Водяной

Глава 17. Ужин

Закончив с автомобильным вопросом, я вернулся домой и занялся своим жилищем, прибирал, мыл, скрёб окна, изводил химией, подмёл подвал. Подвал был большим, практически по размеру дома, но замусоренным и с земляным полом.

Стемнело, но было ещё достаточно рано, посёлок не спал. Всё это время я помнил про трупы бесов в «буханке» и мне очень хотелось от них избавиться. Ждать поздней ночи не хотелось, поэтому я создал туман и накрыл им посёлок, окутав его как одеялом.

Теперь, под покровом тумана я решил избавиться от улик. Взял в своём хозяйстве старую строительную тачку и покатил её по улице Озёрная. Переместился к почте, к своей почти что новой (ну, так было при Горбачёве) «буханке». Нужно было вывезти трупы бесов куда-нибудь в лес и закопать поглубже. Я с трудом открыл заржавевшие задние двери… и замер.

Машина была пуста.

Ни трупов, ни крови, ни даже запаха. Только гнилой пол и потревоженная трупами пыль. Они просто исчезли магическим образом. Я чертыхнулся. С бесами я раньше не сталкивался и их посмертных привычек не знал. Похоже, мир, порождавший этих тварей, сам забирал своих мертвецов. Что ж, одной проблемой меньше. Но, с другой стороны, это говорит о том, что даже с высоты своего возраста я так мало знаю про мир и существ его населяющих.

Вернувшись, я решил вознаградить себя хорошим ужином. Купил по дороге в сельмаге новую сковородку с высокими бортами, картошки, лука, цельную курицу. Я готовил, и это было сродни медитации. Крупно порезанная картошка шипела в ароматном подсолнечном масле. Я посыпал её специями, тонко нашинковал две огромные луковицы. Мастерски, одним ножом, отделил куриное мясо от костей и бросил на сковороду. Запах стоял такой, что, казалось, мог воскресить мертвеца.

Именно на этот запах и пришли гости. Живые, к счастью.

Это были: Василиса и Денис-следователь. Без стука, просто тихонько открыли, как будто, так и было надо. Они принесли с собой ноутбук и термос с тем же убийственным кофе, как и накануне.

— Привет, двоедушники и сочувствующие, — я помахал рукой гостям. — Будем есть или сразу о делах наших скорбных поговорим?

— Пожалуй, — поднял руку как на уроке Денис. — Сначала ужин. Я уже трое суток на дошираках и кофе держусь.

Мы ужинали прямо на кухне, из плоских недорогих тарелок, купленных мной там же, в сельмаге, вокруг большой сковороды, и это было странно и… правильно. Три существа, связанных с магией, три хранителя тайных знаний, едят жареную картошку с курицей в бывшем доме утопленника.

После ужина начался военный совет. Денис вымыл руки, помолчал о чём-то своём, после чего открыл ноутбук.

— Итак, вообще-то я выхожу за пределы своих полномочий, — вздохнул инквизитор, — Поэтому в случае чего буду утверждать, что завербовал вас как информаторов.

— Как скажешь, — махнул рукой я и принялся мыть посуду, но стал бочком к раковине, чтобы смотреть, что он там показывает.

Василиса села на диванчик и активировала свою магию, что-то проверяя.

Я кивнул ей вопросительно, всё же не каждый день у меня в зале применяют магию.

— Да я так, — нейтрально прокомментировала она, — Проверяю, не подслушивают ли нас. Обычная практика, не обращай внимания.

Инквизитор посмотрел на неё, на меня и снова на неё, после чего начал рассказывать.

— Наш Шарпей. Морковский Олег Васильевич. Криминальный авторитет из теневого мира, специализация — мошенничество, вымогательство, легализация доходов, полученных незаконным путём. В преступном мире давно. Родился в Усть-Омчуге Магаданской области в семье офицера исправительной системы, имеет родню в Архангельске и Ульяновской области, учился в школе во Владивостоке, оттуда же ушёл на свой первый срок по малолетке, отнимал у одноклассников деньги на обеды, ранил одну из жертв ножом. Отсидел, вышел по УДО, сотрудничал с администрацией, учился в торгово-кулинарном в Ульяновской области, жил у бабушки. Закончил, устроился на работу в городской мясокомбинат, попался на систематических кражах в составе преступной группы, но отделался условным сроком. Больше судимостей не получал. С Краснодарским краем, судя по анкетным данным, не связан, однако год назад заявил о желании избираться тут в краевое законодательное собрание.

— По преступному бизнесу есть связи? — предположил я.

— Предположительно. По оперативным данным, у него обширные связи, имущество в Москве, Краснодаре, Ростове, Туле, на Кипре в городе Лефкоша и в Тбилиси, Грузия.

— Обширная география, — прокомментировал я.

— Да. И это только то, что записано на его имя или его фирмы. В какой-то момент своей преступной карьеры, а он чем только не занимался, открыл в себе талант финансиста. Использует иностранные счета и оффшоры, чтобы выводить средства из России или наоборот, вводить, таким образом путая следы и происхождение денег. Соответственно, его услугами пользуются многие криминальные сообщества.

Я открыл было, рот, чтобы уточнить, не входят ли туда преступные сообщества, скажем, оборотней, но вовремя сдержался. Не всякий вопрос следует задавать.

— А зачем он сюда приехал? — спросила Василиса, которую личность Шарпея волновала слабо, ей нужно было только лишь убрать его с доски, чтобы спокойно искать свой мегалит.

Свой мегалит? Или не свой? У меня на него тоже были виды.

— Мы этого не знаем, — деловым тоном ответил Денис. — Ему позвонил незнакомый номер, за двенадцать часов до этого. Точнее будет сказать, что ему звонило много номеров, в том числе довольно любопытных, происхождение некоторых вызывает большие вопросы. В любом случае, из окрестностей Колдухина ему позвонил номер, и они о чём-то поговорили. Причём был задействован генератор голоса, так что звонившего отследить не получится, запись если и существует, то ничего не даёт, а сам номер и мобильник куплены пару месяцев назад на левый паспорт. В общем, Шарпей спокойно вёл дела в Краснодаре, внезапно бросил всё и утром приехал. А потом бах-бах и наш голубчик исчез. А теперь мы даже плавучий дрон хотим привлечь, чтобы прочесать Колдухинское озеро.

— Правильно говорить: «озеро Камколь». А если серьёзно, то не трать силы, — вздохнул я. — В озере его нет, ни живого, ни мёртвого.

— Откуда такая ув… Ах да, ты же водяной.

— Да, водяной. Уж труп бы я как-то заметил бы. Нет там твоего Шарпея.

— Давно проверял? — не отставал от меня Денис.

— Последний раз — сегодня. Можешь, конечно, притащить дрон, но, если он наткнётся на моё личное имущество, я ему винты пообломаю, и ты мне ничего не предъявишь.

— Принято, — после некоторых колебаний согласился Денис.

— А что в чемоданчике, можешь сказать? Или это военная тайна? — спросил я.

— Могу, в общих чертах, раз уж начал. Там бумажная база данных на его финансовые проводки. Электронным базам он не доверяет, боится, что их могут взломать. Хранит всё в бумаге. Или хранил, пока не ясно.

— Так это, получается, мощное досье на некоторых криминальных участников преступного мира?

— Да, — кивнул Денис. — Очень даже мощное, потому что касается самой болезненной для них плоскости — денег. Отними у них деньги, считай, что убил. Куда бы они ни прятались, куда бы ни сбегали, без денег это просто бродяги. Но вопрос, что его сюда привело, открытый и важный. Считаю, без этого его не получится найти.

— Учитывая, что он от твоих поисковых фокусов укрыт, ты, наверное, подозреваешь кого-то из двоедушников? — спросил в лоб я. — Задаю вопрос, чтобы не было недомолвок.

— Кого я тут ещё могу подозревать? — вздохнул Денис. — Вы двое мотивов не имеете, население посёлка — три калеки, да полтора землекопа. А у вас есть информация, что тут есть ещё двоедушники?

— Я не местный, пару дней тут, у меня нет такой информации, — быстро и, как мне показалось, уверенно сказал я.

— Есть странный мужичок-домовой, но он псих, буквально психически болен и поучаствовать в таком бы не смог, — прокомментировала Василиса.

— А где он водится? Я хочу с ним поговорить, — заинтересовался инквизитор.

— Нигде и везде, — пожала плечами она. — Он же домовой, может перемещаться между домами, а тут половина посёлка брошена.

— Это я заметил, — проворчал Денис. — Я же их обыскиваю всё свободное время.

— А если ты словишь Шарпея как зайчика, есть что ему предъявить? — спросил я.

Денис усмехнулся:

— В этом и проблема. Официально — ничего. На него нет ни одной улики. За прошлые грехи он отсидел, нынешних нет, он чист, как слеза младенца. Ты думаешь, ФСБ не взяло бы его за жабры при наличии улик?

— А сейчас? Ну найдёшь ты его, найдёшь чемоданчик?

Денис промолчал, лишь слегка поджав губы.

— Ладно, я понял, есть приказ, надо исполнять. Давай так — я изучу местность, — пообещал я. — Пройдусь вдоль берега, поговорю с водой. Может, она что-то видела.

Василиса, в свою очередь, выложила на стол распечатки.

— Моя очередь. Информация по секте. Называются «Новая Эпоха Космоса». Глава — некто Кронос, в миру Юрий Пацюк, бывший доцент кафедры философии, в девяностые увлекся эзотерикой, в начале нулевых «отмотал срок» в три года общего режима за мошенничество. Насколько известно по каналам МВД, у них действительно есть официальный договор аренды с ЗАО «Колдухинский кирпичный завод». Предприятие не ликвидировано, по бумагам существует. Директор и стопроцентный акционер — Виктор Котляров. Сектантов по эту сторону озера никто никогда не видел. Маловероятно, что это они вступили в перестрелку с бандитами Шарпея. Это не их стиль.

Мы сидели в тишине, переваривая информацию. Картина становилась всё более запутанной. Сектанты, пропавший авторитет, пропавший бизнесмен, кикимора (о которой я умолчал), полоумный домовой, наркоторговец-цыган… и где-то в центре всего этого — таинственный мегалит, сердце этой больной земли.

— Предлагаю… Расходиться по домам, по углам. Ты, Вадим, чтобы понимал, лучше всех устроился, дом у тебя свой… Я, например, у одной бабки живу. Подселили. Живу на жареной картошке, которая плавает в масле, солёных огурцах с ароматом укропа и беспрерывных попытках меня сосватать.

— Примени к ней магию, а хочешь — вообще, оставайся у меня, — пожал плечами я.

Она отрицательно покачала головой.

— Я привыкла, к тому же мне спокойнее на своей территории, — ответила девушка.

Я не стал расспрашивать, сколько лет этой девушке, потому что мне и самому больше тысячи. Некоторые вопросы лучше не задавать.

— А я бы принял приглашение, меня микроавтобус задолбал, — толсто намекнул инквизитор.

— Оставайся, Денис, у меня тут диван, а в крошечной спальне есть кровать, могу даже выбор предоставить.

— Выбираю диван. Но рано утром уйду.

— Идёт.

Василису не потребовалось провожать, она вышла за калитку, стала на электросамокат, возможно, единственный в Колдухине и, укатила.

А мы с Денисом легли спать. Спать под одной крышей с инквизитором мне раньше не доводилось. Однако в целом он был сосед как сосед, не храпел, не барагозил, только ночью чуть подвывал. Видимо у него есть свои тёмные бэкграунды.

Я лежал на узкой кровати с панцирной сеткой, которая если я двигался, глухо позвякивала как рыцарские доспехи. Пытался уснуть. Сон не шёл.

Ночь принесла мне не отдых, а тяжёлые, навязчивые мысли, которые водили в моей голове хороводы.

Я гонял в голове события последних дней, пытаясь сложить из них цельную картину. Но картина не складывалась. Фрагменты не подходили друг к другу, противоречили и не давали единого объяснения.

Лежащий в соседней комнате индивидуум с мутным прошлым, инквизитор Денис Иванович был человеком прямолинейным, как рельса.

Для него существовала чёткая схема: есть преступник Шарпей, есть тот, кто на него напал, есть украденный чемоданчик. Три фрагмента головоломки. Круто, конечно, он не ломал себе голову второстепенными факторами, он сразу считал их второстепенными.

Насколько я понял, он методично опрашивал местных и обыскивал заброшенные дома. Причём делал это так, что жители посёлка ничего не знали. Они жили в полном отрыве от его расследования.

Денис по моим ощущениям стал инквизитором недавно, можно сказать — новичок. Двоедушники даже между собой тайнами не делятся, а инквизиция вообще во многом пребывает в святом неведении. Особенно трудно, если в ты профессии недавно.

Правда и дураком его никак нельзя назвать.

Сектанты? Денис, как и все, списывал их со счетов. Они сидели за озером Камколь, в своей условной крепости, и ни с кем не контактировали. Логично? Логично.

Не могу с этим согласиться. Я знал, что сектанты ищут тайных знаний. Допустим, моя версия про то, что у Шарпея были какие-то тайные сведения или там, артефакт, пока что не подтверждается. На то она и версия, а не факт.

Хрен с ним. Но почему таких странных аборигенов так упорно не замечать? Надо спросить его в лоб. По моим ощущениям, он такой человек, что на прямой вопрос ответит.

Допустим, второй стрелок ранил Шарпея и, как паук из «Муха-Цокотуха» Чуковского, его уволок. Его и чемоданчик.

Версия логичная, но пока что эта логика Денису ничего не дала. Он по-прежнему вёл расследование, маячил тут и мешал мне и Василисе заниматься своими двоедушевскими делами.

А что, если вся эта логика — лишь ошибка? Как, например, в фокусе, когда внимание зрителя специально отводят в сторону, чтобы провернуть главный трюк незаметно.

А что, если событие не одно, а несколько?

Что, если действовали не сообщники, а просто… «участники»?

Да, так может быть, Колдухин место не особенно логичное.

Если во всех событиях были разные люди, с разными целями, которые случайно или намеренно оказались в одной точке и запустили несколько процессов?

Кикимора Тамара ищет некий колдун-камень. А ещё она в очередной раз вдова.

Шарпей за каким-то чёртом приехал сюда. Зачем? Тоже искал колдун-камень? Зачем он ему, если он не двоедушник?

Были у нас в уравнении ещё и сектанты, строящие свой «новый мир» на руинах старого Кирпичного завода.

Не стоит сбрасывать со счетов и меня, я тут тоже оказался и, хотя ни в кого не стрелял, меня сюда притянул волчок. А Василиса? Она ведёт себя так, словно ни в чём не виновата и вообще «сижу, заполняю протоколы». Она явно знает больше, чем говорит.

Инквизитор…

Ладно, этот не появился сам по себе, он приехал после стрельбы, он был прислан своим инквизиторским начальством.

Со сложной задачей как, если её разделить на части, на куски, становится проще решить.

Есть стрельба, есть исчезновение двух участников перестрелки, один из которых это Шарпей, второй — мистер Икс, есть чемоданчик, который пропал, есть исчезновение Шарпея.

А мог, допустим, Шарпей выстрелить сам дважды?

Но полиция нашла гильзы двух типов, отсюда и пошло предположение, что стрелков двое.

Однако он может быть один, но с двумя пистолетами. И оба оружия исчезли? А тогда на кой хрен он стрелял? Или точнее — по кому? Может — заметил домового и шмальнул? С двух рук, из разных стволов, как Шварценеггер в кино. Версия выглядела максимально неестественной, но так могло быть. А тогда куда Шарпей делся? Домовой утащил? Чёрт побери, а ведь его бы и правда расспросить.

За этими мыслями я не заметил, как провалился в сон.

Утром я проснулся, а Денис уже усвистал.

Наскоро позавтракал остатками ужина, умылся и отправился на работу.

Я глянул на часы и обнаружил, что сегодня пятница. Ну, я пока не настроился на разные рабочие и нерабочие дни, однако этот день недели в сочетании с тем, что сейчас утро, заставил вспомнить слова Хана. Конкретно о том, что именно в это время в Колдухин приезжает один несознательный гражданин и торгует запрещёнными веществами, причём власть с ним не справляется.

Ишь ты, не справляется.

Решил заняться этой проблемой.

Утро в нашей деревушке наступало тихо, почти что бесшумно. Далеко не всегда поют петухи, во всяком случае, находясь тут несколько дней я заметил, что эти голосистые родственники динозавров любили поорать днём, но не утром.

Может быть, местная особенность?

Солнце ещё не успело окончательно разогнать ночную сырость, и воздух был густым, пахнущим влажной землёй и прелой листвой. Я сидел, уперевшись о ствол старой ивы, чьи ветви, словно уставшие руки, склонялись к самой земле. Мое тело, привыкшее к водной стихии, чувствовало каждую каплю росы, каждую дрожь травинки.

Я караулил цыгана у единственной дороги, которая вела от трассы к Колдухину.

Спокойный шорох шин по дороге нарушил утреннюю тишину. Сначала еле уловимый гул, затем всё отчётливее. Вот он, показался из-за поворота. Молодой, с чёрными, как смоль, волосами, в яркой, кричащей одежде. Ехал он, расслабленно, будто весь мир принадлежал ему.

И, конечно, не подозревал, что его ждёт.

Я сделал глубокий вдох, обращаясь ко всей влаге, которая могла храниться в окружающей земле, траве, воздухе. Затем, медленно, я стал направлять поток стихии. Туман. Ультимативно плотный, молочно-белый, он начал расползаться по траве, окутывая всё вокруг. Велосипед замедлил ход, его хозяин, видимо, тоже почувствовал что-то неладное.

— Что за…, — пробормотал он, пытаясь разглядеть дорогу. Но туман был слишком густым. Он обволакивал, проникал повсюду, лишая ориентации.