Вождь

Глава 19

Зал Совета Альбигора всегда напоминал мне одновременно храм и пыточную.

Храм — потому что фрески под самым куполом вызывали у случайных посетителей благоговение. Пыточную — потому что каждое заседание длилось многие часы. Требовался железный мочевой пузырь, чтобы выдержать эту нудятину.

Я занимал законное место делегата в ближайшей к советникам нише. Двери распахнулись.

Первым вошёл Фиор, облачённый уже как Доминус — белоснежный мундир, такой же белоснежный плащ. Даже сапоги и перчатки были сделаны из белой кожи. За ним, украдкой глядя по сторонам, шагал лорд Альтен-старший.

В зале поднялся шум, но тут же стих. Фиор поднял руку, и в этой неуклюжей попытке подражать величию отца я увидел мальчишку, которому впервые доверили слишком дорогую игрушку.

— Почтенные советники! — начал он, и голос его дрогнул, но быстро обрёл силу. — Сегодня Солнцерождённые вынуждены объявить о тяжкой утрате.

Он сделал паузу, глядя на собравшихся.

— Наш Доминус, мой отец, — Фиор сжал кулак, — навеки вернулся к Солнцу. Его сердце остановилось, но память о нём останется с нами навеки.

Я едва не фыркнул. А Фиор не желает уточнить, кто именно остановил это сердце?

— С сегодняшнего дня, — продолжил он, — я, Фиор Кархал, принимаю на себя титул и обязанности Доминуса клана Солнцерождённых. Я клянусь поддерживать порядок, оберегать наш город от изменников и приведу Альбигор к величию, достойному памяти моего отца!

Он говорил с жаром, будто сам верил в каждое слово. Впрочем, чаще всего толпе нужен был именно жар, а не истина.

Альтен-старший выступил вперёд. Его шаг был тяжёлым, взгляд холодным. Он умел пользоваться тишиной так же искусно, как мечом.

— Все мы скорбим по прежнему Доминусу, — сказал он. — Но есть то, что Совет должен знать немедленно. Сегодня ночью грузовой караван, шедший из форта Ордон, подвергся нападению. И вы должны видеть, насколько чудовищному.

Советники удивлённо переглянулись, а я уже понял, в чём было дело.

По знаку лорда Альтена в зал внесли носилки. Шестеро гвардейцев опустили их прямо в центре зала, чтобы даже из боковых ниш всё было видно. Тела были укрыты белой тканью, и по команде Альтена ткань сняли.

Зал охнул. Три тела. Лица всех — изуродованны, грудь разорвана когтями. Один был так искромсан, что даже родная мать бы не признала.

Кто-то всхлипнул, кто-то зашептался, переглядываясь.

— Вот работа тех, кого вы называете союзниками, — торжественно произнёс лорд Альтен. — Ноктианцы напали на наших людей, нарушив договор о перемирии. И скажите мне, почтенные советники, сколько ещё крови нужно пролить, чтобы вы поняли: с тварями нельзя заключать союзов?

Он говорил спокойно, но каждое слово гремело, как удар молота. Фиор стоял рядом, не сводя глаз с меня.

Я видел, как одни советники бледнеют и прячут глаза, а другие — напротив, сияют: мол, вот оно, доказательство. Пламенники нахмурились, переглянулись между собой. Салине и Герцог тоже переглянулись и перебросились парой тихих фраз. Белые плащи застыли, как статуи, ожидая развития событий. А Золотые весы уже перешёптывались, подсичтывая, сколько прибыли принесёт новая война.

Фиор поднялся со своего места и указал на меня:

— Перемирие сорвано, — отрезал он. — Мирный караван разорван в клочья. И это при том, что делегат Ром из Лунорождённых уверял нас в надёжности Ноктианцев. Он говорил о «новой эпохе» и «сотрудничестве», — он изобразил пальцами кавычки, — а на деле привёл врага к нашим воротам!

Вот тот самый удар, которого мы с Салине ожидали. Однако я предполагал, что Фиору понадобится больше времени. Быстро работают Солнцерождённые, быстро…

— Совет должен задать простой вопрос, — вмешался представитель Золотых Весов. Худощавый, словно нарисованный линейкой, с перстнем, на котором всегда слишком ярко сверкал герб. — Даже если отбросить моральную сторону, союз с Ноктианцами экономически невыгоден. В рамках договора Ноктианцы обещали охранять наших людей. А сейчас получается, что они не контролируют пути, а значит, не могут гарантировать сохранность поставок и безопасность альбигорцев…

— Расторгнуть договор! — выкрикнул кто-то из задних рядов.

Шёпот быстро превратился в гул, гул — в волну. В ней было всё: страх, азарт, чужая воля, отрепетированная театральность. Я видел, как преданные Альтену чиновники поочерёдно поднимались, произносили одинаково возмущённые речи, и волна становилась выше.

Пламенники шумели по-своему: негромко, но гулко. В их ряду поднялся Химваль, и один его взгляд остудил соседей — словно на стол вылили кувшин ледяной воды.

— Есть ли выжившие? — спросил Пламенник.

Лорд Альтен покачал головой.

— Увы. Пятнадцать человек жестоко убиты, а груз разграблен.

Я внимательно уставился на Альтена.

— С чего вы решили, что это именно Ноктианцы? Это могли быть гибриды или Пепельники. И тем и другим нужен Ноктиум.

Фиор метнул на меня яростный взгляд.

— Ноктианцы должны были обеспечить безопасность каравана! Они виновны хотя бы в том, что не пришли на помощь!

Я удивлённо вскинул брови.

— Где случился инцидент?

— Сектор два-восемь, — уточнил Альтен.

— Сектор два-восемь находится довольно близко к Альбигору. Вы же сами настаивали на том, чтобы Ноктианцы не показывались близко к Альбигору, почтенные. Ноктианцы учли ваши пожелания.

Я прекрасно понимал, что они играли на эмоциях людей. Им нужен был громкий скандал, чтобы поднялась волна общественного возмущения. И в этой пучине утонут детали. Люди не станут задавать лишних вопросов, если размахивать у них перед лицами кровью невинных.

— Довольно пререканий! — Со своего места поднялся магус Обба, глава Пламенников. — Мы видим тела и слышим лишь ваши предположения. Чтобы обвинить Ноктианцев, нужны твёрдые основания.

— Согласен, — кивнул Герцог. — Лунорождённые не поддержат расторжения договора без должного расследования.

Зелёные руки сидели, словно корни в камне: молчали, но записывали, и я знал — записывали всё, даже как дрогнул голос у Фиора. Белые плащи — гладкие, как лезвие, — и те лишь смотрели. Серый орден тоже лишь наблюдал. Как всегда.

— Почтенные советники! — Фиор взмахнул рукой, привлекая внимание. — Мы не можем ждать. Мы не имеем права ждать. Любая задержка — это новые смерти. Я требую немедленного решения: расторгнуть договор, признать Ноктианцев недостойными нашего доверия и назначить новый приказ для гарнизонов. А стражу Рому — запретить участие в каком-либо расследовании. Его связь с тварями очевидна и верить ему нельзя!

Тут заговорили все разом. Одни — за, другие — против. Кто-то с суеверным ужасом смотрел на носилки.

Я сделал шаг вперёд к центру — и мне перегородили дорогу двое из внутренней стражи Совета.

— Я имею право взять слово, — напомнил я. — Или я больше не делегат?

— Дайте ему объясниться, — прогудел Обба.

— Какая неожиданная мягкость, — хищно улыбнулся представитель Весов. — Или Пламенники тоже «слишком близки» к этим существам?

— Мы слишком близки к здравому смыслу, — буркнул Химваль, и по залу прошла короткая, нервная усмешка. — Или напомнить вам об Элуне?

Я поймал на себе взгляд Варейна. Он едва заметно кивнул: действуй, я поддержу. Я вышел в центр зала.

— Ноктианцам не выгодна война с Альбигором, — сказал я и услышал, как в дальних рядах стих шёпот. — И уж тем более не в их стиле нападать на грузовые караваны.

— В чьём же стиле нападать? — усмехнулся Фиор.

— В стиле тех, кто не может добыть его с такой же лёгкостью, как Ноктианцы. Это гибриды и… люди.

— То есть вы снова хотите спихнуть вину на Пепельников?

Я широко улыбнулся.

— Не обязательно.

Я кивнул на ближайшее тело затем обошёл и осмотрел его. Увечий было много, но моё внимание привлёк ровный срез на костяшках ладони — тонкий, чистый. Я провёл пальцем в воздухе, не касаясь плоти.

— Когти рвут, — продолжил я спокойно. — Лезвие режет. Это, полагаю, след от лезвия. Причём от клинка.

Фиор дёрнул плечом. Альтен-старший не моргнул вовсе — только сложил пальцы на груди, как священник на похоронах чужой совести.

— Почтенные советники, — я поднял взгляд на возвышение, где сидели главы кланов, — если здесь ещё ценят порядок, а не истерику, нам нужно не размахивать кулаками, а работать головой. Я требую расследования смешанной комиссии и экспертизы, проведённой независимыми орденами.

Зелёные руки переглянулись; их старший, сухой, как выжженная лоза, постучал артефактным пером по планшету.

— Мы поддержим создание комиссии, — сказал он.

— Пламенники тоже, — хрипло добавил Обба.

Варейн поднялся.

— Лунорождённые поддерживают создание комиссии и допуска делегата, — сказал Герцог. — Мы также настаиваем на предоставлении отсрочки для пересмотра договора с Ноктианцами. Сначала расследование.

Я уже видел расклад сил. Зелёные — «за». Пламенники — «за». Лунорождённые — «за». Серые — за соблюдение процедуры, а значит — «за» по-своему. Белые плащи вызвались провести экспертизу. Весы кипели, Солнцерождённые пылали. Но оказались в меньшинстве.

— Решение принято, — сухо объявил Обба. — Большинство советников высказалось за проведение расследования.

Фиор обернулся к Альтену, но тот не наклонился к нему — был слишком занят, придумывая, как действовать дальше.

— И последнее, — добавил я. — На время расследования я прошу сохранить тела и все улики в помещении Совета под особой охраной.

— Разумеется, — Обба уставился на Герцога, а тот перевёл взгляд на Виррен. — Надеюсь, клан Белых плащей не испытает особых неудобств?

— Всё в порядке, — сухо отозвалась Виррен. — Наши специалисты смогут соблюсти всю процедуру.

Секретарь кивнул писарям, и те принялись составлять резюме заседания.

Фиор сгрёб край плаща в кулак и стиснул его, не сводя с меня взгляда.

— Три дня на расследование, — сказал он. — А потом… потом всё станет на свои места.

— Именно, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Ровно через три дня.

Я наблюдал за происходящим через огромное окно, замаскированное под зеркальную стену. Зал совещаний в подземелье Башни Белой ткани выглядел даже слишком просто — стены с матовой зеркальной поверхностью, белый овальный стол и десяток строгих стульев.

Некоторые места были пусты.

Виррен уже сидела во главе, лицом к единственной двери. Вся в белом, собранная, с непроницаемым лицом. Моё касание держало её мысль ровной линией — не поводком, не удавкой, а струной: на ней можно играть. Сегодня она снова играла для меня.

Но Виррен интересовала меня меньше всех. Я наблюдал за остальными кураторами.

Золотые Весы прислали сухаря с пальцами-паучками. На правом мизинце — клановый перстень, на левом запястье — хитрый артефактный браслет, замаскированный под защитный, но на самом деле вполне боевой. Его имя — Севериус Мерд. Несмотря на внешнюю невзрачность, светлейший ум. Гений альбигорской артефакторики.

От Серого ордена заседал тот самый старик с белёсыми глазами из воспоминаний Виррен. Несмотря на дряхлость, передвигался он весьма бодро.

Зелёные руки представляла тонкая женщина с косой. На её пальцах зеленели кольца из живых растений. Магистр Мальса.

Помимо Виррен было и двое Белотканников. Первый — невысокий, нервный, с тёмными кругами под глазами, словно он не спал несколько ночей. Второй был его противоположностью — широкоплечий и высокий, но в очень маленьких круглых артефактных очках.

— Благодарю, что нашли время, господа — начала Виррен. — Повод для собрания очевиден. Доминус мёртв. Его вклад в проекты — сорок восемь процентов текущего финансирования. Нам необходимо обсудить перспективы наших инициатив.

Представитель Золотых весов помрачнел ещё сильнее.

— Продолжение возможно, — сказал он сухо. — При условии перераспределения долей и обеспечения поставок очищенного Ноктиума согласно прежним графикам. В противном случае придётся законсервировать половину направлений.

— Но какие именно? — спросила зелёная.

— Проекционные щиты, например. На данном этапе экономически неэффективны. Коэффициент отклика ниже, чем в проекте. К тому же на него уходит слишком много Ноктиума. Мы не можем…

— Мы можем, — отрезал широкоплечий инженер Белой ткани. — Переходим на спиральный контур отвода. Мы разрабатываем новый прототип.

Я улыбнулся за стеклом. Молодцы, записали.

— Проекционные щиты — в работе с учётом нового контура. Будущее этой разработки зависит от того, заработает ли новый прототип. Если безуспешно, мы будем вынуждены поставить работы на паузу. До тех пор, пока не будет решён вопрос с поставками Ноктиума…

Серый старик едва заметно оживился:

— Что вы предлагаете? Смерть Доминуса — это дыра в нашем бюджете. А принц Фиор…

— Фиор, — Мерд постучал пером по столу, — отныне законный Доминус.

— В этом и проблема. Его отец участвовал в нашей инициативе и поддерживал её. Но Фиор… Известно, что он радикально против смешения крови и любых экспериментов со склонностями. Он публично заявлял, что чистота крови кланов — единственный путь для Альигора. И если он узнает о наших разработках…

— Вводить Фиора в курс наших дел недопустимо, — твёрдо сказала женщина из Зелёных рук.

— А у нас есть альтернатива? — Мерд вскинул взгляд. — Нам необходим очищенный Ноктиум! Если не Солнцерождённые, то кто? Варейн? У Лунорождённых нет системы переработки Ноктиума. Пламенники? Они дадут кузни, а не контейнеры с сырьём. Белые плащи…

— Тоже работают с уже очищенным Ноктиумом, — ответила Виррен. — Альтернатив технологиям клана Солнцерождённых нет.

Старик из Серого ордена покачал головой.

— Значит, чтобы продолжать проекты, варианта два. Либо мы закупаем чистый Ноктиум на Теневом рынке, либо всё же привлекаем Солнцерождённых к нашей инициативе.

— А если привлечь не Фиора, а лорда Альтена? — предложила Зелёная. — Фиор слишком молод и не понимает важности нашей работы. Альтен мудрее.

— И расчётливее, — отозвался старик. — В этом и проблема. Альтен согласится на таких условиях, что это поработит всех нас и заставит работать только на его желания. Следует признать, господа, лучшие годы нашего проекта позади. Старая гвардия уходит, а новые…

Я разжал пальцы на поручне и отошёл от окна. Под моими ботинками белый камень не издал ни звука.

Оказавшись перед дверью зала, я поднём руку с браслетом. Индикатор считал сигнатуру и загорелся зелёным.

Дверь щёлкнула и покорно отодвинулась в сторону. Я шагнул через порог — плащ лизнул белый пол. Виррен подняла на меня глаза и едва заметно кивнула.

А вот остальные забеспокоились.

— Что это значит⁈ — возмутился Мерд из Весов. Он на автомате потянулся к своему браслету, но я покачал головой.

— Вернитесь на своё место, господин Мерд.

Мерд попытался сопротивляться, но Золотые весы не умеют делать сильных аретфактов ментальной защиты. Куратор покорно плюхнулся на стул и уставился на меня.

— Ромассил Хал…

— Рад знакомству. — Я перевёл взгляд на остальных и улбынулся. — Полагаю, одно из кресел в этом зале теперь принадлежит мне. Раз уж именно вы меня создали.

Один из Белотканников уже тянулся к тревожной кнопке на углу стола. Но Виррен подняла ладонь — сухо, жёстко, с той интонацией, которая даже металл заставляет заткнуться.

— Сидеть, — сказала она. — Заседание продолжается.

Инженер замер. Кнопка так и не вспыхнула.

Я прошёл вдоль стола, не торопясь, как наместник обозревает новые владения. Каждый шаг отзывался в камне, и настенные панели отражали моё лицо так, что казалось, будто в зал вошёл не один человек, а сразу несколько. Добрался до пустого кресла во главе овала и сел, развалившись так, будто это место всегда было моим.

— Зачем вы явились, почтенный делегат? — спросил старик из Серых.

— Ну что ж, — сказал я спокойно, почти лениво, — Вы в тупике, господа. Вам необходим клан Солнцерождённых, чтобы продолжать деятельность. Но у меня есть вариант гораздо лучше.