Восходитель. Том 1 и 2

Том 2 Глава 3

Листочки и стебельки сжимаются и распадаются, как только чувствуют на себе псионическую силу. Это я занимаюсь тренировками перед началом штурма Фар-Дарлука. Я сплел из тонких стеблей коробочку, в которую поместил листки, сорванные с кустарников. А потом началось самое сложное — сжать листочки, не затрагивая хрупкую «коробочку». Сжать вообще всё несложно, особенно у такой цели, но моя задача совсем в другом.

— Да блин, сложно, — говорю я, смотря на плотный травяной шарик, который сделал телекинез вообще со всем имеющимся.

У меня еще ни разу не получилось сжать листья внутри таким образом, чтобы стебли даже не шелохнулись. Но с другой стороны я не настолько бесталанный, ведь сейчас куда лучше управляюсь с точечным телекинезом. А когда надоедает одно, я переключаюсь на тренировку других навыков, например, стрельбы или формирования телекинетического оружия. Понимаю, что мне нужно довести активацию до полного автоматизма, особенно «Параметрический барьер». И вот тренировка концентрации сразу на нескольких псионических силах оказывается еще сложнее: стоит только ослабить внимание на чем-то, как оно сразу начнет работать хуже.

Тру виски, так как после таких тренировок голова начинает болеть. Вероятно, пытаясь такое провернуть, я неплохо так насилую собственные мозги, которые к этому не приспособлены. У людей ведь не должно быть таких способностей, поэтому ничего удивительного в том, что наша физиология не слишком хорошо заточена под это. А вот мир Смотрящего-в-Пустоту мог быть от природы пригодным для таких сил.

«Но им это не особо помогло, да?» — на самом деле я вообще не представляю, что случилось с миром, где родилось однажды заточенное в подвале Башни божество.

Я могу смотреть на голубое небо, но я не могу видеть более высокие этажи. Решил не забивать себе голову мыслями о происхождении и предназначении Башни Испытаний, но в моменты отдыха делать просто нечего. Одно радует — ждать осталось недолго, уже через несколько часов начнется финальный штурм крепости, который продлится пять часов. Значит, завершится уже после захода солнца.

Вчера я подобрался ближе к Фар-Дарлуку, поэтому с особо высокой пальмы можно наблюдать за передвижениями войск крестоносцев. Рыцари орденов Алчного Побережья разбили лагерь в километре от внешних стен крепости, где всю ночь устанавливали осадные машины, похожие на требушеты. Местность вокруг Фар-Дарлука теперь постоянно кишит отрядами, с которыми я не сильно хочу встречаться, ведь уверен, что они сразу на меня нападут.

Защитники Древа Познаний теперь тоже в постоянной боевой готовности, так что я решил не лезть раньше времени. Воины Саладина постоянно дежурят у стен, готовясь сдерживать врага на протяжении пяти часов. Им нужно лишь продержаться и не допустить Завоевателя Святынь в Сад Желаний под дворцом султана. Задача не то чтобы слишком сложная, Ричард Львиное Сердце находится в более уязвимом положении, пытаясь на скорость взять стойкую крепость с такими же стойкими защитниками.

Но я понимаю, что не могу смотреть на происходящее, как на обычную средневековую войну. Башня Испытаний использовала знакомый человечеству сюжет и пригласила для этого великие души, которые в реальности тоже были соперниками. Но при этом есть игроки, которые сейчас восходят на Башню, а также есть аркана, которая дает то, чего в истории мира людей никогда не существовало.

Например, на стороне штурмующих есть как минимум один дракон, который может поливать огнем Фар-Дарлук. Это просто невероятное подспорье для крестоносцев, ведь таким летающим огнеметом можно за один пролет очистить стену от вражеских воинов. Город, правда, по большей части сложен из камня, но пожары все равно можно создать. К тому же дракон послужит отличным средством деморализации противника.

Но разве у Саладина не может быть чего-то особенного? Конечно, может. И я даже представить не могу, чем он может ответить. Но скоро узнаю, ведь время начала штурма приближается, а войско крестоносцев начинает бурлить течениями отрядов, которые готовятся к сражению.

Как я и предполагал, Ричард Львиное Сердце пойдет в атаку раньше пятичасового таймера, ведь на это у него нет ограничений. Да, он не может захватить крепость сильно загодя, но начать на пару-тройку часов раньше вполне в его силах и возможностях. Таким образом он сможет как минимум захватить внешние стены и вступить внутрь крепости ровно в момент созревания плода на Древе Познаний.

Трубят рога, воины громко читают молитвы, сильный ветер, пришедший с моря, заставляет стяги трепыхаться, и рыцари начинают штурм, когда до конца таймера осталось два часа и тридцать минут. Я не могу точно сравнить численность войск, но у крестоносцев людей побольше будет, порядка двадцати тысяч, а вот внутри крепости их скорее всего тысяч восемь, если не считать мирных жителей.

Я пока что бежать вперед не собираюсь, так как хочу понять, какую стратегию будут использовать великие души. Мне будет проще под шумок пробраться в Фар-Дарлук, поэтому пока что остаюсь сидеть на пальме и ковырять в носу.

И вот на поле перед крепостью собираются оба войска. Оказывается, Саладин не собирается ждать штурма стен, поэтому из крепостных ворот вышагивают длинноногие верблюды со всадниками, собираясь в ударные отряды. Конница крестоносцев тоже совершает маневры и перестроения, готовясь отразить возможный натиск на пешие построения. Первые ряды рыцарского войска подобно ежу ощетиниваются копьями, продолжая движение вперед.

Не сказать, что я большой эксперт в истории или реконструкциях средневековых баталий. Там, где нет огнестрельного оружия, бронетехники, авиации и дронов, мне сказать особо нечего. Наверное, сейчас армии сойдутся и начнется замес. Я оказываюсь почти прав, только ошибся с местом начала боевых действий. Крестоносцы решили атаковать сразу обоих противников, то есть мне не дают спокойно смотреть со стороны.

На самом деле я заранее знал, что ко мне приближаются какие-то люди, но не спешил их атаковать, так как это могут быть переговорщики, а я всегда готов выслушать деловое предложение, но когда из зарослей показались люди в бело-алых одеяниях, я не почувствовал в них большой готовности к переговорам. Наверное, летящие в меня стрелы совсем не похожи на доброе приветствие. А потом я вовсе спрыгиваю с пальмы, которая взорвалась в алой вспышке.

«Решили подойти к делу серьезно?» — понимаю, что последняя атака была сделана при помощи арканы, которая круче пороха и динамита.

— Сдавайся, Стрелок, и его величество пощадит тебя! — громко говорит верзила в шлеме и с посохом.

Командир отряда облачен в доспехи с символикой Критского лагеря, а его фигура вместе с посохом исторгают алую энергию. Это может быть как мой современник, так и великая душа со времен настоящих Крестовых походов.

— Неприемлемо. Лучше вы сдайтесь, — пожимаю плечами. — Если вы продолжите нападение, я буду защищать свою жизнь и свободу.

То, что мне придется их убивать, итак понятно всем присутствующим. У меня нет навыков усыпления или связывания. Пленных брать не получится, так как не смогу за ними следить, так что за исполнение своих желаний я готов драться насмерть.

— Его величество сказал, что иного ответа мы не получим, — хмыкает боевой жрец крестоносцев, после чего вытягивает руку в мою сторону.

«Анализ» был наготове, поэтому я смог получить интересную информацию по навыкам. Я пока что не знаю, есть ли различия между навыками и такими силами, и считаю, что скорее всего нет. Просто мои современники просто смотрят на это, как на игровые скиллы, а вот великие души или создания иных миров могут видеть в этом нечто свое.

На место схватки накатывает алый ветер, который проносится между окружающих меня воинов. Потоки энергии скользят по их плащам, шлемам и оружию, заметно ускоряя движения. Похоже, это техника массового усиления союзников, что может быть очень опасной, если отнестись к делу легкомысленно. При этом сам жрец в шлеме держится позади воинов, которым приказывает меня убить.

Пуля из сжатой энергии проносится меж голов врагов, летя в жреца. Вот уж что в битвах древности, что в современной войне: устранение вражеских офицеров часто является наиболее приоритетной целью. Правда, мой выстрел ударил в защитное поле, похожее на алую дымку. Никто не говорил, что будет просто, а потом уже меня пробуют убить.

Первый крестоносец помогает себе криком и берет разгон с целью пронзить меня копьем. Я не уклоняюсь от удара, так как тоже окружен барьером, но удивлен скорости и силе удара, ведь рядовой противник отодвигает меня, хоть и не может пробиться сквозь псионическую защиту. Тем временем сбоку сближается второй противник с топором, который обрушивается на меня.

«Понятно, та техника недурно усиляет союзников. Было бы полезно иметь такую… Правда, у меня даже союзников нет и в ближайшее время не предвидится», — несмотря на то, что меня берут в клещи, я остаюсь спокойным, будто вокруг вообще ничего не происходит.

Это уже не первый мой бой насмерть в Башне Испытаний, но мне до сих пор не сильно хочется убивать подобных себе. Вот на монстров я смотрю как на зараженных бешенством зверей, в них я буду стрелять не задумываясь. Но способа побеждать силой дружбы я пока не придумал, значит, пора заканчивать с этим.

Вокруг раздаются крики боли, воины падают на колени, держась за голову и пытаясь стянуть с себя шлем, но сделать это очень сложно, когда предмет для защиты вдруг резко сжимается и становится опасным. Похоже, мои тренировки показывают результаты, но я до сих пор не могу сделать так, чтобы просто пережать кровеносные сосуды в мозгу. Это требует более точного телекинетического воздействия, которое рассеивается о внешнюю часть тела. То есть сейчас мне проще сжать шлем, как пустую пивную банку, чем произвести более тонкое воздействие.

У воина прямо передо мной течет кровь из щелей для глаз и дыхания, боеспособность крестоносцев резко обнуляется, когда их собственная экипировка становится для них причиной сильных страданий. Мне даже не нужно сжимать сильнее, лучше поберегу силы. Возможно, они даже смогут разжать шлемы и снять их себя, но до того момента выключены из боя.

А вот на их командира мой телекинез не действует, так как защита арканой предотвращает такое воздействие, поэтому нужно приложить больше усилий, но есть более простые способы справиться с врагом. Сейчас не стоит тратить слишком много сил, которые могут пригодиться для схватки с Завоевателем Святынь или Благородным Воителем Востока.

Я приближаюсь к командиру крестоносцев, помня встречу с воином Саладина в Саде Желаний. Недооценивать таких противников нельзя, поэтому заряжаю усиленный выстрел, которым готовлюсь пробить дырку и в защитном барьере из арканы, и в доспехе врага.

С громким звуком усиленный выстрел разбился о появившийся алый щит высотой с самого противника, а вокруг тела замерцал призрачный силуэт более громоздкого доспеха. Впрочем, не похоже, что он что-то весит, так как движения противника остались быстрыми. Также можно сказать, что это не только сверхъестественная защита, но и усиление тела, как я однажды делал с «Био-броней». Если станет совсем туго, то я, конечно, вспомню об этом навыке, но сейчас хочу испытать себя в сложной обстановке.

Жрецу Критского лагеря не нужно держать щит, который сам парит в воздухе, поэтому хватается обеими руками за массивный посох и пробует им меня огреть. Оружие хоть и длинное, но дистанция между нами все еще большая, однако я знал, что атака на самом деле будет успешной. Гремит натуральный взрыв алых цветов, значит, врагу не нужно подходить близко, чтобы убить, но это я уже почувствовал на себе, когда сидел на пальме.

Потоки психической энергии изливаются из псионического источника, а потом я использую силу для усиления барьера вокруг себя. Еще в бою с драконьим рыцарем Алайсом я додумался защищаться от взрывного фронта не стеной, а волнорезом, то есть выступающим барьером, сложенным надвое под острым углом. Мои волосы даже не шелохнулись от удара, а вот своих товарищей крестоносец не думает жалеть, ведь они находились за моей спиной.

«Это война, а на войне человеческая жизнь стоит не очень-то много», — сказал мне как-то мой командир из ЧВК с позывным Ветер.

Давно я не вспоминал его наставлений, так как давно прошел самый сложный этап выживания в Башне Испытаний. Ветеран многих горячих точек может быть прав, говоря такое, но мне это не слишком нравится. Можно отдать приказ и пожертвовать отрядом, вызвав ракетный удар по своим и чужим, но на мой взгляд это не признак хладнокровия и профессионализма, а следование легкому пути. Раз уж ты командир, то ты должен был придумать способ победы с минимальными потерями.

Разумеется, легко так говорить, когда ты никем не командуешь и отвечаешь только за себя. Понятное дело, что не всегда обстановка в бою складывается именно так, как ты хочешь, поэтому оптимальное решение не всегда можно найти. Но прямо сейчас крестоносец мог бы избрать другой подход, кроме уничтожения всего перед собой. Мне не нужно оборачиваться, чтобы видеть тела крестоносцев, которые больше не шевелятся.

— Скажи, ты был призван в Башню из посмертия или еще был жив на момент призыва? — говорю я, подойдя еще ближе.

Здоровяк в глухом шлеме чуть приподнимает голову, словно удивлен моему интересу.

— Хочешь узнать, являюсь ли я претендентом на восхождение? Что это тебе даст, Стрелок?

— В Критском лагере мне называли авантюристом, а в Фар-Дарлуке приключенцем. Думаю, ты мой современник.

— Да, верно. Я был призван в Башню, чтобы дойти до её вершины. И зря ты решил выпендриваться. Думаешь, если заработал славу на первом этаже, то и дальше можешь делать что вздумается?

— Значит, слухи обо мне уже дошли до сюда?

— Ты же не думаешь, что этажи настолько изолированы друг от друга? Бернард мне рассказал, что до тебя в последнее время поднимались только сторонники Стальных Грив, которые всегда вставали на сторону Критского лагеря. Ты слишком отличался от приходивших ранее, поэтому один из нас спустился на первый этаж и разведал информацию.

— Понятно, — я удовлетворил любопытство. — Если ты хочешь однажды добраться до последнего этажа, тебе стоит сделать вид, что мы никогда не виделись. Продолжишь бой со мной — умрешь.

— Ха, не смеши, — не похоже, что мои слова восприняты всерьез. — Пускай мы оба прошли только один этаж, я здесь с Бернардом уже давно. Для нас это уже далеко не первый штурм, и у нас есть благословение Святого Двора, полученное через Завоевателя Святынь. Не думаю, что тебе стоит меня пугать, новичок.

— Получается, после завершения квеста не обязательно переходить на следующий этаж?

— Конечно. Если хочется, можно оставаться и пробовать еще раз. Так как еще ни разу мы не смогли достать плод Древа Познаний, то администраторы позволили нам продолжать попытки. И сейчас Критский лагерь силен как никогда. А после того, как мы вкусим плод и получим обещанную силу, то на следующих этажах нам не будет равных. Возможно, мы даже станем топовой гильдией. Восходить на Башню, новичок, тоже можно по-разному: можно нестись сломя голову, становясь первопроходцем, а можно получать максимум от каждого этажа. У обеих стратегий есть свои преимущества и недостатки, — оппонент неожиданно расщедрился на объяснения. — А теперь я предлагаю тебе сдаться и не мешать нам. В таком случае ты сможешь сохранить себе жизнь и подумать над тем, чтобы на следующем цикле выбрать правильную сторону. Хотя, не уверен, что всё останется без изменений, ведь мы закончим, наконец, главный квест.

— Благодарю за подробный ответ. А что касается стороны, то я уже на верной. В жизни имеет смысл стоять только на своей стороне.

— Могу отчасти согласиться, но это тебя погубит! — игрок поднимает посох обеими руками, держа в вертикальном положении, а потом с силой бьет концом о землю.

Почва вздрагивает, а во все стороны разносится алая ударная волна. Мой барьер опять выдержал, а благодаря форме, смог это сделать с минимальными затратами психической энергии. А вот всё вокруг удар расшвыривает: камни, песок, убитые и еще живые, и даже несчастные пальмы. Стоп, не к тому пункту прибавил про «несчастность», но времени отвлекаться не остается.

Я уже знаю, что аркана может блокировать мой сильнейший навык, поэтому экономить силы не выйдет. Благо, я не лежал на боку в ожидании финального сражения, а тренировался и придумывал новые приемы. Я подхожу вплотную в врагу, мой барьер и аура из арканы соприкасаются, вызывая вибрации и пуская искры энергий во все стороны, забавный эффект, но не он мне нужен. В руке формирую телекинетический клинок, но он не может материализоваться в объекте, защищенном арканой, поэтому я концентрируюсь на кромке лезвия.

— Хочешь, покажу фокус? — говорю я, а меч в моей руке становится видимым.

Теперь это клинок, составленный из голубого пламени, которое кузнец будто сжал ударами мифического молота до состояния твердого лезвия. Но главная опасность заключается в кромке, на которой вырастают зубья. Используя принцип бензопилы и пиломечей из фантастических книжек, я сотворил новое оружие, которое вгрызается во вражескую защиту.

Зубья на лезвии вращаются по всей длине на огромной скорости, буквально распиливая магическую защиту врага. Мне не нужно пробиваться силой, только прилагать достаточно усилий, снимая у волшебной брони слой за слоем.

Я не ожидал, что мои тренировки помогут получить новый навык, но реальные сложности вызывают срабатывание таланта «Адаптация», поэтому я рад тому, что столкнулся с проблемами во время проникновения во дворец султана. Это позволило мне крепко подумать над тем, как справляться с таким, ведь давить просто грубой силой может быть неэффективно, если ты не превосходишь противника хотя бы в два раза.

«И учитывая то, что появился новый навык, эту цепь необязательно использовать только в связке с телекинетическим клинком», — думаю я, продолжая давить.

Похоже, противник сильно удивился, раз прикладывает намного больше усилий, но даже призванный алый щит ему не слишком поможет. Какой бы крепкой ни была сверхъественная защита, я все равно смогу её распилить, прогрызаясь всё глубже. Щит пройден, и реликвия распадается на две части и просто исчезает, а теперь искры высекаются из массивного металлического посоха, который распадается даже еще проще, ведь площадь распила меньше.

— Стой, — успех выдохнуть оппонент, но это не та ситуация, где имеет смысл проявлять милосердие, даже для того, чтобы утереть нос администраторам, которые наверняка специально придумали подобный сценарий прохождения этажа.

Поняв, что не сможет меня остановить, другой игрок пытается перейти в контратаку, убив меня прежде, чем умрет сам, но держать барьер и продолжать пилить я могу, нужно всего концентрироваться на двух вещах. Это не так сложно, как если бы одновременных действий было три или четыре. Страшный крик становится сигналом окончания борьбы, когда посох переламывается, а зубья проникают в доспех и достают до тела. В стороны летит кровь, а потом единое туловище становится распиленным пополам.

— Ты сам избрал смерть, — говорю я трупу, не собираясь испытывать за это чувство вины.

Над телом врага, как и над другими трупами парит душа, но я не чувствую в себе большого желания поглощать их. Конечно, они могут меня усилить, но просто выступать в качестве хранилища для них я не собираюсь. Я не валькирия и не бог смерти, а умершие не были мне друзьями, чтобы попытаться сохранить их души от поглощения Башней. Только души очень сильных врагов я собираюсь сохранять для возможной ассимиляции.

Тем временем бой за Фар-Дарлук в самом разгаре. Пока я занимался напавшими крестоносцами, войско Ричарда Львиное Сердце сшиблось с воинами Саладина на поле перед крепостными воротами, и уже много крови пролилось на песок. Требушеты выстреливают высоко в воздух валуны, которые улетают в город или попадают по стенам, а воздухе разносится гул голосов, выкриков и шума сражения.

Но это не обычное сражение, каким могло бы быть когда-то в истории человечества. На стороне крестоносцев вспыхивают столбы света, явно магического происхождения, и огненные реки обрушиваются на защитников крепости даже без участия дракона. Можно было бы подумать, что силы слишком неравны, но воины в тюрбанах держатся невероятно стойко, и на их стороне я замечаю воинов, мечи которых покрыты золотом.

«Знакомая картина. Обе стороны используют аркану», — думаю я, смотря на происходящее.

Пока выдвигаться, чтобы обогнуть место сражения и подняться по стене в город, но звучит сигнал, и воины Саладина начинают организованно возвращаться в крепость, поняв, что потери будут слишком велики. Лучники на стенах и на городских крышах делают залп, и в воздухе облако стрел вдруг загорается золотым огнем. Когда стрелы достигают целей, они вызывают пожары на поле боя. Я вижу, что золотой огонь моментально перекидывается на крестоносцев, в которых попала хотя бы одна стрела и потушить этот огонь обычной водой вряд ли возможно.

Крестоносцы тоже стреляют, но именно что отрядов лучников у них не очень много. Но кому нужны стрелки, когда рыцари громко кричат и потрясают оружием, а под лучами солнца появляется дракон с красными крыльями? Эта махина ревет как двигатели крупных самолетов, и я бы обосрался, если бы не было никогда сражений с боссами минус первого этажа. Похоже, дракона Ричард придерживал до этого момента, чтобы случайно не спалить и собственное войско.

«Сейчас Фар-Дарлук утонет в огне», — догадываюсь я, чувствуя, что всё именно так и будет.

До этого я видел дракона только ночью, когда прибыл на этаж, и в лагерной яме. Тогда не было возможности рассмотреть эту махину во всех подробностях, но теперь я вижу, как огромный ящер расправляет красные крылья, после чего взлетает в воздух, направляясь прямиком к крепости. Может ли такая животина в целом летать? Раньше я бы сказал, что нет. Но в Башне Испытаний удивляться таким мелочам глупо. Правильнее будет всегда быть готовым к любому сюрпризу.

Дракон после первого рева затыкается, словно набрал полную грудь воздуха. Уж не знаю, для улучшения летных качеств или просто готовит огненный ливень на врагов, но точно могу сказать, что, как источник арканы, он светится ярче солнца. Существо словно сотворено из магии и реакций термоядерного синтеза, хотя, не буду делать вид, что хоть что-то в этом понимаю. Что в магии, что в ядерной энергетике.

Всего трех взмахов крыльев хватило дракону, чтобы поравняться с крепостными стенами, а потом водопад огня полился из глотки на Фар-Дарлук. Огнедышащее существо не стало приближаться к укрепленному дворцу султана, повернув направо для захода на второй круг, а крестоносцы тем временем продолжают двигаться вперед, готовя длинные лестницы для штурма стен.

Дракон вновь пролетает над городом, выцеливая теперь всю внешнюю стену, где сейчас готовится штурм. Защитники крепости, чтобы были в этот момент на стенах, гибнут в страшных муках, а драконье пламя отличается от обычного тем, что может гореть почти в любых условиях. Оно хорошо горело в ночной ливень, и сейчас сами камни пылают, принимая черный оттенок.

«Интересно, а как рыцари собираются проникать через горящие стены?» — вопрос, конечно, интересный, ведь мне самому нужно это сделать.

Я перехожу на быстрый бег, собираясь подняться по стене с соседней стороны. Думаю, драконий огонь я переживу, если быстро проскочу, но вот попадать под дыхание не стоит. Думаю, пламя заряжено арканой под завязку, поэтому мне придется потратить слишком много сил, чтобы искупаться под таким «дождем» без ожогов.

Над Фар-Дарлуком поднимаются столбы черного дыма, а небо темнеет даже быстрее, хотя солнце еще не зашло за горизонт. Возможно, ночью погода снова испортится. Я уже у стены, поэтому начинаю взбираться по знакомой схеме, а воздух наполнен криками сгорающих заживо и трубачей Критского лагеря, вероятно, первые лестницы уже поднимаются в воздух, чтобы уронить верхний конец на стены. Стараюсь не отставать, поэтому быстрее работаю руками и ногами, стараясь делать по уму: отталкиваюсь более сильными ногами, а руками просто держусь за выступающие камни.

Скоро показывается край стены, осталось чуть-чуть, но из дыма в меня летит наконечник копья. От неожиданности можно было бы даже сорваться, но «Сенсорика» помогает мне смотреть на триста шестьдесят градусов в любую сторону, поэтому я заранее знал, что в дыму притаились воины Саладина. Думаю, они специально получили приказ ожидать подъема диверсантов с других сторон.

Наконечник копья бессильно пытается пробить мой псионический барьер, а я прикладываю больше усилий, чтобы подняться на стену. Меня окружили трое воинов, собираясь столкнуть обратно, но уже сила моего телекинеза сметает их со стены вниз в город. Но это только полбеды, ведь дракон снова летит через город, поливая его огнем, и я как раз нахожусь на пути его следования.

«Интересно, смогу ли его поцарапать?» — во мне просыпается азарт.

Намеренно остаюсь в опасности, готовясь атаковать летающего монстра. Я не настолько крут в уничтожении драконов, как Алайс, но синхронизироваться с его душой я не собираюсь без веской причины. Вместо этого заряжаю выстрел «Черного ската», а сам снаряд дополнительно окружаю «Параметрическим барьером». Кажется, этот фокус я уже применял против хранителя минус первого этажа, поэтому может сработать и здесь.

Над крепостью пролетает голубой луч, ударяя в огромную мишень, промазать по которой я просто не могу. Психическая пуля попадает в шею, после чего барьер вокруг нее ввинчивается в шкуру подобно саморезу, а потом проталкивает основной заряд в созданную брешь. Этакий кумулятивный снаряд, хотя принцип все же немного другой.

Дракон дернулся и прекратил выдыхать пламя, так что я остался в целости и сохранности. Судя по гневному воплю, выстрел был болезненным, шкура этого дракона все же не из титана. А еще я разозлил дракона, который летит прямо на меня. Раскрыв пасть, он буквально таранит стену, на которой я находился. Ударная волна проходит по каменной стене, разбирая её на отдельные блоки, от силы столкновения сразу три секции обрушиваются, но я успел прыгнуть в сторону, так как могу не пережить падения на себя неизвестного количества тонн мяса, костей и био-топлива (или на чем вообще этот дракон летает и дышит огнем?).

Я прыгнул в город насколько хватило псионического усиления и приземлился на крышу одного из домов, а потом меня накрыло огромной тучей пыли. Барьер вокруг тела защищает от песка и камней, но руки рефлекторно отряхивают тело.

«Видел, да?» — спрашиваю сам себя о промелькнувшем луче света перед тем, как дракон взял курс прямо на меня.

Всё случилось слишком быстро, но я заметил, что моя фигура на мгновение осветилась ярким светом. Кажется, это сделал кто-то из крестоносцев, будто подал дракону сигнал. Кстати, той ночью ведь было то же самое: крестоносцы зажженными стрелами указывали позиции воинов Саладина, чтобы дракон не промахнулся огнеметной атакой. Возможно, у дракона просто очень слабое зрение, поэтому ему нужно показывать, куда бить?

Дракон ворочается на груде камней, готовясь вновь подняться в воздух. Было бы слишком легко, если бы он помер от последнего удара, но я не собираюсь его ждать, поэтому прыгаю по крышам дальше в сторону дворца. Ситуация не сильно поменялась, мне до сих пор не нужно ни с кем воевать, а только еще раз проникнуть в Сад Желаний и срубить Древо Познаний. До конца созревания плода осталось пятнадцать минут, так что пока не выбиваюсь из графика. За пять часов точно смогу вырвать для себя победу, хотя легко не будет, ведь мне будут мешать две другие стороны конфликта.

Дракон больше не летает над городом, а пожары на стенах прекратились словно по волшебству. Вероятно, у крестоносцев есть способ быстрого тушения драконьего огня, а их красно-белые стяги уже на стенах. Скоро начнутся бои на городских улицах, под ногами проносятся всадники на верблюдах и пешие отряды, в таких условиях нападающим будет сложно продвигаться вперед очень быстро. А потом доносится мерный топот чьих-то больших ног.

Сначала я подумал, что у защитников тоже есть прирученные монстры, но это оказались боевые слоны, на которых водрузили небольшие площадки, чтобы вместить несколько воинов. Среди наездников один управляет слоном, а другие стреляют. Прям живая колесница, и при этом больше любого слона, которого я когда-либо видел хотя бы по телевизору. Каждый слон хоть и не достает до крыш зданий, но все равно кажется слишком большим, а на больших бивнях у него помещены золотые шипы, которые чуть светятся. На голове и по бокам свисают настоящие слоновьи доспехи, и не похоже, что этим животинам хоть немного тяжело.

Может быть, это не так круто, как дракон. С другой стороны дракон тоже имеет свои ограничения: его огненное дыхание опасно использовать рядом со своими войсками. А вот такие монструозные слоны могут топтать вражеские ряды на улицах очень и очень эффективно. Очевидно, что Саладин не собирается просто так сдаваться, несмотря на численное превосходство врага. Думаю, он вполне может продержаться пять часов, создав кучу заторов внутри крепости и возводя баррикады. А вот крестоносцам придется продвигаться наперегонки с тикающим таймером.

Я не показываюсь на виду, прячась ото всех. Пускай занимаются друг другом, мне нужно проникнуть во дворец Саладина, а потом спуститься в подземелья. И сейчас это сделать оказывается намного сложнее, чем было ночью два дня назад. Чем ближе к дворцу, тем выше концентрация войск, солдаты теперь занимают дома и крыши, готовясь стрелять в подступающих врагов. Дальше я не смогу двигаться незаметно, значит, оказываюсь перед выбором: начать кровавую баню, прорываясь силой, или затаиться и ждать наступления крестоносцев, чтобы они перетянули внимание на себя.

Первый способ прямой, как стрела, и позволит оставить как можно больше времени на уничтожение Древа. Но я не очень хочу идти по трупам сотен людей, ведь вижу в них себе подобных. К тому же сил придется потратить намного больше, и есть риск того, что я устану еще до того, как доберусь до подземелья.

Второй способ в этом плане более выигрышный, но несет в себе риск потери драгоценного времени. Если что-то пойдет не так, то мне может банально не хватить времени на то, чтобы вырвать победу и придется остаться здесь на еще один цикл. Не сказать, что меня это сильно расстроит, но я хочу показать Башне, администраторам и богам, что могу не только привлекать внимание к своей скромной персоне, но и на деле доказывать статус того, кто может расшатывать эту огромную трубу под названием «Башня Испытаний».

«Ладно, чуть подождем», — я забрался внутрь одной из городских башен, смотря на ближайшие районы Фар-Дарлука.

Крестоносцы уже спускаются со стен и начинают движение по улицам в сторону дворца, но тут начинаются ожесточенные уличные схватки. Трудно маневрировать отрядами на порой узких улочках, поэтому то и дело возникают заторы, где две стороны начинают друг друга взаимно сдерживать. И если защитникам это на руку, то ордена Алчного Побережья не могут себе позволить увязнуть в уличных сражениях.

Льется кровь, летают стрелы, а потом вперед прорываются отряды боевых слонов-гигантов. Мотая головами, они бивнями разбивают людской строй, как будто он картонный. А там, где не хватает места для размаха бивнями, они просто таранят вражеские ряды и втаптывают тела несчастных в песок. Но слоны не обладают неуязвимостью, поэтому их тела быстро покрываются ранами, кровь струится по грубой коже, ведь крестоносцы целятся в места, где нет защиты доспехов. В одном месте я даже вижу, как рыцарь с большим мечом спрыгнул с крыши прямо на слона, сбросил наездников на землю, а потом вонзил меч в заднюю часть шеи животного.

Обезумевший от боли слон начал биться о стены домов по обеим сторонам улицы, затоптал насмерть свалившихся наездников, а потом и вовсе придавил собой отряд воинов Саладина, что шли следом и подошли слишком близко.

«Это считается за одного», — комментирую про себя, словно смотрю футбольный матч.

Похоже, я слишком отвлекся и зря положился на «Энергетическую маскировку», ведь нечто на большой скорости врезалось в башню, с которой я слетел. Взять падение под контроль оказалось легко с помощью телекинеза, а потом я увидел, что меня выследил отряд крестоносцев, члены которого активно пользуются арканой. Вероятно, это другие игроки на стороне Критского лагеря, а ведет их еще один жрец Святого Двора.

Мои человеколюбивые взгляды на такие ситуации не распространяются, поэтому готовлюсь оказать самое яростное сопротивление.

«Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет».