Володарь железного града

Глава 23

Несмотря на солнечный полдень на перевале было прохладно. Пронзительные ветра, дующие с хребтов, заставляли укутываться в теплые войлочные халаты, и лишь двугорбые самоходные печки с щедростью делись теплом. Я слегка задремал, а когда открыл глаза караван уже перевалил высшую точку и неспешно спускался в долину. За очередным отрогом внезапно открылся и сам город, словно мираж в жарких песках.

Султания явилась воплощением востока, сошедшим в явь со страниц сказок Шахерезады. В отличии от пыльных и сонных городков побережья Каспия, тут, жизнь била ключом. К высоким стенам из обожжённого сырца со всех сторон света тянулись караваны из сотен верблюдов, грохотали высокие арбы, запряжённые ишаками.

Дворец ильхана, утопающий в финиковых садах, окружали виллы знати и арочные, украшенные вязью, мосты. Доминировал над этой восточной красотой мавзолей с высоким, заострённым, словно обтекатель ракеты, куполом, окружённым восемью стройными башнями наподобие минаретов. Бирюзовый цвет купола подобно маяку притягивал путешественников со всего мира, желающих увидеть восьмое чудо света, декорированное бирюзовыми изразцами, поливными плитками, резным мрамором и терракотой. Русские воины, прибывшие сюда волею судьбы на сто пятьдесят лет раньше Афанасия Никитина, лишь удивленно цокали языками, любуясь шедеврами зодчества. Солтания оказалась значительно богаче, ярче Сарая, хотя, подобно прочим столицам улусов Темучжина, вся эта красота достигалась разорением данников.

После памятного разговора с шахом сборы не заняли много времени, я лишь подкорректировал план экспедиции с учётом увеличения числа участников. Двухкилевые Буревестники с мощными водомётами великолепно показали себя на крутой волне, а чтобы ещё больше увеличить плавучесть и подстраховаться на случай шторма, к бортам прикрепили резиновые баллоны. Аналогичный фокус провернули и с буксируемыми ими «Кальмарами» — средними плоскодонными лодками, имеющими алюминиевое днище и фанерные борта.

Путь от Апшерона до Пир-Базара, морской пристани Гиляна, занял три дня. В связи с бурным развитием воздухоплавания в княжестве шёлк внезапно стал необычно ценным ресурсом, однако, проблема состояла в том, что из шёлковой столицы Персии в Сарай везли готовые ткани и почти никогда, коконы. Между тем плотность местных нитей для парашютной ткани была недостаточной, отрезы имели малые размеры, а про двухлицевые и двухслойные переплетения местные ткачи были как говорится ни сном, ни духом. Дело осложнялось тем, что выращиванием шёлка занимались Гилянские евреи, а ткачеством их «коллеги» из Шемахи, у которых одно упоминание о закупке коконов вызывало нервный тик. Впрочем, и без шёлка в Гиляне хватало ценных товаров: рис, оливки, сушеные фрукты, осетровые и икра, селитра, хлопок и редкие породы дерева. Оставив десант торговцев близ Решта, мы миновали дельту Сефидруда (Белой реки) и, поднявшись выше по течению, достигли устья её левого притока, Кызыл-Узена. Свои красноватые воды река несла от снежных вершин Загроса, пробивая путь через неприступные отроги гор. И вот здесь началась пороги, преодолеть которые могли лишь плоскодонные «Кальмары» с усиленным днищем. Они отлично показали себя, сходу форсируя небольшие пороги и перекаты что значительно ускорило путь. В отличии от пароходов «Кальмары» не производили шума и дыма, а камуфляж, вкупе с имитацией гребли, не привлекал внимания. Достигнув тропы, оставили лодки и пересели на верблюдов чтобы пересечь хребет Эльбруса и достичь цели путешествия.

Титул Ильхан — хан племени или улусный хан означал начальника отдельного корпуса и свидетельствовал о подчинении Хулагуидов монгольскому императору. Чингизиды для столицы захваченного края, как правило, выбирали место приближенное к родным степям. Шах Аргун не выделялся и выбрал удобное место в обширной горной долине, с зелеными пастбищами и с многочисленными охотничьими угодьями, удобной для летних кочёвок и на пересечении дорог на Багдад, и на запад, в Анатолию. Он возвёл первые дворцы и стены, протянул от подножия гор кяризы, подземные водоводы. Его сын, Олджейту-султан в дни своего царства достроил, довёл до ума дело предшественника и дал граду имя — Сольтание, сделав столицей царства Хулагуидов, вместо Тебриза. Подобно Петербургу придворные ильхана стремились превзойти друг друга в украшении новой столицы. В частности, визирь Рашид ад-Дин построил на свои средства квартал, состоящий более чем из тысячи домов. Главными же факторами расцвета стало исключительное положение города на караванных маршрутах и близость летних кочёвок монголов. Население, жившее за счёт выполнения заказов ханского двора и торговли, отличалось пестротой. Здесь селились выходцы из многих областей, говорившие на разных языках.

Сольтание стало ключевым узлом на индоиранском участке Шёлкового пути ведущим от Гуджарата через Оманский залив к Ормузу, а затем через Керман, Йезд, Кашан и Саве к Зенджану. На северо-запад от Зенджана дорога вела к Тебризу, а оттуда — в Малую Азию. В отличие от египетских султанов, контролировавших маршруты через Красное море, европейские купцы охотно пользовались этим маршрутом, поскольку ильханы взимали с чужаков весьма незначительные пошлины и позволяли перевозить любые товары, в любом направлении. Не поверите, но в Султании имелось даже архиепископство включавшее представителей орденов францисканцев и доминиканцев, а помимо владений Хулагуидов к нему были приписаны Чагатайский улус, Индия и Эфиопия.

Интересы святого престола прямиком пересекались с… моими. Косвенно, понятное дело, через церковь Востока. Всего полвека назад, в конце XIII века, она являлась самой могущественной религиозной организацией на планете и насчитывала 146 епархий и 25 митрополий. В начале VII века крупнейший сирийский богослов Бабай Великий окончательно оформил синтез восточно-сирийского арамеоязычного и антиохийского грекоязычного богословия, приведший к официальному принятию Церковью Востока богословской формулы «две природы, две кномы в одном лице и одной воле Христа» на Поместном соборе 612 года, противопоставив несториан как западной, так и восточной римской, то бишь византийской церкви. Помимо прочего патриархи вели традиционную войну с местными конкурентами: монофизитами и халдейской церковью.

Ильханы и великие ханы улусов, некогда благоволившие несторианам с принятием ислама прекратили их финансирование, вынудив перенести резиденцию патриарха из богатого Багдада в Тебриз. Новая, агрессивная религия быстро разобралась с конкурентом, развернув террор и устраивая разорительные погромы прихожан. Если в 1000 году епископы Церкви Востока присутствовали в 68 городах, то ныне их осталось… двенадцать. За какие-то полвека несторианство исчезло в Аравии, Фарсе, южном и центральном Ираке в центральной и восточной Персии, Центральной Азии и Китае. Добьёт эту могущественную организацию эпидемия чумы и Тамерлан, хотя в последнем, сомневаюсь. Слишком уж кренит колесо истории с моей скромной помощью.

Увеличенные налоги на приходы с трудом позволяли содержать то, что уже имелось. А как известно, империи и иерархические церкви процветают лишь имея постоянный приток паствы. Нет новых приходов, нету средств на большую политику и экспансию, а консервация в окружении зубастых конкурентов — путь в пропасть, куда и катилась церковь Востока. А вот у Святого престола и его врага, Константинополя денег было куры не клююют и те могли позволить подкупать чиновников, организовывать беспорядки, а потом, тихой сапой выкупать у ильханов разорённые несторианские церкви, переделывая их в дальнейшем на свой лад и ведя тем самым Drang nach Osten с потенциальным выходом на огромные рынки паствы Индии и Китая. Ничего личного, просто бизнес. Об отчаянном положении церкви Востока свидетельствовал тот факт что патриарх, узнав о изменении моих планов, по первому «свитку» явился в Султанию.

Людям шаха я особо не доверял и экспедицию разделил на две части, уделив особое внимание связи. В Баку осталась радиостанция Поулсена легко добивающая до южного берега Каспия, а вот обратную передачу вели аэростата в режиме лампы-вспышки. Имелся и разведовательный дельтоплан «Вихрь». Зоопарк его коллего проектировали одновременно с самолётными проектами, применив аналогичные принципы. «Заточили» под схему «летающее крыло» силовой набор и раму и пустили в серию сборный силовой набор для крыла. Достигая площади двадцати квадратов оно оказалось пригодно как для одно, так и для двухместных моделей. Причем на каркас можно было «натягивать» какой душе угодно профиль получая учебный, скоростной или грузовой вариант дельтоплана. Двояковыпуклый, например, увеличивал несущую способность и обеспечивал большую прочность и жёсткость крыла. Плосковыпуклый был прост в изготовлении, дёшев и хорошо подходил для обучения, а для S-образных профилей характерна очень высокая устойчивость. К крылу подвешивали как разборные легкие рамы, так и фанерные, поплавковые разрабатываемые для лёгких гидропланов. Именно такую мы и взяли в поход. «Вихрь-3» стартовал с воды и был способен достигать высоты шести сотен метров за счёт длины троса, а в дальнейшем, либо парить, либо ускоряться одноразовыми ПУ в картонном тубусе. Последних можно взять на борт до двадцати штук и зажигать обычными тёрочными запалами обеспечивая до восьми-двенадцати часов парения чего с избытком хватало как для аэрофотосьёмки, так и для нужд оптического телеграфа.

Разборные одноместные «Вихрь-2» с мягким подвесом умели стартовать с копеечных пороховых катапульт дозорных башен, перевозилсь силами конного дозора, а старт в полевых условиях происходил посредством троса и катушки раскручиваемых двойкой меринов с любой лесной тропинки. «Вихри» отлично подходят как временные ретрансляторы дальнего «фототелеграфа» у них скрытость, цена и численность расчёта дешевле и аэростатных, и змейковых групп. «Вихрь-1», идеальный учебный аппарат второго уровня подготовки. В целом, ряд моделей на типовом каркасе вышел отличным и единственной проблемой оставались перкалевые обшивки, они прилично увеличивали вес машин.

Соблазн взять дельтаплан был велик, однако в целях конспирации я этого делать не стал и «Вихрь» оставили на берегу Каспия. Связь с Рештом, а через него с княжеством шла через полевые станции радиотелеграфа, часть из которых поставили на перевалах. Всего же в Султанию отправились две группы. Торговцы прибудут где-то через недельку, так как они идут кружным путём, через Чапакчур и Сари. Мы за это время подготовимся и заодно решим вопрос с патриархом. Чего ждать то?

В группу входило двадцать два человека включая шпионов, пулемётчиков, снайпера, радистов. Плюс дюжина проводников шаха и некоторое количество слуг нанятых в Реште. За послений месяц я подробно изучил политическую обстановку и, мягко говоря выпал в осадок от накала интриг.

Последний ильхан Хулагунидов Абу Саид Бахадур-хан, сын того самого хана Олджейту, построившего город и мавзолей, правил страной недолго. В силу возраста, в течение первых десяти лет царствования этот хан играл роль попугая попки при могущественном биклярбеке Чобане из монгольского племени сулдуз, а эти ушлые ребята со времени появления в Персии отхватили здесь самые жирные куски, органично вписавшись в круг местной знати и породнившись с последними бесчисленными связями. Хан с одной стороны уничтожал церкви в Багдаде и активно поощрял обращение в ислам, а с другой, дружил с посланниками папы Иоанном XXII и разрешил им основать архиепископство.

Произошедшее за предыдущие пять лет затруднительно описать и в толстом приключенческом романе, но поверьте, накал интриг зашкаливал. В финале ильхан переиграл покровителя и Чобана казнили, а следом и его старшего сына, Тимурташа, бежавшего к мамлюкскому султану. Однако же сам Абу Саид недолго радовался жизни и черещз пару лет оказался «унасекомлен» в Карабахе, во время очередного похода хана Узбека на улус Хулагу. По слухам, отравлен невестой и заодно, дочерью Чобана. Этот хитрый биклярбек оставил после себя столько потомства, что вытравить всех не представлялось возможным. Три года тому назад в чане с известной субстанцией всплыл внук Чобана, Хасан Кучек, он же малый Хосан. Заручившись поддержкой двоюродного брата Пира Хосайна и эмира Сур-хана, он берёт ключевой город страны Тебриз с казной, после чего легко разбивает войско Джалаиридов.

Чтобы легализовать своё положение Хасан возводит Сати Бег, вдову Чобана на трон Ильханидов и заставляет её выйти замуж за марионеточного чингизида Сулейман-хана. Ну как чингизид, так, седьмая вода на киселе от правнука Хулагу. Хасан на этом не успокаивается и идёт на сделку с Тога Темуром. Сей перец крышуемый дядей Хасана из Хорасана, Хаджи Бегом, тоже из чингизидов и тоже имеет право на трон. Договаривается эмир и братьями — Яги Басти и Куц Хусейном, нарезая каждому по хорошему куску Ильханата, в том время как прочие, оставшиеся не удел сыновья и внуки Чобана поддерживают его врагов, Джалаиридов. В битве 1340 года Хасан ставит точку в противостоянии и разбивает противников под командованием Хасана Бузурга, а эмира Сур-хана назначает наместником Ирака, на новые земли.

Как то, так. Сижу вот обложенный картами с родственными связями, аж мозги закипают. Ну не верю что молодой парень столь искушен в интригах. А ведь имеются ещё такие игроки как эмиссары Папы Римского, Вселенского патриарха и эмиров Золотой и Синей Орды, Ширваншаха, еврейские и персидские союзы купцов… Эмир Сур-хан опять же. Та ещё тёмная лошадка. В городе его многие боятся, какая то непонятная и мутная личность с огромными связями. Мрак, одним словом. Ну ни силён я в восточных интригах, хоть ты тресни.

Команда Чобана как раз съезжается со всех концов страны на Цагаан, праздник весны и Новый год по лунно-солнечному календарю. Там, надеюсь, нам представится шанс завершить взлёт этого мутного образования, немногим ранее запланированного естественным ходом истории. загвоздка вто что Чобаниды проживали в царском дворце, а нам туда ходу нет. В то же время с высоких минаретов на главную площадь дворца открывается отличный вид, наблюдай, фотографируй, прицеливайся… сколько душе угодно.

Дома в Султании, как и в большинстве старых городов Ирана, имели две части. Внешний двор и внутренние покои. В одном из таких, на границе белого города и торгового квартала мы и расквартировались. Люди ширваншаха уверили что нашли тихое место, имеющее тайный выход. Оставалось им довериться, так как ни я, ни мои люди города не знали. Правда, сие дело поправимое и мои помощники уже устремились в городские книжные лавки. Отчертить карту при наличии нивелира, широкоформатного фотоаппарата и высоких гор по соседству, вопрос нескольких дней.

С патриархом встретились на следующий день, пополудни. Меня долго вели лабиринтами узких пыльных улочек прежде, чем я попал в небольшой дворик с ротондой и фонтаном окруженный со всех сторон кипарисами и можжевельником. Мар Дынха II ныне не в фаворе и его появление в столице было нежелательным а я, по понятным причинам, не желал афишировать своего участия. Даже люди Ширваншаха были не в курсе, что я лично отправится на «боевое» задание.

— Князь Мстислав⁈ — сидевший за ажурным столиком из атласского кедра патриарх изменился в лице увидев меня.

Неудивительно. В дороге я с сопровождающими не общался, спихнув организацию на Борислава, главу личной охраны, прекрасно владеющего тюркским наречием. Тональный крем, крашенные в рыжину волосы, зелёные линзы и паколь[i], вкупе с неброским халатом торговца средней руки, хоть и не делали из меня аборигена, но и особого внимания не привлекали. В Султании хватало чужеземцев из Герата.

— Ваше святейшество! — я поклонился чуть больше обычного.

Мужчина с висками, едва тронутыми сединой, и цепким взглядом карих глаз был облачён в строгую чёрную сутану с красными отворотами, подпоясанную аналогичного цвета широким поясом. К столику прислонён неброского вида посох с навершем в форме шаре. Патриарх привстал и, коротко меня окрестив, жестом пригласил за стол.

— Фарси, греческий, латынь? Простите, но я не владею вашим языком.

— Как и я вашим, патриарх, поэтому оставим тюркский.

По жесту Мар Дынха слуги поставили ажурную бутыль вина рубинового цвета и сервировали стол оливками, овечьим сыром и свежей зеленью. Водрузили и серебряное блюдо с белой каспийской икрой, прозрачными на просвет ломтиками осетрины. Патриарх знал толк в закусках.

— Угощайтесь.

— Благодарю, я не голоден. Но из уважения всё же поднял бокал и отпил несколько глотков, отметив его необычный вкус.

— Гранатовое, — с грустью ответил патриарх. — В то время, когда я был послушником в Багдаде, в окрестностях Кундуза ещё стоял монастырь, поставлявший нам этот нектар богов… Последние запасы.

— И что же с ним стряслось?

— Погромы. На том месте остались лишь разбитые надгробия. Варвары сожгли даже сады. Ну не будем о грустном, — Мар оживился и, взяв в руки посох, опёрся на него, немного подавшись вперёд. — Как бы не сложился наш разговор, от лица церкви Востока я хочу поблагодарить вас за богатые дары. Два воза крестиков, десять тысяч больших свечей! Золотые и серебряные нити, не говоря о гиперборейских тенге. Приезд в Солтанию менышее, что я могу дял вас сделать. Признатся, моя церковь находится в плачевном положении и столь щедрые дары… Будьте уверены, во всех епархиях пройдут торжественные службы за ваше здравие.

— А вот этого не нужно. Я бы хотел сохранить инкогнито. Во всяком случае, до того момента, когда в моём княжестве официально не откроется автокефалия церкви Востока.

— Понимаю. Но всё же, князь, может быть, ограничитесь митрополией? Я несколько раз перечитывал ваше послание и не совсем понимаю зачем на Руси патриарх?

— Митрополии у нас уже есть, целых две штуки.

— И обе во власти Константинополя. Мне известно о разногласиях, возникших между вами и митрополитом Феогностом, — Мар слегка ухмыльнулся, показывая осведомленность. — Говорят некоторые богословские вопросы дошли до самого Иоанна XIV. Уверяю, с мой стороны вам не будет грозить отлучение.

Сложив ладони и оперев подбородок, ещё раз внимательно всмотрелся в лицо собеседника. С первого взгляда он показался открытым и честным человеком, а сведения, собранные о нём на стороне, говорили, что молодой патриарх не имеет грязных пороков и в силу своего положения старается нести слово божие и сохранять паству. На другой стороне весов — интересы епископов и митрополитов, а о группировках, сложившихся внутри церкви Востока, я не знал решительно ничего. Щелкнув пальцами, дал знак слуге, и он услужливо подал тубус внушительных размеров, который я передал патриарху. Мар с трепетом развернул белоснежный лист ватмана и вцепившись «пожирал» рисунок глазами.

— Я начал возводить собор святого Макарония. Купол этого сооружения будет втрое больше чем у Святой Софии, а по высоте он превзойдёт Кёльнский собор. Думаю, подобное сооружение значительно поднимет авторитет церкви Востока в христанском мире.

— Невероятно! — Мар ещё некоторое время изучал набросок, задавая массу вопросов. — Но этот святой, откуда он? Жизнеописание, святцы…

— Разве это имеет значение? По-моему, важнее у какой церкви будет самый большой, и самый красивый собор.

Мар отложил чертёж, сделал несколько глотков и посмотрел на меня:

— Значит, вы не отступите от своего?

— Нет.

— Поймите, у нас традиционно один патриарх, а решение ввести новую автокефалию может усугубить и без того плачевное положение церкви.

— При всём уважении, не вижу проблем. Вы объявляете себя Вселенским патриархом Востока и сформируете на соборе пять или шесть патриархий, вместо митрополий. От этого ваши митрополиты и епископы только выиграют, а вы поднимете статус до Папы Римского и Константинопольского патриарха.

— Если бы всё было так просто, как вы говорите. Вы далеки от нашей церкви, князь, и не представляете.

— Чего я не представляю⁈ У ваших митрополитов что, кровь не течёт? Или они не любят вкусно кушать, не хотят служить в новых и просторных церквях, в конце концов получить более высокий сан и достойное жалование? — я достал небольшой свиток и протянул его патриарху. — Прочтите и внимательно и подумайте, прежде чем ответить. Внимательно. А я напомню, где-то поблизости имеется халдейская церковь, а ещё нехалкидонские, целых шесть штук и везде, везде автономные патриархи в бедственном состоянии. Мне в сущности без разницы, кто из вас первым, благословит моего патриарха.

Собеседник подобрался, руки его задрожали, казалось, Мар не расслышал последних слов:

— Два миллиона тенге! Два миллиона! — твердил он шёпотом.

— И это лишь начало. Скажу сразу. Русская автокефалия платить десятину не будет, но нам и не потребуются ваш служители. Хотя от священных и греческих книг я не откажусь. Мне нравится ваша церковь, Мар, терпимостью и гибким подходом, поэтому ПЕРВЫМ я пришёл не к папе, а к вам. Вы же умный человек и видите в какой упадок пришла некогда могучая церковь Востока. А знаете почему? Думаете всё дело в исламе? Нет, вы слишком увлеклись сговорами с властью. Славили в храмах погрязших в разврате ханов, принимали из их рук дары политые кровью декхан, а когда стали не нужны ильханам, вас просто выкинули на помойку. Поверьте, у себя на родине я наблюдаю похожую картину. А что дальше? Грядёт большая беда. Черный мор. В Юань от него погибли сотни тысяч людей и с каждым днём он всё ближе, и ближе. Мои люди побывали в улусе Чоготая прошлым летом. Там творятся ужасные вещи. На улицах Баласагуна не осталось в живых ни одного человека, лишь пустые дома и горы трупов что терзают дикие звери, а в сердцах тех, кто волею проведения остался в живых поселился страх ибо повелители оставили их на растерзание разбойников, тогда как сами в страхе бежали в горы. Мои торговцы говорят, чума уже бесчинствует в Таласе.

Патриарх перекрестился.

— Мне это ведомо. Многие несторианские общины в окрестностях озера Тэмиртунор погибли. Божья кара. Мы ничего не можем с этим поделать.

— Ещё два, три года и чума придёт в царство Ильхамов, где соберёт богатую жертву. Миллионы погибнут. В стране воцарится хаос и голод и как вы думаете, уважаемый Мар, кого власти и мусульмане сделают крайними?

— Нет! — патриарх в ужасе от меня отстранился.

— Да. Если вы собирали обо мне вести, наверное, слышали — княжество наше полно диковин, а многие простые люди живут не хуже богачей. И это действительно так. Я приплыл к вам на лодках без весел и парусов, а по дорогам моего княжества ездят повозки без лошадей, сокращая путь в дремучих лесах с месяцев до дней. Города же и базары соединяют железные нити, по коим слова человека можно передавать за сотни фарсахов!

— Так это правда?

— Проверьте. Я приглашаю вас в гости, чтобы вы лично увидели это. Оценили, непредвзято. В меру своих сил я стараюсь улучшить жизнь простого люда, однако, наша правоверная церковь к моему великому сожалению, не всегда понимает и принимает благие начинания, путая их с бесовством. Это печально, но речь о другом. Вам, как лицу близкому к богу нашему Иисусу Христу, открою великую тайну, — Патриарх подобрался, а лицо его выражало смятение. — Многие тайны поведал мне господь через ангелов, что явились в забытье, в тот смертный миг, когда разбойники решили меня убить. Лишь проведением господа я смог спастись от неминуемой гибели. Ангелы открыли не только тайны великие в науке но и поведали, о грядущем. В том числе о закате и гибели великой церкви Востока, некогда угодной господу, а ныне, наказанной подобно блудному дитя. Однако, есть и другой путь. Решитесь ли пойти по нему илинет. Ваше и только ваше, решение.

— Какому пути? — с придыхание спросил патриарх, лоб которого покрыла испарина.

— Изначальному, тому, что учили апостолы. Помогайте черным людям в горе и лишениях, несмотря на то в какого бога они веруют. Открывайте лечебницы и учите врачей, а главное, несите свет истины про черный мор, про то, как с ним бороться и побеждать.

— Но как с ним можно бороться, если он косит без разбору и ханов, и декхан! — вскрикнул патриарх, позабывший изначальную тему разговора.

— Можно! — на стол легла цветная броюшюра «Чума — эпидемиология, лечение и профилактика» с тщательно прорисованной палочкой бактерии бубонной чумы на обложке. — Мои врачи описали, что такое чума, когда появилась и кем переносится. Побороть её не сложно, было бы желание и воля правителей. Ведь ни вам, ни им не нужно чтобы страны обезлюдели. Не так ли, Мар? Книга писана на русском языке, но, если вы дадите переводчиков я смогу напечатать, скажем… десять тысяч экземпляров на фарси, тюркском, греческом или санскрите. Скажу честно, лечить чуму мои врачи пока не умеют, однако у нас уже есть лекарства, позволяющие снизить смертность от чёрного мора в пять раз. Опробованные на деле! Китайские торговцы Сарая покупают их дороже золота, по весу. Также мы производим вонючие воды и одежды, позволяющие врачам избежать болезни, а совсем скоро будет и вакцина!

— Вакцина? Что это такое?

— О-о-о, это особое вещество, получаемое из переболевших чумой животных. Вы, наверное, слышали, что выжившие более не болеют мором.

— Да-да. Припоминаю.

— На самом деле это не совсем верно. Переболевший чумой человек не сможет ей заразиться лишь три года, а вот дальше он может умереть, как и остальные. Вакцина же заражает человека слабой чумой и человек переносит мор гораздо легче. Умирает один из ста или реже, в то время как смерть от настоящей чумы забирает девять человек, из десяти. Понимаете, к чему я веду?

— Кажется да. Но боюсь средств нашей церкви не хватит на ТАКОЕ дело.

Я постучал пальцем по письму:

— На первое время этих денег хватит. Я пришлю сюдя санитарных инспекторов которые оценят сколько вам потребуется вакцин, лекарств и дезинфицирующего раствора. Заодно онои помогут организовать санитарные кордоны на границе с Чогатайским царством. Большуя часть потребного я выдам без платы. Однако вам, брать тенге с повелителей и богачей сам бог велит. Если подключите имамов, сгладите противоречия с мусульманами ито защите прихожан от потенциальных погромов. Ну что мне вас учить, в конце концов. Я предлагаю церкви Востока возможности, а как вы ими воспользуетесь и что сможете получить…

Патриарх открыл книгу, долго листал останавливаясь на интуитивно понятных рисунках и схемах.

— Книгу я отдам в любом случае, договоримся мы или нет. Не желаю гибели народам вашего царства, независимо от того, в какую церковь они ходят, — добавил я.

— Если сказанное правда, а я склонен верить, что это так. Ваш дар церкви, неоценим мирскими богатствами. Могу ли я взять эту книгу с собой?

— Нет смысла. Вряд ли ваши люди её правильно переведут. Отправляйте их сразу в Баку, на мои земли, так будет правильнее. Так что с нашим главным вопросом? — я вывел патриарха из задумчивости.

— Как скоро вы сможете передать нам денге? Тут же ответил он.

— Боюсь вы меня неправильно поняли. Денге, во-первых, будут гиперборейские, а во-вторых, получите вы их лишь ПОСЛЕ того, как проведёте интронизацию моего патриарха. Хотя какую-то сумму я могу дать вперёд, чтобы решить вопрос с епископами.

— Нет, что вы, князь. Со своей церковью я уж как нибудь разберусь.

— Я чего-то не знаю?

— Эмир Хасан. Его тамги утверждают митрополитов и патриарха, за что берут хороший бакшиш и джизью, налог на неверных и когда они узнают о Вселенском патриархе. Даже не представляю, какие у дивана разыграются аппетиты.

— Вот оно что. Думаю, вам не о чем беспокоиться, Мар. Господь поможет. Собирайте собор церкви Востока, Вселенский. Эмир Хасан и род безбожника Чобана причинили множества зла христианам, потворствуя погромам за что, будут наказаны. Большего я вам сказать пока не могу…

Старый дворец Ильхана. Сольтание

Небольшой бассейн, где нежился эмир Сурхан подогревали, а солёную целебную воду везли на верблюдах из ключей бивших близ Хорасанских гор. Юная и гибкая чернокожая наложница из далёкого Кушта массировала плечи повелителя.

— Мой господин, — угодливый голос ссутулившегося слуги был едва слышен. — Простите, что нарушил ваше уединение, но вы сами просили…

— Что там у тебя, — недовольно пробурчал эмир. — Если опять беспокоишь по пустякам, десятком плетей уже не отделаешься.

— Почтовый голубь. Из Шемахи.

— Из Шемахи? — хан наполовину вылез из воды, грубо сбросил руки служанки, вытерев о её тунику руки и жестом прогнал прочь.

— Ирбис, тайный знак, как вы…

— Пшёл прочь!

Эмир с трудом развернул тончайший листочек шёлковой бумаги и внимательно прочел послание. На его полном лице расплылась уродливая улыбка:

— Хорошие вести, очень хорошие, — Сурхан потянулся к серебряному колокольчику. — Начальника городовой стражи ко мне. Срочно!

[i] Традиционный головной убор в Южной Азии, наиболее распространён в центральном, юго-восточном и северо-восточном Афганистане, северо-западном и западном Пакистане.

Тэмиртунор — старое название озера Иссык-Куль.

Епископства и митрополии церкви Востока

Узлы дельтаплана: материал сплав типа АБМ1 — свариваемый высокопрочный алюминиевый сплав повышенной жесткости и пониженной плотности (основа — сплав типа АМг6, содержащий 30 % бериллия)По удельной жесткости (E/d) более чем в 2 раза превосходит алюминиевые сплавы марок Д16, АМг6 и др. Сплав обладает повышенной коррозионной стойкостью, не склонен к межкристалитной коррозии и коррозии под напряжением. Защита от коррозии осуществляется анодно-оксидным покрытием. Трубы цельнотяные, прошивка прессом и прокатка.

Алюминий (91.1–93.68 %);Магний (5.8–6.8 %) — упрочняет структуру без ущерба пластичности;Марганец (0.5–0.8 %) — уменьшает зернистость и улучшает механические свойства;Титан (0.06 %) — предупреждает растрескивание швов при сварке;Натрий (0.01 %) — металл-вредитель, попадающий в состав при добавлении флюсов, снижающих температуру плавленияМедь (0.1 %) — повышает твёрдость, но высокое содержание этого элемента нежелательно.

Помимо перечисленного, в состав добавляется кремний, нейтрализующий негативное действие натрия. В качестве легирующих присадок используются хром или ванадий.

1 — гнутик носового узла, 2 — швеллер, 3 — крюк, 4 — зубчатка, 5 — передний трос верхних растяжек, 6 — профильная трубка, 7 — резиновая шайба, 8 — топ, 9 — боковой трос верхних растяжек, 10 — задний трос верхних растяжек, 11 — тросы поддержки обшивки, 12 — мачта, 13 — верхний швеллер центрального узла, 14 — карабин задней части обшивки, 15 — килевой карман, 16 — Задняя килевая труба, 17 — килевая заглушка, 18 — задние тросы нижних растяжек, 19 — нижний швеллер центрального узла, 20 — петля подвеса пилота, 21 — боковая труба трапеции, 22 — передняя килевая труба, 23 — передний трос нижних растяжек, 24 — карабин, 25 — проушина носового узла, 26 — носовая заглушка, 27 — боковая труба, 28 — обшивка, 29 — поперечная труба, 30 — гнутик боковой трубы, 31 — боковой трос нижних растяжек, 32 — болт крепления трапеции к центральному узлу, 33—болт крепления боковых труб трапеции, 34 — колесо, 35 — полуось, 36 —лата, 37 — скоба, 38 — амортизационный шнур, 39 — заглушка, 40 — концевая поддержка.

1 — гибкая поверхность крыла (купол); 2 — центральный узел; 3 — верхние стяжки; 4 — мачта; 5 — килевая труба (балка); 6 — носовой узел; 7 — боковая труба (балка); 8 — поперечная труба (балка); 9 — нижние растяжки; 10 — рулевая трапеция; 11 — подвесная система; 12 — латы

Подвеска типа Атлас. Силовой каркас был рассчитан под крылья размахом 10.5 метров, соответвующий профиль достигался небольшими вставками и тросиками.

раскрой

Ввведение в интриги по годам из РИ. Отец Хасана, Тимурташ, был казнен мамлюками в 1328 году. Приход его сына к власти начался через три года после смерти Абу Саида. Джалаириды под руководством Хасана Бузурга недавно освоили западную Персию, поместив марионетку Мухаммад-хана (чингизида) на трон Ильханидов в 1336 году. Хасан попытался объединить разрозненную семью Чобанидов. Утверждая, что его отец жив, он использовал раба по имени Кара Джари (потомок чингизидов) чтобы выдать себя за него. Вдову Тимурташа он выдал за него замуж. Мамлюк, Султан Ан-Наср Мухаммад, который приказал казнить Тимурташа, попытался разоблачить мошенничество, но без особого успеха. Часть Чобанидов присоединились к Хасану Кучеку, а часть перешли на службу к Хасану Бузургу. Впервые Хасан Бузурга Хасан Кучек победил 16 июля 1338 года. Мухаммед-хан был казнен, а область около Тебриза была оккупирована.

В этот момент Кара Джари (по всей видимости какая то группа Чобанидов-кукловодов стоящая за ним) попытался избавиться от Хасана Кучека и взять власть в свои руки, но сбежал, когда попытка провалилась. После этого летом 1338 года, Хасан поднял Сати Бег, вдову Чобана, на трон Ильханидов. Когда Тогха Темур, еще один претендент на престол вторгся из Хорасана зимой 1339 года по повелению Хасана Бузурга, Кучек предложил ему руку Сати в жены. Хасан Кучек использовал это обстоятельство для получения гарантийных писем от Тогха Темура и переслал их Джалаиридам. Хасан Бузург, чувствуя себя преданным, остановил продвижение в поддержку Тогхи и последний был вынужден отступить в июле 1339 года.

Тем временем Хасан Кучак нашел новую подходящую марионетку в виде Сулеймана. Кучак вынудил Сати Бег выйти за Сулеймана замуж в мае 1339 года. Сам же Хасан вновь решил выступить против Джалаиридов. Поддерживаемый Пиром Хосайном, а также Сур-ханом, он победил Джалаиридов 26 июня 1340 года в долине Зарринаруд около Мараги. Сур-хан в благодарность был назначен наместником отвоеванной части Ирака.

Во время правления Хасана Кучака не все Чобаниды остались ему лояльными. Сурхан, недовольный обращением с Сати Бег (которая была его матерью и сестрой ильхана Абу), перешел на сторону Хасана Бузурга. Между ними был заключен союз, к которому вскоре присоединились правитель Диярбакра, а также султан ан-Наср. Однако Хасану Кучаку удалось выманить его и Сурхана из союза, и мамлюки вскоре отказались от своей поддержки. Тем не менее, Сур-хан начал заговор с Тогха Темуром, который послал своего брата Амира Шейха Али Кавона вторгнуться в Ирак. Эти силы были разбиты братом Хасана Кучака Малеком Асрафом во второй половине 1341 года, и вскоре Сурган был заключен в тюрьму.

Примерно в то же время несколько чобанидов оказались втянутыми в конфликт из-за Фарса. Малек Асраф и Яги Басти были вовлечены в конфликт, в который входили инджуиды, владельцы местности, и джалаириды. Конфликт расколол Чобанидов, и Пир Хосайн был арестован и казнен в Тебризе в 1342 году. Яги Басти и Малек Асраф встретились в Багдаде; Осознавая опасность этих двух людей, Хасан Кучак заставил Малека Асрафа бежать в Грузию, а затем убедил соперника, Хасана Бузурга отказаться от его поддержки. Тем не менее, в следующем году они вернулись в Фарс. В дальнейшем было много интересного, но в итоге спустя год Хасана траванула жена (официальная версия) боясь того что он уличит её в измене. К власти путём изощрённых интриг пришёл его брат, Малек Асраф и установил жёсткую тиранию.