Восходитель. Том 1 и 2

Том 1 Глава 9

Я, Платон и Смотрящий-в-Пустоту начинаем мозговой штурм. Они заинтересованы в моей победе над хранителем этажа, так что вряд ли будут филонить и куда больше разбираются в природе суперспособностей.

— Думаю, ты уже понимаешь, в чем суть таланта адаптации, — говорит философ.

— Да. Если оказываться в сложных и незнакомых условиях, желательно с риском для жизни, я могу адаптироваться к новым условиям.

— Верно. Это залог твоего быстрого прогресса, далеко не все могут так быстро расти и становиться универсальными. Обычно претенденты концентрируются только на определенных областях развития. Если ты продолжишь совершенствоваться таким образом, то будешь становиться сильнее. Но придется постоянно выходить из зоны комфорта, — подытоживает Платон.

— Это не проблема, но прелесть таланта будет раскрываться на длинной дистанции. Такая адаптация не может сделать меня сильнее здесь и сейчас. Если страж этажа сможет убить с одного удара, то мне кирдык… Значит, остается «Пожиратель душ». Я до сих пор не понимаю его сути и перспектив.

Терпеливо жду информации от низвергнутого бога загадочного происхождения. Платон прикрыл глаза, слушая объяснения, а потом начал пересказывать мне:

— Начнем с таких понятий, как Великий и Малый Простор. Первое по сути — это великое измерение, формирующееся мыслями и чувствами всех живых существ во Вселенной. Источник невероятного могущества и невероятных опасностей. Так как оно формируется живыми существами, вроде тебя и меня, то мы постоянно с ним связаны, но большинство изолировано. Только псионики, тренирующие разум, могут наполнять псионический источник внутри себя из русла Астрального моря. Кстати, это синоним Великого Простора.

— Пока всё понятно, — киваю я, стараясь не думать о том, как это работает на квантовом или каком-то ином уровне, что можно объяснить человеческой наукой.

— Малый Простор — это измерение внутри псионического естества. Далеко не все псионики могут его создать, но твой талант тебе его предоставляет для поглощения туда душ. Их можно, конечно, просто переработать, но ценные души лучше использовать для других целей. Для этого нужно пройти через процесс ассимиляции поглощенной души к своей. Это открывает для псионика горизонт новых знаний и возможностей, зависящих от конкретной души, но вместе с тем это смертельный риск, ведь если поглощенная душа выиграет в поединке, то уже она станет управлять телом, полностью подавив твою личность.

— Что же, я мог догадаться, что всё не будет так просто. Значит, мне просто не хватает навыка ассимиляции?

— Грубо говоря, да. За остаток душ ты можешь его получить и попробовать ассимилировать что-то из трофеев. Но снова предупреждаю о рисках, возможно, стоит продолжать уничтожать менее слабых врагов. К тому же нельзя ассимилировать души без ограничения по количеству. Башня Испытаний дает навыки, что делают претендентов сверхлюдьми, но вы все еще люди. Жадность в вопросе поглощения душ тебя погубит.

— И каков лимит?

— Думаю, одна душа уже будет слишком для твоей родной души и психики. На текущем этапе.

— Один — не ноль, не такая уж боль, — улыбаюсь я и протягиваю руку, чтобы отдать все собранные души рядовых монстров.

— Как скажешь, — кивает Платон.

— Навык есть, теперь можно поесть, — я потираю ручки, не обращая внимания на усмешку Платона.

Вернувшись в свою комнату, я сажусь у стены и думаю о том, что стоит сделать дальше. Я не буду закрывать глаза на предупреждение философа, значит, нужно выбрать только одну душу из четырех: душа Безумного Эла, душа Огненного Духа, душа босса-рака, душа драконьего рыцаря Алайса. Тяжелый выбор, поэтому стоит пойти методом исключения.

Я не хочу пожирать душу Эла, так как он был похож на человека. Увиденное в Башне говорит мне о том, что душа действительно присуща живым существам. Я не хочу брать на себя грех полного уничтожения человеческой души, хотя не потому, что я религиозный человек. Следовательно, остается три варианта.

От босса-рака я уже получил био-броню, и она мне очень пригодится. Не уверен, получу ли хоть что-то полезное сверх этого. Остаются два «огненных парня», и я склоняюсь к Алайсу, так как его наступательные возможности меня впечатлили. Скорее всего мне очень поможет его разрушительный потенциал, а также в памяти встреча с ним самая свежая.

«Что же, решено», — думаю я, решая больше не тратить время на выбор.

Решаю прилечь, закрыть глаза и только потом активировать способность. Даже перед закрытыми глазами вижу, как в темноте сверкают поглощенные в Малый Простор души. Среди них нахожу самую яркую, напоминающую мини-солнце, это именно душа Алайса. Мысленно тянусь к ней и чувствую погружение в невероятные глубины, словно меня засасывает в морской водоворот или даже в черную дыру.

Теперь я не чувствую физического тела, только всполохи огня и полет сквозь пространство и время, пока разум не привыкает к происходящему. Хотя, нет, это не адаптация, просто скорость информации снижается, поэтому я начинаю различать конкретные образы. Словно смотрю фильм без звука, и сначала появляется картинка, а потом начинают доходить звуки, будто издалека, но постепенно всё громче и громче. Новое уточнение: просто Алайс приближается к месту событий, а я нахожусь в его шкуре.

За спиной у меня два крыла, я чувствую мощь мышц, приводящих их в движение, а встречный поток ветра шумит вокруг. Пальцы сжимают рукоять очень знакомого меча, только он отполированный почти до зеркального блеска. Да и в целом драконий рыцарь из воспоминаний души совсем не тот, кого я нашел на минус первом этаже Башни Испытаний. Раньше он был прекрасным рыцарем в помпезных зачарованных доспехах, а огонь служил не только оружием, но и украшением.

И меч, и доспех пригодятся, ведь несется Алайс в гущу сражения с товарищами, что очень похожи на него. Впереди гремит буря из потоков энергий, драконьего огня, взрывов и тел драконов. Алайс на полном ходу влетает в сердце шторма, а меч пробует на вкус первую за сегодня кровь. Я вообще не понимаю, что за конфликт происходит вокруг, почему драконы сражаются друг с другом, это явно история мира, очень далекого от Земли.

Братья по оружию гибнут, забирая врагов, а Алайс все еще в строю, не думая лететь мертвым вниз. Лететь, кстати, придется долго, ведь земля внизу имеет такой вид, словно сражение происходит на высоте километров сто, хотя оценка на глаз не может быть точной. Видимый кусок незнакомой планеты совсем не похож на родную Землю, там много пустынь и вулканов, если ничего не путаю.

Но вниз Алайс не смотрит, поэтому и я концентрируюсь на сражении перед собой. Меч для меня теперь такой же привычный, как и «Черный скат», взрывом кратковременно ослепляю крупного дракона, совершаю мертвую петлю и вкладываю ускорение в удар. Меч вонзается прямо в глаз дракона, после чего исторгает огненный удар прямо в мозг, вызывая мгновенную смерть, а мне пора лететь к следующему врагу.

Я кружусь в танце битвы, забыв обо всем. Да и разве есть что-то, что я мог забыть? Ведь я — Алайс, прошедший через долгое обучение и смешение человеческой и драконьей крови. Я живу ради владык. Я убиваю ради владык. Я…

— Я теряю себя, — раздается в голове холодный голос альтер-эго.

Меня словно окатили холодной водой. Если бы не альтер-эго, мог и не заметить, что душа Алайса чуть не ассимилировала мою. Я перестал видеть границу между нами, отдаваясь переживанию чужой жизни. Было опасно, но второй раз на это не попадусь.

Бой вокруг тем временем продолжается, демонстрируя, каким, оказывается, был крутым Алайс в родном мире. В режиме синхронизации я проникаюсь его мыслями, чувствами и боевым искусством, но теперь держу руку на пульсе, не давая себе погрузиться в это дело с головой. «Алмазный разум» ур. 1 в этом, похоже, очень помогает, главное не потерять бдительность.

Неожиданно получаю удар из слепой зоны, из раны на спине хлещет кипящая кровь, а я теряю высоту, так как крылья перестали меня слушаться. Я падаю уже не таким красивым, каким летел в бой, но зато с чувством выполненного долга. Смерть в полете почетна. Смерть в полете во время битвы чрезвычайно почетна, поэтому Алайс рад. А я радуюсь за него, мне не жалко.

Огромный красноватый океан внизу скоро примет меня в свои сернистые воды, но внезапно на пути падения возникают портальные врата, в которые Алайс проваливается, навсегда покинув родной мир. Похоже, именно таким образом он оказался в Башне Испытаний, но дальше смотреть не могу, так как силы меня покидают. Чувствую, что процесс поглощения завершен с успехом, но потрачено так много сил, что у меня опять «немеет» душа. Приходится прекратить действие навыка и открыть глаза в знакомой комнате Рассветного Моста.

Смотрю на результаты и вижу всякое новенькое. От Алайса я получил три новых навыка, но есть, как говорится, нюанс. В «Ассимиляции душ» появилась приписка:

То есть «Владение мечом», «Искусство полета» и «Пиромантию» могу использовать только в режиме «синхронизации», как и подсвечивается в названии навыка. Из-за низкого уровня навыка время баффа скорее всего будет небольшим, но что еще интересно, я не вижу доступный уровень навыков.

— Рано или поздно узнаю, — говорю сам себе. — А что вообще из себя эти навыки представляют?

Кто-то может удивиться, но они означают ровно то, что указано в названии. Насколько мастерски машешь мечом и насколько ты ас в небе. Правда, «Искусство полета» не дает именно что возможности летать, только навык контроля полета, то есть мне все равно потребуются волшебные крылья или самолет. «Пиромантия» тоже оказывается угаданной с первой попытки:

«Похоже, это всё, что я могу показать стражу этажа. Надеюсь, он хоть немного удивится, раз уж никто и никогда не бросал ему вызов», — я поднимаюсь, но чувствую головокружение и падаю обратно.

— Ох-хо, придется полежать еще немного, — кряхчу как столетний дед.

Как только оправлюсь, пойду к Платону узнавать местоположение выхода из этого проклятого места.

Через некоторое время я сижу на мосту и смотрю на неприветливый мир, в котором смог выжить и даже стать достаточно сильным для того, чтобы бросить вызов хранителю врат отсюда. Ладно, вру, мне еще есть, куда расти, просто больше я не хочу тратить время. Вызываю список навыков, с которыми пойду в бой.

Коллекция вышла внушительная, хотя не факт, что этого хватит. Придется прямо в бою узнавать новое и заучивать характер атак противника. Возможно, я не смогу справиться с первого раза, поэтому без раздумий попытаюсь сбежать, но Платон предупредил, что страж вряд ли позволит это сделать вот так просто.

— На крайний случай притворюсь мертвым, как опоссум, гы, — развлекаю сам себя, но главный монстр вряд ли оценит шутку по достоинству.

Рядом раздаются шаги и доносится голос Регинлейв:

— Слышала, ты решил бросить вызов стражу.

— О, привет, — я оборачиваюсь. — Да, пришел черед самого главного испытания. Придешь поболеть?

— Конечно, — валькирия встает рядом с бортом моста. — В этом мире я уже забыла, каково это, следовать за отважными мужами в гущу битвы. Если ты найдешь смерть на поле боя, то я не смогу забрать твою душу в Вальгаллу, но точно навсегда запомню подвиг.

Голос и взгляд Регинлейв вновь становятся мечтательными, словно в голове окунается в приятные воспоминания о прошлой жизни.

— Спасибо, но умирать я не собираюсь. Если для победы нужно будет действовать, как трус, то я буду так действовать.

— Тогда я поспешила с Вальгаллой, — ехидно замечает валькирия.

— А можно мне христианские представления о жизни после смерти? — поддерживаю шутливый тон беседы.

— Нельзя. Но я точно желаю тебе удачи и успеха.

— Благодарю. Кстати, а я ведь и тебя смогу забрать отсюда, как Платона. Что думаешь?

— Не думаю, что в этом есть смысл. Я оказалась низвергнута сюда, так как отказалась следовать правилам Башни Испытаний. И я до сих пор не согласна быть великой душой, что будет вместе с претендентами идти до вершины или делать что-то еще. Выйдет так, что я откажусь и снова попаду сюда.

— Но если мы дойдем до конца, то сможем покинуть башню, — напоминаю я. — А в процессе ты сможешь смотреть на происходящее, как валькирия. Платона, например, ничего не смущает.

— Потому что у Платона собственный путь и свои принципы. К тому же я не стала бы доверять ему безоговорочно. Когда ты выберешься отсюда, то главные испытания для тебя только начнутся. Первые этажи башни могут показаться легкими, но и там есть свои ловушки, а чем выше подниматься, тем более могущественными будут враги. Боги и администраторы будут смотреть на тебя, как товар или игрушку. Другие претенденты будут видеть в тебе часто конкурента, ведь испытания на этажах чаще всего построены таким образом, что подняться выше сможет только победитель, а не все, кто дойдет до финиша.

— Выходит, Башня Испытаний построена таким образом, чтобы производить отбраковку слабых, — спокойно говорю я, так как уже догадывался об этом, смотря на подвал башни.

— Верно. Главными добродетелями здесь станут насилие, безумие, алчность, амбиции, коварство, смекалка и хитрость. Да, Башня Испытаний дает тебе возможность стать кем-то значимым, это уже много, но будет ли дошедшему до вершины какое-то дело до других людей или до спасения родного мира?

— Сложный вопрос. Отвечу тебе на него сразу, как только доберусь до верха, — отвечаю с улыбкой.

— Учитывая замедленность хода времени здесь, возможно, я смогу дождаться ответа от тебя перед тем, как полностью растаю. Но рекомендую не думать о вещах, что слишком далеко. Сконцентрируйся на битве со стражем. Тебя проводить до него?

— Платон мне объяснил дорогу, но вместе будет веселее. Я уже полностью отдохнул, так что скоро намерен выдвинуться.

— Тогда я буду ждать тебя здесь, — говорит Регинлейв и задумчиво смотрит на горизонт.

— Пойду попрощаюсь с Гамой, — направляюсь к гоблину-торговцу, что тоже удачно оказался на месте.

Осознаю, что тяну время, но я действительно чувствую сильное волнение перед предстоящей схваткой. Наверное, еще ни один местный босс не вызывал у меня такого мандража. Однако попрощаться с лавочником тоже надо, мы все же нашли общий язык, и благодаря Гаме у меня появился «Черный скат».

— Дорогой покупатель, чего изволите? — торговец потирает ручки, словно готовится втюхивать собранный на этаже хлам.

— Я отправляюсь бить морду хранителю этажа, а потом снова подняться на первый этаж Башни, — кратко делюсь с планами.

— О, все-таки решились. Сложное, наверное, будет дело… К сожалению, я совершенно не представляю, что умеет ваш противник.

— Да уж, и это проблема. Но это моя проблема, просто решил попрощаться. Случаем, не нашел ничего такого, чтобы завалить стража с одного удара?

— Увы и ах, такого оружия у меня нет, — Гама обводит глазами собранный на этаже мусор в виде тряпок, потрепанного оружия и элементов одежды. — Но не думаю, что оно вам понадобится. Вы стали намного-намного сильнее, чем были в день нашего знакомства. Вокруг вас такая аура могущества…

Гоблин прикрывает глаза, словно не может подобрать слов, чтобы точно передать свои ощущения.

— Что же, очень надеюсь, что противник тоже оценит мою крутизну. Спасибо за всё, мой депозит в виде магических кристаллов можешь оставить себе, ведь я уже могу никогда сюда не вернуться. Либо погибну, либо покину этаж. Мне кажется, будет что-то из этих двух вариантов.

— Я буду хранить его, — склоняет голову Гама. — И однажды, надеюсь, вы сможете его израсходовать.

— Чуть не забыл: если у меня всё получится, тоже можешь попробовать выбраться отсюда.

— Тогда мне придется иметь дело с администраторами, а я хочу просто торговать, а не быть великой душой.

— Конечно, ты сам определяешь свое будущее. Еще раз спасибо за всё!

— И вам! Желаю удачи в бою!

Мы пожимаем друг другу руки, после чего я направляюсь к Регинлейв.

— Ну, я готов. Платон мне сказал, что мне лишь нужно одолеть стража этажа, а то, как он и Смотрящий-в-Пустоту будут отсюда выбираться — это уже их дело.

— В таком случае отправляемся, — кивает валькирия. — Кстати, внушительный меч.

— Это трофей от последнего босса, — хлопаю по рукояти меча за спиной.

Пришлось немного изменить форму био-брони за спиной, чтобы появились выступы для лезвия. Таким образом могу нести за спиной, не имея никаких ножен или ремней. Кстати, о броне…

— А что, про мой новый доспех ничего не скажешь?

— Похож на прямоходящего жука, — Регинлейв отвечает вроде искренне.

— То есть она не выглядит круто? Ладно, красота — не главное…

Продолжая общаться на отвлеченные темы, мы направляемся в нужную сторону. Путь до стража займет три дня, и я удивлен, что он находится так близко от Рассветного Моста. При этом случайно набрести на него очень сложно, так как для этого нужно знать о петляющей тропе между скалами. Три дня пролетели как один, после чего Регинлейв быстрее меня обнаружила нужные ориентиры, которые привели к нужной тропе.

— Что же, дальше я сам, — смотрю на проход между нависающими черными скалами.

Если задрать голову, можно увидеть скелет огромного дракона, что словно упал на острые грани скал наверху, а по расщелинам струятся реки из крови и грязи.

— Да, я последую чуть позже за тобой немного другим маршрутом, — кивает Регинлейв, и на этом наши пути расходятся. — Выживи и победи!

Изгоняю из головы все посторонние мысли, ведь подошел к главному испытанию здесь. От исхода этого сражения будет зависеть мое будущее. С одной стороны я больше не могу оставаться на «Кладбище бессильных» без влияния на психику, а потом на тело. С другой стороны могу быть освобожден от такой участи как через смерть от руки врага, так и через победу над ним. Если так подумать, то это идеальные условия, которые не позволят мне халтурить.

Под ногами струятся кровавые ручьи, а ход продолжает петлять между скал, пока не приводит в отгороженное от остального этажа место с огромным красным водопадом, который будто падает с самого неба. Я уже знаю от Платона, что именно водопад является лестницей на первый этаж Башни Испытаний, но чтобы открыть проход, нужно убить стража.

«А где, кстати, он?» — я полностью готов к бою, но арена для босс-файта пуста.

Я стою на мелководье, вокруг возвышается кольцо скал, но никаких врагов нет, даже «Сенсорика» ничего не чувствует. Из-за это я вздрогнул, когда услышал голос, полный усталости:

— Ты все-таки пришел, смутьян. Аномалия, сброшенная администраторами сюда.

— Ага, пришел, — я верчусь из стороны в сторону, но не могу определить источник звука.

— Ты серьезно нарушил цикл распада и восстановления из-за чего Башня Испытаний потеряла часть полезной энергии. Надеюсь, ты это делал с какой-то благородной целью.

— Нет у меня никаких благородных целей. Я хочу выбраться отсюда, несмотря ни на что. Вот и всё, — отвечаю уверенно, так как не вижу смысла юлить.

— Ясно. Вполне в духе претендентов на восхождение.

— Администраторы сами принудили меня выживать, — пожимаю плечами. — Кстати, где ты? Я думал, что мы выйдем раз на раз.

— Ты пришел сражаться? — теперь голос невидимого собеседника стал более усталым. — Ты так мало знаешь о Башне Испытаний, но так в себе уверен. Думаю, я знаю, кто приложил к этому руку. Хочешь вернуться на первый этаж башни и еще раз попробовать пройти тест совместимости с арканой? Хорошо, я открою тебе дорогу, никаких сражений для этого не понадобится.

«Чего⁈» — этим предложением хранитель этажа выбивает почву из-под ног.

— Я шел сюда с расчетом на бой. Я уничтожал местных тварей и боссов, чтобы стать достаточно сильным, чтобы бросить тебе вызов! А теперь ты просто готов меня пропустить? Это ловушка?

— Никаких ловушек или подвохов, — говорит хранитель. — Это самый простой способ избавиться от аномалии на подконтрольном мне этаже. Как только ты отсюда уйдешь, я вздохну с облегчением и всё вернется на круги своя. При этом я не потрачу ни капли лишней арканы, а ты избавишься от всех рисков противостояния со мной. Мы оба от этого выиграем.

— Только лишь поэтому? — мне кажется, что что-то не так.

— Есть еще одна причина, и она заключается в тех, кто приложил руки к выращиванию личного монстра. Я чувствую, что они покинули Рассветный Мост и затаились неподалеку. Я имею полное право пропустить претендента на восхождение, но на эту парочку администраторы дали четкие распоряжения: свою тюрьму они покинуть не должны.

Понимаю, что речь идет о Платоне и Смотрящем-в-Пустоту. По сути страж предлагает мне сделку: без потерь и риска для жизни выбраться отсюда, но нарушить тем самым договор с теми, кто помог мне здесь выжить. Да, я с самого начал понимал, что они это делают не по доброте душевной, но уговор дороже денег.

— Благодарю за предложение. Ты оказался на удивление разумным по сравнению с другими боссами этажа. Наверное, поэтому поставлен тут главным. Но я не собираюсь менять свои планы и соглашаться на легкий вариант. Я заключил договор и собираюсь исполнить свою часть, — отвечаю решительным отказом.

— Играешь в благородство и неподкупность? — невидимый собеседник словно заинтересовался. — К чему эти маски? Претендентам Башни Испытаний нужно действовать иначе: быть хитрыми, быть жестокими, быть злопамятными, быть алчными. Только таким может покориться Башня. Если ты не можешь нанести удар в спину союзников, когда это самый эффективный метод, то грош тебе цена в качестве претендента. И закончится это смертью, когда уже тебе нанесут подлый удар. Ты даже не представляешь, сколько претендентов погибло от рук себе подобных…

— Верю, — на самом деле нет причин не верить в такую статистику. — Но мне все равно. Я хочу получить свободу, а могущество — лишь инструмент. И чтобы получить такой инструмент, я не имею права выбирать легкие пути. К тому же представь, как изменится Башня, если её пройдет некто, кто не будет обращать внимания на неписаные правила поведения? То, я нахожусь в зоопарке для богов и администраторов, еще не значит, что согласен развлекать эту публику. Скорее я плюну в них. Кстати, в тебя когда-нибудь плевал верблюд? Забавное зрелище.

— Теперь я еще меньше хочу тебя убивать, чтобы посмотреть, как Башня перемелет твои наивные представления. Или на то, как уже ты всем назло достигнешь своей цели. Но выйти отсюда можешь только ты. Даю тебе последний шанс передумать.

— Давай, выходи. Бери свое оружие, колдуй свое колдунство. В красном углу ринга неизвестный я, который в будущем станет как минимум королем хокаге, а в синем углу — великий и могучий страж огромной помойки. Делайте ваши ставки! — я развлекаюсь, как могу, лишь бы не обращать внимание на дрожь в руках.

— Боги не смотрят на «Кладбище бессильных», так что никаких ставок не будет, — отвечает хранитель.

— Ты видел? Видел? — я тычу пальцами на системное сообщение.

Кажется, страж тоже в шоке от такого внимания к ситуации, раз даже никак не комментирует.

— Что же, в таком случае начнем, — говорит он, появляясь, наконец, на арене. И, ох, лучше бы не появлялся.

На фоне алого водопада появляется черная сфера плоти, которая быстро растет в размерах, выпуская многочисленные щупальца. Кажется, я пробудил древнее хтоническое божество.

— И как тебя, кхм, убивать? — я смотрю на раздутое тело, которое пока что не кажется очень опасным, так как не имеет когтей, клыков или шипов, но чутье подсказывает, что это самый опасный противник из всех встреченных.

Ответа не последовало, но зато прилетел удар, на который я не успел среагировать. Хранитель просто лениво взмахнул щупальцем, и меня снесло волной арканы. Брызги воды после удара поднялись метров на пять, а я улетел почти до входа на арену для босс-файта. К счастью, поддерживал барьер еще с начала разговора.

— Совсем другое дело, — кряхчу я, пытаясь встать, но меч Алайса за спиной мешает, поэтому швыряю его в середину арены, пока возьмусь за врага по привычной схеме.

«Черный скат» как влитой находится в ладони, после чего я открываю стрельбу по телу монстра, но пули из психической энергии просто с хлопком взрываются при соприкосновении, словно монстр сделан целиком из титана.

«Ладно, пришел черед всего и сразу», — сейчас пропускной способности «Пси-моста» хватает на активацию и поддержание всех навыков разом, но не все нужны.

«Параметрический барьер» усиливает прочность «Био-брони». «Ускорение мышления» дает больше субъективного времени на расчеты, а «Анализ» собирает данные для этих расчетов. «Сенсорика» дополняет картину, позволяя ощущать энергетический всплеск до того, как удар как-то проявится для обычных органов чувств. А вот «Виденье ауры» почти никак не помогает, так как аура стража словно черное непроницаемое облако. Ужас вряд ли внушить смогу, так что даже пробовать не буду, как и входить в боевой транс.

Теперь брызги почти постоянно находятся в воздухе после ударов босса. Пропустив первые несколько ударов, я смог начать их распознавать и успевать уклоняться. А в ответ стреляю из пистолета усиленными выстрела, но словно об стену горох. Похоже, «Черный скат» сегодня будет бесполезным, но меня это лишь раззадоривает. Впервые за все время нахождения здесь чувствую себя настолько живым.

Токи психической энергии бурлят в теле и разуме, рисуют странные картины перед глазами, а также создают шепот вселенной в ушах. Ладно, это я все же активировал «Боевой транс», чтобы еще меньше тратить ресурс внимания на ведение боя. Я изначально знал, что этого противника я не смогу победить грубой силой. Хранитель сильнее и крепче меня. Хитпоинтов у него тоже больше, хотя это не игра. Зато он просто выполняет должностные инструкции, а я сражаюсь за свое будущее, я ставлю на кон всего себя. Это два совершенно разных уровня вовлеченности.

Палец удерживает курок нажатым, заряжая новый выстрел, а в меня тем временем летит новая разрушительная волна арканы. Мышцы внешнего экзоскелета помогают совершить головокружительный кувырок в сторону, а потом я произвожу выстрел, благо, мишень очень крупная и совершенно не думает о том, чтобы уклоняться. Вот только выпущенная пуля имеет модификацию, которую я придумал по пути сюда.

«Параметрический барьер» ур. 5 позволяет мне окружать барьером не только себя, но и объекты вокруг, а также менять параметры этого барьера, что в свою очередь меняет свойства и даже природу барьера. Окружив пулю из психической энергии таким барьером, я задал ему команду окружить снаряд, сделав его подобием бронебойного. Теперь сначала барьер пробивает кожу монстра, а потом проталкивается сама пуля.

И я оказался прав. Когда на теле врага появилась кровоточащая рана, я развиваю успех, вколачивая новый снаряд в открытую рану, серьезно углубляя её. К сожалению, не понятно, испытывает ли враг какое-то неудобство, ведь нет криков боли, но я заметил, как дернулись его щупальца, а потом одно из них закрыло пулевое отверстие.

— Какое интересное оружие. Как ты смог его получить здесь? — вдруг задает вопрос хранитель этажа.

— Купил на блошином рынке, ха, — не буду раскрывать свои каналы поставок, хотя это не такой уж большой секрет.

— Ясно, — произносит враг, а потом переходит в атаку, от которой я не смог защититься.

Мое тело парализовано, ток псионической энергии из источника нарушился, а всё вокруг погрузилось в абсолютную тьму. Потом под ногами возникает бездна, освещенная по контуру причудливым светом, из-за чего становятся видимыми миллионы щупалец, готовых схватить меня. Я оказываюсь на узком мостике словно для прыжков в воду, как раз над этой бездной.

— Иллюзия, — понимаю я, так как сохраняю рассудок, благодаря альтер-эго и «Алмазному разуму». — Кто-то другой на моем месте обосрался бы.

На меня действительно накатила волна иррационального ужаса и черного отчаяния, но я сбросил негативное воздействие и решительно прыгнул в бездну, ведь больше тут нет никаких дорог.

— Выкуси, падла, — раз уж это иллюзия, то сила моего разума тоже может менять условия схватки.

Я представляю себя Алайсом, так как этот опыт до сих пор ярок в воображении, и у меня действительно появляются крылья за спиной и огненный меч. Бесстрашно ринувшись в черную пропасть, я нащупал верный путь, ведь именно этот факт позволил полностью сбросить наваждение. Правда, в реальности заминка все же чуть не стоила мне жизни, так как я замер на месте и принял на себя сокрушительную атаку.

От боли горит всё тело, а потом меня нехило приложило о скалу, но стойкость тела не дала потерять сознание от такого, поэтому сквозь боль и головокружение я продолжаю сражаться, стараясь больше не попадаться в ловушку иллюзии.

Главный босс этажа будто бы прекратил со мной играться и теперь бьет очень сильно. Брызги состоят не только из капель воды, но и каменной крошки, когда аркана взрывает целые скалы. Земля под ногами вздрагивает, как во время землетрясения, и только водопад за спиной монстра даже не колышется, так как это все-таки не настоящий водопад, а скрытый проход отсюда.

А я ловлю кайф от противостояния, уклоняясь от атак, которые научился читать. Даже если мне не хватает скорости или первоначально импульса для изменения местоположения, то просто помогаю себе телекинезом. То есть представляя себя объектом воздействия, могу поднять и бросить себя в сторону, даже не имея никакой физической опоры. И я уже знаю, для чего это использую.

Мне невыгодно затягивать бой, так как мои запасы исчерпаются явно раньше, чем у врага, поэтому во время тройного удара арканой, я скрываюсь среди взрывов, а потом со всей дури прыгаю в воздух, одновременно катапультируя себя телекинезом. Летать я не умею, но этого мне достаточно, чтобы упасть на голову чудовища. В правой руке уже сформирован «Телекинетический клинок», которым я разрубаю щупальца и оставляю глубокую рану на теле врага.

И только сейчас его словно проняло, и вой боли наполняет округу. Вблизи кажется, что мне прямо в ухо воет сирена воздушной тревоги, а потом «Анализ» сообщает:

Звучит слишком неприятно, чтобы позволить стражу применить эту технику. Но как именно мне предотвратить атаку? Придумать могу только наращивание атаки, поэтому снова прыгаю вверх, намереваясь вбросить в клинок еще больше психической энергии и сделать оружие длиннее хотя бы на пару метров. У меня почти получилось нанести глубокую рану, ведь хранитель полностью сконцентрирован на касте техники, подняв щупальца, но все же я опоздал и меня отбросило воздушной волной.

Лечу от босса в вихре, этот ветер какой-то странный, так как в нем словно летают красные листья каких-то деревьев, а вот моя био-броня начинает распадаться. Чувство близкой смерти как никогда сильное, ведь техника врага буквально разлагает всё вокруг себя. Воду, камни и меня: короче, всё, чего касаются эти красные листья, опавшие с какого-то очень плохого дерева. Броня рассыпается буквально на глазах, «Барьер» моментально разлетается, значит, разложение затрагивает также и энергию. Похоже, сейчас я умру, но тут меня накрывает чья-то тень.

— Не смей убегать, — произносит Регинлейв, упав на меня и прикрыв от «Гимна всеобщего разложения». — Я не хочу просто гнить здесь, я хочу встретить смерть на поле боя, хотя была воспитана только смотреть на подвиги смертных.

Я ошарашен её появлением и самопожертвованием, поэтому единственное, что мне остается, так это временно поменяться с ней местами. Когда-то Регинлейв скакала по полям битв, избирая самые доблестные души и давая оценку подвигам. Но её саму никто не мог так оценить, сама она была лишена возможности сражаться за свои цели и идеалы, даже если хотелось. Я сразу понял, что вместо прозябания здесь или склонения головы перед администраторами она предпочла совершить собственный подвиг. И теперь я стану для нее валькирией, что заберёт её душу в Вальгаллу.

Вихрь красной листвы вокруг становится похожим на сильный снегопад, а Регинлейв постепенно тает, как снег весной. Её волосы на моем шлеме истончаются и превращаются в прах, доспех ржавеет и тоже обращается в песок. Потом дело доходит до тела, и только тогда техника теряет силы и исчезает вместе со всеми красными листьями. Я аккуратно обнимаю женский стан, но он просто рассыпается у меня в руках, оставив только свою душу.

И она прекраснее всех, что я видел на этаже. В нефритовом вихре свободолюбивого ветра я словно вижу силуэт валькирии с белоснежными ангельскими крыльями. Возможно, вне Башни она была именно такой.

— Ты достойна Вальгаллы, Регинлейв. Пускай и не могла пройти этот путь, как обычные смертные, — говорю я, поглощая душу.

Вокруг больше нет кольца черных скал, они все растаяли от техники хранителя, только якобы водопад продолжает алым полотном тянуться в небеса. Страж больше не может летать, потратив много сил и получив раны, но это не значит, что я уже победил. Нет, мы просто переходим на вторую фазу, смотря друг на друга с ненавистью.

— Теперь пришел твой черед! — кричу я, понимая, что после жертвы Регинлейв я не могу отступить, иначе буду корить себя всю оставшуюся жизнь.

Хранитель этажа, волоча щупальца, тоже отступать не намерен. Я вижу его голову на туше хтонической плоти, но грубая кожа закрывает глаза и рот. Считаю, что если отрубить ему голову, то тварь умрет.

— Какая бессмысленность, — произносит противник. — Башня Испытаний дает великим душам шанс исполнить любое желание, но Регинлейв до последнего не собиралась отступать от принципов. До конца была заложницей своего прошлого и своей легенды.

Похоже, страж хорошо осведомлен обо всех великих душах, что томятся здесь.

— Ты судишь со своей колокольни, Ктулху. Что если её желанием было совершение подвига и чтобы кто-то уже её саму забрал в лучший мир?

И страж молчит, словно на это ему ответить нечего.

— Меня зовут не так. И в твоих словах может быть доля правды, допускаю. Но это не значит, что я соглашусь уступить тебе. Давай, победи меня, аномалия! — выкрикивает хранитель, меняя облик.

Щупальца втягиваются в тело, кожа грубее еще сильнее, становясь природным доспехом, а потом из тела выросли когтистые отростки, а сама фигура теперь больше похожа на гуманоидную. Голова, руки и ноги видны теперь намного проще, а ростом этот великан почти на полтора метра выше меня. Теперь мне будет намного проще, даже если эта форма у него намного сильнее.

Больше не буду экономить силы, поэтому через «Ассимиляцию душ» начинаю синхронизацию с Алайсом. Тело под био-броней бросает в жар, даже воздух вокруг начал колебаться из-за волн жара. «Боевой транс» снова погружает сознание в состояние, где всё очень просто и подчиняется ритму невидимого барабана, но ритм задает чужая душа. Теперь я чувствую себя драконьим рыцарем, который точно не отступит перед врагом, даже если достичь победы невозможно. Но в последнее не верю, я представляю свой успех очень ярко и остается лишь воплотить фантазию в реальность.

Срываюсь вперед, и за моей спиной гремит взрыв. Неосознанно активировал «Пиромантию» и создал реактивный эффект с её помощью, а телекинез услужливо притягивает большой меч, который опять показывает чудеса прочности, ведь не разложился на песок под губительной силой последней техники врага.

Подобно метеору врезаюсь в стража, отбрасывая и опрокидывая его. От удара мне тоже поплохело, но боль можно потерпеть. Развиваю нападение и замахиваюсь огненным мечом. Враг пытается закрыть голову руками, но тем самым позволяет мне их отрубить. Точнее, меч погрузился почти наполовину, полностью перерубить не вышло, кровь с шипением испаряется на клинке, а страж кричит.

Хотел вырвать меч для нанесения нового удара, но пропускаю мощный удар в живот, от которого ноги отрываются от земли. Физическая сила у врага, конечно, невероятная, я даже на секунду забыл, как дышать, а хитин на торсе потрескался. Но я не могу позволить себе смешно открывать рот, как выброшенная на берег рыба, ведь противник наступает.

Скорость боя и ярость ударов возрастает с обеих сторон, страж этажа прыгает на меня, закинув руки за затылок, словно хочет ударить ими меня сверху вниз и впечатать в землю. И действительно так делает, но я успеваю поймать его телекинетическим клинком. В меня летит его кровь, что льется из ран. В полете она загорается, а потом всё исчезает во взрывах.

«Он может взорвать свою кровь? Аркана потрясающая», — я бы мог похвалить врага за неожиданную контратаку, но она не возымеет эффекта, ведь как можно напугать драконьего рыцаря огнем и взрывами?

— Смешно! — ору я, вылетая из облака огня, в котором кто-то другой бы запекся до хрустящей корочки.

Душа Алайса делится со мной, как можно повторить тот удар. Я словно наяву вижу его воспоминания, как его обучали драконы-наставники, как он сотни тысяч раз сначала пробовал воспламенить меч при ударе, а потом научиться выпускать волну испепеляющего уничтожения. В рамках огненной стихии тут могу доминировать только я.

Я словно пытаюсь удержать в руках горящий белый фосфор, а потом всё тонет в сжигающем течении, которое теперь отбрасывает моего противника. Кажется, я начинаю чувствовать упадок сил, значит, осталось немного времени перед тем, как я потеряю синхронизацию с Алайсом. Нужно решить всё одним ударом, поэтому встаю в боевую стойку перед поднимающимся на ноги оппонентом. Представляю, как готовлюсь сделать глубокий выпад с пронзанием, только не врага, а вообще всего перед собой. Пиромантия Алайса готовится воплотить задуманное, а меч в руке словно раскалился.

Хранитель этажа словно ничего не знает об этом приеме, он сам собирает аркану в жуткого вида копье, которым хочет меня пронзить, но я чувствую, что успею закончить удар. Шаги противника раздаются всё громче, он нависает надо мной, замахиваясь магическим копьем, по которому ползет алая дымка, а потом я чувствую, что настал решающий миг. Боевой опыт Алайса подсказывает, когда и как нужно начать движение, теперь меч для меня роднее «Черного ската», я словно взаправду всю жизнь только с ним тренировался.

Делаю широкий шаг вперед с пронзающим выпадом, а потом всё исчезает во вспышке взрыва. Кажется, что я стою напротив сопла взлетающей космической ракеты или даже пытаюсь удержать в руках солнце, которое сжалось до размеров меча. Кажется, что сам сейчас сгорю тут, но суть техники в том, чтобы уничтожить то, что перед тобой. Некто очень умелый вывел формулу техники, довел до совершенства, а потом обучил Алайса, а уже через него я узнаю, как сделать всё правильно.

Поток уничтожения закончился, и синхронизация с душой драконьего рыцаря завершена. Я роняю раскалившийся меч на землю, смотря на огромное облако дыма. Энергетический источник босса этажа по-прежнему виден, но неподвижен и кажется стал намного слабее. Скоро дым рассеивается, показывая выжженную просеку, и опять только алая дорога на небо словно ничего не почувствовала. Ощущаю острый упадок сил и головокружение.

С трудом поднимаю меч и ковыляю к лежащему противнику, чтобы нанести добивающий удар, но тут возникает кто-то третий, хотя не ожидал его сейчас увидеть. Платон стоит в грязной тоге, но ситуация удивительна тем, что он вообще стоит, я всегда считал, что ноги у него давно отказались работать.

— Ты хорошо постарался, — хвалит меня древнегреческий философ. — Я закончу.

— Его жизнь принадлежит мне, — хрипло говорю я и продолжаю ковылять, но силы предательски решили закончиться именно сейчас или на меня словно что-то воздействует.

— Согласен, но мы не всегда получаем, что должны или заслуживаем. Привыкни к этому чувству, оно тебе пригодится во время восхождения. Жизнь и душа этого создания я заберу себе. Ты же можешь войти в красную реку, чтобы оказаться на первом этаже башни, проход скоро откроется.

— Мы выйдем не вместе? И что он делает?

— Нет, конечно, сначала я и Смотрящий-в-Пустоту, потом ты. У нас будет свой маршрут, и спасибо не только за эту победу, но и за все души, что ты мне скормил. У нас на самом деле похожие в чем-то силы, поэтому я смог их использовать для собственного восстановления. А Смотрящий сейчас закрывает происходящее от взглядов других богов и администраторов. Это происшествие точно привлечет их внимание.

— Подожди, разве то была не плата для Смотрящего-в-Пустоту?

— Да, с ним тоже пришлось поделиться, но он бы помог тебе и за меньшие подношения. Я тебе соврал о том, что стоимость услуг постоянно возрастала. Но во всем остальном я был с тобой честным.

Я пытаюсь понять, что за игру затеял Платон, но ничего придумать не могу, а мозги не варят. Понял лишь то, что он воспользовался моей нуждой и незнанием всех правил, чтобы вернуть себе здоровье и силы. Злит ли это меня? Возможно, но мне важнее выбраться отсюда, поэтому просто пожимаю плечами.

— Как знаешь, Платон. Это будет мне уроком не доверять мудрым старцам.

— Ха-ха-ха, не доверяй в Башне Испытаний вообще никому. Ни ребенку, ни женщине, ни святому, ни богу. А теперь до скорой встречи. Что-то мне подсказывает, что ты сможешь навести шороху в Башне, но на фоне моей революции это будет слишком незначительным.

— Поживем-увидем, — повторно пожимаю плечами, все равно ничего не понимаю.

Мои представления о Башне Испытаний сейчас ограничены, поэтому ломать голову над загадками не буду. Платон вытягивает руку перед собой, и из тела хранителя вырывается сияющее красным сердце в сетке из магических кристаллов. Забрав трофей, Платон направляется к красной реке, текущей в небо, и входит в нее, моментально исчезая.

— Смотрите, мне не жалко, — я тоже направляюсь к выходу, держа на плече меч, а в свободной руке пистолет.

Душа над умершим стражем не появилась, раз Платон её забрал, так что больше мне делать здесь нечего. И мне придется еще раз пройти испытание на первом этаже, чтобы начать восхождение. Интересно, а если повторно его провалю, то что будет? Опять отправят сюда? Так я тогда опять вернусь.

Касаюсь красной поверхности, после чего меня засасывает в поток и тащит наверх на огромной скорости. Через секунду я падаю на камни красивого зала, того самого, где я впервые очутился. А передо мной та самая женщина с тремя глазами, что объясняла ситуацию новоприбывшим. Также вокруг стоят другие люди в одинаковых одеждах, и я догадываюсь, что это новое «пополнение» башни. Правда, все неестественно застыли на месте, будто время для них остановилось.

— Значит, вот какая аномалия перевернула «Кладбище бессильных», — произносит незнакомка, оглядывая меня с ног до головы.

— Да, я такой. Простите, а в какой из трех глаз будет приличнее смотреть? — я просто не мог не задать этот глупый вопрос, но администратора, похоже, таким не смутить.

Она щелкает пальцами, и моя броня сама по себе возвращается в исходное состояние, а именно плоть становится прежней, ведь броня была просто измененной внешней частью тела. Теперь я полностью голый, но стесняться этого не буду. К тому же после всех приключений я стал чернее трубочиста, да еще и оброс.

«Оброс, ну и отброс», — шучу про себя.

— Теперь я могу заново пройти испытание? — спрашиваю я.

— Раз уж ты здесь, то можешь. Не мне менять правила Башни. Будет жалко перерабатывать такой талант.

— Что это? — спрашиваю я.

— Те, кто восходят, часто формируют легенду о себе, своих подвигах. Но на моей памяти были единицы тех, кто бы сделал это, даже не выйдя из прихожей. Раз уж ты здесь, то пора вернуть тебе имя и лицо.

Я понимаю, что в память вернулись все воспоминания, связанные с именем и тем, как я на самом деле выгляжу.

— Мертвец вновь стал живым, а теперь приготовься к прохождению испытания. У тебя, как и у других, будет минута, чтобы пройти через дверь, — женщина хлопает в ладоши, не давая мне времени на то, чтобы собраться с мыслями, а время в зале вновь запускается, а также появляется большой таймер над головами взволнованных участников.

«Ладно, приступим», — я уже не тот, кем был раньше.