Вождь

Глава 14

Светло-серая повозка беззвучно подкатила к крыльцу моего дома. Ни гербов, ни лишних украшений — такая машина не бросается в глаза.

Из повозки выскользнула мужская фигура в светлой мантии. Видимо, тот самый сопровождающий, о котором предупреждала Виррен. Его лицо было скрыто зеркальной маской с молочно-белыми прорезями для глаз — это смотрелось весьма эффектно. Но на самой мантии не было ни единого знака отличия.

Он молча распахнул передо мной заднюю дверь. Жест был безупречен — так официант подаёт изысканное блюдо, а помощник лекаря — скальпель.

— Пунктуально, — улыбнулся я, взглянув на часы. — Люблю, когда меня похищают без опозданий.

Ответа не последовало, но сопровождающий молча поклонился и жестом пригласил меня в повозку.

Салон встретил запахом чистоты, словно машину только что забрали из чистки. И внутри эта колымага казалась не только больше, чем снаружи, но и дороже. Сразу видно — спецзаказ. Ремни — с усиленной фиксацией; в дверях стояли аккуратные глушители связи. Машина проехала по ухабу — и я ощутил, как по кузову пробежала совсем лёгкая волна: амортизаторы держали удар лучше многих щитов.

Я положил ладонь так, чтобы пальцы касались рукояти Тень-Шаля. Тень распласталась под кожей, готовая в любой момент встать на мою защиту. На всякий случай я закрыл разум — с Белотканников станется снова попытаться залезть мне в голову.

Сопровождающий не произнёс ни слова за всё время поездки. Довольно короткой, к слову.

Ночной город скользил за стеклом. Сначала — знакомые центральные кварталы: элегантные вывески магазинов и ресторанов, ярко-жёлтые окна элитных апартаментов и силуэты прохожих. Дальше — витрины Золотых Весов, за ними — косые улицы Пламенников, гул печей, красные отсветы на мокрой брусчатке.

Повозка не меняла курса, уверенно выстраивая траекторию к северо-востоку. Я знал этот путь. Владения клана Белых плащей располагались как раз на окраине первого круга города и занимали немало земли.

— Значит, магистр пригласила меня в свои владения, — усмехнулся я, окончательно узнав маршрут. Забавно, что судьба снова привела меня к Башне Белой ткани, где началось одно из моих самых захватывающих приключений.

Мы проскочили мимо закрытого рынка и выехали на широкую магистраль, которую в городе называли Белой осью. Здания стали меньше, окна горели не так ярко. Однако во всём чувствовался порядок, присущий лишь Белым плащам и их орденам. Ни единой кривой линии, даже фонари мигали в одном ритме.

Над кварталом высилась Башня белой ткани — словно толстый стебель из камня и стекла. Её вершина терялась в редких низких облаках. В прошлый раз она показалась мне ниже.

Повозка нырнула в переулок с одинаковыми фасадами, окнами и дверями. Только мелочи выдавали их принадлежность к разным орденам клана: металлические таблички, скромные гербы и знаки. Мы проскочили два поста — шлагбаум поднялся заранее, охрана стояла неподвижно, как фигуры на игровой доске.

Мы выскочили на широкую площадку у подножия башни. Здесь уже было чисто, как в операционной — ровный ряд деревьев одинаковой высоты, брусчатка без единого пятна, фонари с белым, как молоко, светом. Машина уверенно взяла правее, миновала ещё один пост — двое в белых перчатках проверили пропуск и скользнули взглядами мимо меня, словно меня вовсе не существовало.

— Вас встретят, — впервые заговорил мой сопровождающий. Голос оказался низким и бесцветным.

Мы плавно притормозили под навесом. За высоким стеклянным ограждением шёл дождь — тонкий, как серебряная пыль. На площадке у служебного входа никого не было. Лишь один тонкий силуэт в белом на дальней лини.

Водитель повернул ко мне маску и чуть наклонил голову — можно выходить.

Я положил ладонь на дверной рычаг и, прежде чем выйти, поймал своё бледное отражение в тёмном стекле. Выглядел я паршиво, но сейчас это не имело значения.

Дверь открылась мягко, как шёлк. В лицо ударил холодный воздух с запахом дождя и мокрого камня. Я ступил на идеально сухую плиту площадки и поднял взгляд на белую громаду, что нависала надо мной.

Цитадель Виррен встретила меня безмолвием.

Мы миновали стражу и оказались в просторном холле.

Внутри царил холодный порядок. Коридоры — в бело-серых тонах, стены обтянуты тканевыми панелями с вшитыми рунами. Они мерцали, сканируя пространство, и когда мы проходили мимо, и по моей коже пробежали мурашки — система безопасности считывала мои сигнатуры.

Я держался расслабленно, но рука всё время лежала на Тень-Шале. От Виррен можно было ожидать чего угодно. И отдавать клинок я не собирался.

Мы подошли к лифту — прямоугольная ниша с металлической дверью без единой руны снаружи. Сопровождающий коснулся кнопки, и стальные двери бесшумно разошлись в стороны.

Лифт вознёс нас на самый верхний этаж, если я правильно понял символы на панели управления.

Меня встретил огромный зал-холл. Плиты цвета слоновой кости переливались мягким светом, колонны уходили высоко под строгие своды потолка, и от этого казалось, что я вошёл в храм, посвящённый не богам, а человеческому разуму. На стенах — не картины, а абстрактные схемы: линии, круги, спирали.

Нас уже ждала Виррен. Белая мантия сидела на ней, как доспех, лицо идеально собранное, взгляд холодный, но вежливый. Она стояла в центре холла, сложив руки, и когда я вошёл, плавно повернулась, словно точно знала момент, когда двери раскроются. Наверняка знала.

— Какая честь, — сказал я, чуть приподняв бровь, — быть приглашённым в саму цитадель вашего ордена.

— Вы ведь не думаете, — её голос был мягок, но в нём прятался металл, — что я стану обсуждать серьёзные вещи в заброшенных зданиях?

Я пожал плечами.

— Некоторые тайны лучше прячутся в никому не нужных развалинах на окраине города, чем в стерильной тишине башни. Но хозяину виднее.

Она не ответила, только улыбнулась краешком губ. Затем повернулась к боковой стене и коснулась встроенной панели. Та раздвинулась, открыв другой лифт. Этот был меньше, узкий, с матовыми стенами, будто поглощавшими свет.

— Прогуляемся? — спросила Виррен так буднично, словно приглашала меня пройтись по розовому саду.

Я усмехнулся и шагнул внутрь.

— Прогулка с вами, магистр, — всегда приключение. Надеюсь, не на тот свет.

— Ещё рано, страж Ром, — отозвалась она. — У нас обоих ещё слишком много дел…

Двери сомкнулись, и маленькая кабина рванула вниз.

Лифт летел так быстро, что у меня заложило уши. Я упёрся ладонью в металлическую стену и отметил — вибрация не простая, здесь стояло целое кольцо подавителей. Башня Белой ткани прятала в своих недрах не этажи — целый город со своими тайнами.

Кабина приземлилась почти бесшумно. Двери раскрылись, и я вдохнул стерильный воздух. Передо нами тянулся широкий коридор, своды которого опирались на белые арки. Обитые металлом стены были отполированы до зеркального блеска.

— Добро пожаловать, страж Ром. Это вход в Подземный исследовательский корпус. То, что вы видите, — лишь малая часть.

— Так вы решили провести для меня экскурсию?

— Своего рода, — отозвалась Виррен.

Мы пошли вперёд. Я сразу ощутил: пространство здесь не ограничивалось парой залов. Под нами, в глубине, прятался настоящий улей — с лабораториями, хранилищами, залами для испытаний.

— Насколько глубоко вы знаете историю Альбигора, страж Ром? — неожиданно спросила Виррен.

Я покосился на магистра.

— А насколько нужно?

Она слегка улыбнулась.

— Вам известно о том, что сотни лет назад Альбигор был захвачен?

Я сбавил шаг.

— Вы говорите о Вторжении?

— Мы предпочитаем называть это захватом, страж Ром. Потому что те, кто явился на эту землю, захватили её. Они привели тварей и создали Ноктиум. Они захватили часть древних городов. И они, эти пришельцы, обладали уникальными знаниями…

Что ж, выходит, Виррен и её орден сохранили память о тех временах. Удивительно, но зато это многое объясняло — Белотканники всегда любили экспериментировать с технологиями и изобретать новое. Теперь стало ясно, откуда фундамент для столь смелых решений.

— Это было очень давно, — отозвался я. — Слишком давно.

Виррен покачала головой.

— Однако даже сейчас мы и на десятую часть не развили свою цивилизацию, как это сделали пришельцы. До нас дошло слишком мало сведений, чтобы реконструировать цепочку событий. Но мы пришли к выводу, что наши земли должны были стать своего рода… колонией. Вы знаете, что такое колония, страж Ром?

Я усмехнулся.

— Полагаю, да.

— Мы и стали этой колонией. А колонисты… Судя по всему, эта колония стала им не нужна. Однако, согласно сведениям, которые дошли до нас, Альбигор стал их столицей. И наши склонности — результат смешения коренного населения и захватчиков. Захватчиков оказалось слишком мало, чтобы построить цивилизацию по образу и подобию их родины. Но достаточно, чтобы повлиять на наши способности. Вы понимаете, к чему я клоню, страж Ром?

У меня не получилось стереть с лица улыбку.

— К тому, что мы все — потомки этих высокоразвитых пришельцев.

— Именно. Однако потомки дальние, и кровь наша жидкая. Исходя из дошедших до нас сведений, эти захватчики обладали сразу несколькими склонностями. В одном человеке уживались и Искра, и Блик, и Мысль, и Взгляд… Даже Росток и Око.

Виррен говорила всё то, что я и так знал. Но её осведомленность была поразительной.

— Но с течением времени склонности начали вырождаться, а затем стали и вовсе редкими. И так появились кланы, — вздохнул я.

— Верно, — улыбнулась Виррен. — Теперь вы понимаете, почему мы взялись за проект, результатом которого вы являетесь. Мы всего лишь пытаемся восстановить то, что утрачено.

— Всего лишь, — усмехнулся я.

— Наша деятельность касается не только совмещения склонностей. Прошу за мной, страж Ром.

Виррен повела меня дальше по коридору. Сначала мы прошли мимо просторного зала, где десятки мастеров в белых мантиях возились с конструкциями замысловатых щитов. Я остановился: в центре стояла установка — шесть крупных кристаллов Ноктиума, соединённых сталью и рунами в кольцо. Когда один из ассистентов активировал систему, перед ним вспыхнула полупрозрачная стена света. Она держалась три секунды, потом хрустнула, осыпалась искрами и погасла.

— Системы проекционных щитов, — пояснила Виррен. — Они были основой обороны захватчиков. Мы восстановили лишь часть технологий, и один из результатов вы видели в Элуне.

Я кивнул.

— Мощная штука. Но слишком энергозатратна для такого отдалённого района, как Элун. Они ведь не производят очистку Ноктиума, а лишь добывают его. Но системе требуются уже стабильные кристаллы.

Она улыбнулась холодно, будто ей нравилось, что я придираюсь.

Дальше мы вошли в помещение, где воздух дрожал от другой энергии — тонкой, вибрирующей, словно в стенах поселились голоса. Там стояли металлические капсулы, напоминавшие саркофаги. На их поверхности — странные символы. Приглядевшись, я понял, что они отдалённо напоминали имперский алфавит.

Значит, источники информации у Белотканников были надёжные.

— Камеры ментальной проекции, — сказала Виррен. — Они позволяют переносить сознание в особое поле. Насколько мы поняли, пришельцы некогда использовали их для тренировки, допросов, проверки устойчивости. Мы восстанавливаем методику, но пока, увы, прогресса немного. Психомагия — самая сложная из малоизученная из всех склонностей…

Я едва не усмехнулся. Стоило войти сюда, как всё тело ощутило знакомое давление. Это был тот же резонанс, что я чувствовал, когда сталкивался с чужими мыслями. Генерал внутри меня насторожился: вспомнил опасные игрушки.

Но главное ждало дальше.

Мы вошли в зал, где на пьедестале в круге из белых символов лежал жезл. Не оружие — произведение искусства. Белый стержень с прорезями, внутри которых светился чистый кристалл Ноктиума. На навершии — спираль, будто вытянутая из самого воздуха. От жезла веяло силой, дикой и вместе с тем подавленной, как зверь в клетке. Мощь колоссальная.

— Это один из недавних проектов, — сказала белотканница.

Виррен подняла его легко, словно это был не инструмент войны, а дирижёрская палочка. Она сделала знак одному из ассистентов. Тот нажал на кнопку в нише, и к пьедесталу на автоматической тележке подъехал кусок каменной плиты толщиной с мою голову.

Виррен направила жезл — и воздух вздрогнул. Спираль загудела, вспыхнула белым пламенем. Луч из навершия прорезал камень, как масло. Камень задымился, края оплавились.

Но я видел и другое: корпус жезла тоже начал дымиться, руны на прорезях треснули, а кристалл внутри потемнел. Виррен опустила жезл на пьедестал — и тот едва не рассыпался от перегрева.

— У захватчиков было мощнейшее оружие, — гордо произнесла она. — И мы пытаемся его воссоздать.

Я посмотрел на расплавленный камень и сказал холодно:

— Хорошая попытка. Но неудачная.

В её глазах мелькнуло раздражение, но я уже делал шаг вперёд, разглядывая корпус. Проблема была очевидна: стабилизирующие руны расположили слишком близко к сердцу кристалла. Да, это устройство воссоздавали по имперским чертежам или на основе обломков реального оружия. Но чертёж был неполным.

— У вас перегрев в этой части корпуса, — сказал я спокойно, указывая на место, где навершие соединялось с рукоятью. — Резонанс не гасится, а копится. Вот почему корпус трещит. Нужно ввести второй контур отвода энергии. Не прямой, а спиральный. Вот здесь. — Я провёл пальцем по краю прорезей. Тогда энергия распределится вдоль всего стержня, а не упрётся в одну точку.

Я увидел, как глаза Виррен слегка расширились. Она переглянулась с парой людей в мантиях.

— Что скажете на эту гипотезу?

— Мы уже думали об этом, госпожа. Необходимо произвести расчёты…

— Делайте!

Она повела меня дальше, но я чувствовал её ментальный фон — дрогнувший, напряжённый. Её гордость только что треснула, как те руны на жезле.

Я усмехнулся и отступил на шаг.

— Ваши мастера хорошо копируют, опираясь на уровень доступных знаний. Но без памяти тех, кто пользовался этим оружием, вы лишь дети, играющие в солдатиков.

Она приподняла подбородок, будто пыталась скрыть внутреннюю дрожь. Но в её глазах впервые мелькнуло не снисхождение, а уважение.

— Страж Ром, — сказала она медленно. — Вы удивляете меня больше, чем даже я ожидала.

Я улыбнулся, не сводя с неё взгляда.

— Неужели создатель боится своего творения?

Виррен не ответила. Но я сосредоточился на другом — на Мысли. Я чувствовал её ментальный фон. Волны, ровные и холодные прежде, дрожали, и она не смогла вовремя обуздать чувства. Мне было знакомо это ощущение — страх. Страх перед результатом содеянного.

Словно кто-то впервые показал ей, что её уверенность — лишь иллюзия. Только сейчас она окончательно осознала, насколько эксперимент вышел из-под контроля.

Виррен стояла передо мной — прямая, как копьё, с лицом, в котором не было ни одной лишней эмоции.

— Вы — чудо, страж Ром, — произнесла она. Голос у неё был ровный, но в нем слышался металл. — Блик. Тень. Мысль. Первый носитель трёх склонностей за века. Вы должны участвовать в проекте, стать его смыслом. Мы наконец-то добились устойчивого результата, и ещё через несколько поколений…

Я усмехнулся.

— Так вот оно что.

— Я предлагаю вам не просто партнёрство, страж Ром. Лидерство. Кланы Альбигора погрязли в междоусобицах. Они объединились по одному признаку, но не понимают, что это ведёт их к гибели. Вместо того, чтобы пытаться укрепить свою кровь, они, наоборот, всё сильнее отдаляются друг от друга. Согласно нашим расчётам, через две сотни лет склонности практически выродятся. Единственный способ остановить вырождение способностей — смешение кровей. Разнообразие…

Виррен очень хорошо ориентировалась в вопросе и пришла к тем же выводам, что и я. Только у меня был доступ к памяти и знаниям Генерала, а магистр с коллегами дошли до всего своим умом. И шли к этому многие годы.

— Так что вы предлагаете именно мне? — вздохнул я, понимая, что до этого меня просто пытались обработать.

Виррен улыбнулась и кивнула в сторону лабораторий.

— Кто-то должен взять на себя инициативу по изменению ситуации. Ни кланы, ни тем более горожане, ни даже Совет Альбигора не согласятся на столь решительные перемены. Все они живут сегодняшним днём и самое большее способны взглянуть на пару поколений вперёд. Я же говорю о том, что ждёт нас через столетия. И совершенно очевидно, что мы должны взять в свои руки будущее города.

Я широко улыбнулся.

— Я правильно понимаю, что всё, чем вы здесь сейчас занимаетесь, по сути, имеет лишь одну цель — захватить власть в городе?

Магистр Виррен покачала головой.

— Я бы не назвала это так.

— А как вы это называете? Вы создаете оружие, средства защиты и даже людей вроде меня.

— Мы создаём будущее.

— Здесь, в закрытых подвалах. Оберегая эти разработки ценой человеческих жизней, ага. — Я уставился на Виррен. — Почтенная, мы все здесь взрослые люди. Называйте вещи своими именами.

Женщина хмыкнула и поправила выбившуюся из пучка прядь волос.

— Своими именами, страж Ром? Хорошо. Мы намерены создать новую элиту, которая обеспечит процветание. И если для этого понадобится избавиться от старой… Что ж, за прогресс всегда приходится платить.

Она шагнула ближе. И в тот же миг я ощутил давление. Ментальное, стремительное, как река в половодье. Её Мысль пыталась войти в мой разум, показать картинки будущего: сияющий безопасный город, мир и спокойствие, в котором дети свободно владеют всеми склонностями; новые учреждения вместо кланов, справедливая оценка способностей… И даже статуя с моим лицом на центральной площади.

Соблазнительное зрелище, не спорю. Неопытный мальчишка был бы в восторге от такой перспективы. Но я знал, как происходит резкий слом любой системы. И какими жертвами он даётся.

Мы с Виррен хотели одного и того же в итоге — сделать потомков империи сильнее и предотвратить деградацию. Но методы у нас явно отличались.

Я поднял ментальный щит — крепость из камня и стали, возведённую вокруг моего разума. Мысль Виррен ударилась о барьеры и потекла вокруг, не имея силы. Магистр нахмурилась.

— Неплохая попытка, — сказал я. — Только вот в вашей картинке я слишком похож на объект поклонения. Не хочу, чтобы вокруг моей личности возвели культ.

Виррен усилила напор. Мысль отступила, но лишь затем, чтобы ударить снова. Она пыталась пробить барьер. Её голос звучал у меня в голове, как колокола:

«Ты нужен этому миру. Ты должен повести людей. Ты должен согласиться…»

Я улыбнулся и показал ей другое видение. В ответ на её сияющий город я выставил картину из памяти: Дикие земли, ревущий шторм, и Генерал — с Тень-Шалем, по колено в крови, а за его спиной — легион Ноктианцев…

Виррен отшатнулась. Ей стоило немалых усилий сохранить концентрацию, но в мою голову она больше не полезла. Вместо этого она прибегла к последнему аргументу.

— Страж Ром, я буду с вами откровенна. После того, что вы сегодня узнали, у вас есть лишь два варианта. Либо вы присоединитесь к нашей инициативе добровольно, либо…

— Либо? — улыбнулся я, уже зная, что она скажет.

— Мы будем вынуждены вас нейтрализовать.