Военный инженер товарища Сталина 3

Глава 6

1945 год.

8 января.

Новая Швабия.

По сути, в январе-месяце Антарктида живет летним климатом. Если в Европе в это время года лютая зима, то на ледяном континенте наступают самые теплые дни, которые будут продолжаться до марта. Слово «теплые» здесь, весьма относительно. Но и сегодня, 8 января, температура была замечательной.

В первой половине дня к Гитлеру явился барон фон Риттен. Фюрер, еще лежавший в постели, пригласил коменданта на завтрак. Присутствовал и заместитель — полковник Штраус. Позже оба чиновника удалились. После полудня комендант Берлина получил от Геринга шифрограмму, что в каком-то неизведанном уголке Новой Швабии, его летчиками был обнаружен странный оазис. Прямо в торосах вековых льдов. В шифровке говорилось, что люфтваффе Геринга еще при первых экспедициях вглубь континента, видела с высоты зеленые поля, деревья и реки. Это случилось в 1939 году. Плавучая платформа «Швабенланд» доставила тогда к ледяному континенту шесть самолетов с двумя летающими лодками. Огромный бассейн оазиса, со слов Геринга, расстилался во льдах на десятки квадратных километров. Фон Риттен читал в шифровке:

«Мой коллега по партии, рейхсфюрер Гиммлер, полагает, что в этом квадрате хранится тайна всего человечества. Якобы там захоронены останки вождей Атлантиды. Именно льды Антарктиды являются колыбелью некогда исчезнувшей цивилизации, — так считает рейхсфюрер. В связи с этим, вам надлежит организовать в данный квадрат поисковую экспедицию. К вам прибудет звено самолетов, оснащенных по последнему слову техники. Каждая машина способна летать в морозном климате, а экипажи подготовлены к выживанию в условиях полярной ночи. Руководство экспедиции возьмет на себя Ханна Райч — известная вам любимица фюрера, женщина-пилот, награжденная Железным крестом с дубовыми ветками. По прибытию данной особы прошу оказать ей всяческую поддержку с Вашим исключительным вниманием. От результатов экспедиции будет зависеть дальнейшее существование и развитие новой арийской расы. Если Ханна Райч обнаружит в оазисе древние следы Атлантиды, этот факт перевернет всю науку. По словам аналитиков Геринга, там должны находиться подземные комплексы с сотней километров пробуренных тоннелей. Если данные древних источников подтвердятся, для Нового Берлина появится возможность дальнейшего расселения обитателей Новой Швабии подо льдами континента…».

Людвиг фон Риттен дочитал до конца донесение. Дальше упоминались фамилии пилотов, научный состав и прочие детали. В конце стояла подпись: «С приветом к Вам и Великому фюреру, Ваш Герман Геринг».

В приписке постскриптума указывалось, что звено самолетов будет доставлено к берегам Антарктиды на немецкой плавучей платформе «Швабенланд-2». Минуя два океана, с пересадками и дозаправками, платформа, в сопровождении шести субмарин охраны и двух миноносцев, отбыла еще месяц назад. Сейчас эскадра на подходе к Земле Королевы Мод. Там Герингом зарезервирован аэродром с внутренним гарнизоном. Выгрузив четыре самолета на сушу, эскадра повернет назад, а машины уже своим ходом доберутся по воздуху до посадочной площадки Базы-211.

— Иными словами, — поделился комендант со своим заместителем, полковником Штраусом, тоже читавшим шифровку, — эту девицу надо ждать уже сегодня с визитом. Вот, черт возьми, свалились на наши плечи. Подумаешь, экспедиция! Там русские уже Берлин берут, а Геринга с Гиммлером заботит какая-то мифическая Атлантида! Они там, в Имперской канцелярии, умом тронулись, что ли?

— Видимо, подготавливают почву для своего укрытия, в случае капитуляции рейха, — заметил Штраус. — Новый Берлин для столь известных лиц нацистской партии слишком зыбкий вариант. Почему? Потому что сразу по всем странам распространится информация, что бонзы нацизма укрылись в Антарктиде.

— Но, ведь эта пресловутая Атлантида, как полагает рейхсфюрер, тоже находится здесь, у нас под носом — формально выражаясь, в Антарктиде.

— Да. Однако Новый Берлин уже известен разведке союзников, раз сюда, к берегам, посылают эскадры, которых отпугивают наши летающие диски Шаубергера. А тот оазис им неизвестен. Вот и посылают Ханну Райч произвести разведку.

— Хм-м… — задумался барон, вертя в руках донесение. — Что мы имеем по этой особе?

— Я уже навел справки. Позвольте, зачитаю досье:

— Валяйте. Только короче. А то совсем скоро могут доложить, что группа экспедиции уже приземлилась на нашей посадочной полосе.

— Цитирую, — начал Штраус, раскрыв папку досье:

«Родилась в силезском Хиршберге, в семье офтальмолога. В молодости мечтала о профессии медика, но позднее решила стать пилотом планеров и начала заниматься авиаспортом. В тридцатые годы стала символом героизма, совершала поездки в Африку в качестве миссионера и врача. С тридцать первого года получила мировую известность, установив большое число европейских рекордов: в том числе в тридцать шестом году — самого длительного беспосадочного перелета на планере, длительностью триста пять километров. В тридцать восьмом установила абсолютный рекорд высоты (среди женщин) — две тысячи восемьсот метров. Райч была пилотом самолёта, на котором наш фюрер прибыл на партийный съезд в Нюрнберге. Этот эпизод вошёл в фильм Лени Рифеншталь „Триумф воли“. С тридцать седьмого года — пилот-инструктор люфтваффе специалист по авиационным исследованиям».

— Все?

— Нет. Вот еще:

«Первая женщина-испытатель люфтваффе. Летала на Ме-163 „Комета“, Ме-232 „Гигант“ и так далее. За боевые заслуги в марте сорок первого награждена Железным крестом второго класса, а в феврале сорок второго — первого класса. Имеет почётное звание лётчика-капитана. В сорок третьем году проводила уникальные испытания самолета-снаряда Фау-1 для проверки систем устойчивости в воздухе на разных режимах, работу которых конструкторы не могли рассчитать теоретически. Для этой цели на одном из экземпляров были смонтированы шасси, оборудована кабина пилота и минимально необходимый комплекс систем управления. Но место пилота оказалось настолько малым, что в нем мог поместиться только человек очень небольшого роста и габаритов, поэтому на роль испытателя и пригласили Ханну Райч с ее женским некрупным телосложением и небольшим весом. В ходе полётов ею был выявлен ряд дефектов, потребовавших дальнейшего совершенствования конструкции Фау-1. При одной из посадок самолет-снаряд под её управлением из-за большой его скорости потерпел аварию, а летчица получила серьёзные травмы…».

— Это все лирика. И так всем достаточно известно, что она является любимицей нашего фюрера.

— Прикажете встретить?

— А как иначе, любезный полковник? Вы мой заместитель — вам и встречать.

В этот миг как раз зазвонил телефон. В приемной коменданта ответили. Потом подозвали барона.

— Ну, вот. Начинается, — сокрушенно откликнулся тот, направляясь к коммутатору. — Сейчас доложат, что на посадочную полосу приземлились четыре самолета. Идите, встречайте, герр Штраус. Знакомьтесь с новым пополнением Новой Швабии. Теперь, полагаю, у нашей Евы Кролль появится подруга.

Как оказалось, все именно так и случилось. Четыре летательные машины последнего образца техники конструктора Генриха Фокке приземлились на скрытом во льдах аэродроме Базы-211. Спустя полчаса, комендант Нового Берлина уже знакомился с прибывшей гостьей. После взаимных любезностей, откровенно признался:

— Вы отбыли из Германии месяц назад. Пока добирались к нам, сюда, через два океана, мы про вас совершенно не знали. Шифровка от Геринга была получена только сегодня.

— Все верно, герр Людвиг, — сразу втерлась в доверие отважная летчица. — Так и было задумано. Платформа «Швабенланд-2» несла в своих трюмах четыре разобранных самолета. Для всех стран эта миссия выглядела строго научной. Якобы, она направлялась на изыскательские работы в море Уилкса. На Южно-Шетландских островах была остановка. Там и собрали по частям самолеты. Потом мы приземлились у скрытных ангаров Геринга в Земле Королевы Мод. А оттуда — прямо к вам. Полагаю, вам известна цель нашего прибытия?

— Так точно. Яволь. В шифровке Геринг лично прописал все детали. Мы полностью в вашем распоряжении. Надеюсь, вы посетите сегодня наш скромный ужин, а уже завтра возьметесь за дело?

— Непременно. Почту за честь познакомиться с вашим близким окружением, герр Людвиг.

— Вот и отлично! Фрау Кролль изъявит желание познакомиться с вами.

Ханна Райч подняла брови:

— Фрау Кролль? Простите, не знаю такую.

— Она с мужем прибыла сюда за месяц до вас. Пока обживаются. Он архитектор из ведомства Бормана. Точнее, если ближе, то из генерального штата рейхсминистра вооружения Шпеера. Она тоже из этой среды. Весьма необычная супружеская чета, смею вас заверить. Вы быстро с ней подружитесь. Зовут Ева. Его — Фридрих Густав Кролль. К ним и отправимся на ужин, если вы согласны. Если нет, то просто отдыхайте. Вам и вашей команде отведены помещения в правом крыле подземного комплекса.

— Напротив, любезный барон. Мне будет очень приятно познакомиться с супругами Кролль. А мои помощники пока займутся оснащением будущей экспедиции. Миссия может продлиться и неделю и месяц, поскольку мы отправимся далеко вглубь Антарктиды. Поэтому, на заготовку оснащения и продуктов, на экипировку и прочие детали, у нас уйдет пару дней.

— Я рад буду предупредить фрау Еву, что к нам на ужин присоединится столь почетная гостья.

— Еву? — удивилась летчица. — Простите, но я знала одну только Еву. Вы, вероятно, тоже. Любимую спутницу нашего фюрера. Фамилия Браун. Имела честь быть представлена ей, когда получала из рук Гитлера первый Железный крест, дарованный женщине-пилоту.

— В таком случае, вам будет что обсудить, — хитро прищурился комендант. — Я немедленно сообщу хозяйке, что у нас к ужину будут новые гости.

Повернулся к полковнику:

— Герр Штраус, проводите, пожалуйста, Ханну в комнату отдыха. Вечером встретимся в мастерской фрау Кролль.

И, попрощавшись, поспешил к коммутатору внутренней связи, предупредить Еву Браун, что к ним прибыла Ханна Райч, знавшая Еву в лицо.

Фрау Кролль, напротив, нисколько не огорчилась, что их пребывание здесь станет известным легендарной летчице. По сути, они давно знали друг друга. Единственным сюрпризом для летчицы будет то, что она увидит фюрера с супругой здесь — в Антарктиде.

«Интересно, — думал фон Риттен, передавая беседу с Ханной Райч Еве Браун, — а узнает ли эта любимица фюрера в измененной внешности своего кумира? Узнает великого диктатора нации?»

Потом оборвал сам себя: «Ну, если рядом будет Ева Браун, которую она отлично знает в лицо, то нетрудно будет догадаться, кем приходится ей герр Кролль. Вот будет забавно, когда они предстанут друг перед другом…» — хмыкнул комендант Базы-211, положив трубку внутренней связи.

Спустя полчаса, всех членов экспедиции расселили в правом крыле подземного комплекса. Соседями был штат обслуги Новой Швабии.

…Предстоял ужин у супружеской четы Кролль.

На удивление всех присутствующих, Ханна Райч н показала за ужином, что имеет честь быть знакома с фюрером и Евой Браун. Очевидно, узнав от коменданта Базы о прибытии гостя, фрау Кролль связалась с ней по внутреннему коммутатору, попросив не разглашать их инкогнито. Так или иначе, после взаимных приветствий, во время которых легендарная летчица всячески подчеркивала свою любезность, всех пригласили к столу. Судя по реакции Ханны, Гитлера она действительно не узнала. А тот в свою очередь вел себя, будто встретил ее в первый раз.

Сели за стол. Инкогнито четы Кролль было необходимо, так как присутствовали посторонние лица. Кроме фон Риттена, справа от хозяйки стола сидел конструктор Шаубергер. Слева полковник Штраус. Адъютант фюрера адмирал Путткамер и домашний комендант Канненберг замыкали угол стола. Между ними восседала почетная гостья Ханна Райч. Был приглашен и личный пилот фюрера Ганс Баур. Прислуживали люди из команды обслуги камердинера Гейнца Линге. За соседним столом ожидали указаний адъютанты Шмундт и фон Белофф. Водитель Эрих Кемпка был готов по первому желанию гостей, прокатиться на снегоходах во льды континента четырех дам: Ханну Райч, Еву Браун и обеих супруг чиновников Базы — фрау Риттен с фрау Штраус. За столом царила дружеская атмосфера доверия. Два учёных, прибывшие с Ханной Райч, завели беседу сразу со всеми участниками ужина. Один из них рассказал предпосылки появления изыскательской миссии в их узком кругу.

— Дело было так, — объяснял ученый. — В начале тысяча девятьсот тридцать девятого года к берегам Антарктиды пришло судно «Швабенланд». Опытного арктического капитана и пилота Альфреда Ричера — советника верховного командования кригсмарине — Геринг послал так далеко не ради пафоса. И даже не для поисков следов немыслимых культов древних народов у Хребтов Безумия по просьбе оккультистов из Аненербе. Нам, то есть, рейху, требовались киты. Да-да, господа. Кит — это не только ценный ус и много мяса, но и ворвань. Иными словами жир, полезный для успеха четырёхлетнего плана строительства национал социализма. Из него можно делать смазки. Рём и его фирма давно и фатально познакомились с длинными ножами Гейдриха, но в рейхе хватало и других потребителей. В том числе в промышленных масштабах. Еще из ворвани изготовляли маргарин и глицерин. От глицерина шаг до нитроглицерина — а это уже взрывная польза для народного хозяйства. И вермахта заодно. Эскадра из пяти десятков рыболовных судов и семи китобойных баз постоянно искала китов между антарктической землей Королевы Мод и Южной Африкой — после того, как англичане изгнали нас из окрестностей Фолклендов. В кейптаунском порту, равно как и в прочих британских владениях, наших моряков ждали с не слишком распростертыми объятиями. Приходилось выкручиваться. Вот и созрел хитрый план создать стоянку для китобоев на антарктическом берегу. «Швабенланд», принадлежавший «Люфтганзе», нёс на борту пару гидросамолетов «Дорнье». Что было полезно не только для исследования антарктических просторов, но и для проверки работы нашей авиатехники в условиях крайнего севера. Ведь впереди были и Норвегия, и советское Заполярье. Не забывайте, я сейчас говорю о тридцать девятом годе. Приближалась мировая война.

Все с увлечением слушали профессора, отдавая должное кулинарным способностям фрау Кролль. Фюрер почти не ел, занятый своими мысленными проектами, иногда бросая взгляд на прибывшую с материка гостью.

— Ну а совсем секретным поручением капитану Ричеру, — продолжил профессор, — было проверить возможные места для организации тайных точек дозаправки для подлодок. Правда, сделать это следовало не в Антарктиде, а у берегов Бразилии. У вулканического острова Илья Триндади. Опыт арктических походов у капитана Ричера был экстремальным. В тысяча девятьсот двенадцатом году он потерял бо́льшую часть команды судна, начальника полярной экспедиции и фаланги нескольких пальцев, угодив в ледовый плен под Шпицбергеном. Как опытного полярника и одного из лучших в рейхе специалиста по гидросамолетом, именно его решили послать на самый дальний юг. Этим занялся Геринг. Перед отправлением «Швабенланд» посетил известный американский полярник — контр-адмирал Бёрд. Ричер даже предложил Бёрду присоединиться — но заниматься исследованиями под нацистским флагом американец отказался. Вместо этого годом спустя, он возглавил американскую антарктическую экспедицию по заказу ВМС, Госдепартамента и Казначейства США. И основал две базы — на Антарктическом полуострове и земле Мэри Бэрд. Для пущей научности американцы захватили с собой танк M2A2. Тоже сугубое совпадение. Наша же антарктическая экспедиция отчалила из Гамбурга семнадцатого декабря тридцать восьмого года. Спустя месяц, девятнадцатого января, «Швабенланд» пришёл к границе льдов. Всё оказалось очень плохо. Из-за сложной ледовой обстановки судно так и не смогло подойти к берегу. Да и подходить было особенно некуда. Берег земли Королевы Мод почти на всём протяжении представлял собой крутую ледяную скалу высотой в десятки метров. Бо́льшую часть исследований экспедиция проводила на двух гидросамолетах «Дорнье». В том числе и безуспешные поиски китов в окрестных водах. Воздушные борты «Борей» и «Пассат» сделали одиннадцать тысяч аэрофотоснимков ледяных пустынь и гор. Нога граждан Третьего рейха ступила на антарктические льды трижды. Один раз небольшая команда естествоиспытателей доплыла до ближайшего айсберга, сделала для отчёта и прессы модное фото с нашим нацистским флагом и отправилась обратно на борт — отпаиваться горячим кофе. Дважды ко льдам причаливали летающие лодки. Третьего февраля пилот Рихард Ширмахер за восемьдесят километров от берега заметил свободную ото льдов территорию с озёрами. По фамилии первооткрывателя её назвали оазисом Ширмахера. На узкой полосе суши шириной в три километра и площадью тридцать четыре квадратных километра находится порядка сотни озёр. В ответ на срочно выдвинутую Норвегией претензию на эти самые антарктические пустоши, с гидросамолетов над Новой Швабией раскидали флажки со свастиками. Ни малейшей возможности основать не то, что базу — хижину из палок и других подручных материалов, у экспедиции Ричера в том году не было. Они даже к берегу пристать не смогли. С начала февраля погода начала портиться. И пятнадцатого числа «Швабенланд» отправился в обратный путь.

Ученый обвел стол рукой.

— Вот потому мы сейчас и прибыли. Рейхсмаршал Геринг послал нашу миссию на разведку подобного оазиса, расположенного в нетронутых льдах континента.

Рассказывая об адмирале Бёрде, он и не подозревал, насколько близко прикоснулся к судьбе американского исследователя, который потом повел к антарктическим берегам ударное авианосное соединение ВМС США. Естественно, это было чистой воды совпадением.

Пили вино. Рассуждали о последних новостях. Дважды меняли столовые приборы. Ужин удался на славу: своим кулинарным мастерством блеснула фрау Кролль. Прощаясь, супруга полковника Штрауса изъявила желание, прокатиться завтра по снегам выступающих торосов, а супруга коменданта Базы-211 обещала проводить Ханну Райч, когда та будет взлетать с аэродрома. Отбытие экспедиции назначили через три дня — на утро 12 января.

С тем и расстались любезно. Гитлер остался доволен, что при гостях Ханна Райч не выказала своего знакомства ни с ним, ни с Евой. Ведь недаром он самолично когда-то вручал ей Железный крест из собственных рук.

Таким образом, тайна пребывания Гитлера в Антарктиде была не нарушена.

…Предстоял день отбытия экспедиции.