Ворн. Книга третья.

Глава 20

Тяжелые черные тучи быстро двигались с севера, догоняя бегущий по волнам корабль.

— Шторм, мощный! — указал Гриня на темнеющую мглу, периодически освещаемую кривыми дорожками молний, которая наползала с горизонта, угрожая проглотить маленький кораблик с нахальными человечками.

— Обойдем! — орал ему в ответ капитан, стараясь перекричать шум волн, бившихся о корму, вздымая веер брызг до самых парусов. — Слегка если только зацепит!

Зацепило. И не слегка. Корабль швыряло как игрушечный, то и дело заливая водой. Мачты трещали, судно скрипело, но держалось, сражаясь со стихией. Команда лишилась трех человек. Смыло. Словно их и не было никогда. Море приняло жертву и шторм пошел на убыль, выпустив кораблик из своих зубов. Помиловал. К утру все стихло и небо просветлело. Моряки суетились, наводили порядок. Ворн, мокрый до нитки, помогал чем мог, не упуская из виду негодующего капитана. Тот о чем-то спорил со своим помощником.

— Упустили! — ругался капитан. — По всем расчетам мы должны были их уже нагнать.

— Может, они сбились с курса?

— И что ты мне предлагаешь? Где искать? — капитан хотел еще что-то сказать, но возглас дозорного прервал его гневную тираду.

— Парус! — подал голос дежурный на марсе.

Капитан дернулся, встрепенулся и, тут же выхватив из-за пояса подзорную трубу, припал к окуляру, жадно рыская взглядом по горизонту. Задышал часто, волнительно, и даже осанка его изменилась, раскинув могучие плечи еще шире. Капитан довольно замурлыкал:

— Ути моя прелесть, — облизнул он губы. — Рыбонька моя белопарусная… попалась! — хохотнул он, довольный собой и жизнью. — Хм… А потрепало-то их как знатно… Но нам оно и на руку. Ну чего встал? Командуй, — обратился он к рядом стоящему помощнику. — Будем брать корыто. Тепленьким.

Помощник заорал во всю глотку, выкрикивая команды.

На Каракатице засуетились. Судно накренилось, меняя курс и, хищно щерясь изукрашенной резными драконами кормой, направилось к болтающемуся на волнах кораблю с мачтовыми огрызками.

Народ засуетился еще шустрее. Готовились к бою.

Ворн тоже осмотрел себя на предмет готовности и, убедившись, что в порядке, нашел взглядом своих товарищей. Те обособленно стояли небольшой компанией, негромко переговариваясь. Участвовать в захвате судна никто из них не собирался, но капитан о чем-то долго беседовал с Кириллом и видимо они пришли к взаимовыгодному компромиссу. Более ни чем Ворн не мог объяснить подобного решения. Поэтому, пока северяне готовились к штурму, Ворн и компания просто наблюдали, но были готовы к бою. Так, на всякий случай.

Моряки уже подготовили большие бортовые стрелометы с кошками и метательные машины, выставив рядом с каждой по несколько глиняных емкостей с фитилями. Лучники тоже заняли свои места.

Половина команды спряталась, готовые к броску, а часть изображали мирных моряков. С первого взгляда Каракатица выглядела как обычное торговое судно. Почти мирного вида сухопутные пассажиры толпившиеся в сторонке и с любопытством наблюдающие, были явным тому доказательством.

— Эй, там, на Звезде! — заорал капитан. — Мы мирные торговцы! Можем предоставить вам помощь! За умеренную плату!

Пострадавшее судно выглядело печально. Стонало, скрипело, качаясь на волнах, и мало-помалу брало крен на левый борт. Но с судна никто не отвечал, да и людей там видно не было. Живых, по крайней мере. Корабль будто вымер.

— Эй, есть кто живой?! — еще раз гаркнул капитан. — Хм… Смыло их там что ли всех к демонам морским?

Старпом задрал голову к дежурному на марсе.

— Ну? Че там?

— Никого! — проорал парнишка. — Пусто! Вижу следы боя!

Капитан скрипнул зубами и застонал от негодования.

— Думаешь, нас обошли? Ким? — обратился старпом к капитану.

— Не знаю, — казалось бы безэмоционально, ответил капитан. — Но если это так, я этому престарелому лису все кишки выпущу.

— Крысы! — заорал сверху дежурный. — Крысы с трюмов бегут!

Капитан снова приложился к подзорной трубе. И правда, крысы, едва завидев приближающееся судно, дружной толпой повылезали на свет божий и вереницей сновали по бортам, ища спасения. Когда Каракатица подошла ближе к Звезде, Ворн заметил, как самые нетерпеливые грызуны сигали в воду, стараясь вплавь добраться до спасительного судна. Мрякул с вороном парили над Звездой, нарезая круги. Вот мрякул заложил вираж, спикировав вниз и, схватив одного из жирных крысаков, лихо запихал того в пасть.

— Вот же жрун, — подумал Ворн, — нигде своего не упустит.

Гамлет последовал его примеру, но свою добычу он притащил на корму Каракатицы, где, придавив ее одной лапой, неспеша приступил к трапезе, отрывая мощным клювом от еще трепыхавшейся зверюшки кусок за куском. Мрякул снова спикировал вниз, скрывшись в недрах Утренней звезды, и вот он уже взмыл в небеса, неся в пасти продолговатый предмет. На крысу тот не походил. Ворн заинтересовался, что это тащит его друг. Присмотрелся. Похоже на руку. Рука? И впрямь, рука — разглядел Ворн добычу мрякула, когда тот, проворно маневрируя между стропами, заложил вираж. Свою добычу смышленый Полкаша притащил Ворну и выплюнул находку прямо у самых ног парня.

— Человеческая конечность, судя по всему — оторванная, — констатировал он факт и ткнул валяющуюся руку носком сапога.

Мрякул нервно топтался на нижней мачте, издавая тревожный клекот. Вокруг столпились моряки.

— Что это? Откуда? Что там произошло? Он что, человека сожрал? — доносилось со всех сторон.

— Расступись! — рявкнул капитан. — Что тут у вас? О как! — озадачено воззрился он на окоченевшую конечность. — Хорош подарочек… Интересно, и много там еще таких?

— Мрр-ук! — зычно подал голос мрякул, хлопнув крыльями.

Все дружно задрали головы вверх.

— Че он там мрукает? Болтает, что ли? Ты понимаешь его? — обратился капитан к Ворну, при этом глядя на нервно переминающегося с лапы на лапу зверя.

Ворн кивнул.

— Опасность, друг, — прозвучало в голове Ворна. — Зверь внутри. Много зверей. Много крови. Трупы.

С недавних пор Ворн заметил, что может общаться со своим мрякулом не только посредством перекидывания картинок, но и просто — словами. Хрипловатый, низкий голос Палкаши звучал в голове Ворна вполне как человеческий.

— Ты видел этих зверей? Как они выглядят?

— Как люди. Но это не люди.

— Они уже учуяли нас?

— Нет. Покой. Тишина. Они отдыхают. Не ходи туда, друг. Опасно. Смерть.

Ворн озвучил все, что узнал от мрякула. Посыпались вопросы.

— Молчать! — рявкнул капитан. Моряки притихли. — Ничего не понял. Парень, ты мне тут загадки не рассказывай. Можешь нормально объяснить?

— А я и объясняю. Что непонятного? — разозлился Ворн. — На борту Звезды кто-то учинил побоище, и этот кто-то все еще на борту. В трюмах сидит. И скорее всего нападет на нас, если мы туда сунемся. Теперь понятно?

— Так там люди в засаде или звери?

— Люди. Но не люди.

— Мальчик… — тихо, но словно металлом о металл, угрожающе проскрежетал голос капитана.

— Мне кажется я понял, кто там, — вмешался Кирилл. — Люди, но не люди, — задумчиво пробубнил он, выбивая ритм по гарде своего клинка. — Рауд, пойдем-ка побеседуем, — и не дожидаясь ответа пошагал в сторону дверного проема, ведущего в каюты.

Вернулись оба спустя четверть часа. Хмурые.

— Так, братцы! — обратился капитан к своим товарищам. — Помните, что учинил Гриндольф на стоянке у острова? — моряки дружно загудели, закивали головами. — Так вот… — капитан сосредоточенно пожевал нижнюю губу, подбирая нужные слова. — Вот там, — указал он в сторону Звезды, — несколько вот таких одержимых. А может, и не таких. Может, и еще хуже. Сколько именно их там, мы не знаем. Может, один. А может, и десяток. Или два десятка. Я хочу, чтобы вы понимали, с чем нам там придется столкнуться. На свет они не пойдут. Боятся они света. А до ночи ждать, чтобы их выманить наверх, мы не сможем.

— Кэп, — обратился помощник, — Не думаю, что он еще долго продержится. Не больше чем до полудня. Чтобы там ни было, а груз…

— Да, груз. Ты прав. Груз еще на месте. И нам нужно его взять. Вы согласны с этим?!

— Да!

— Да!

— Согласны!

— Порвем демонов!

— Ну вот, — капитан ухмыльнулся, глядя на Кирилла. — А ты мне не поверил. Моих парней не напугать какими-то там демонами. Справятся они. Вас не зову. Это мое дело. Так что не бойтесь за свои шкуры. Вы в безопасности. Обождете тут, покуда мы не вернемся.

Борг вопросительно взглянул на Кирилла. Кардинал чуть заметно кивнул. Ворн и Гриня тоже кивнули.

Капитан развернулся, собираясь отдать команду, но Кирилл придержал его за плечо.

— Не спеши, Рауд. Мы с вами пойдем, — капитан вскинулся ответить, но Кирилл его перебил. — На вашу добычу мы не претендуем. У меня там свои интересы.

— Какие у тебя интересы? — заинтересовался капитан и вперился взглядом с прищуром. — Всё, что на борту — моё.

— Научные.

— А… — понимающе кивнул капитан. — Ну если так, то я не против. Добрые клинки лишними не бывают.

И, развернувшись, тут же заорал своим бойцам:

— Ну?! Чего встали, как девицы в брачную ночь?! Вперед! На абордаж!

— Смертью пахнет, — рядом с Ворном спрыгнул на палубу один из моряков и деловито так повел носом, показывая Ворну свое превосходство и крутость бывалого рубаки.

— Кровью и дерьмом тут пахнет, — буркнул Ворн, настороженно осматриваясь.

— А разве это не одно и то же? — усмехнулся вояка.

— Романтик хренов, — хмыкнул Ворн.

Обрывки парусов, канаты, раскиданные и перепутанные, деревянные щепы. И пятна крови. Несмотря на штормовую «уборку» пятна цепко вгрызлись в выскобленные добела доски. Ошметки пеньки. Из вороха мокрого хлама торчала человеческая нога. Рядом валялась голова, а чуть в стороне — синяя лента кишков.

— Что тут, черт возьми, произошло? — озадаченно пробасил стоящий рядом с Ворном «романтик». — Ты только глянь: их словно жерновом перемололи.

— Ага. Или зверь дикий порвал, — тихо добавил кто-то за спиной Ворна.

— Знатная расчленёнка, — согласился Ворн. — Но тел маловато. А сколько душ команды должно было быть на этом корабле?

— Примерно восемь или девять десятков, — ответил Гриня.

Ворн чуть слышно присвистнул.

— И где тогда остальные? Чет я не заметил радостной делегации. Думаешь, по трюмам мясцо раскидано?

— Уж лучше так, чем встретиться с теми, кто все это учинил, — тихонько и с расстановкой ответил Борг, крадясь неслышными шагами к проходу под капитанским мостиком.

В недрах корабля послышались звуки сечи.

Кирилл вынул два коротких меча, крутанул ими, повел плечами, словно расправляя крылья за спиной и, тенью скользнув в темноту, исчез из вида.

Ворн с Гриней переглянулись и направились следом. Рукоять кукри грела руку парня, а руны хищно блеснули алым всполохом.

Крики раздались неожиданно. Так кричат не от ужаса, а от дикой боли. Шум боя — и вновь крики. Обезумевшие люди со звериными перекошенными рожами голыми руками и зубами раздирали членов команды Каракатицы. Четверо безумцев против десятка вооружённых… И безумцы побеждали. Движения этих каннибалов были настолько быстры, что люди попросту не успевали реагировать. Бойцы ошалело размахивали своим оружием и даже не безуспешно, но силы были явно не равны.

Кирилл врезался в мясорубку как ледокол, крутя обоими клинками так, что они слились в одно целое. Нечеловеческий, леденящий душу вой одержимых врагов, крики и матерная брань отчаянных рубак раздавались отовсюду.

Вбежав в темный узкий коридор с низким потолком, с которого капала вода, Ворн наткнулся на здоровенного рычащего мужика килограммов под сто пятьдесят. Тот стоял в темноте, громко сопя на вздохе и порыкивая на выдохе. Узрев новую жертву, мужик возбужденно заухал и ринулся обниматься. Ворн нанес ряд точных смертельных ударов, но это не замедлило мясной танк. Он буквально сшиб парня с ног, впечатав его спиной в двери, и тут же врезался в них и сам. Такого издевательства двери не выдержали и с треском ввалились вместе с двумя телами внутрь каюты.

Легкие обожгло болью, в глазах вспыхнула сверхновая. Полтора центнера агрессивного мяса придавливало Ворна, не давая вздохнуть. Одна рука оказалась зажата в районе пояса, а вторая шарила по полу в поиске выпавшего кукри, но так и не находила его. В лицо пахнуло смрадным дыханием, клацнули зубы у самого кончика носа, едва не оттяпав его. Дернув головой, Ворн что было сил зарядил «бычка» любвеобильному детине, который старательно лез своим рылом ему в лицо, пыхтя и щелкая пастью. Видимо, и его руки прижало при падении, потому как тот дергался, стараясь их высвободить из-под дверей. Дрыгал он и ногами в попытках упереться коленями, но те скользили от натекшей крови.

Свободной рукой Ворн ухватил мужика за рожу, не давая тому вцепиться в горло. Рука скользила по слюням и крови, голова огрызалась, норовила оттяпать пару пальцев. При очередной попытке мужика поднять свою задницу Ворну удалось вытянуть из-под спины руку, и он уже двумя конечностями уперся в рожу противника, большими пальцами попав тому аккурат в глазницы. Пальцы погрузились в теплую глубину. Детина взревел, дернув башкой, задергался еще сильнее, вышибая из парня последние остатки кислорода и сознания, заколотил ногами что тот спринтер.

Ворн сумел сместить нижнюю часть своего тела чуть в сторону и получил несколько пинков коленом в бок. Наконец и здоровяку удалось освободить свои конечности. Ревя, озверевший мужик дернулся вперед, сокрушив своим черепом деревянную перегородку. Откатившись в сторону, Ворн вынул из ножен узкий клинок с толстым длинным лезвием, похожим на жало, и нанес точный удар в затылок. Мужик тут же затих и обмяк.

Затылочная кость крепко обхватила лезвие клинка, и пришлось упереть коленом меж лопаток поверженного врага, вытаскивая лезвие. Тихий, противный скрежет кости о сталь заставил парня поморщиться.

— Сука! — зло выругался парень, отплевываясь и вытирая рукавом лицо.

Оглядываясь в полумраке, он прислушался. Звуки боя стихли. Слышалась лишь матерная ругань, стоны и заунывные мольбы о пощаде. Голос незнакомый. Высокий, повизгивающий, похож на женский.

— Неужели баба на корабле? — подумал Ворн. — Может, это именно ее капитан так стремился захватить? Знатная особа? Ща узнаем.

Кукри нашелся у стены. Далеко отлетел. Подняв оружие, он еще раз подошел к телу. Для надежности проверил пульс. Убедившись, что с телом все в порядке — мертв и проблем больше не доставит — Ворн отправился посмотреть кто же там так голосит.

В каюте капитана Утренней звезды из недр огромного сундука извлекли единственного выжившего. Им оказался щуплый лысоватый мужичонка с крысиной рожицей. Бешено вращая глазами, он сидел на полу, плотно вжавшись в угол между стеной и тем самым сундуком, кусая нижнюю губу и теребя край своего пиджака. Руки мелко дрожали. Он не знал, куда их пристроить.

— И что дальше было?! — допрашивал свидетеля капитан.

— Я… я ему сказал, — тараторил выживший сбивчиво, заикаясь, — …сказал, что не надо. А он… А он… Я должен доставить… Я должен… Иначе никак. Они не могут… Мы погибнем… Шторм слишком сильный… Ничего не будет… А я… А я ему говорил, что не надо… Нельзя…

— О чем это он? — озадаченно спросил старпом у капитана.

— Да черт его знает. Нихера не пойму. — пожал тот плечами.

— Эй! — старпом обратился к выжевшиму. Но мужичок, казалось, не слышал. — Эй! — пришлось пнуть его легонько. Тот заткнулся, громко икая. — Ты нормально объяснить можешь, что тут у вас произошло? Кто эти психи? Откуда они взялись?

— Так я же и говорю… ик… это они… они озверели… ик…

— Да дайте же ему воды кто-нибуть! — рявкнул капитан.

Напившись и немного успокоившись, мужичок продолжил. На этот раз более разборчиво.

— Фергас им зелье дал. То самое, которое мы везли. Я был против, — затрясся он весь и замотал головой. — Я предупреждал… Нельзя… Нельзя…

Капитан с помощником переглянулись.

— Где оно?

Мужичок дрожащим пальцем указал на второй сундук с увесистым замком. По величине сундук был вполовину меньше от того, в котором прятался выживший.

— А ключик где? — вкрадчивым тоном спросил помощник.

Мужичонка, пошарив по своим карманам, извлек искомое и сжал в кулаке, прижав руку к груди.

— Это Пандора, — тихо произнес он, замотав головой. — Не надо…

Под ногами в недрах судна заскрежетало, застонало и громко треснуло.

Звук походил на выстрел. Корабль начало кренить заметно быстрее прежнего.

— Уходим! — рявкнул капитан.

Мужичка подхватили за шкирку и протолкнули вперед.

Ворн пропустил выходящих и тоже поспешил на выход, к свету.

А наверху уже кипела работа. Одни помогали раненым, другие же, как муравьи, перетаскивали на Каракатицу все ценное, что нашли на Утренней звезде. И когда только успели?

Ворн изумился, наблюдая, как профессионально и слаженно работает команда Каракатицы. И часа не прошло, как они уже отшвартовались от мертвого корабля. При помощи лебедки и веревок перекидали тюки и узлы с одного судна на другое, деревянные ящики, сундуки, небольшие бочонки… Перемахнули на свое судно, вырубили кошки, которые намертво впились в древесину бортов, отвязали удерживающие канаты, дружно хекнув, оттолкнулись шестами, расправили паруса и были таковы.

Несмотря на потери и ранения, рожи у пиратов были довольные.

За столом сидели капитан, его старший помощник, Ворн с друзьями и спасённый мужичок. Он уже не выглядел таким испуганным и рассказывал все вполне ладно и по делу.

— Почти сутки нас мотало штормом. Команда выдохлась, мачту потеряли, несколько человек снесло за борт. Капитан Звезды сказал, что только чудо нам поможет. Тогда Фергас решил дать им зелье.

— Кто такой Фергас? — спросил Кирилл.

— Фергас? Так это, Агриев. Сын господина Сергия. Он должен был доставить это зелье важным господам.

— А ты каким боком в этом деле?

— Я то? Да я че, я человек маленький. Мне было велено проследить за правильностью доставки, да введением подкожным. Его же не пить надобно, а по жиле кровяной запускать. И тут абы кто да абы как не сможет этого сделать.

— А ты можешь? Лекарь что ли? — поинтересовался капитан.

Мужичок кивнул.

— Мы то зелье на рабах испытывали. Много раз. Кто мёр сразу, кто потом. Крючило их страшно. Но то поначалу было. А после многие выживали, правда, ненадолго. Но зато сильными становились, выносливыми. Перли что лоси те, — мужичок замолчал и передернул плечами. — А потом они зверели. Но опять же, не все и не сразу. Их корёжить начинало, ломать, судорога, пена со рта. Чтобы того не было, нужно каждые несколько дней повторять им процедуру. Я Фергаса предупреждал, что стоит раз запустить Пандору в кровь — и все.

— Пандору? — продолжил допрос Кирилл.

— Ну да, это мы ее так прозвали. Потому как…

— Мы?

— Ну да. Я же не один там такой лекарь, — усмехнулся мужичок.

— Душегубы вы, а не лекари, — буркнул Борг с явной неприязнью к этому человеку.

— А вы, мил человек, думаете мы все там по своей воле сидим, в подвалах этих, света белого не видя? — обиженно засопев, взвился лекарь.

— И много вас таких? — тут же заинтересовался Кирилл.

— Семеро было. Да осталось всего трое. Но, думается мне, не един подвальчик-то у господ.

— С чего же такие умозаключения?

— С того, господин… С того, что как-то, после очередного провала, разошелся господин Сергий да в укор нам поставил, что, мол, другие лекари куда как головастее нас, и что у них результаты получше наших будут. И ежели мы в ближайшее время не поумнеем, то займем место рабов у тех самых, умных лекарей.

— Ладно, — прервал его Кирилл, — про это потом. Сейчас давай про то, что у вас на корабле случилось. Оно ведь не должно было так пойти, верно?

— Верно, — кивнул лекарь. — Вернее, должно, но не так сразу, а потом. Гораздо потом. Я Фергасу о том говорил, но он чуть всю душу из меня не вытряхнул — так за грудки схватил, да головой об стену. Орал: да срать мне на то! Мне надо, чтобы эти выродки с кораблем совладали да в порт его привели. А дальше что с ними станется — не мое дело. Пусть сдохнут хоть все.

Единственное, что я смог — так это уговорить его, чтобы не всем. Сослался на то, что и полкоманды справятся. А ежели не справятся, то и тогда уже… Он согласился. Не знаю я, чего он там капитану наговорил, но тот отобрал двадцать человек и велел им волшебное зелье дать. Ну я и сделал то, что велели. Прилив сил они почувствовали сразу. Бодрые стали, веселые. Отчаянье и страх улетучились. Ринулись на палубу бороться со штормом. Капитан тот диву дался. Сказал, чтобы и ему я ввел… Ох, глупец… Сам не ведал, чего просил…

Капитан с помощником переглянулись. Желваки ходили у обоих.

— Вернусь, кишки этому лису на шею намотаю… богами клянусь, — прорычал капитан, видимо, уже предвкушая, как он будет китайцу вспарывать брюхо и наматывать кишки на шею.

— Первые пару часов все хорошо было, — продолжил лекарь свой рассказ. — И мы даже почти вышли из шторма. А потом… Потом наверху случилась драка. Я не знаю, что там произошло. Меня болтало и тошнило от погоды. Дурно было так, что нутро все наизнанку. Услышал только крики да звуки сечи. Я сдуру подумал, что пираты напали, и рванул к зелью. Это меня и спасло. Когда уже почти добежал до каюты капитана, Фергас должен был быть там. Но там была лишь лужа крови да сломанный меч Фергаса. И все. Топот бегущих ног, рев, вопли… я словно попал в адовый котел. Я спрятался в каюте, запер двери. Вскоре эти демоны стали ломиться в каюту. А я метался там как крыса на сковороде, не зная куда деваться. Благо тот сундук оказался не заперт. В него и нырнул. Еле успел. Дверь вынесли, и ввалились вовсе не пираты, как я ожидал, а моряки. Те самые, под зельем которые. Рожи обезумевшие, глаза бешеные, в кровище с головы до ног. Покрутились они немного, позыркали да убежали обратно. А я в сундуке лежу да молюсь о спасении своем. Ну или хотя бы о смерти быстрой да безболезненной. Сколько там пролежал, даже и не знаю. Вылезти боязно было. Признаться стыдно, но даже сходил под себя не раз. Слышал я их. Орали, выли. Иногда в каюту захаживали. Там щель была, в стенке сундука, хорошая такая. Не сильно большая, чтобы меня увидеть, но и мне видно было, покуда лампа не потухла. Как пожара на корабле не случилось, не знаю. Повезло, видимо. Рассвело. Эти твари света дневного не любят. Я было дело хотел утром вылезти, двери забаррикадировать. Стол, думал, придвину… Но куда там… От страха ни руки, ни ноги слушать не хотели. Так и лежал, не осмелившись вылезти из укрытия. Ну а после и вы пожаловали. Я-то подумал это они сами меж собой сцепились, но, слава богам, нет. Спасли меня. В храм приду — всем богам поклонюсь.

— М-да… — задумчиво поскреб бороду капитан. — Вот те и зелье волшебное. Так я и не понял, от чего они так быстро обезумели?

— А кто их знает, — пожал плечами лекарь. — Может, не все. Может, часть только. Я же не видел, как у них процесс происходил. По опытам оно не должно было так, но…

— Но, — подал голос Кирилл, который давно уже сменил свое одеяние Кардинала на одеяние простого воина-наемника, и лекарь даже не догадывался о том, кто сейчас сидит перед ним. Один лишь человек напрягал его тут своим присутствием: желторотый юнец, коему по всей логике суждений не место среди этих серьезных людей. Но мало ли. Может, он сынок кого-то из этих… морских вояк.

— Но зелье сработало иначе, чем ожидалось, — констатировал Кирилл. Лекарь кивнул. — Для кого вы везли зелье? Кому? Куда? С какой целью?

— Об этом я мало чего знаю. Я человек маленький. Мое дело выполнять то, что велено, да помалкивать. Но все же я кое-что слышал. Прибыть мы должны были в порт города Марион. Там нас должны встретить и сопроводить. Куда, мне то не ведомо. Слышал я, что поездка эта крайне важна для нашей империи. От результата переговоров многое зависит. Очень важно, чтобы тем важным господам понравился результат нашего зелья, и тогда они поддержат господина Сергия в его деле, и тогда… — мужичок сглотнул, оттянул воротник рубахи, окинул всех затравленным взглядом, судорожно выдохнул и шепотом произнес: — Императора сместят. Вот.

Повисла тишина. Мужичок дрожащими руками поднял кружку, осушил ее досуха и, убедившись, что убивать его никто пока не собирается, продолжил:

— Мы везли двести порций. Но теперь его немного меньше. Хотя, я думаю, это уже не важно, да? — лекарь как-то сник, сгорбился и взглядом побитой собаки посмотрел на капитана. — Вы сохраните мне жизнь, господин капитан?

— Я не знаю, какой мне прок от твоей жизни. Но и смерь твоя мне выгоды не принесет. Если только молчание… За него могут недурно заплатить.

— Я умею молчать, — уцепился лекарь за блеснувшую надежду, не поняв толком, что именно имел ввиду капитан. — А еще я могу быть полезен. Я же лекарь как-никак. Вон раненых у вас сколько. Я могу, я умею. И кости сложить, и раны шить и от поноса…

— Да сиди ты уже. Не дергайся, — рявкнул капитан.

И лекарь притих, втянув голову в плечи, боязливо зыркая на бородатого неприятного вида верзилу со шрамами на роже.

— Я не хочу обратно в подвалы. И умирать не хочу, — блеял лекаришка чуть не плача. — Море, чайки, такие хорошие люди вокруг… — обвел он взглядом хмурые лица головорезов и нервозно сглотнул. — Не жизнь, а сказка, — попытался он улыбнуться как можно добродушнее. — Я буду полезен. Честно. Оставьте меня при себе. Я даже на берег сходить не буду. Правда-правда. Носа с корабля не высуну!

Он очень старался убедить этих головорезов в своей полезности. Помогло или нет, лекарь так и не понял. Капитан вызвал своих мордоворотов и те вывели спасенного из каюты, сопроводили до выделенных ему апартаментов в виде тесной кладовой с прочной дверью, на полу которой валялся тонкий вонючий матрас с гнилой соломой, да отхожее ведро. Напротив, через узкий коридор, лекарь заметил еще одну почти такую же коморку. В полумраке плохо было видно кто там сидит, но то, что клетушка не пустовала, это он приметил. В темном углу кто-то шевелился и тихо переговаривался.

В капитанской каюте сидели двое. Они вольготно раскинулись в удобных креслах, дегустируя отличное вино, по воле случая найденное в недрах Утренней звезды. И беседовали. Беседовали как давнишние друзья. Почти как друзья.

— Три сотни золотых… — сокрушался капитан, отбивая пальцами по столу дробь. — Я отдал этому сукину сыну три сотни имперских золотых и остался должен еще две сотни. Ну сучий ливер, ну паскудник… Чудо-зелье… Я ему это чудо-зелье в глотку залью.

— Не в глотку надо, а по вене, — усмехнулся Кирилл. — Благодари богов, что все сложилось так, как сложилось. А могло бы и хуже.

— Да уж, — вздохнул капитан. — Бегали бы сейчас друг за другом в попытке отгрызть у товарища кусок посочнее…

— Вот и я о том. Лекаришку этого мне отдашь…

— Еще чего! — вскинулся капитан. — Мож, тебе еще и сундук с зельем и золото все отдать?

— Золото себе оставь, — вполне серьезно ответил Кирилл. — А вот зелье — да. Тебе оно не надобно. Вредно для здоровья.

— Давай-ка я сам порешаю, чего моему здоровью вредно, а чего нет.

— Ну если ты так настаиваешь, могу порцию тебе бахнуть, — усмехнулся кардинал. — Я умею. Только прежде свяжу тебя, и кляп в пасть вставлю, на всякий.

— Иди ты! — отмахнулся капитан раздраженно. — Шутник.

— Вот не пойму, что с тобой не так. Вроде на голову здоров… А где же трепет перед сыном богов? Где же страх, уважение? — с иронией произнес Кирилл.

— Издеваешься? — вернул ему капитан ироничную ухмылку. — Кирилл, я седьмой десяток бороздю просторы этих вод, и поверь, по суше истоптал не меньше. Повидал столько да такого, чего тебе и не снилось. И я прекрасно знаю, кто такие Кардиналы. И да, я искренне благодарен вашему ордену, а в особенности именно вашему городу, под ворота которого я самолично отнес пятерых своих отпрысков. И да, я уверен точно, что вы их не принесли в жертву и не сварили из них похлебку. Вполне вероятно, они расхаживают среди вашей братии в таких же балахонах и наводят трепет и ужас на граждан Империи одним своим видом. Много нас таких, — неопределенно покрутил он пятерней. — Не таких как все. В вашей Империи таких как мы с тобой называют проклятыми, покуда мы, — выделил он тоном, — не встанем под длань ордена и не станем его оружием. А там уже эти идиоты падают ниц пред нами, хотя ранее готовы были разодрать на куски, особенно в младенчестве. Ведь проще размозжить череп младенцу, нежели позже столкнуться с тварью, превосходящей в силах. От страха все это, друг мой. Да-да, именно от страха. Не смотри так на меня. Страх… — задумался капитан, — …мощный рычаг. Это вы здорово придумали, с орденом. Но вот в ваши эти политические игры я играть не собираюсь. По крайней мере в роли пешки безмозглой. Ты мне лучше вот чего скажи, Кардинал. Братец мой, Гриндольф… — призадумался он чуть, — …такое же зелье ты ему колол тогда, да?

— Нет. Но ты верно мыслишь, — Кирилл откинулся на спинку стула. — Я лечил его от того зелья. А мое лекарство иное. Помог твой шаман или нет, я не знаю, но присмотр за Гриней нужен. Сложно там все. Мы сами только недавно столкнулись с этой дрянью, но как оказалось, она давно уже имеет место быть. Так в чем же твоя мутация, капитан? Долголетие? — Кирилл облокотился на стол, прищур его глаз походил на глаза хищника.

— Что с ним случилось? — проигнорировал капитан вопрос кардинала.

— Он сам тебе о том расскажет. Если пожелает. Ты не ответил на мой вопрос.

— Пусть это останется моей тайной. Как ты это назвал, мутация? Интересное слово. Внешне я ничем не отличаюсь от обычного человека. Оно сидит там, — и он постучал себя указательным пальцем в лоб. — Ну и да, долголетие тоже. Нормальные люди не живут столько, — самодовольно усмехнулся капитан.

— И не боишься?

— А чего мне бояться? Тебя что ли? Или смерти? Пустое. Давай договоримся с тобой. Я тебе отдаю этого лекаришку и зелье, а ты поспособствуешь тому, чтобы мальчишка захотел остаться со мной.

— Не выйдет.

— Зачем он тебе, Кардинал? Он ведь такой же как мы, верно?

— Дело это касается Империи.

— Политика, — усмехнулся капитан. Он хотел еще много сказать. И про то, что грязнее политики нет на свете ничего, что даже пираты выглядят девицами невинными в сравнении, и что загребать жар чужими руками — это прямо в их репертуаре, и что попав в этот жернов назад дороги нет, и много еще чего, но промолчал. А чем он был лучше? Ведь и сам был политиком, только масштабы его владений были помельче.

— Хорошо. В таком случае давай иначе. Ты мне рассказываешь, что нас ждет в ближайшее время, а я тебе отдаю то, что тебе надобно.

— Хорошо, — согласился Кирилл. — Расскажу. И даже больше. Я попрошу тебя кое о чем. И это не приказ. Именно просьба. Одолжение.

Капитан кивнул.