Военный инженер Ермака. Книга 5

Глава 17

Абдулла-хан II медленно расхаживал по своему приемному залу в бухарском дворце, его мягкие сафьяновые туфли беззвучно ступали по узорчатым коврам из Герата. Помещение, которое называли «диван-хана», представляло собой просторную комнату с высокими сводчатыми потолками, украшенными изразцами бирюзового и золотого цветов. Через решетчатые окна проникал мягкий утренний свет, создавая причудливые тени на полу.

Эмир остановился у низкого резного столика из орехового дерева, на котором лежали два свитка, запечатанные воском. Он взял первое письмо, сломал печать и развернул послание от Мир Аслана, своего посла в Сибирь. Глаза эмира быстро пробегали по строкам, написанным четким арабским почерком.

«Великому эмиру Бухары, повелителю правоверных, да продлит Аллах его дни, — начиналось письмо. — Спешу сообщить вашему величеству о событиях великой важности. Хан Кучум, правитель Сибирского юрта, после лечения нашим уважаемым доктором, скончался от ран, полученных в битве с казаками. На престол возведен его малолетний сын Канай, которому едва исполнилось тринадцать лет. Но правителем стал мурза Кутугай, объявивший себя наставником при молодом хане».

Абдулла-хан улыбнулся, продолжая читать. Мир Аслан написал, что Кутугай признал власть эмира Бухары над ним. «Но будьте осторожны с этим человеком, о мудрейший из правителей, — предупреждал посол. — Кутугай обладает острым умом и змеиной хитростью. Он говорит одно, думает другое, а делает третье. Его преданность продлится ровно столько, сколько ему будет выгодно».

Эмир отложил первое письмо и взял второе. Печать на нем была незнакомой — изображение волчьей головы с оскаленной пастью. Развернув свиток, он увидел размашистый почерк самого Кутугая.

«Великому и могущественному эмиру Абдулле-хану, защитнику веры и покровителю всех мусульман, — писал новый регент Сибири. — Я прошу о помощи в час великой нужды. Проклятый гяур Ермак со своими казаками опустошает наши земли. У нас нет пушек и пороха, чтобы дать ему достойный отпор. Знатные мурзы смотрят на меня косо, видя мою слабость. Среди них зреет заговор — они хотят посадить на трон другого, того, кто откажется от союза с Бухарой и попытается искать поддержки у ногайцев или даже у московского царя. Только ваша помощь, о светлейший, может укрепить мое положение и сохранить Сибирь в истинной вере».

Абдулла-хан несколько раз перечитал оба письма, затем подошел к окну и долго смотрел на минареты Бухары, возвышавшиеся над городом. Его мысли работали быстро, просчитывая варианты. Сибирь с ее пушниной была слишком важна, чтобы упустить контроль над ней. Но полагаться только на Кутугая было опасно — Мир Аслан прав в своих предостережениях.

Эмир хлопнул в ладоши. В зал тут же вошел слуга в белом халате.

— Позови ко мне сардара Амира Кутлуг-Мирзу, — приказал Абдулла-хан. — Немедленно.

Слуга поклонился до земли и исчез. Не прошло и четверти часа, как в диван-хану вошел высокий воин в синем халате. Амир Кутлуг-Мирза, один из лучших военачальников эмира, опустился на одно колено.

— Встань и читай, — Абдулла-хан протянул ему оба письма.

Сардар внимательно изучил послания, его выветренное лицо оставалось непроницаемым. Когда он закончил, эмир заговорил, медленно расхаживая по залу:

— Ситуация в Сибири требует нашего немедленного вмешательства, но не прямого, а более тонкого. Я не доверяю Кутугаю полностью, но и терять его не хочу. Нам нужен надежный плацдарм для контроля над теми землями.

Абдулла-хан развернул на столике карту и указал на извилистую линию Иртыша.

— Мы построим город. Здесь, на Иртыше, достаточно близко к Искеру, чтобы контролировать столицу Сибирского ханства, но достаточно далеко, чтобы иметь независимость действий. Это будет не просто крепость, а настоящий город-твердыня, способный выдержать осаду не только жалкой сотни казаков Ермака, но и целой армии, если московский царь решит послать сюда свои полки.

Сардар внимательно слушал, его глаза загорелись пониманием замысла.

— Город станет нашим кулаком в Сибири, — продолжал эмир. — Через него мы будем снабжать Кутугая оружием и держать его в наших руках. Если он попытается предать нас — город станет базой для возведения на трон другого, более покладистого правителя. Там разместится наш гарнизон, склады с оружием и порохом, мастерские.

— Мудрость вашего величества не знает границ, — произнес Амир Кутлуг-Мирза. — Такой город действительно даст нам контроль над всей Сибирью. Но его строительство потребует огромных средств и многих людей.

— Средства найдутся, — отмахнулся Абдулла-хан. — Сибирские меха окупят все затраты сторицей. Твоя задача — найти подходящее место для города. Оно должно быть на высоком берегу, чтобы вода не грозила стенам, с доступом к лесу для строительства и дровам для обогрева. Рядом должны быть пастбища для лошадей и плодородные земли для прокорма гарнизона.

Эмир вернулся к столику и взял чистый лист бумаги.

— Также ты должен определить, сколько потребуется строителей, воинов для охраны, пушек для вооружения стен. Продумай систему укреплений — бастионы, рвы, палисады. Город должен стать неприступным даже для европейского военного искусства.

— А что прикажете делать с просьбой Кутугая? — спросил сардар.

Абдулла-хан задумался на мгновение.

— Пошлем ему помощь, но не слишком большую. Пусть караван везет двадцать пушек — достаточно, чтобы он мог драться с Ермаком, но недостаточно, чтобы почувствовать себя независимым. К каравану приставь триста всадников из туркмен — они привычны к степной войне и будут полезны против казаков. Но главное — эти воины будут нашими глазами и ушами при дворе Кутугая.

— Будет исполнено, о великий хан, — Амир Кутлуг-Мирза низко поклонился.

— Действуй быстро, — добавил эмир. — Весна — лучшее время для начала строительства. К осени я хочу видеть хотя бы основные укрепления готовыми.

Сардар еще раз поклонился и направился к выходу. У самой двери Абдулла-хан окликнул его:

— И еще, Амир. Человека для управления новым городом я выберу сам. Это должен быть кто-то абсолютно преданный, умный и жесткий. Кто-то, кто сможет вести двойную игру — улыбаться Кутугаю и одновременно готовить ему замену, если тот начнет свою игру.

— Понимаю, о великий хан.

Когда тяжелая дверь закрылась за сардаром, Абдулла-хан вернулся к окну. Солнце поднималось все выше, заливая золотым светом купола и минареты Бухары. Эмир позволил себе легкую улыбку. Шахматная партия за Сибирь только начиналась, и он намеревался сделать ход, который изменит расстановку сил на всем пространстве от Урала до Алтая.

…Я стоял на высоком берегу, где Тобол впадал в Иртыш, и смотрел на деревянный острог, который мы возвели за месяц каторжного труда. Бревна еще пахли свежей смолой, но я знал — это только начало. Острог был крохотной крепостью, способной вместить от силы несколько сот человек. А нужен город. Настоящий город-крепость, который станет опорой русской власти в Сибири.

Я в очередной раз прикинул в уме масштабы работ и в очередной раз невольно поморщился. Периметр стен должен быть хотя бы версты полторы, чтобы внутри поместились не только жилые дома, но и склады, мастерские, церковь, колодцы, а потом и новые жители. Высота стен — не меньше трех сажен, толщина… тут я задумался. Обычные бревенчатые стены, какие мы ставили в Кашлыке, не годились. Да, против стрел и даже пищалей они держались, но я прекрасно понимал — пушки у наших противников появятся. Может, не завтра, может, через год или два, но появятся обязательно. Бухарские купцы везут через степи все, что приносит прибыль, а где торговля — там и оружие. И это в лучшем случае. А в худшем — вмешается могущественная Бухара.

Башни я планировал делать особенными — из бетона, армированного железными прутьями. Знание о римском бетоне у меня было, известь мы уже научились жечь из местного камня, песка на речных берегах хватало. С железом тоже проблемы отсутствовали. Но они были в другом — даже для четырех угловых башен и двух надвратных потребуется столько работы, что наши казаки надорвутся.

Я прошелся вдоль размеченной линии будущих стен, прикидывая объемы. Если делать обычный тын из заостренных бревен, как в остроге, то это быстро, но ненадежно. Любая серьезная осада — и стены падут.

Вариант с земляной насыпью перед деревянной стеной я, хорошенько поразмыслив, отмел. Да, насыпь примет на себя ядра, но у нее слишком много недостатков. Во-первых, без правильной крутизны откоса она будет осыпаться, особенно каждую весну, когда сойдет снег. Во-вторых, ядра, ударяясь о насыпь под углом, будут рикошетить вверх и бить в незащищенную землей верхнюю часть стены. В-третьих, и это самое плохое — по пологой насыпи осаждающим будет легче взбираться на стены. Получится, что мы сами облегчим врагу задачу.

Оставался землебит. Я остановился и еще раз продумал эту технологию. Две параллельные стены из бревен, расстояние между ними — два метра, не меньше. Землю засыпаем слоями по полпяди, каждый слой тщательно трамбуем тяжелыми колотушками. Но просто утрамбованная земля — это еще не все. Я могу сделать стену прочнее, если в земле появятся тонкие стволы лиственницы и даже толстые ветви. Лиственница не гниет, даже в земле может лежать десятилетиями. Получится что-то вроде армирования — дерево свяжет земляные слои, не даст стене расползтись от удара ядра.

Такая стена выдержит любую осадную артиллерию. Даже тяжелые пушки, стреляющие чугунными ядрами, только выбьют воронку глубиной в локоть-другой. А это можно быстро заделать — подсыпать земли и утрамбовать. Но объем работ… Я прикинул: на одну сажень стены уйдет кубических саженей пять земли. На всю городскую стену — тысячи кубических саженей. Это надо выкопать, перетаскать, засыпать, утрамбовать.

С нашими силами мы будем строить несколько лет, не меньше. Казаков у Ермака всего четыре сотни, из них часть постоянно в разъездах и дозорах, еще часть охраняет Кашлык и работает в кузнях и мастерских. Остается совсем немного. Нет, своими силами не справиться.

Я повернулся и разглядел вдалеке чуть заметные дымы вогульских стойбищ на другом берегу Иртыша. Вот где рабочие руки. Остяки, вогулы, местные татары — их здесь много. Но как заставить их работать на нас? Силой — невозможно. Нужна заинтересованность. Нужна плата.

Я мысленно перебрал наши запасы. Железо — твердая валюта в Сибири. Но этого мало, катастрофически мало. Железными ножами да топорами местные, кто не ленивый, уже обзавелись.

Соль — тоже хорошая плата. Местные добывают ее из соленых озер, но это далеко, и соли всегда не хватает. Теперь она есть у нас в тобольском месторождении, но опять таки — этого недостаточно, чтобы люди бросили все и побежали месить землю для Тобольска.

Стеклянные бусы… Я усмехнулся. Поначалу стекло шло за милую душу. Остячки готовы были за горсть бус отдать вязанку соболей. Но мы торговали очень активно (а других вариантов у нас не было!), и рынок начал насыщаться. Теперь за те же бусы дают от силы пару белок. Скоро стекляшки совсем обесценятся.

Что еще? Ткани — но их у нас почти нет. Они и самим нужна позарез. Да и другие товары из Руси… Многое мы делаем, но далеко не все…

Я остановился возле груды лиственничных бревен, заготовленных для строительства. Великолепная древесина — прочная, смолистая, не гниющая. Но как ее поставить туда, куда нужно…

И тут меня осенило.

Я еще раз окинул взглядом место будущего города. Да, работы непочатый край. Но если правильно организовать дело, стены построим быстро.

План созрел окончательно. Нужно идти к Ермаку и излагать все по порядку. Атаман человек практичный, поймет выгоду. Главное — убедить его, что без местных работников нам не обойтись, и что платить им нужно не скупясь. Это не траты — это вложение в будущее. В будущее русского города на слиянии двух великих сибирских рек.

Я зашагал к избе, в которой в остроге сегодня квартировал Ермак. Здесь же, кстати, с ним были многие сотники. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая воды Иртыша в медный цвет. Около него я атамана и нашел, а изба оказалась пуста.

Последнее время я часто видел Ермака около воды. Он постоянно молча смотрел на реку и о чем-то думал.

— Что скажешь, Максим? — спросил атаман, посмотрев на меня.

Я собрался с духом. То, что хотел предложить, могло показаться дерзостью, но иного выхода я не видел.

— Ермак Тимофеевич, — начал я, стараясь говорить уверенно. — Надо нам самим о себе позаботиться. Нужно организовать продажу мехов на Руси, а на вырученные деньги покупать товары — и для себя, и для обмена с местными.

Брови атамана поползли вверх, но он молчал, давая мне продолжить.

— Строгановы и Москва нам не помогают, — я развел руками. — Значит, никакого ясака. Пусть сами приезжают сюда, если хотят дани с покоренных земель.

Ермак хмыкнул, но в глазах его блеснул интерес.

— Без местных, — продолжал я, — Тобольск не построить. Нужны рабочие руки, много рук. А чтобы привлечь людей, нужно им платить. И не бусами — этот товар уже приелся. Нет уже местной бабы, чтоб без бус ходила. Выходят из моды стекляшки.

— Стены Тобольска нужно делать мощными, из землебита — прочной утрамбованной земли, — продолжил я. — Только такая стена выдержит пушечный выстрел, а пушки рано или поздно у татар появятся. Или у Бухары — ходят слухи, что бухарского эмира очень интересуют сибирские земли.

Ермак нахмурился при упоминании Бухары. Знал, что южная угроза реальна.

— Для таких стен и бетонных башен, — продолжил я, — нужна тысяча человек, не меньше. Чтобы мы до зимы могли построить стену по периметру будущего города и башни. И расплачиваться с ними уже нужно тканями, нитками, иглами, зеркалами, просмоленной парусиной, инструментами, да и многим другим, чего у нас нет… Оно, кстати, и нам самим нужно! С одеждой уже все не очень хорошо, поизносились!

Я вздохнул, собираясь с мыслями.

— Оружие и порох мы делаем. Но кроме оружия много чего требуется людям для жизни.

Ермак долго молчал, насуплено смотря то в землю, то по сторонам. Наконец он поднял на меня взгляд.

— Дело говоришь, Максим. Сам об этом думал не раз. Но опасное это дело — и купцы Строгановы будут против, и Москва не даст без их разрешения торговать. Узнают — попытаются головы нас снять за самовольство.

— А если тихо все делать? — предложил я.

Атаман задумчиво потер бороду, потом резко встал.

— Пошли со мной, — бросил он и направился к острогу.

Мы зашли в его избу, а по дороге Ермак послал казака за сотниками. Вскоре к нам пришли Черкас Александров и Иван Кольцо.

— Садитесь, — Ермак указал на лавки. — Дело есть важное и тайное.

Когда все расселись, атаман пересказал им суть нашего разговора. Черкас и Иван слушали внимательно, не перебивая, но я видел, как они переглядывались — понимали, что дело рискованное.

— Вот что, братцы, — Ермак наклонился вперед, понизив голос. — Действовать будем так. Торговать станем через тайных купцов. Я дам ориентиры на своих людей в Чердыни и Соли Камской. Они, конечно, будут просить отдать им товар задешево — соглашайтесь, хотя и поторгуйтесь для вида. Без них нам не обойтись, у них связи есть, знают, как мимо воеводских глаз провезти.

Иван Кольцо почесал затылок.

— А если Строгановы пронюхают? Или в Москве узнают?

— На то вы и пойдете вдвоем, — ответил Ермак. — Ты, Иван, останешься на Руси, будешь следить за продажами, контролировать купцов наших. С воеводами, если что, договариваться — где подарком, где добрым словом. А ты, Черкас, вернешься к нам с товарами. Ты уже знаешь дорогу, ходил к Строгановым и к царю, просил о помощи. Знаешь все места.

Черкас кивнул:

— Дорогу знаю. Но струги нужны хорошие, да и людей надо человек тридцать — и грести, и от лихих людей отбиваться, если что.

— Струги начнем готовить с завтрашнего дня, — решительно сказал Ермак. — Максим, ты проследишь за этим. Нужны крепкие, вместительные, чтоб и товар везти, и люди поместились.

Я кивнул.

— Мехов у нас накопилось немало, — продолжал атаман. — Соболя, куницы, бобра, лисицы чернобурой. На Руси за них хорошие деньги дадут. Потом будем водить струги регулярно — новые товары возить и меха. Наладим постоянный путь.

Черкас встал, прошелся по избе.

— Дело-то правильное. Никакого ясака Москве, коли они нас бросили здесь без помощи, без припасов, без подкрепления! Пусть польза будет от мехов нам! А Москва… а Москва еще спасибо скажет, если Сибирь удержим!

Ермак усмехнулся.

— Правильно говоришь. Продадим — и на наши нужды пустим. На строительство Тобольска, на закупку необходимого.

Иван Кольцо добавил:

— Казакам лучше не говорить. Не всем можно доверять. Найдется болтун — и все дело провалится.

— Скажем, что на разведку новых земель идете, — решил Ермак. — И за подмогой к Строгановым. Это никого не удивит. А груз мехов — якобы подарки им же, чтоб помощь выпросить. Только самым верным людям правду откроем.

Он встал, подошел к узкому оконцу.

— Завтра с утра начнем. Максим, ты займись стругами. Черкас, отбери людей — надежных, крепких, чтоб и грести могли, и с оружием обращаться. Сделайте список, что нужно закупить в первую очередь.

Все встали, понимая, что разговор окончен.

— И помните, — Ермак обвел нас тяжелым взглядом, — дело это тайное. Если прознают раньше времени — всем нам беда будет. Но если получится — Тобольск построим, закрепимся здесь надежно. И тогда уже никакая сила нас отсюда не выбьет.

Мы молча кивнули и разошлись. Выйдя на воздух, я глубоко вдохнул. Начиналось большое и опасное дело. Но другого выхода не было — либо мы сами позаботимся о себе, либо сгинем в этих диких краях, брошенные всеми.