Вождь

Глава 21

Тревожная руна над дверью вспыхнула так ярко, будто кто-то прижал к камню раскалённый нож. Красный прямоугольник сорвался в звон — и тут же где-то внизу бахнуло так, что в груди подпрыгнуло сердце и вернулось на место только после второго удара.

— По секторам! — рявкнул я, активируя артефакт связи на запястье.

В ответ в ухо пошли короткие щелчки подтверждений: группы «Де», «Ом», «Клин» — все мои люди, заранее распределённые по уровням КоЛДЮСА, оживали одновременно. Белотканники тоже не подвели: у ближайшей панели уже прыгали пальцы, перекладывая защитные контуры, как опытный картёжник перекраивает сдачу.

Второй взрыв сотряс здание всего через три удара сердца — ближе, ослепительней. Пол под ногами качнулся, по плитам побежали тонкие, блестящие, как ртуть, трещины — так отреагировали руны защитного контура.

— Лакрет! — перекрыл я звон в ушах. — Улики и результаты — в сейф-отсек. Прямо сейчас.

— Уже, — спокойно ответил эксперт. Двое его помощников уже катили тележки, чтобы эвакуировать всё ценное.

Я поднял глаза на экран наблюдения. В одном коридоре пусто, в другом — вырванный прямоугольник вместо изображения: артефакт слежения кто-то аккуратно ослепил. Третий коридор мигнул и показал пятно света, бегущее клином. Поверх картинки плавали тонкие завихрения Блика — характерные, узнаваемые.

— «Де», левый марш, — сказал я по связи. — «Ом», держите северный. «Клин», ко мне — на узел. Работать тихо. Они нужны живыми.

Третий взрыв пришёл волной — уже ближе. Стены загудели, как струны, и на мгновение показалось, что весь КоЛДЮСА стал музыкальным инструментом, на котором играл бездарь без слуха.

— Перекрываю шлюзы на «П» и «Р», — отрапортовал белотканник у панели. — Включаю кольцевой контур, господин Лакрет.

— Включайте, — кивнул тот, не отвлекаясь от переносных столов. — И добавьте «Зеркало» на внутренний проём.

На экране замелькали ещё три силуэта. Шли быстро, не прятались. Блики у каждого сияли ровно. Солнцерождённые. Я знал это свечение слишком хорошо.

— Делегат, — Лакрет на миг поднял взгляд, — мой приоритет — безопасность материалов. Мы будем вынуждены вас покинуть.

— Без проблем, магистр, — отозвался я, прикидывая дальнейший маршрут незваных гостей. — Ваша безопасность — мой приоритет.

Тень под кожей дёрнулась — как зверь, у которого только что сняли цепь. Мир вокруг стал чётче, края — резче, время — вязче. Я слышал, как по рёбрам воздуховода катится каменная пыль, как скрипнуло колесо тележки, как где-то вверху кто-то ругнулся шёпотом — из моих.

— Вижу их, — отозвался «Де», один из людей Герцога. — Четверо. Пытаются вырезать печати-глушилки.

— Покажем, что мы их ждали.

Экран снова замерцал полосами помех — в кадр на миг вошла ладонь с артефактной печатью, вспышка — и око ослепло. Они знали, куда бить. Значит, работали не мальчики на побегушках. Альтен явно терял терпение.

— «Ом», доклад.

— Слышны шаги на втором этаже. Запираем. Плохо держит… — связь оборвалась.

На общем экране мигнуло: «перегрузка системы». Два узла наблюдения погасли. Третий держался на одной руне — изображение плавало, будто смотрю через воду.

— «Де», отход на наш этаж. «Ом», идёте по лестнице. Пропускаете их в коробку — и жмёте сверху. Я иду навстречу.

— Делегат, — Лакрет оказался рядом, бледный, но собранный. — «Куб» активирован. Мы уходим.

— Удачи.

Он кивнул, и мы разошлись: он — в глубину, в укрытие — специальную изолированную комнату-сейф. Я — навстречу гостям.

На очередном узле показалась группа «Ом» — двое, обугленные по краям мундиры, но живые, зубы сжаты, глаза злые. За ними — двое белотканников, прикрывающие переносной щит-пластину, да девчонка-помощник с мешком печатей на плече. Все дышали часто, но взгляд у всех был ясный.

— Пришли, — сказал я, кивая на угол. — Сейчас погасят ещё два ока — и побегут сюда.

И КоЛДЮСА вздохнул — не камнем, не руной, а чем-то живым, большим. Где-то внизу снова рвануло, но теперь я уже не слушал. Я знал, где они, и они ещё не знали, где я.

Коридор встретил нас узкой глоткой и плохой акустикой — идеальное место, чтобы встретить незваных гостей. Я поднял ладонь: «Ом» спрессовались у бокового проёма, белотканники развернули переносной щит — тонкая пластина, на которой танцевали бледные руны отвода. Девчонка с мешком печатей ловко прищелкнула первую — «Глухарь», который съедает звук на три удара сердца. Хорошая штука, когда нужно, чтобы тебя не обнаружили раньше времени.

Они вышли клином, уже разогретые Бликом — их ладони светились сухим, «солнечным» огнём. Мундиры без знаков, но и так было ясно, что Солнцерождённые.

Первый бросил в начало коридора плоскую шайбу — артефакт-взрыватель наподобие «лунной бомбы». Белотканник слева успел поднять пластину. Вспышка сжалась в кулак и расплескалась в сторону, не зацепив никого из нас— на полу остался лишь чёрный ободок, будто кто-то приложил раскалённое колесо.

Я шагнул вперёд — и исчез.

Для них, разумеется. Для меня время просто поменяло вязкость. Генерал поднялся во мне, как туман из ущелья, и повёл — спокойной, безжалостной рукой. Мир упал в серые полутона, звук скинул кожу. Я прошёл через их фронт, как проходит через воду опытный пловец: не ломая, а раздвигая. Обошёл первого по дуге — запах жжёного Ноктиума ещё висел в воздухе — и оказался у него за плечом.

— Ровнее держи локоть, — подсказал я ему почти дружелюбно, и ударил.

Его лезвие дернулось, точно рыба на крючке, и ушло в стену. Второму сломал выпад — клинок Тень-Шаля резанул по его руке, и весь его Блик ушёл в защиту. Третий увернулся правильно — вот что значит хорошая школа — и сунул мне в лицо импульс «ослепителя». Тень закрыла меня собой.

Сзади что-то хлопнуло «Ом» работали как по нотам: прижали одного из Солнцерождённых к стене «клещами» — артефактом-скобой, наподобие строительного.. Белотканники тем временем накрыли нас «Зонтом» — туманной сферой защиты, которая возвращала атаку нападающему. Вот тебе и лекари. У ребят свои игрушки.

Солнцерождённые, наконец, поняли, что попали в узел. Один рванул на прорыв влево — туда, где стояла девчонка с печатями. Я оказался там раньше. Тень скользнула, как нож в бумагу. Я схватил его запястье и чуть довернул — ровно настолько, чтобы клинок лёг ему на собственную артерию. Он замер. На миг мы оказались ближе, чем положено врагам.

Его Блик вспыхнул, попытался меня обжечь — Тень забрала в себя пламя, как воду. Я швырнул его в пол.

Двое оставшихся пошли ударили одновременно. Руки в небо, ладони в замок. «Солнечный молот» — грубая, но эффективная штука. Коридор завибрировал, как струна, руны на стенах задрожали от перегрузки.

Внутри головы на секунду стало пусто, как в опрокинутой чаше. Но дедовская школа Ночного клана не прощает пафоса: чужую силу надо не держать, а пропускать через себя, не дав ей вступить в конфликт с собственной склонностью. Я дал ей уйти сквозь себя и через ладони выплеснул назад — не в лоб, в землю, под ноги, чтоб качнуло снизу.

Их качнуло. Один рухнул на колено, второй пошёл назад, словно наткнулся на невидимую стену. Я добрался до первого и приложил его рукоятью Тень-Шаля в висок. Он вырубился так послушно, будто ждал этой милости.

Второй потянулся к поясу, сорвал аретфакт, зажал в кулак. «Самосжигатель». Разумная, в их понимании, попытка. Но… мы были быстрее.

— Энергию на защиту! — успел крикнуть я.

Я вцепился ему в разум и перевёл его руку в сторону. Его пальцы сомкнулись — артефакт, шипя вспыхнул, но удар ушёл в стену. Камень вздулся, как корка хлеба в печи, и осыпался белой крошой. Мы упали вместе, я перехватил его локоть, щёлкнул сустав — и он затих.

— Здесь чисто.

— Снизу идёт ещё одна группа, — отозвался белотканник и кивнул на конец коридора. — Подбираются с обеих сторон.

По правому ходу грянул новый взрыв — короткий, с металлическим визгом. Там работали «Де» и «Клин». Солнцерождённые попытались прорваться — судя по ритму, спешили к нижнему кольцу. Значит, не отказались от идеи сжечь всё подчистую.

— «Ом», забираете пленников, держите подступы к этажу, — распорядился я. — И этих солнечных мальчиков сильно не бейте — пригодятся.

— Жаль, — безучастно отозвалась девица с артефактами. — У меня уже возникла идея, какой эксперимент можно на них поставить…

Я бросился на помощь другим группам.

Нижний уровень рычал, как зверь в клетке: каждая балка отзывалась гулом, пыль на рёбрах сводов прыгала от ударных волн, с рунных полос слезал бледный свет. Я вышел прямо на площадку перед архивом — тяжёлая круглая дверь с четырьмя кольцами, вокруг — венец печатей, что светились, как растаявшее молоко.

— Лакрет! — рявкнул я.

— Здесь, — отозвался он из-за дверей, глухо, через слой рун. — Мы забаррикадировались.

— Рад за вас.

Слева из коридора брызнул сине-жёлтый свет «ослепителя», ударился в мю Тень и рассыпался пылью. Справа на пол легла плоская «змейка» — артефакт-вскрыватель печатей — и поползла к внешнему кольцу двери.

— Отойди, красавица, — сказал я ей тихо и наступил ботинком. Под подошвой хрустнул хрупкий узор, «сзмейка» выгнулась, дёрнулась и замерла навечно.

Первые двое вывалились в коридор грамотно — спина к спине, Блик активирован вполсилы. Ещё двое держали хвост, тащили сумку с чем-то явно негуманным. Видимо, были в курсе, что в здании есть особо защищённое помещение, и решили уделить ему особое внимание.

— Опоздали, мальчики, — улыбнулся я, отвлекая их внимание.

Они ответили синхронным броском артефактов. Коридор содрогнулся и попытался стать короче. Теньлегла густо, вязко, обволокла взрывы, как мокрая ткань пламя, и переложила силу в камень. Вибрация ушла в своды, рунный венец двери только ярче вспыхнул.

Генерал встал рядом. Первый удар ушёл в пустоту: я скользнул под его руку, вывел плечо, разрезал ремешок ножен, — клинок сам вывалился ему на ступню. Второй хотел рубануть мне по шее — я поймал его взгляд. Всего на миг.

Мир сжался в зрачок. Я ударил не сталью — Мыслью. В его голове щёлкнул выключатель, и тело стало послушной куклой. Он застыл со вздёрнутой рукой, Блик в ладони погас, а по шее медленно потекла капля пота. Я аккуратно опустил его на колени.

Хвостовой, видя это, взвыл бесшумно — «глушилка» съела звук — и перекрутил печать на запястье. Блик рванул в потолок неуправляемым факелом. Я почувствовал, как у него срывает кромку удержания — знакомая ошибка молодых фанатиков: «добавлю ещё — выдержу». Не выдержал. Белое пламя подняло его на носки, облизало маску, вошло в рот. Я только оттянул Тень, чтобы не посекло взрывом света. Солнцерождённый рухнул сам, без моей помощи — обугленным манекеном.

— Ещё один сгорел на работе, — вздохнул я и поднял глаза на оставшихся. — Следующий?

Оставшиеся двое пытались рассечь меня перекрёстными лучами Бликов. Я шагнул навстречу первому, подставил ему пустоту — Генерал перевёл его силу в воздух, тот потерял темп, я взял кисть, крутанул, нож вошёл под ребро — не глубоко, ровно настолько, чтобы выбить дух и Блик. Второму бросил в лицо короткую картинку — иллюзию распахнутого под ногами провала. Простая штука, но сработала: мозг на миг считает землю исчезнувшей. Он шагнул в сторону — и попал лбом в стену. Щёлкнуло, как сухая ветка.

— Всё, — выдохнул я и позволил себе короткую роскошь — прикрыть глаза на один удар сердца. Генерал отступил — неохотно, как зверь, которого оттаскивают от добычи.

Я осторожн заглянул в сумку, которую тащили Солнцерождённые и присвистнул:

— Да здесь хватит подорвать весь дворец Совета.

За моей спиной защелкали многочисленные замки и контуры — Лакрет со своими помощниками выбрались из укрытия.

— Как вам подарочек? — Я кивнул в сторону сумки.

Эксперт зажег фонарик и направил луч света на трофей.

— Здесь ноктиумных бомб примерно на сто тысяч соларов, — с уважением хмыкнул он. _ Что ж, приятно знать, что на тебя готовы потратить такие средства…

Выживших гостей уложили в ряд, как чеснок на просушку. Пару раз нападавшие пытались применить Блик, и мне пришлось влезть в голову каждому, чтобы подавить сопротивление.

Эти ребята не собирались возвращаться — лорд Альтен выбрал самых фанатичных членов клана.

Лакрет поставил на штатив кристалл записи: тонкий, как ноготь, но он вмещал достаточно. В углу шуршали белотканники, фиксируя на на планшетах все повреждения казённого имущества.

— Начинаем, — сказал я, снимая перчатку с правой руки. — Пишете, магистр?

— Пишем, — тихо ответил Лакрет. На кромке кристалла вспыхнул тусклый обод.

Я присел к ближайшему пленнику. Молодой. Хороший потенциал, но дурная голова: из тех, кто бежит быстрее, чем думает. Под «туманом» зрачки всё равно искрились — Блик пытался вырваться, но ментальная сетка ему мешала.

— Смотри на меня, — сказал я почти ласково. — Дальше будет проще. Отвечай. Кто отдавал приказ?

Пленник стиснул зубы. Я чуть повернул струну, отнял у него ощущение времени. Секунда стала часом, вдох — пропастью, молчание — пыткой, где ты один, а в ушах стучит лишь собственное сердце.

— Кто приказал? — повторил я.

— С… — выдохнул он, слюна ударила в «тишину» и стекла обратно. — Старший Альтен. Приказ — уничтожить всё здание.

— Конкретнее.

Рн дёрнулся, и по лицу пошла судорога.

— Цель — уничтожить материалы. И записи. И… и тела. Чтобы не… чтобы не было… — он судорожно глотнул воздух, которого ему щедро грезилось — никаких следов.

— Видите, магистр? — не оглядываясь, спросил я. — Пишете?

— Пишем, — ответил Лакрет, и в его голосе проступил холод учёного, у которого наконец сошлись уравнения. — Фиксирую формулировки: «старший лорд Альтен», «уничтожение материалов», «любой ценой».

— Молодец, — я погладил пленника по щеке двумя пальцами. — А теперь поспи. Потом долго не придётся.

Я повернул ключ в его сознании — мягко, без поломки. Он ушёл в ровную темноту, где не было ни боли, ни страха.

Второй пленник был постарше. Острые скулы, губы в тонкую полоску, взгляд надменный даже под моим воздействием. Такой будет молчать до последнего.

Я сел на корточки напротив него.

— Давай честно, — сказал я ему. — Ты выполнял приказ. Я это уважаю. Но план твоего руководителя провалился. У меня есть признание, и он уже не отвертится. И если тебе действительно дорога честь клана, эмблему которого ты носишь, то расскажи всё.

Пришлось лишь немного надавить на его сознание, и он сухо кивнул.

— Подтверждаю. Приказ был получен от лорда Альтена-страшего. Я командовал нашей группой. Мы должны были взорвать здание лаборатории, поскольку здесь хранятся материалы расследования…

— Господин Делегат, — тихо сказал Лакрет, когда я поднялся. — У нас достаточно для протокола. Это прямое вмешательство Дневного клана в расследование, а также попытка уничтожить улики по делу о секторе два-восемь, где вину пытались возложить на Ноктианцев.

Я слегка улыбнулся.

— Именно, магистр. Мы предъявим это Совету. Я прошу вас немедленно вызвать сюда всех членов рабочей группы.

— Ночь на дворе…

— Ничего, сон им как рукой снимет.

КоЛДЮСА вряд ли видела в своих стенах столько важных лиц разом. Уцелевший лифт выплёвывал делегации порциями: Пламенники — горячие и угрюмые, потом Зелёные — вечно в состоянии какой-то странной медитации. Серые — безликие, сливающиеся с тенями, Лунорождённые — холодные, собранные. Золотые весы — раздражённые тем, что их подняли с перин среди ночи. Последними заявились люди Дневного клана — не Фиор и не Альтен, разумеется, а посол клана. Виррен прибыла раньше всех них.

— Прошу, — сказал я без приветствий. — Небольшая экскурсия и доклад, с вашего позволения.

Мы шли по обожжённому коридору. По правой стене тянулись свежие трещины, в воздухе держался привкус спёкшегося Ноктиума.

Мы вошли в главный зал. В центре разместили три прозрачных защитных купола с уликами. Вдоль облицованной плиткой стены рассадили задержанных. Чистые, перевязанные, живые.

— Магистр Лакрет, — повернулся я к нему, — подтвердите для протокола: улики в целости?

— Улики успешно сохранены, — отозвался эксперт. — Результаты экспертизы под защитой, копии протокола разосланы всем членам рабочей группы. Параллельно оформлены описи материалов…

— Отлично. — Я обернулся к залу, нашёл глазами представителя Дневного клана. — По правилам, подтверждение принадлежности задержанных — обязанность клана. Я прошу вас проверить принадлежность данных лиц к вашему клану.

Посол явно смутился.

— Прямо… сейчас?

— Мне известно, что у вас есть способ это сделать. Это необходимо для соблюдения процедуры фиксации нарушения.

— Действительно, — вмешался Занд Дейвор, чиновник Совета, с которым мы уже ползали по пустыне. — Требование Делегата от Ноктианцев обосновано. КоЛДЮСА — юрисдикция Совета, и мы просим вас произвести проверку.

Посол побледнел, но кивнул своим. Охранники Солнцерождённых неловко наклонились к пленникам; защёлкали пряжки, слетели бронепластины. Белотканники зафиксировали ракурс артефакта визуальной записи, чтобы каждый вздох попадал в кадр.

Клейма проявлялись одно за другим: солнечные узоры на ключицах, гербовые руны на внутренней стороне плеча, учетные метки на ребрах. Настоящие. Не подделка.

— Полагаю, этого достаточно, — кивнул я. — Прошу почтенных членов группы засвидетельствовать увиденное.

По рядам прошёл шум. Пламенники переглянулись; у Химваля на скулах ходили желваки — он редко радовался, но сейчас явно был стол же доволен, сколь и зол. Серые скосили глаза в сторону, словно происходящее их не касалось. Представители Золотых Весов чуть вдавили плечи, как торговцы при виде налогового инспектора.

— Доклад, почтенный магистр, — сказал я Лакрету. — Пусть факты говорят сами за себя.

Экран вспыхнул диаграммами.

— Время смерти — с пяти до семи Дневного периода. Для Ноктианцев в этот промежуток активность нехарактерна. Спектральные срезы укусов и разрывов не соответствуют матрицам гибридов: дуга, глубина, характер удержания и отрыва не совпадают. Наблюдаются следы холодного оружия. Присутствует след детонации изнутри по колбам Ноктиума: это не случайная разгерметизация, а контролируемое срабатывание. Вывод наших экспертов: атака в секторе два-восемь — инсценировка.

Химваль хмыкнул так, что стены дрогнули.

— Добавлю, — продолжил Лакрет, — что сегодня ночью предпринята попытка уничтожить улики. Задержанные идентифицированы как люди Дневного клана. Цель — не убийство персонала, а уничтожение материалов. Это — прямое вмешательство в расследование, о котором мы сочли необходимым доложить немедленно…

— Ложь! — выкрикнул посол. — Вот это — провокация! Я понятия не имею, какой приказ отдали этим людям, но…

— Прекрасно, — я улыбнулся с усталой вежливостью. — Тогда послушаем их самих.

Я щёлкнул пальцами — и ближайший пленник поднял на меня глаза.

— Повтори, — сказал я тихо. — Кто отдавал приказ напасть на лабораторию?

Его голос сорвался на первом слове, но дальше пошёл ровно, как нормально налаженный ток:

— Лорд Альтен-старший. Приказано уничтожить здание вместе с его содержимым. Любой ценой.

В зале стало так тихо, что было слышно, как на улице уборщики разгребали последствия взрыва. Я шагнул к собравшимся.

— Итак, у нас есть экспертиза, доказывающая, что нападение на караван было инсценировано, и свидетельство вмешательства Дневного клана в расследование. Этого достаточно, чтобы вынести вопрос из стен КоЛДЮСА туда, где он должен решаться.

Я встретился глазами с Тареном Сойром, с Химвалем и, наконец, с Виррен.

— Как делегат Ноктианцев, я официально требую срочного созыва Совета Альбигора. Я объявляю претензию клану Солнцерождённых по поводу инсценировки нападения в секторе два-восемь, попытка разрушить мирное соглашение с Ноктианцами и прямое вмешательство в работу Совета с целью уничтожения улик. Требую назначить заседание без промедления.

— Пламенники поддерживают, — прогремел Химваль. — По форме и по сути.

— Лунорождённые поддерживают, — сказал Тарен Сойр из дверей.

— Белая ткань подтверждает подлинность материалов, — холодно отчеканила Виррен. — И согласна с необходимостью созыва заседания.

Серый агент Вассис кивнул почти незаметно:

— Серый орден не возражает против законного регламента.

— Зелёные руки не возражают.

— Золотые весы… — их представитель дёрнулся, словно ему влепили пощёчину, — видят необходимость в более подробном обсуждении. Разумеется, в рамках заседания Совета.

Все взгляды обратились на Занда Дейвора. Чиновник Совета едва заметно переглянулся с послом Солнцерождённых и слегка покачал головой. Видимо, дал послу понять, что на этот раз помочь не сможет.

— Я уведомлю секретариат, господа. Заседание будет назначено в ближайшее время.

Ночь казалась бесконечной, но позволить себе отсыпаться после боя я не мог.

Связь с Элуном установилась не сразу — артефакт упорно ловил посторонние шумы. Я уже собирался ударить по нему ладонью, когда на поверхности кристалла проступил силуэт Циллии. Из-за дальнего расстояния я почти не видел её лица — лишь зёрна и черточки, в которых смутно угадывалась девушка.

— Цил? Ты меня слышишь?

— Здравствуй, Ром, — отозвалась девушка. — Я добралась. Дорога была… не самой приятной. Но зато быстрой.

— Рад слышать. Я по делу.

— Что-то случилось?

— Ну куда же без этого.

Я вдохнул глубже. Можно было расспросить Циллию подробнее о том, как она добралась, но лишнего времени у нас не было. Связь держалась плохо. Судя по всему, один из ретрансляторов в пустыне снова накрылся.

— Слушай внимательно, Цил. Тебе необходимо срочно вернуться в Альбигор.

Даже это изображение передало удивление девушки.

— Ром, ты издеваешься? Я только прибыла…

— События развиваются несколько стремительнее, чем мы предполагали, — отрезал я. Тебе нужно лично дать показания на заседании Совета. Без тебя эта партия может сорваться. Твой отец пошёл на крайние меры и чуть не развязал войну против Совета. Если не хочешь утонуть вместе с ним, время действовать.

Повисла пауза — настолько долгая, что я уже подумал, что канал связи снова оборвался. Циллия смотрела на меня молча. Она не шевелилась.

— Хорошо, — наконец сказала девушка. — Я вернусь. Если нужно, выдвинусь немедленно. Пергий говорил, как я могу с ним связаться, если мне понадобится помощь.

— Отлично, — я кивнул. — Чем раньше ты окажешься в Альбигоре, тем лучше.