Ворн. Книга третья.

Глава 24

— Земля-я! — заорал смотрящий с марса. — Земля-я!

Ворн бросил недочищенную картофелину в ведро и сломя голову бросился на палубу. Освежающий бриз ударил в лицо, раскидал отросшие волосы. Вбежав на нос корабля, он схватился за перила.

Корабли, лодки и утлые лодчонки, там и тут. И чайки. Много чаек. Они летали над судами и орали. По палубе мелькнула тень. Это мрякул сорвался с мачты и с азартом бросился ловить крылатых попрошаек. Вот они уже на пару с Гамлетом загоняют ошалелую, машущую крыльями чайку между мачтами в туго надутый парус. Миг — и несчастная чайка, отчего-то кувыркаясь в воздухе, с пронзительным вскриком впечаталась в парусину.

— Мрук! — радостно воскликнул Полкаша, заложив крутой вираж.

— Кра-а! — ответил Гамлет, стараясь сцапать клювом зашуганную птицу, улепетывающую со всех крыльев. Ворн зачарованно наблюдал за этой кутерьмой, вдыхая соленый воздух. Земля… После долгих скитаний по бескрайним морским просторам, после однообразных пейзажей увидеть ее снова — это было почти как вернуться домой.

На горизонте прорисовывалась суша. Все четче и четче виднелись очертания прибрежного города, уползающего постройками вверх.

Корабль медленно входил в гавань. Берег становился все ближе, и Ворн уже мог различить отдельные домики, деревья, людей. Тесно сгрудившиеся дома, взбираясь по склону, напоминали окаменевший водопад, где каждый дом — отдельная ступень, а город в целом — неприступная крепость. Крыши, сложенные из выцветшей черепицы, переливались охристыми и терракотовыми оттенками, словно сама земля источала тепло.

Дома, как правило, возводились из грубого камня, добытого в окрестных карьерах. Стены, пропитанные морской солью и обветренные временем, несли на себе следы многочисленных штормов и осад. Узкие окна-бойницы, защищенные железными решетками, больше напоминали отверстия для наблюдения, нежели источники света. Некоторые дома, принадлежавшие богатым купцам и знатным семействам выделялись более изысканной архитектурой: арки, резные карнизы, небольшие балконы с коваными перилами.

Порт бурлил жизнью. Деревянные причалы, пропитанные запахом смолы и рыбы, едва выдерживали вес многочисленных кораблей. Галеры, когги, доу — пестрая флотилия прибывала и отбывала, привозя товары из дальних стран. Крики грузчиков, перебранка торговцев, звон цепей — хаос звуков смешивался с плеском волн и криками чаек.

Доминантой города служила мощная крепость, возвышавшаяся на скалистом мысе. Толстые каменные стены, зубчатые башни, узкие бойницы — она казалась неприступной и вселяла уверенность в безопасности. На самой высокой точке крепости развевался флаг города, символ свободы и независимости.

И вот Каракатица уже коснулась бортом причала. Полетели швартовые тросы, их умело ловили крепкие руки портовых грузчиков. Матросы с судна, сноровисто орудуя, закрепляли канаты, усмиряя строптивое движение корабля, стремящегося упорхнуть обратно в морскую даль.

Капитан, степенно наблюдавший за маневрами с капитанского мостика, отдал последние распоряжения. Его взгляд, пронизанный морской солью и ветром, казался спокойным, но в глубине таилось напряжение долгого плавания. Позади остались штормы, туманы и бессонные ночи вахты. Впереди ждал долгожданный отдых и новые выгодные сделки.

На палубе уже суетились матросы, предвкушая скорую встречу с бордельными девами и добрым вином. Долгожданный миг прибытия ощущался в каждом вздохе, в каждом нетерпеливом взгляде, направленном на берег. Рюкзаки и сумки, собранные заранее, стояли наготове, словно солдаты, ожидающие команды к выступлению.

Ворн смотрел, наблюдал и часто дышал. В душе рождалось волнующее предчувствие чего-то нового, неизведанного.

— Вот ты где.

Услышав знакомый голос, Ворн повернулся. Гриню было не узнать. Отросшая за время плаванья борода заплетена в несколько косичек с кольцами. Мальчик знал, что эти украшения называются агисхьялм. Такие были у всех северян, кто носил бороды. А бороды носили все, кроме юнги. Одет Гриня был тоже на манер своих земляков.

Тёмно-зелёный, почти чёрный кафтан из толстой кожи, расшитый сложными узорами, плотно облегал его мощную фигуру. На плечах красовались накладки из вороненой стали. Штаны из грубой шерсти были заправлены в высокие кожаные сапоги, подбитые стальными пластинами. На поясе висел широкий кожаный ремень с массивной серебряной пряжкой, украшенной изображением волчьей головы — родовой символ их с Раудом семьи. К ремню крепились ножны с длинным боевым ножом, а также небольшой мешочек из выделанной кожи, вероятно, с деньгами или другими ценными вещами.

— Ну что, старина Ворн, — усмехнулся Гриня, заметив его изумленный взгляд. — Не ожидал?

— Не ожидал, — согласился с ним подросток, продолжая рассматривать преобразившегося друга. — Тебя прям не узнать. Ремень зачетный, — кивнул он на бляху с волком.

— Рауд дал, — нахмурился Гриня. — Как родичу. И у тебя будет такой же. Иди переодевайся, Рауд ждет.

— Не нравится мне этот маскарад, — благодушное настроение сдуло ветром. — Но раз Святейшее начальство говорит «надо», значит, надо.

Со вздохом Ворн кивнул и поплелся в каюту Кирилла.

Незадолго до завершения их морского путешествия Кирилл собрал всех участников похода и посвятил в ближайшие планы.

— По прибытию в порт, скорее всего, за мной будут следить, — объявил он безапелляционным тоном. — Я почти уверен в этом. Поэтому мы поступим так…

На палубе со своими вещмешками стояли Ворн, Гриня и Борг, переодетые под северян.

Кирилл оделся на манер бедуинов, замотав арафаткой голову и лицо. Рядом с ним стоял Гобла. Он разительно отличался от всех внешним видом. Одетый в коротковатые для него штаны и рубаху Ворна, без ножа и без вещмешка Гобла походил на подстреленного воробья, ну или на младшего сына из нищей многодетной семьи. Но внешний вид совершенно не смущал вечно веселого парня. Он улыбался во все зубы, предвкушая новые приключения.

Его Кирилл брал с собой, а остальные должны были вместе с командой Рауда идти в таверну и там дожидаться возвращения товарищей. Кирилл не пояснил, куда и зачем они с Гоблой уйдут, и когда вернутся, тоже не сказал. Попросил только, чтобы оставшиеся не выбивались из образа северян, но по возможности не встревали в неприятности. Ребята переглянулись.

— Ну, постараемся, — пожал плечами Борг.

Трап был подан, и первые моряки бодро двинулись на берег. В воздухе повисла атмосфера радости и волнения.

Ворн спрыгнул на причал, ступив на твердую землю после долгого плавания. Город обрушился на него смесью запахов: соленого моря, жареной рыбы, благовоний и чего-то неуловимо гнилостного. Толпа, пестрая и шумная, толкалась, спешила по своим делам. Нищие просили милостыню, уличные музыканты наигрывали незатейливые мелодии, а воры-карманники высматривали свою добычу.

Корабли словно огромные жуки копошились у берега, выгружая свои драгоценные запасы. Здесь можно было найти все: пряности с востока, шелка из далеких земель, оружие, вино и диковинные фрукты. Каждый купец старался перекричать другого, предлагая свой товар. Гомон стоял страшный.

— Не теряйся, Малыш! — подпихнул его в плечо Остард. — Будешь так хлопать варежкой, вмиг заблудишься. Не отставай!

Ворн двинулся вглубь города, вслед за толпой северян, лавируя между телегами и носильщиками. Узкие улочки петляли словно лабиринт, и он чувствовал себя напряженно. Взволнованно. Он чувствовал, как его сердце наполняется радостным предвкушением. Что ждет его в этом новом, незнакомом мире? Какие приключения и открытия?

Чем дальше они продвигались, тем интереснее была обстановка. Дома нависали над головой, образуя тенистые арки, где царила прохлада даже в самый жаркий день.

Ворн завернул за угол и оказался на небольшой площади, окруженной тавернами и лавками. Площадь бурлила жизнью: торговцы наперебой предлагали свой товар, зазывалы расхваливали достоинства своих заведений, а прохожие сновали туда-сюда, поглощенные своими заботами. В центре площади бил фонтан, вода в котором казалась кристально чистой и прохладной. Вокруг него толпились дети, весело плескаясь и смеясь.

Северяне, словно стая волков, уверенно прокладывали себе путь сквозь людской поток. Их мощные фигуры, облаченные в темную кожу и сталь, внушали уважение и опасение. Ворн старался не отставать, внимательно оглядываясь по сторонам и впитывая каждую деталь этого нового, незнакомого мира. Запахи, звуки, лица — все казалось ему невероятно интересным и захватывающим. Аромат жареного мяса и свежего хлеба защекотал его голодный желудок. Северяне радостно загомонили и один за другим, галдя и толкаясь, протиснулись внутрь таверны.

Ворн окинул взглядом вывеску таверны. "Охотник"… Грубо выструганная доска изображала косматого вепря, пронзенного стрелой. Место выглядело достаточно пристойным, во всяком случае не хуже других кабаков в этом районе. Толпа северян уже заполнила внутреннее пространство, и из открытых окон доносился шум голосов и бранная ругань.

Остард подтолкнул Ворна к двери, и они вошли внутрь. Полумрак, густой табачный дым и запах пива обрушились на них. Длинные деревянные столы были уставлены кружками и тарелками с остатками еды. Видимо, северяне согнали кого-то и заняли понравившиеся им места.

«Ничего удивительного, — подумал Ворн. — Они как всегда в своем репертуаре: стоит сойти на берег, так сразу же превращаются из людей в дикарей. Вот и как в такой компании не нарваться на неприятности, если на них уже косится дюжина злых глаз, раздосадованных появлением шумной и наглой компании?». Практически все посетители споро рассчитывались и покидали заведение. Не отреагировали на шумную компанию, внезапно ввалившуюся в заведение и полностью его заполнив, лишь несколько совсем уж пьяных забулдыг, которые мирно храпели, уронив головы на стол, и один посетитель вполне пристойного вида, тихо обедавший за самым дальним столиком.

Ему предстояло провести здесь неопределенное время, ожидая Кирилла и Гоблу. И сейчас, в этой шумной таверне, он чувствовал себя крайне неуютно и напряженно.

Ворн осмотрелся в поисках свободного места. Остард, недолго думая, протиснулся к одному из столов, где уже сидел Борг и несколько знакомых моряков с "Каракатицы". Они приветливо помахали рукой, приглашая присоединиться. Не успев присесть, Рауд громогласно потребовал лучшего пива и жареного мяса. Усевшись рядом с Боргом, Ворн украдкой наблюдал за незнакомцем. Остард что-то коротко сказал трактирщику, и тот кивнул, указывая своим работникам на столы, занятые шумной компанией моряков. И тут же появились услужливые слуги, убирающие объедки после недавних гостей, предлагая напитки и закуски новым.

Официантка с уставшим видом споро бегала с подносами, терпеливо снося пошлые шуточки и шлепки по своей филейной части. Бармен в свою очередь наливал очередную порцию крепкого напитка, не отрывая взгляда от веселящихся гостей. Все работники заведения ждали начала очередной драки, которые как акулы за кораблём сопровождали на суше северян.

Одинокий путник, оторвавшись от своего напитка, взглянул в сторону их столика. В его глазах, скрытых капюшоном, читалась усталость. В отличие от разбежавшихся посетителей, северяне его не пугали. Ему было скучно. И тоскливо.

Ворн обратил внимание на странного вида девушек. Они сидели в углу возле камина, одетые вызывающе ярко, их лица скрыты под слоем румян и пудры. Они бросали томные взгляды на мужчин, оценивая их кошельки и намерения.

«Продажные девки, — подумал Ворн. — Одна из них вроде ничего такая. Может, воспользоваться, пока Кирилл там по своим делам ходит? Когда еще такой момент подвернется?»

Одна из девиц, заметив интерес к себе, медленно подошла к столику, за которым сидел Ворн. Ее движения были плавными и грациозными, как у кошки. Она улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов, и тихо прошептала:

— Вам одиноко, юноша? Может, я составлю вам компанию?

Ворн кивнул в знак согласия, и девица присела рядом, положив свою руку на его. В этот миг в помещении стало совсем уж громко. Моряки тоже возжелали женской ласки и, вскочив с лавок, принялись ловить весело визжащих девиц.

Хозяин таверны, лысый мужик с одутловатым лицом, услышав шум, выбежал в зал, остановился, нервно протер лоб. Мысленно взмолился, чтобы в этот раз обошлось без выбитых окон и сломанной мебели. Поймав за рукав пробегающего мимо поваренка, шепнул тому бежать в дом утех и звать побольше девок, посочнее и погрудастей. Нужно, чтобы северянам все понравилось, и тогда они с лихвой оплатят и битую посуду, и фингалы на лицах его подчиненных.

Ворн же в это время наслаждался обществом молоденькой куртизанки и отличными отбивными, запивая все это дело пивом, как настоящий моряк северных земель. Кирилл же сказал не выделяться, вот он и не выделялся. Пиво теплой волной растеклось по желудку, ударив в голову, щеки заалели. А может, то было и не пиво, а шаловливые ручки девицы, которые бесстыдно лезли в самые укромные места, или теплые губы, что горячо шептали на ухо разные пошлости, щекоча шею нежными поцелуями… Разомлев, Ворн откинулся на лавке, прислонившись спиной к спасительно прохладной стене. Он обвел взглядом таверну и заметил в дальнем углу ту самую одинокую фигуру, сидящую в тени.

Мужчина был одет в темный плащ, скрывавший его лицо, но Ворн почувствовал на себе его пристальный взгляд. Что-то было в этом незнакомце, что заставило Ворна насторожиться. Он решил не отводить взгляда и посмотреть, что будет дальше.