочку в штаны, бросил взгляд на сундук у двери, где тоскливо лежали ножны со шпагой. К служанке надо было идти в полном вооружении, но ведь шпага бы мешала… В углу, около комнаты слуг, очаровательная хохотушка тихо, сладко постанывала, как котёнок ластясь к Райнеро всем телом, когда его резко рванули за плечо. Он ожидал увидеть ревнивого мужа хохотушки, озверевшего брата, но никак не бледного от гнева Куэрво. Кулак остановился в волоске от рожи папочки, но он не стал щадить в ответ. Схватил сзади за шею и толчками уволок в комнату, как выяснилось, на ходу вынимая из штанов увесистый ремень. Пережитый позор запоздало захлестнул злостью, Райнеро отшвырнул стул.

— Я честен с собой, в отличие от тебя! И я не заставляю тебя ехать со мной и терпеть моё порочное общество!

— Да разве тебя можно оставить?! Тебя бы убили и ограбили в первой же гостинице друзья такой вот служанки!

Райнеро рассмеялся, не от веселья, от нервной дрожи, поднимающейся из нутра. Заколот со спущенными штанами прямо на тюфяке служанки, не иначе таким его видел добрый папочка! Под ногами вздыбился ковёр. Похоже, это об него Райнеро споткнулся, когда его заталкивали в комнату. Один пинок под загнувшийся тканый край. Ловко подхватить, подбросить — и неуклюжий маршал накрыт ковром, сыплет проклятья под вытоптанными узорами. Райнеро подскочил к сундуку, выхватил из ножен шпагу, повернулся к Рамиро. Тот уже отшвырнул тканого захватчика и теперь явно раздумывал, задушить сына всё тем же ремнём или сдержаться, оставшись кабальеро при чести и шпаге.

Райнеро поманил отца шпагой, но шпага Рамиро не покинула ножен. Он шумно выдохнул воздух, ударил ремнём по ладони.

— Положи игрушку на место.

— Боитесь проиграть ученику?

— Проиграть? Тебе? — Рамиро отбросил ремень, запустил руки в вихры волос. — Я видел, как ты дрался с отрядом Франциско. Если бы не я, тебя бы схватили или убили дважды. Нет, трижды.

Он потёр виски, будто мучаясь головной болью, глубоко вздохнул, отнял руки. Райнеро переступил с ноги на ногу, но шпаги не опустил, только перехватил эфес поудобнее. Чего добивается папочка — непонятно, но от его слов Райнеро с трудом сдерживал порыв напасть на безоружного. В детстве его слишком хорошо учили. Стало быть, надо заставить безоружного вспомнить о шпаге у бедра.

— Вам ли пенять мне на неумение сражаться? Может, вы и первая шпага Эскарлоты, но маршал из вас вышел весьма посредственный. — Стоило прикусить себе язык, но подлый сын удержался. Да, он жалит больно и нечестно, но и папочка с ним не церемонился.

Рамиро посмотрел из-под бровей, губы приоткрылись для ответа. Но он смолчал и повернулся к Райнеро спиной.

— Я брал тебя на войну.

— И держали там неразумной принцессой!

— Потому что иначе твой дурной нрав свёл бы тебя в могилу.

— Ах, в могилу? — Райнеро пытался взглядом пронзить прямую скорбную спину. Между лопаток. — А кто выловил блаутурских лазутчиков из твоей армии? Кто вычислил их и перебил, несмотря на твоё недоверие? Кто оказался прав? Повернись ко мне лицом, когда я с тобой разговариваю!!!

— Как я мог забыть, что это был ты! — Куэрво резко развернулся, взвизгнула, покидая ножны, шпага. Наконец! — Глупый, самовлюблённый, не думающий о последствиях мальчишка, который догадался, что в армии шпионы, поймал их и возомнил себя повелителем стратегии! Купался в собственном обожании и так хотел, чтобы его восхваляли другие, что выставил своего маршала на посмешище, лишь бы собрать восхищение своей выходке!

Райнеро едва успел закрыться — Рамиро атаковал внезапно, его шпага вспорола воздух, чуть не поразив Райнеро в самом начале. Райнеро охватила злость, он с силой оттолкнул шпагу Рамиро, ударил в выпаде, желая её выбить.

— Я не виноват, что ты не хотел меня слушать!

Рамиро снова заставил его парировать, закрываться, пятиться. От гнева Райнеро словно ослеп, он не замечал ничего вокруг, только идеально прямую руку отца и его шпагу, раз за разом вспарывающую воздух. Вышел из защиты, это блажь, он должен доказать, что достойный противник, сейчас! Выпад в лицо, Куэрво закрылся, скользим вниз, что ж вы открываете бок, маршал?

— Поэтому ты выставил меня на посмешище! — Рамиро выставил блок, увёл шпагу Райнеро, заставляя его сжать зубы. Он должен потерять контроль, рано или поздно должен! Но маршал парировал удар за ударом, словно в насмешку уводя свою шпагу в последний миг, чтобы не задеть сына. Это взбесило. — Развесить у шатра маршала трупы лазутчиков и без конца орать о своей выходке, как много чести и достоинства! Деяние, достойное наследного принца!

Райнеро прекрасно понимал, что поступок не делал ему чести, хотя своей маленькой победе действительно радовался. Не стоило выставлять лазутчиков напоказ, следовало сказать Куэрво… Но тот был слишком заносчив. Райнеро же слишком хотел показать, что может принести армии пользу, что не безнадёжен. Он не думал, что этот случай приведёт к отставке маршала. Франциско тогда хвалил своего наследника, гордился, а за это Райнеро был готов вылавливать «блох» из эскарлотской армии вечно! Но потом король сказал, что коль скоро маршал не способен сам вычислить врага среди собственных солдат, ему пора уйти, а Райнеро не знал, как смотреть Рамиро в глаза. Если бы не его жажда получить отцовское одобрение, Куэрво сейчас оставался маршалом.

— Не моя вина, что ты утратил умение побеждать. Проигрыш за проигрышем в блаутурской кампании вели к твоей отставке, лазутчики лишь стали последним доводом!

Шпага отца вдруг неловко скользнула по лезвию шпаги Райнеро. Тот отпрыгнул назад, но боль уже пронзила запястье. Райнеро разжал пальцы, шпага упала к его ногам. По доскам пола быстро застучали капли крови, омывая запястье, ладонь.

— Райнерито! Ну что же ты! Кто так выставляет запястье?

Райнеро дёрнулся от протянувшего руки папочки. Зажал манжетой сорочки порез, но кровь пульсировала под пальцем, заливала рукав. Рамиро действительно утратил контроль, но вместо того, чтобы поддаться гневу и «ослепнуть» как Райнеро, он не удержал шпаги и всё же задел сына. Он фехтовал с Райнеро, как с ребёнком много лет назад. Берёг его.

— Мне не нужен ты и твоя помощь! — Райнеро сорвался на рык, выпростал подол сорочки. Надо оторвать лоскут подлиннее, скорее перетянуть порез, не хватало лишиться перед Куэрво чувств!

— Дай сюда! — Рамиро дёрнул Райнеро за локоть, заставляя вытянуть раненую руку. Кровь запачкала его руки. Куэрво беззвучно ругался, закатывая сыновий рукав, с силой прижимая к запястью полотенце. Блицардцы обожали вышивать по краю узоры, сейчас в крови Райнеро утонули голубые завитки с синими лепестками. — Я мог порвать тебе сухожилие! У тебя есть лишняя пара рук?

— Оставь меня! — Райнеро отдёрнул туго перевязанную руку. Рана ныла, горела, но кровью больше не пульсировала. Благодарности папочка не дождётся. — Дальше я еду один! Гостиница у самой Бьярны, так что не беспокойся, не пропаду! Дядюшка меня заждался, ему не терпится дать племяннику освободительную армию!

Райнеро схватил со спинки стула колет, но надеть его одной рукой оказалось не так-то просто.

— Утопишь свою страну в крови? Спятил? — Рамиро стряхнул с рук воду, кровь сына залегла под ногтями. Папочка успевал смывать с рук кровавые деяния и давать советы, вот уж точно блаженный!

— Это будет целебное кровопускание! — оскалился Райнеро. — Бедняжка Эскарлота давно не может вздохнуть от грязной, жирной крови Рекенья.

— Свержение Франциско не даст тебе надёжной власти.

— А кто говорит о Франциско? Хряк и без того не протянет долго, дождусь его смерти в гостях у дядюшки, а за троном вернусь как наследный принц. — Райнеро взглянул на замершего Рамиро, не сдержал усмешки. Отец наблюдает чудовище. — Трудно ли согнать с трона малявку братца, если он сам прыгнет мне на кинжал?

— Что ты несёшь?

— Искусство правления, вам не ведомое, человек войны.

— Убьёшь младшего брата?

— Если понадобится. Он стоит между мной и троном, и если не отойдёт сам, его подвину я, вместе с армией. Что, жалеешь, что не заколол сейчас? Такой был шанс…

Рамиро беззвучно шевельнул губами, снова потёр виски, прошёлся по комнате к окну. Райнеро отвернулся от него, кое-как справился с застёжками колета, схватил плащ. Тяжёлый от меха, тёплый, в нём бастард чувствовал себя на северной родине своим. Ведь так, неся на плечах волчий мех, покоряли эти земли его пращуры? Но тёплые вещи купил Рамиро, отец с юга прокладывал ему дорогу, как бы Райнеро ни противился.

— Дядя не станет тебя слушать. Он никогда тебя не видел, с какой стати ему доверять проходимцу, да ещё вступать из-за него в конфликт с могущественным государством? — Папочке не молчалось, и Райнеро скривился. Рамиро сидел на краешке стола, руки скрещены на груди, взгляд даже насмешливый. — Я тебе нужен. Кажется, так ты любил говорить в армии?

— Обойдусь без няньки.

Райнеро вдел шпагу в ножны, руку связала боль, он чуть не зашипел. Вещи в седельных сумках, оседлать Марсио и вперёд, к северному дядюшке. Райнеро направился к двери, но Рамиро обогнал его, преградил путь.

— Уйди. С моей. Дороги.

— День первый, — Рамиро выставил перед Райнеро раскрытую ладонь, — самозванец просит аудиенции, ждёт до вечера, не удостаивается, напивается. — Матушка на блицардский манер откидывала пальцы, Рамиро их загибал. — День второй: самозванец изводится от похмелья. День третий: самозванец добивается аудиенции. Проигрыш, Райнерито. Дядюшка далёк от родственных чувств. День четвёртый: самозванец пробует заново, его не пускают даже в приёмную. День пятый: непоседа приходит снова, попадает под стражу, затем — в городскую тюрьму. Посидишь там денёк, а вечером я тебя выкуплю. Или…

Перед носом Райнеро остался кулак. Рамиро внимательно на него смотрел, почему-то улыбаясь. Криво, нервно улыбаясь.

— Или?

— Или ты едешь со мной в графство Агне и набираешь людей там. — Рамиро сам себе кивнул, опустил кулак, скрестил руки на груди.

— И ты позволишь? — сощурился Райнеро.

— Позволю. Я не оставлю сына. Я помогу тебе. Видишь? Я действительно тебе нужен.

— Я тебе не верю. Ты не предашь своего короля. Защищаешь меня, но не пойдёшь против законной династии.

Райнеро шагнул к двери, но Рамиро не отступил, сжал плечи Райнеро, всмотрелся в глаза.

— У меня там семья, Райнерито, и я не могу к ней вернуться. Я даже не могу забрать их. Моя жена ждёт ребёнка, моя маленькая дочь тяжело болеет, а я не могу быть рядом. Неужели ты думаешь, что я оставлю их, тебя, чтобы служить королю, который хотел меня казнить?

Райнеро молчал. Рамиро вздохнул, опустил голову, слова явно давались ему с трудом.

— Ты прав, я не блистательный маршал. Но я никогда не желал этого чина, а когда освободился от него, испытал облегчение. Я был с семьёй. А теперь её отняли. Без меня у тебя ничего не выйдет, так позволь мне помочь тебе.

Рамиро поднял на сына взгляд, он ждал ответа. Райнеро согнул и разогнул пальцы, поморщился от ноющей боли. Довериться тяжело, упустить шанс невозможно. Отец крепко сжимал Райнеро за плечи, без угрозы, напротив, прося доверия. Райнеро положил перевязанную правую руку на плечо Рамиро и кивнул.

— Хорошо.