Военный инженер товарища Сталина 3

Глава 9

1945 год. 12 января.

Оазис Ширмахера. Антарктида.

Гитлер остался доволен, что при гостях Ханна Райч не выказала своего знакомства ни с ним, ни с Евой. Ведь недаром он самолично когда-то вручал ей Железный крест из собственных рук.

Таким образом, тайна пребывания Гитлера в Антарктиде была не нарушена.

Предстоял день отбытия экспедиции к оазису Ширмахера. Но, прежде чем отправить группу ученых во главе с Ханной Райч, комендант Базы-211 получил по закодированному каналу, что казнен адмирал Канарис.

По шифровке стало известно, что Геббельс назначен старшим в охране Берлина. На плечи бывшего соратника фюрера ложились теперь все заботы по защите столицы. Рейхсляйтер Борман заведовал другой структурой и, понимая, что союзники со дня на день прорвут укрепления, вынужден был готовиться к побегу. Поговаривали, что русские танки уже как хозяева катаются по пригородам столицы. Озабочен был и Гиммлер, подгоняя адмирала Деница с отправкой последнего каравана в Антарктиду. У Гиммлера находились на то основания: он уже давно подготовил к отправке наворованные ценности со всей Европы — оставалось только отправить их с караваном. По этому поводу рейхсфюрер непрестанно названивал с коммутатора в Штутгарт. Там ему отвечали, что его помощник Скорцени, имея в попутчиках двух русских пленных, уже давно отбыл в Берлин на спецпоезде. Но где в данный момент состав, никто определенно сказать не мог. Гиммлер рвал и метал. И состав провалился к чертям на рога, и его помощник, и, собственно, два русских пленных. Где искать? По ветке путей сообщения? Но там прорвали фронт русские части. Гиммлеру ничего не оставалось, как принять за должное, что его оберштурмбаннфюрер сам оказался в плену у советских войск.

Все это — за исключением собственных мыслей Гиммлера о переправке сокровищ к берегам Антарктиды — Людвиг фон Риттен, комендант Новой Швабии, узнал из шифровки с Берлина. Посетив утром главу нации, который рисовал в своей мастерской, барон отчитался. Гитлер надолго задумался. Смерть адмирала Канариса не сильно его заботила. Он давно знал о причастии главы Абвера к своему покушению в июле 1944 года. Единственное, что фюрер не мог знать, это то, что в настоящей подлинной Истории развития планеты, Канарис в реальности был казнен 9 апреля. А в этом, альтернативном витке истории, он оказался повешен уже в январе. Петля времени давала о себе знать и в таких незначительных деталях. Куда больше заботила фюрера защита Берлина, если она оказалась в руках Геббельса. Откинув неутешительные мысли, Гитлер, как бывало не раз в таких случаях, предавался меланхолии:

— Пусть там Борман и Гиммлер решают на месте, любезный барон. Геббельс — так Геббельс. Надеюсь, мой бывший соратник с честью справится с защитой столицы. Мне вот не дает покоя мой пейзаж со снегами, — откинул он голову, любуясь мазками. — Все ли я передал в душевном порыве? — отставил на уровне глаз кисть в руке, оценил масштаб. — Как считаете? Может придать больше яркости цвета? А то все снега и снега — кругом белым бело. Вот зеленых красок здесь не хватает.

Барон был не сильно удивлен его меланхолией. Отстранившись от власти, фюрер мог днями напролет замыкаться в своей мастерской, поглощая таблетки своего личного доктора Тео Морелля.

— Сюда бы, в эту картину, добавить рисунок оазиса. Как вы, не находите? Я слышал за столом, как обсуждали план экспедиции.

— Так точно, мой фюрер… простите, герр Кролль. Уже готовы две летающие лодки «Дорнье». В предполагаемых координатах близ оазиса Ширмахера, должны находиться обширные поля, свободные от льдов. По выводам ученых, там находятся озера, рощи и реки. Температура сплошь тропического климата. Ягоды и цветы, дикие звери, а возможно и…

— И люди, хотите сказать?

— Кто его знает. Если верить древним источникам, именно эта часть Антарктиды могла быть колыбелью легендарной Атлантиды, которую Платон ошибочно поместил не в том месте.

— Тогда, будьте добры, распорядитесь, чтобы в группу Ханны Райч был включен кто-то из нашего узкого круга. Не в качестве соглядатая или шпиона — а то этот факт уязвит ее самолюбие — а, скорее, как хм-м… как фотограф.

— У них там своих операторов хватает, мой господин. Может, лучше в качестве консультанта по инфраструктурам Новой Швабии? Ведь цель экспедиции — обнаружить потайные туннели и амфитеатры во льдах, для дальнейшего расселения новой нации? Вот такой консультант пригодится.

— Кого рекомендуете?

— Лучше моего заместителя Штрауса никто не сможет так любезно войти в доверие доблестной летчице. Полагаю, полковник Штраус как раз подходящая роль.

— Хорошо. Одобряю. И передайте Ханне мое искреннее пожелание удачной операции. Мне было приятно, что она за столом не показала при всех, что узнала меня с Евой Браун. Молодец, девочка. Настоящая арийка!

— Думаете, никто не успел заподозрить?

— Ну, если даже ваш заместитель герр Штраус молчит, следовательно — никто ничего не узнал. Передайте Ханне, чтобы и впредь он не знал, кто я есть. Ханна не проговорится, за нее я ручаюсь. А ваш заместитель будет всегда под рукой. Через него мы будем знать о ходе экспедиции.

На том и решили.

Утром следующего дня две летающие лодки «Дорнье» были готовы. Эти исполины чуда инженерной техники задействовали на случай, если потребуются посадки на водную гладь. Еще в 1939 году летчиками Геринга, под руководством Альфреда Ричера, была обнаружена цепочка озер в тех координатах, куда сейчас направлялась экспедиция. Она состояла из двух групп. Десять плюс десять. Геологи, антропологи, палеонтологи и прочая братия научных кругов. Полковник Штраус был благосклонно принят Ханной Райч. Смышленая летчица сразу поняла, откуда «дует ветер». Однако вида не показала.

Проводив гул двух стальных гигантов, барон фон Риттен вернулся с докладом к Гитлеру. Тот уже спал, положив голову с измененной прической на край мольберта. Картина так и не была закончена. Рядом стоял поднос с таблетками и стаканом апельсинового сока. Доктор Тео Морелль отчитался коменданту, что хозяин принял успокаивающий препарат десять минут назад. По сути, бывшего фюрера нации пичкали банальным наркотиком, главным образом на основе мескалина.

Комендант удалился. У него были другие заботы.

Между тем, на борту первой летающей лодки Ханна Райч вводила полковника Штрауса в цель их операции под кодовым названием: «Рейх-Атлантида».

— Что вы знаете об оазисе Ширмахера? — спрашивал заместитель коменданта, пока в салоне готовились к длительному полету. Лететь предстояло часов пять. На перевалочном пункте, зарезервированном нацистами близ границы с норвежской станцией полярников, их ожидали четыре снегохода. Там была оборудована взлетно-посадочная полоса, и две летающие крепости останутся дожидаться возвращения экспедиции назад, которая пересядет на снегоходы. В случае нужды, воздушные лодки всегда будут готовы взлететь, чтобы совершить посадку на любом из обнаруженных озер. Для снегоходов с этой целью были взяты водители, одним из которых сейчас сидел рядом со Штраусом личный водитель фюрера Эрих Кемпка. Оба — и Ханна и он — знали друг друга в лицо еще с прежних времен, но вида перед полковником не показывали. Вместо этого Ханна Райч отвечала:

— Вы хотели знать предысторию? Извольте, любезный герр Штраус. Оазис Ширмахера — район центральной части берега Принцессы Астрид. Находится на территории Земли Королевы Мод. Площадь примерно тридцать пять квадратных километров, отделенная от моря Лазарева шельфовым ледником. Пилот Ричард Ширмахер из антарктической экспедиции Альфреда Ричера в тридцать девятом году увидел зеленые равнины с реками и озерами. Отсюда и назван был в его честь этот обширный оазис. Полагаю, вам известна данная история, ведь вы заместитель коменданта Новой Швабии.

Штраус учтиво поклонился, поправляя шлемофон на голове. Вся экспедиция была оснащена последними технологиями, а облачение имела сплошь из толстых овчинных тулупов, оленьих малиц и полярных унтов.

— Но мы летим не к оазису Ширмахера, как вы могли заметить. Сам оазис уже достаточно известен нашим геологам. Тут, скорее, интерес представляют дальние его ответвления, за границами которых лежит никем не изведанная земля. Не земля льдов, заметьте, а нечто совершенно другое.

— Например?

— Например, как предполагают наши аналитики, там должны простираться рощи и поля. Овраги с реками. Озера и травы.

— Ваш профессор, — кивнул он на дальнее кресло, — говорил за столом о каких-то колодцах, тоннелях…

— Если все верно по древним источникам, мы можем найти следы развитой цивилизации.

— Вы говорите, следы? Не живых?

— Вот это и предстоит нам узнать. У вашего исследователя Альфреда Ричера в тридцать девятом году, шесть лет назад, не было достаточно оборудования, чтобы проводить разведку. А сейчас мы оснащены по последнему слову техники.

— Я даже больше вам скажу, — захотелось полковнику удивить легендарную летчицу. — По секрету. С разрешения моего начальника, коменданта фон Риттена, если возникнет необходимость, вам позволят воспользоваться дисколетами конструктора Шаубергера. Помните его за ужином у фрау Кролль?

Ханна расширила от восторга глаза.

— Как же! Помню. Обратила внимание. Наслышана о нем, но не имела честь знать в лицо.

— Как-нибудь познакомлю. И о его разработках слышали?

— Я в первую очередь летчик Германии, а уж потом исследователь, — улыбнулась девушка. — И поэтому обо всех новейших изобретениях — даже крайне секретных — мне положено знать по долгу службы. Разумеется, диски Белонце, как их называют в тайных проектах, представляют собой совершенно секретную информацию. Саму структуру и принцип их характеристик не знаю, но общий поверхностный смысл мне понятен.

— И вы их, как я понимаю, еще не видали?

— Дисколеты?

— Да.

— Откуда, милый герр Штраус? Кто даст мне дозволение прикоснуться к столь секретной информации? Разве что только сам фюрер, — бросила она пытливый взгляд на него. Предстояло проверить, догадался ли полковник СС, что она знала Гитлера с Евой так близко.

Однако Штраус не заметил пытливого взгляда летчицы. Или скрывал свои эмоции настолько глубоко, что невозможно было распознать его мысли. Так или иначе, полковник лукаво предложил, понизив голос до шепота. Склонился прямо к лицу летчицы:

— А если разрешение даст не фюрер? И не комендант Базы? Если разрешение, показать вам дисколеты, отдам я? Шаубергер подчинен мне, как и коменданту. Стоит мне отдать распоряжение, как вас тут же пригласят в подземный ангар.

Расплывшись в улыбке, подмигнул многозначительным взглядом:

— Какое мне ждать от вас вознаграждение?

Ханна поняла, что тщеславный полковник намекает на интимную близость. Хотя, чему удивляться, судя по комплекциям его супруги, присутствующей в их первый вечер на ужине? Хмыкнув про себя, любезно ответила, томно закатив глаза:

— Моей признательности не будет границ… — и добавила, подмигнув в свою очередь, — дорогой мой полковник.

У Штрауса от нетерпения заиграло в штанах. Такую красотку он не имел в постели уже три с половиной года, с тех пор, как стал заместителем Базы. Нет, разумеется, были девицы из штата обслуги. Были и узницы лагерей, которых потом, расстреляв, хоронили прямо во льдах Антарктиды — всех, без разбору. Была секретарша. Была надзирательница женских бараков. Но, чтобы легендарная летчица, любимица фюрера? — с такой необходим особый подход. И, собственно, как самый банальный мужлан, страстно зашептал ей, обдавая вчерашним перегаром:

— И диски вам будут, и даже дам указания, чтобы вас взяли в прописанный протоколом маршрут. Эти стальные машины патрулируют зону нашего влияния у берегов континента. Наводят страх на эскадры союзников, если их корабли входят в наши воды. Выскакивают из-под воды, после чего все корабли в панике поворачивают назад. Я могу сделать так, чтобы вы оказались в кабине пилотов. Только станьте моей!..

Дальше шли лобызания. Ханна притворно закатила глаза. Позволив добраться руками до теплой подкладки на груди, отстранилась. Хищно блеснула глазами. От нетерпения полковник был готов разорвать всю одежду на месте.

— Не здесь. Не сейчас, — охладила его пыл летчица. — Не станете же вы меня раздевать на глазах у всей экспедиции? Вот когда выполните свое обещание, я полностью отдамся в ваши сильные руки, — этим самым хитрая женщина применила до боли знакомую во всех временах практику. Самец был укрощен. Подавлен. Приручен. Отныне полковник Штраус, заместитель коменданта Базы-211, стал ее полноценным рабом. Он и сам не заметил, как попал в ловушку хитрой женщины. Теперь не он, а она могла диктовать свои условия.

Летающие лодки тем временем взяли курс на последний опорный пункт Новой Швабии. Справа простиралась условная граница с норвежской территорией. Слева шли глубокими трещинами ледяные торосы. Береговой паковый лед сковал ледовые поля еще дальше — у границ Земли Королевы Мод. За ними, за снежными шапками, грандиозной белой пустыней раскинулась ее величество Антарктида. И где-то там, среди безмолвия вечной мерзлоты, среди миллионов тонн льда и снега, внутри должны быть прорублены загадочные колодцы исчезнувшей цивилизации.

Спустя два часа они приземлились. Разомлевшие от перелета, наскоро пообедали. Группу ждали заправленные под завязку снегоходы. Разместили багаж с оборудованием. Штраус с Ханной Райч оказались в одном вездеходе, куда поместились еще пять человек. Итого на четырех машинах с прицепными жилыми вагончиками в путь отправилось двадцать человек экспедиции. Водитель снегохода Эрих Кемпка сразу вывел маршрут на Хребты Безумия — так называли снежные пики ледового континента.

— Позволено мне будет узнать, в какой квадрат вас доставить? — сверился с картой Кемпка. По уговору, он не показывал, что знает летчицу еще по Берлину. Оба держали тайну в себе, чтобы не выдать своего участия полковнику СС. Он не должен был знать, что Гитлер находится в его сфере влияния — ведь, по сути, Штраус был вторым после фон Риттена, кто руководил Новой Швабией.

— Доставите нас вот в эту точку, — показала Эриху летчица, отчертив ногтем координаты на карте. Снегоходы, минуя торосы, пошли вперед полным ходом. Уже дело близилось к вечеру, когда на горизонте выросли снеговые шапки, похожие на шляпки грибов. Что-то странное было в их природных формированиях. Что-то неуловимо правильное. Словно крытые колпаки идеальных конструкций. Слишком прямыми были линии, слишком математически выверенные.

— А вот и первые признаки чего-то непредсказуемого, — передала бинокль летчица Штраусу, когда снегоходы остановились на ночлег. — Здесь, у границ неведомой нам земли, и разобьем наш лагерь. Пусть он будет первой стоянкой. Переночуем, а утром двинемся к тем образованиям.

Всю ночь палили костры. Спать никому не хотелось. Растянули палатки, в которых теплом пылали походные печки. Прожекторы не включали, поскольку небо было светлым — на континенте все еще продолжался полярный день. Ханна Райч внесла в свой дневник:

«Сегодня 13 января 1945 года. В сопровождении заместителя коменданта Базы-211, полковника Штрауса, экспедиция прибыла к месту. Перед нами сплошная неизученная прежде земля. Сразу чувствуется потепление климата. Создалось ощущение, что где-то за теми снежными грядами находится тропический пояс. В небе появились птицы, которых в Антарктиде быть не должно априори. Видели в бинокли стаю пингвинов, но они отличались от тех особей, что живут в Новой Швабии. Эти больше похожи на южную разновидность. Птицы же, как нам показалось, были альбатросами. Это навевает на мысль, что за хребтами распростерся тот самый оазис, о котором упоминал Альфред Ричер в 1939 году. Сам оазис Ширмахера, уже достаточно известный ученым, остался в стороне, а мы, формально выражаясь, ступили в ту часть континента, где еще не ступала нога человека…»

Немного подумала, глядя на костер. Зачеркнула слово «ступили», заменив близким по смыслу. Рядом присел тот самый профессор, что рассказывал за ужином всем гостям, как была открыта с высоты самолетов эта территория.

— Я поведу группу на восток, а вы вторую группу на запад? — спросил Ханну.

— Думаю, так будет целесообразнее. Разделимся по десять человек. Точнее, по восемь. Здесь у вездеходов оставим четверых водителей. Будут поддерживать огонь, ожидая нашего возвращения.

Сидевший рядом Эрих Кемпка взял на заметку:

— Когда вас ожидать с возвращением?

— Полагаю, дней через шесть, если все пройдет, как мы задумали. Так или иначе, с нами рации, и связь будем держать ежедневно. Вы, Эрих, останетесь с тремя водителями здесь. Если понадобятся вездеходы, мы вас срочно вызовем.

Она повернулась к профессору. Понизила голос до шепота:

— Я возьму семерых. А вы, умоляю, избавьте меня от полковника. Он настолько глубоко верит, что я с ним лягу в постель, что мне становится тошно. Возьмите, пожалуйста, его к себе в группу.

— Будет сделано, дорогая моя, — заверил профессор.

Ханна обменялась с ним дружеским взглядом. Все трое, включая водителя, тихо рассмеялись.

Таким образом, переночевав в первом лагере, состав экспедиции утром разделился на две группы. Заместителю Базы-211 пришлось покориться, так как он здесь был в качестве простого статиста, не более. Он еще спал, когда Ханна Райч рано утром повела своих людей к снежным хребтам, похожим на купола парашютов. А когда его разбудил профессор, полковник был крайне изумлен, что первая группа уже покинула лагерь.

— Вы так сладко заснули в теплой палатке среди снегов, что Ханне было жаль вас тревожить, — с хитрой улыбкой поставил в известность руководитель второй группы. — Но она передала вам эту записку, — протянул клочок бумаги профессор.

Штраус жадно прочел:

«Я помню свое обещание покориться вашей воле. А вы помните о своем — познакомить меня с конструктором Шаубергером. Простите, не хотела вас будить, но цель экспедиции для меня прежде всего. Встретимся через шесть дней. Всегда ваша, Ханна!»

Последняя фраза заставила полковника пустить обильную пену из губ.

Так начинался первый день экспедиции.

…И как покажут дальнейшие события, этот день станет действительно первым в череде тех странных событий, что ждали их впереди.