Ворн. Книга третья.

Глава 16

Отправив мальчишку с посланием к Отцу Кардиналов, Кирилл написал еще три письма и, разослав их адресатам, собрал отряд из боевого ордена послушников и отправился за головами Вильяма и Пьетри.

Если бы Кирилл верил в богов, он бы счел эту ночь знамением.

Луна была необычайно яркой и великолепной. Ее свет отбрасывал красочные кольца на черную, безбрежную глубину дикой темноты, раскрывая перед зрителями потрясающую красоту и власть небосклона.

Ее яркость буквально пробуждала желание воспользоваться этой ночью для решения важных и судьбоносных дел, или же оставаться просто в молчании, влюбляясь в вечные тайны природной красоты.

Каждое облако под лунными лучами словно окуналось в золотую радугу, заставляя забыть о красоте всех драгоценных камней мира.

Под такой луной, в тихой и спокойной обстановке, одинокая фигура стояла на возвышенности строения, обдуваемая ветром, желая хоть ненадолго забыть о земных заботах и наслаждаться бесконечным течением времени. Полы его балахона, мягко шелестя, колыхались словно призрачная дымка в ночи.

Такой красоты не было уже много веков.

Луна светила словно таинственный объект, который притягивал внимание ко всему, что происходило вокруг, и делал облик города намного ярче и богаче.

Кирилл с семью послушниками атаковал поместье Пьетри.

Проникнув на территорию поместья, они тихо убрали охрану. Собак усыпили дротиками со снадобьем.

Войдя в само здание, Кирилл словно тень скользнул через громоздкую залу и буквально взлетев по ступеням уже стоял перед массивными дубовыми дверями спальни Хозяина. Где-то на соседней улице завыл пес. За дверями послышалась матерная брань.

— Воет он…. По свою душу вой. Тупая псина!

Дверь открылась тихо. Как в комнату проник нежданный гость, Пьетри не заметил.

Мужчина стоял со свечой в руках у массивного стола, сплошь заваленного различными свитками и листами бумаги, и вглядывался в ночную мглу сквозь полупрозрачные шторы. Его вид говорил о том, что он уже был готов отойти ко сну, но внезапный вой соседской псины его слегка задержал.

— Красивая луна, — тихо произнес Кирилл, глядя в спину Пьетри.

Мужчина вздрогнул.

— Это мой конец, да? — спросил он не оборачиваясь.

— Возможно. Но если бы мне была нужна твоя жизнь, ты был бы уже мертв.

— Понимаю. Я могу дать то, что тебе нужно в обмен на свою жизнь?

— Возможно.

Ворн вошел в город уже поздней ночью. Николот спал, создавая видимость безмятежности. Но в недрах его происходили события, меняющие ход истории.

— И где же тебя носило? — хмуро спросил Кардинал, сидевший за столом, не отрываясь от рукописной карты подземных ходов.

— Заблудился немного, — пожал плечами парень.

— Ты принес то, за чем я тебя посылал?

— Конечно, — сдвинув в сторону карту, Ворн водрузил на стол увесистую пыльную сумку и принялся вынимать из нее содержимое, раскладывая перед Кардиналом. — Прости, мне пришлось кое-чем воспользоваться. Дорога оказалась немного… веселенькой, — хмыкнул он.

Кардинал мельком скользнул взглядом по вещам, коротко кивнул и вновь взял в руки карту. Бровь Ворна изогнулась в недоумении.

— И ты ничего не скажешь?

— А что я должен сказать? Что ты хочешь услышать? Ты жив. Доставил практически все в сохранности. На рассвете отплываем, — бросив быстрый взгляд на Ворна, проворчал Кардинал, снова утыкаясь в карту.

— Тогда я могу идти? — стараясь скрыть удивление в голосе уточнил тот.

— Нет. Из подземелья ни шагу. Твои друг едет с нами, — Кардинал словно бил короткими фразами.

— Который? — уточнил Ворн.

— У тебя много друзей? — отрываясь от карты, поднял на него заинтересованный взгляд Кардинал.

— Да, — твердо встретив его взгляд, коротко ответил парень.

— Грин, — выждав длительную паузу, наконец произнес Кардинал.

— Гриня? Он разве не опасен? Он пришел в себя? — вздернув вверх бровь в удивлении и тщательно скрывая радость от услышанной новости, быстро спросил Ворн.

— Он стабилен. Пока ты гулял по пустыне, тут много чего произошло. Ты знал о заговоре против Императора? — наконец откладывая карту и откидываясь на спинку стула, уставился на него Кардинал.

Лицо Ворна стало серьезным. Парень напрягся.

— Да, знал.

— Что тебе известно про зелье силы? — теперь это походило на допрос.

Ворн нахмурился.

— Ничего. Что это за зелье такое?

— Хорошо. Позже расскажу. А пока я бы на твоем месте заглянул к Алтаю и узнал у него, по каким комнатам он расселил твоих новоприбывших друзей, — и, неопределенно усмехнувшись, добавил: — У тебя их действительно много. Все, иди. И не опаздывай. К рассвету чтобы был собран.

****

Призрачный свет луны падал на мрачную комнату, освещая облезлый старый матрац, на котором сидел бледный старик. Казалось, что он сливается с ним, будто бы стал частью этой грязной и заброшенной обстановки.

Нервно теребя в зубах вялую соломину, он задумчиво смотрел в маленькое оконце, расположенное высоко под потолком.

— Красивая луна сегодня, — неожиданно прозвучал голос из темноты, от противоположной стены. — Даже жаль, что рассвет придет, — голос звучал тихо, словно эхом отражаясь от стен.

— Для кого-то и придет, — старик надсадно закашлялся. — Но чую, не для всех.

Облака медленно наползали на небесное светило. Темнота сгустилась, когда из нее вновь раздался голос. Он был насмешлив и ироничен.

— Да брось ты эти свои предсказательные штуковины, — проронил он. — Тоже мне, колдун подвальный. Нашелся тут… Был бы столь хорошим провидцем, не угодил бы в эти казематы. Сидим тут с тобой оба, я занят работой, а ты без дела.

Стариком вдруг овладело чувство невыразимой горечи. Он сделал глубокий вдох, за которым последовал острый кашель. Этот упорный кашель его давно преследовал и постоянно напоминал о том, какой он теперь живет жизнью.

— Иногда работа приходит не по желанию, — прохрипел он, сплюнув в сторону вязкий ком мокроты.

Его невидимый собеседник из темноты тяжело вздохнул, но не сказал ничего. Старик медленно повернулся, блуждая в своих мыслях и продолжая испытывать чувство горечи. Когда его собеседник наконец заговорил, голос был наполнен презрением и злостью.

— Много ты знаешь, старик, — сказал голос, словно гавкая. — Ты сдохнешь не сегодня-завтра, а мне…

В этот момент оба услышали странные, приглушенные звуки с улицы. Замерли. И один и второй прекрасно знали, что означают эти звуки. Старик оказался прав — не все в это утро увидят рассвет.

Старик внезапно ощутил, как этот тихий мир, в котором он живет, медленно умирает, и как его рассудок наконец начинает погружаться в истинную тьму. Очутившись в полной тишине, стало ясно, что он больше не лежит на пропахшем адовой вонью матраце в подземной камере. Воздух был другим. Легкий скрип дверных петель заставил напрячься все нервы. Он по старой привычке пошарил руками рядом с собой, в тщетной попытке найти рукоять ножа.

— Лаки… Лаки, — тихо позвал до боли знакомый, но в то же время и какой-то другой, изменившийся голос.

Старик осторожно приоткрыл один глаз.

Он увидел высокую фигуру в дверном проеме, ярко освещенную лампой за спиной. Это был человек, но старику было трудно разобрать его черты.

— Кто вы? — спросил он, но слова прозвучали хриплым шепотом.

— Это я. Лаки, ты меня не узнаешь?

Старик задумался и постепенно начал вспоминать. Да, это действительно был его голос. Тот самый сопляк, который когда-то умудрился влезть в его черствое сердце и остаться там навсегда. Старик почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза.

— Калин, сынок. Как ты сюда попал? — выдавил Лаки растерянно.

— Да вот, мимо проходил, — ответил Ворн с усмешкой и, сделав еще шаг, протянул крепкую руку.

— Ну здорово, дедуля! — приподняв друга, парень крепко его обнял. — Я рад тебя видеть.

— А как я рад, ты даже не представляешь, — рассмеялся Лаки сквозь слезы, похлопывая парня по спине. — Ну дай-ка я хоть рассмотрю тебя, паршивец ты эдакий, — Лаки высвободился из крепких объятий и, чуть отстранившись, заерзал на кровати, поудобнее усаживаясь. Вгляделся в лицо уже не мальчишки, а почти мужчины. — А где это мы, кстати?

— У, дружище, долгая история, — Ворн провел широкой ладонью по своим волосам, пригладив выбившиеся из хвоста вихры. — И пока у меня не получится ее рассказать. Ну, а если по-быстрому, то у моих друзей. О тебе тут позаботятся, пока меня не будет. И о ребятах тоже.

— О ребятах? — тут же встрепенулся дед и посерьезнел. — Кто еще тут?

— Все, Лаки. Все, — Ворн широко улыбнулся.

Ворн приближался к кораблю, когда заметил, что его мрякул спорит с черным вороном из-за улова. Ворну это показалось странным: учитывая размеры котомыши, тот легко мог бы сожрать рыбу и птицу вместе, не моргнув глазом. Но Полкан не причинял птице вреда, вместо этого он просто дергал ее, как тряпичную куклу. Птица, в свою очередь проявляла больше упрямства и озорства, чем агрессии.

Из темноты появился человек в дорожном плаще, и тогда Ворн понял причину поведения своего мрякула. Полкан встретил своего друга, и он вовсе не пытался отобрать у него еду, он просто был рад его видеть. Ворн, подойдя к Боргу, крепко обнял его.

— Ну здоров ты стал, малой! — пробасил старый вояка, тиская в медвежьих объятиях парня.

Кирилл появился словно черт из табакерки. Коротко взглянув на Борга, он столь же коротко бросил фразу: «отплываем». Ворн было открыл рот, чтобы представить своего учителя, но Кирилл прервал его:

— На борту познакомимся. Время дорого, — и, приглашающе кивнув Боргу, «влетел» по трапу на судно, на палубе которого уже вовсю кипела работа по подготовке к отплытию.

Матросы травили канаты и занимали свои места у весел. Выйдя из бухты, подняли паруса, и корабль, подхваченный ветром, набирая скорость устремился к черному горизонту.