Ворн. Книга третья.

Глава 17

Молодой парень стоял на палубе парусного корабля, наблюдая как солнце поднималось выше и все больше окрашивало океан в яркие краски, словно гладь идущей рябью воды заливало цветным стеклом. Материк отдалялся, вскоре и вовсе скрывшись с глаз. Вокруг была одна вода. Волны мерно вздымались, образуя белые узоры на поверхности, а в толще воды виднелись рыбьи спины. Ворн впервые отправился в подобное путешествие, и это зрелище завораживало его. Он словно вновь вернулся в детство, вспомнив давно позабытые фильмы про морские приключения.

— Чего задумался?

— Да так, — легкая улыбка коснулась совсем не по-мальчишески суровое лицо. — Вспомнилось просто.

— Прошлая жизнь?

— Ну, можно и так сказать. Я впервые в море. Только фильмы видел. Хорошо запомнился «Дети капитана Гранта». Сейчас всплыло в голове, словно только вчера его смотрел.

— Ага, и я смотрел, — улыбнулся Борг. — Хороший фильм. Жаль, в этом мире нет ничего подобного.

— Будет. Наверное… Может быть…

— Ну, может и будет когда-нибудь, — усмехнулся воин. — Только я вряд ли до этого доживу.

— Тоже скучаешь?

— По некоторым вещам да. Но в целом… как сказать… Может, я просто привык уже. Не знаю… Иногда мне кажется, что если меня вновь вернуть обратно, я не смогу там жить. Скучно там.

— Ну да, — усмехнулся парень. — А тут весело — что ни день, так или тебя убить хотят, или ты кого-то.

— Ну, скажем так, и там так же было, но…

— Так, да не так. Все же поспокойнее. И без мутантов.

— Мутанты… Мутанты — они и там были, только другие. Чаще уроды. Моральные.

— Ну, Борг, этого добра и тут хоть лопатой ешь.

— Да, не спорю. Поэтому столько лет на болотах и прожил.

— Да… А чего вернулся? Ты так и не сказал. И когда вы с Кириллом познакомиться успели?

— Успели. Хорошее дело не хитрое.

— Ну, он же Кардинал.

— И что с того? Человек-то хороший. Или нет? — Борг, хитро прищурившись, вопросительно посмотрел на парня.

— Да. По-своему. С дерьмом стараюсь не водиться. Не по пути мне.

— Верно говоришь… с кем поведёшься, как говорится. Так что у вас за дела такие важные там? — махнул он в сторону, куда корабль держал путь.

— Сам толком не знаю. Переводчик ему нужен. С древнего. Видимо, кроме меня не нашлось знатоков. А теперь двоими разом обзавелся. Не позабыл-то письменность древнюю? — шутливо пихнул он локтем наставника.

— Не думаю. Вряд ли. Ну, если чего, ты мне подскажешь, — подмигнул он парню.

— Так ты мне и не ответил на вопрос.

— Тебя искал. Друг подсказал, где и с кем будешь. Пришел, а там этот твой в капюшоне, с капитаном трет о чем-то. Ну я дождался, когда он один будет, да подошел. Поговорили чуть, он и велел ждать у корабля. Вот и ждал. А потом Полкашу увидели. Ты, кстати, чем его кормишь? Он у тебя скоро в дракона превратится, — рассмеялся мужчина.

— Да хрен его знает, отчего его так прет. Жрет все подряд… Он-то эти три года не со мной жил. В корпусе я запретил ему показываться, от греха, так сказать. Мало ли. Товарищ мой за ним в городе приглядывал все это время.

— Ну, хорошо приглядывал, как погляжу, — с улыбкой произнес Борг. — Вон птеродактиля какого откормил тебе. А зубищи-то… Я как заметил, аж жутко стало.

— Он не агрессивный, не переживай. Своих не тронет, да и попусту не кусается.

— Да я не за себя, за ворона переживал. Думал, сожрет пернатого. Ан нет, признал. Удивительно.

— Умный он. Я порой и сам удивляюсь. Слишком разумен для мрякула. Все понимает, только не говорит. Ты, говоришь, капитана видел? Как он выглядел?

— Северянин как северянин, рыжий такой, коренастый, бородатый, рожа в татухах вся и в шрамах. Да они для меня все на одну рожу — бандиты, одним словом. Ты, кстати, ухо-то держи востро. С этими парнями надо быть настороже. Нутром чую, гнилые они.

— Рыжий, говоришь… — парень задумчиво нахмурился.

— Да они тут считай все рыжие. Ток оттенков разных. И рожи у всех страшные, самое то детишек пугать. — усмехнулся Борг. — Пересекались?

— Угу. Было дело. Если это он, конечно.

— Ну, обожди чуть. Думаю, скоро появится.

— Слушай, а со шрамом на пол хари… не видал тут такого?

— Видал. Троих аж. Тебе которого надо?

— Черт. Ладно. Если это они — узнаю.

— Ох и не нравится мне твой настрой, малой. Колись давай, чего вы не поделили?

— Да ничего особенного, по сути… Просто перепалка в таверне была. Ну помахались чуть. Вот только они хотели меня с собой прихватить, да не вышло. А тут… — задумался он. — Я и сам к ним пожаловал.

— Ну если это они, конечно.

— Нутром чую, они. Как ты говоришь — все на одну рожу, но тех двоих я хорошо запомнил.

— Утра доброго вам, господа хорошие! И как вам моя Каракатица? Шустра, бестия, не правда ли?!

— Твою мать… — зло прорычал Ворн себе под нос, медленно поворачиваясь на голос. — Вспомни дерьмо…

На капитанском мостике стоял рыжебородый мужчина средних лет с широкими плечами и хитро щурился, глядя на гостей.

— Да, крепкое, на вид, — сухо кивнул Борг.

— Прекрасный день сегодня будет. Боги нас любят. Да продлится их покровительство весь наш путь, — весело продолжил свою речь рыжий, не спеша выходя на палубу. Он пафосно потянулся, оголяя волосатое пузо. — Эх, хорошо! — но при этом не спускал изучающего цепкого взгляда с Ворна.

— Я вижу, отрок, ты признал меня, — усмехнулся капитан. — Да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. А у меня, как видишь, оба глаза на месте. Значит, я не злопамятный, — пошутил он. — Веселый вечерок тогда выдался, не правда ли?!

Ворн продолжал смотреть на него волком.

Капитан, проходя мимо, добавил, обращаясь к Боргу:

— Хороший мальчик. Отличный ученик! Идемте. Я покажу вам, где камбуз. Наш повар, наверное, уже закончил готовить завтрак. Оцените его стряпню.

— Выдыхай, бобер, — тихо шепнул Борг напряжённому парнишке, легонько толкнув его в бок локтем. — Глядишь, и обойдется.

— Надеюсь, — буркнул в ответ Ворн. Но сам он явно не верил в хороший исход этой встречи.

Пройдя по узкому коридорчику, все вскоре оказались в довольно просторном помещении с широким столом.

— Это сердце нашего корабля, — жестом хозяина указал Рыжий на помещение. — Тут собирается вся команда. Тут рождаются увлекательные байки, — подмигнул он Ворну. — Наслушаешься их вдоволь. Будет потом что своим отпрыскам перед сном рассказывать. Присаживайтесь. Остальные вскоре подтянутся.

Ворн настороженно присел на лавку, так, чтобы видеть все подходы. Это не осталось незамеченным.

— Да не бойся, мальчик. Дальше корабля все равно не убежишь, — хохотнул он. И тут же добавил: — Мы мирные моряки. Не нервничай. Эй, Акке! Чем порадуешь нас сегодня?!

— Гренки с яйцами и каша, сэр! — послышалось из-за перегородки, тоже на русском, но с очень жутким акцентом. — Почти готово! — и уже на своем языке прикрикнул на кого-то: — Пошевеливайся, лоботряс!

В комнате тут же показался паренек лет пятнадцати. Прихрамывая, он торопливо нес тарелки с кашей.

— А это наш юнга. Если вырастет, хороший моряк получится из него.

— Почему если? — поинтересовался Ворн, разглядывая паренька.

— А плохие моряки долго не живут, — улыбнулся рыжий. — Море ошибок не прощает.

Паренек, накрывающий на стол, затравленно глянул на капитана, явно не понимая языка, на который тот переходил, общаясь с гостями. Потом с интересом на Ворна.

— Шевелись, Ангус. Ленивых море тоже не терпит, — на своем языке сказал капитан юнге, но Ворн все понял. И продолжил снова на русском: — Он первый поход с нами. Ничего, привыкнет. А ты нашу речь понимаешь же? Где обучился?

— Я его научил, — в проходе появился Гриня. — Доброго утра всем.

Рыжий заинтересованно посмотрел на вошедшего и спустя минуту на лице его проскользнуло удивление: он явно узнал Гриню. Но быстро растянул льстивую улыбку и заговорил на своем языке:

— Долгих лет тебе, хороший человек. Присаживайся. Раздели с нами еду. Ты из каких земель будешь?

По виду своего товарища Ворн понял, что и Гриня узнал капитана. Они явно прежде были знакомы. Но радостью он не воспылал, а тоже сделал вид, будто встретились они впервые. И еще, парень не понял, зачем Гриня соврал капитану о том, что это он обучил его языку северян. Ведь это не так. Его учил Норг — бывший пират и галерщик. А о том, что Гриня тоже знает этот язык, он и не подозревал даже. Ведь Гриня бывший имперец. Правда пробыл он им совсем не долго, но… Парень призадумался еще крепче. Действительно, а кем был Гриня до того как поступил в учебку? За свое детство и отрочество он никогда не рассказывал.

— Нордкап. Там когда-то был мой дом, — буркнул тот в ответ, чем еще больше удивил Ворна. " Гриня что, северянин?!" — Но это было так давно, что я уже и не помню.

— Сын? — капитан указал взглядом на Ворна.

— Может быть, — Гриня отвечал уклончиво. Ворну это очень не нравилось. Напряжение так и витало в помещении. Какую игру затеял его друг? И главное — зачем.

Не смотря на топот мыслей в своей голове, Ворн старался держать лицо. Что бы не задумал Гриня, о том они поговорят позже, без свидетелей. А пока… пока главное не подставить товарища своей удивленной рожей.

Борг, не понимая речи, переводил взгляд с одного на другого. Чутье бывалого воина ему подсказывало, что тут что-то не ладное.

В помещение ввалилось еще двое моряков. Капитан тут же переключил свое внимание на них.

— А это Свен, мой старший помощник, — указал он на медведеподобного мужика со шрамом через все лицо, который уже с недобрым прищуром буравил взглядом Ворна. Узнал.

— Остард, наш лоцман, — представил капитан и второго мужчину, строго зыркнув на помощника. Тот самый, худой, белобрысый, с подведенными черной краской глазами мужик, заметив мальчишку удивленно вскинул брови и вопросительно посмотрел на капитана. Капитан взглядом указал им на лавки.

Мужчины сухо поздоровались с гостями и уселись на лавки. Юнга продолжал бегать с тарелками, накрывая на стол.

Из-за перегородки показался пузатый повар с широкими ручищами, в которых держал поднос с красиво сервированной едой.

— Это завтрак для посланника богов. Куда нести, сэр? — спросил он у капитана.

— Свен любезно предоставил нашему драгоценному, Святейшему гостю свою каюту, — ответил капитан.

— Угу, — коротко кивнул кок, поняв направление и вышел.

— Ваш друг отказался покидать каюту, — пояснил капитан, отодвигая уже пустую тарелку и потянувшись к стакану с напитком. — Видимо, чтобы не смущать мою команду своим божественным присутствием.

На его лице промелькнуло раздражение.

— Верно, — кивнул Борг, жуя. — А иначе они вместо работы только и будут, что на карачках стоять. Я и сам побаиваюсь его, — пошутил он.

— Как долго нам плыть? — спросил Ворн, пытаясь разрядить обстановку.

— На седьмой день прибудем, — ответил Свен, коротко взглянув на капитана. Он тоже, как и капитан, прекрасно говорил на русском языке, почти без акцента. — Впервые морем идешь?

Ворн кивнул.

— Тебе понравится, — оскалился Свен, растянув жуткую улыбку, показывая неполный ряд желтоватых зубов. — Ангус покажет тебе, чем заняться после завтрака. На корабле работать должны все, и гости не исключение, — и, запихав в рот кусок гренки, с усмешкой добавил: — Ну, не считая божественных.

— Ангус, — кликнул он юнгу. — У тебя теперь будет помощник. Покажи мальчику что делать.

Юнга растерянно переводил взгляд с Ворна на говорившего. А Ворн посмотрел на Гриню. Тот кивнул.

— Как я ему объясню, что надо делать? Я же не умею на их языке говорить.

— А ты учись, — рыкнул на него Свен так, что паренек втянул голову в плечи.

— Спасибо за завтрак, — поднялся из-за стола Ворн. — Как понимаю, работа не ждет, — взяв свои тарелки, он подошел к юнге и уже на его языке продолжил: — Меня зовут Ворн. Идем. Показывай, что нужно делать.

Лицо юнги удивленно вытянулось.

— Вот он тебя и научит своему языку, — хохотнул молчавший до этого лоцман.

После того как камбуз покинул старший состав корабля, в составе с гостями судна, туда явились матросы. Моряки приходили на завтрак небольшими группами по девять-десять человек, быстро ели и освобождали место следующим. Ворн только и успевал мыть посуду и отдавать Ангусу, а тот бегал с тарелками, принося и унося новую посуду. Не успели они закончить с этим делом, как кок приказал чистить картошку и лук, поставив перед ребятами пару ведер овощей.

— Мы отсюда выйдем когда-нибудь? — уже изрядно устав, спросил Ворн.

— Угу. К отбою. Завтра будем палубу драить. Но до этого надо еще успеть снасти убрать.

— Нам мыть весь корабль? — удивился Ворн.

— Все моют. Все матросы, — поправился он. — Геральд говорит, если палубу не поить водой в жаркую погоду, то доски рассохнутся, и судно пойдет ко дну. Так что чем жарче, тем чаще драим палубу. Но это весело. Веселее, чем на камбузе. Но больше всего мне нравится вязать снасти. Сидишь себе спокойно, думаешь о чем-нибудь, а руки сами работают. Но этому сначала научится надо. А потом просто будет. Я научу. А ты сам откуда? Откуда наш язык знаешь?

— Друг научил. Он с ваших земель.

— А, это тот белый? Ну, с белыми волосами который? А что у него с глазами? Я думал, это твой отец.

— Нет.

— А ты не очень разговорчивый. Я тебе не нравлюсь? Я тоже могу молчать, если хочешь. Просто мне скучно. Давно не болтал ни с кем нормально. Со мной не особо разговаривают. Ругают только, да приказывают.

— Почему?

— А чего со мной говорить? — удивился парень. — Я же юнга. Они любят поболтать только когда веселые. А веселятся, когда пьют. А пьют только на берегу. В море пить нельзя. А мне и вовсе нельзя. Говорят, не заслужил пока. А в море, если запах перегара учуют, капитан быстро прикажет искупать с реи. А если под килем прокатят… уууу… Упаси боги от такого.

— Почему? Плавать, что ли, не умеют?

— Плавать? — удивился парень. — А при чем тут плавать? Попробуй поплавай со связанными ногами. Вот ты только представь: тебя привязывают к канату и вниз башкой прямо с реи. Ты высоту видел? И вот так куняют пару раз, пока, как говорит старпом, мозги из жопы на место в голову не встанут. Это хорошо, если шею не свернешь себе. Или акула не сожрет. А как голова потом болит, жуть просто. Меня раз так купали. На всю жизнь хватило. А под килем протянуть если решат, то все, суши весла. Ракушки на днище знаешь какие острые… Пока тянут, ты весь в клочья издерешься. Если быстро протянут — сильнее изрежет. Если медленно — утопнешь к демонам морским. Или опять же — акулы. Я жуть как их боюсь. Еще могут кошкой выпороть. Тоже мало приятного. Одного так выпороли, что все ребра наружу вылезли, — юнга передёрнул плечами.

— Кошкой?

— Угу. Кошкой. Это плеть такая, с девятью хвостами и узлами, твёрдыми наконечниками или крючьями на кончиках хвостов.

— Почему именно девять? Магическое число, что ли?

— Нет. Просто канат плетется из трёх прядей, а те в свою очередь из трёх более тонких каждая. Вот его распускают на длину руки и крепят к рукоятке. Получается плеть. Один удар — девять почти параллельных, как следы кошачьих когтей, ран.

— И за что тебя купали?

— Опоздал на вахту, — пожал плечами тот. — Трижды опоздал — все, окунут. И это всех касается. Так что смотри, не опаздывай.

— Понял. Спасибо, что предупредил.

— Да не за что. У нас тут с порядками строго. В море все зависят от каждого. Работа должна выполняться четко и слаженно. А если чего не так — накажут.

— А сражаться ты умеешь? Мечом, ножами владеешь?

— Не очень. Мой отец был рыбаком. И жили мы в маленьком рыбацком поселении, — парень вздохнул. — Пока меня не продали.

— Продали?

— Отец в шторм попал. Не вернулся он. Дома три сестры и младший брат… Матери хорошо заплатили за меня. Я сильный. И рост у меня хороший. И не болею, — добавил он как-то грустно. — На год им хватит тех денег. А там и я уже привезу. Капитан обещал мне плату, если матросом стану. Юнге не полагается. Только одежда и еда. А матросы хорошо зарабатывают. Вот если за этот год выучусь и стану матросом, то смогу семью прокормить. А если нет, то лучше мне дома не показываться.

— Мать не примет?

— Примет. Только стыдно мне будет, что не справился. Отца нет. Мать с таким выводком замуж не возьмут. Да и некому у нас. Те, кто свободен — или слишком старые и немощные, толку от них, или молодые… Тоже проку нет. Так что теперь на мне вся ответственность за семью. Теперь я старший мужчина.

— Понятно. Кругом одно и то же…

— Чего?

— Да ничего. Это я так, о своем, — Ворн, помолчав, продолжил: — Люди, говорю, живут одинаково, хоть тут, хоть там. Везде одно и то же.

— Ворн, а что это за господин такой с вами? Важный очень, видать, раз все ему кланяются? А ты при нем кто, слуга или ученик?

— Кардинал это, — удивился Ворн. — Ты разве не знаешь, кто такие Кардиналы?

— Неа, — мотнул головой парень. — А кто они такие?

— У, парень… Кардинал — это посланник богов. Очень важная личность.

— Угу. Ну я так и понял. Важная… личность… А ты? Из знатных, да? Зверь у тебя красивый. Но страшный. Как ты его приручил?

— Чет мутит меня, — скривился Ворн, прижимая ладонь к желудку. — Ща вывернет.

— А вон, в ведро, — указал мальчишка на посудину с отходами. — Ничё, это нормально. В первые пару дней все зеленые ходят, а потом прикачиваются. И ты прикачаешься. Знаешь, как мне плохо было поначалу! А потом привык. В шторм, правда, худо совсем. А по такой погоде нормально уже. Рыгай, не стесняйся.

Порывшись у себя в кармане, Ангус протянул Ворну жменю небольших темно-фиолетовых приплющенных зерен.

— На вот, держи. Как проблюшься, воды выпей, а потом блевашку под язык сунь и держи там постоянно. Не глотай. Легче станет, — пообещал он, сочувственно глядя на зеленеющего Ворна. — А остальные в карман кинь. Пригодятся. У меня есть еще.

— Блевашка? — вымученно улыбнулся Ворн, рассматривая подарок.

— Ага. Меня отец научил, когда брал с собой рыбачить. Это зерна хопи. Но я в шутку их прозвал блевашками. Их и есть можно. Так что если проглотишь, не страшно. Наш кок из них кашу готовит, и лепешки. Вон, целый мешок стоит, — указал он куда-то в темный угол помещения.

Но Ворну было уже совсем не до мешка. Он судорожно изрыгал весь съеденный завтрак, крепко обнимаясь с воняющим помоями ведром.