Водяной

Глава 15. Бесы

Трое. Нас было трое против стаи из преисподней.

— Что это за бешеные псы?! Я стрелять буду! — крикнула Светлана, хватаясь за пояс и не находя там кобуру. — Да где же он есть, расперемать!

Но Василиса действовала быстрее. Она резко повернулась к ней и просто щёлкнула пальцами. Звук был сухим, почти неслышным. Но Светлана замерла. Её рука застыла на полпути к поясному ремню, взгляд стал пустым, стеклянным. Она впала в транс, застыла на месте, как статуя.

Теперь нас ничто не отвлекало. Без единого слова, по какому-то немому согласию, мы бросились вперед. Не на защиту абстрактного мира, а на защиту одного-единственного вполне конкретного пьянчужки, который оказался не в то время и не в том месте.

Первым делом — скрыть. Нельзя, чтобы это видели случайные свидетели. Мои силы, подпитываемые адреналином и стрессом, были наготове. Я раскинул руки и потянул на себя силу. Я вытягивал влагу из земли, из травы, из самого воздуха. Мир вокруг нас зашипел. От земли поднялись белёсые струйки водяной взвеси. Они сплетались, густели, превращаясь в плотную, непроницаемую пелену. Через несколько секунд нас, дядю Толю и стаю бесов окутал молочный, густой туман. Он сомкнулся над нашими головами, образовав купол, отсекая нас от остального мира. Теперь это было наше личное, карманное поле боя.

Твари были уже в нескольких метрах. Они зарычали, и этот звук был похож на скрежет ржавого железа.

Следователь вскинул массивный ствол и открыл огонь. Грохот выстрелов в замкнутом пространстве туманного купола бил по ушам. Но это был не обычный звук. Что-то в нём было неправильным. Я видел, что пущенные им пули распространяли фиолетовые жирные искры, они были не банальным свинцом. Каждая из них несла в себе заряд… какой-то служебной магии. Холодного, чистого, многоцелевого, смертельного для этой нечисти. Вполне возможно, что смертельного даже для меня. Там, где пуля попадала в беса, раздавался не мокрый шлепок, а шипение, как будто на раскалённую сковороду плеснули маслом.

Василиса не отставала. Она взмахивала руками, и с её пальцев срывались ослепительно-яркие шары света. Они летели быстро и бесшумно, но, попадая в цель, взрывались сгустком чистой энергии, оставляя на телах тварей обугленные, дымящиеся раны.

Пришла моя очередь. Рядом с крыльцом опорника из земли торчала старая водоразборная колонка. Я её не видел, а чувствовал, потому что она была связана со стихией воды.

Приспособление хорошо известное всем деревенским мальчишкам. Я направил на неё свою волю. Не было времени просто открыть вентиль. Я напрягся и сделал так, что стихия ударила по конструкции изнутри. Гидродинамический направленный удар силой всей воды, что текла под этой отравленной скверной землёй.

Металл застонал и с оглушительным треском лопнул. Из разорванного чугуна в небо ударил мощный, грязный гейзер. Несколько кубометров воды обрушились на площадь перед опорником. Причём струю я моментально «согнул», направив в сторону монстров.

Удар был такой силы, что нескольких бесов, оказавшихся ближе всего, просто сбило с ног. Вода хлынула по асфальту, превращая всё в грязное месиво. Но это была не просто вода. Это была МОЯ вода. Я сжал её потоки в тугие жгуты и обрушил на ближайшего беса. Он захлебнулся, забился в конвульсиях. Его багровые глаза потухли. Я утопил демона в шаре сверхплотной воды посреди посёлка Колдухин.

Дядя Толя, очнувшийся от первого шока, заорал от ужаса. Он видел не демонов, а просто обезумевших собак, взрывающуюся колонку и каких-то сумасшедших, стреляющих и швыряющихся огнями. Его крик мог всё испортить. Василиса, не прекращая боя, обернулась и снова щёлкнула пальцами в его сторону. Дядя Толя замолчал на полуслове и застыл с открытым ртом, как его коллега по трансу, участковый Беккер.

Битва была яростной. Нас было трое, но мы были явно сильнее.

Без сомнения, бесы разорвали бы дядю Толю, будь он даже вооружён. Не остановили бы их и простые пули или там, дубины.

Вообще всё, что имеет физическое воплощение (если само это воплощение, это тело уязвимо), можно убить.

Двоедушник падёт от тугой очереди из пулемёта. Да, запас сил и здоровья у двоедушника больше, чем у человека, он сможет залечить и вытерпеть нечеловеческие раны и боль. Однако инструменты по убийству себе подобных, которые разработало человечество, отлично справлялось и с представителями животного мира, и с представителями мира двоедушников.

Никто не бессмертен.

Но специальные средства и магия, конечно же, рулили.

Следователь методично отстреливал тварей своими необычными патронами.

В моменте он заорал с перекошенным лицом: «Перезаряжаю!», магазин из Стечкина полетел в грязь, а в пистолет был немедленно помещён запасной магазин. Причём, когда следователь доставал его из специального кармашка во внутренней части костюма, было видно, что кармашков там аж пять штук, то есть он тут настроился на маленькую войну.

Василиса сжигала бесов светом.

Да, бесы перегруппировались и попытались достать нас, навязать ближний бой, но мы трое были слишком сильными, быстрыми и вооружёнными именно для боя на дистанции.

Я, точнее, моя вода топила, сбивала с ног, ломала кости гидравлическими ударами. Несколько тварей я подбросил повыше и уронил оземь. Это их не убило, но вывело из игры на некоторое время, достаточное, чтобы Василиса и следователь их расстреляли.

Буквально через две минуты, которые показались мне вечностью, всё было кончено.

Поняв, что основное шоу завершилось, я ослабил хватку удержания тумана. Клочья тумана медленно начали расходиться по округе.

У наших ног лежали трупы. Теперь, когда жизнь покинула их, они потеряли даже иллюзию собачьего облика. Это были просто уродливые, чешуйчатые туши, измазанные в грязи и собственной чёрной крови. От них поднимался тошнотворный, сладковатый запах.

Мы стояли втроём посреди этого побоища, тяжело дыша. Василиса, следователь и я. Три случайных союзника, три хранителя тайны. Мы молчали, глядя друг на друга. Слов не требовалось. Мы всё понимали.

— Их надо убрать, — коротко бросил следователь. Его голос был хриплым.

— В опорник нельзя, заметят. Есть идеи? — спросила Василиса.

Я вспомнил про старую «буханку», стоявшую у здания почты. Мою будущую машину. Мою недвижимость. Там точно никто не посмотрит. Идеальный катафалк для демонов.

— Я знаю куда, — сказал я.

Светлана и дядя Толя всё ещё пребывали в трансе, но сейчас было не до них.

Я остановил ток воды из колонки, чтобы не превращать улицу в болото, напрягся и стал собирать воду прямо из грязи. При этом заставляя её ловить и тащить за собой многочисленные гильзы от пистолета. Все не собрал, но большую часть выловил и бросил в канаву, подальше от любопытных глаз.

Незачем людям видеть россыпи гильз около опорника.

Не сговариваясь, мы принялись за работу. Следователь подхватил одну тушу, я другую. Они были тяжёлыми, неестественно тяжёлыми для такого размера, но вполне подъёмными. Стараясь не измазаться, под прикрытием остатков тумана мы по одному донесли и зашвырнули их в ржавый кузов УАЗика, на гнилой пол. Причём открыл дверцы молодой следователь и как он это сделал, я не заметил.

Мы просто таскали. Парочку, потом ещё одну, и ещё. Василиса стояла на стрёме, готовая в любой момент снова щёлкнуть пальцами, если кто-то появится.

Когда последний труп с глухим стуком упал внутрь "буханки", трупы заполнили внутренности старой почтовой машины под самую крышу. Так что нам пришлось навалится на двери, чтобы захлопнуть их. Запах внутри был тошнотворный и чудовищный, но снаружи его почти не ощущалось. Вероятно, грязь забила все щели, сделав авто сравнительно герметичным.

Следователь вытер руки о траву, подошёл ко мне и молча протянул руку. Я пожал её. Его ладонь была твёрдой и самую малость влажной.

— Денис, Денис Иванович, — коротко представился он.

И это было кстати, потому что его имя мне до сих пор не было известно.

— Вадим, — ответил я, хотя мы оба понимали, что он читал моё досье и имя отлично знал.

Потом он так же молча пожал руку Василисе. Наш боевой союз был скреплён. Без пафоса, без клятв. Просто три бойца, которые знали, что мир устроен немного сложнее, чем кажется.

— Что дальше? — спросила Василиса, глядя на застывших Светлану и дядю Толю.

Денис пожал плечами:

— Если бы не бросил, сейчас бы покурить… Что делать дальше? Дальше — вы ничего не видели. Псы взбесились, я сделал пару предупредительных в воздух, они разбежались. Колонка прорвалась от старости. Всё.

— За колонку не переживай, я заблокировал ток воды окислами как пробкой, она не потечёт, а так — ей всё равно никто не пользуется, — нахмурился я.

— Я не о том, не про колонку или выстрелы, — дёрнула головой Василиса. — Нам надо поговорить. У тебя есть кофе в твоём домике на колесах? — спросила она у Дениса.

— Свежемолотый, — ответил он.

Тишина, наступившая после боя, была плотнее и тяжелее, чем туман, который её накрывал. Тишина давила на уши, гудела отголосками недавней битвы: неслышными криками бесов, беззвучными взрывами света, гулом разорванной воды.

Какое-то время мы стояли втроём посреди этого маленького, локального армагеддона: я, почтальон-водяной; Василиса, тихая помощница-маг; и Денис, следователь-инквизитор. Три случайных фигуры на одной шахматной доске, внезапно обнаружившие, что играют в одну и ту же партию.

— Мажор, — проворчала Светлана следователю, нарушив наше оцепенение.

Она щёлкнул пальцами. Дядя Толя и Светлана вздрогнули и одновременно очнулись.

— Что… что случилось? — пробормотала участковая, оглядываясь. — Где собаки?

— Вы же своими глазами всё видели, — спокойно ответил ей Денис. — Я сделал пару выстрелов, взял на себя, чтобы вам с рапортами за трату патронов не возиться. Ну, зверюги напугались, видать. А вот с колонкой у вас беда. Надо сантехника вызывать.

Застывшие во время боя истуканами Светлана и дядя Толя, очнувшись, ничего не помнили, кроме стаи взбесившихся собак и прорыва колонки.

Даже после щелчка они были вялыми и сонными. Денис сказанными словами внушил эту легенду в их сознания.

Но мы-то знали. Мы стояли, измазанные в грязи и чёрной, вонючей крови тварей, и понимали, что недомолвки кончились. Нам нужно было обсудить случившееся.

— Пойдёмте, поговорим? — предложила Василиса.

— Да!

— Пойдёмте тогда в мою машину, — коротко бросил Денис и кивнул на свой чёрный микроавтобус.

Несмотря на свой официальный статус, чувствовалось, что следователь не был человеком, который привык повелевать, отдавать приказы. А может быть, наше равное участие в драке сместило ролевую психологию?

Микроавтобус, названный Василисой домиком на колёсах, оказался внутри вовсе даже не этим самым кемпером. Он был обит звукопоглощающим серым (откуда такая любовь к серому цвету?) покрытием, которое делало его нежилым и безликим.

Я не разбирался в марках, но по ощущениям это был не серийный автомобиль.

Денис дёрнул ручку и захлопнул боковую дверь, отделяя нас тонировкой своего авто от остального мира.

Изнутри не было рядов кресел, наоборот. Да, были кресло водителя и пассажира, но за ними большое специально оборудованное пространство. Профессиональный инструмент и практический аскетизм. Ничего лишнего. Жёсткие откидные сиденья, машина могла спокойно перевозить восемь человек, встроенная радиостанция, в углу небольшой холодильник и кофеварка. На боковой стене два монитора, но чем они управлялись и что показывали, не понятно, сейчас они были выключены.

Кресла при необходимости также могли служить и кроватью, так что может насчёт «домика» Василиса и не ошиблась.

Внутри не пахло автомобильными ароматизаторами или, скажем, сигаретами. Пахло озоном, оружейной смазкой и горьким кофе.

Денис потыкал во встроенном автомате какие-то кнопки, тот загудел и спустя время Денис вручил нам три безликие маленькие белые чашки с дымящейся чёрной жидкостью.

Пахло даже не кофе, пахло чистым, концентрированным кофеином, способный поднять на ноги и мертвеца.

— Сахар? — спросил Денис.

— Да, я буду, — отреагировал я и он полез в какой-то встроенный боковой шкафчик за контейнером с рафинадом.

— Обязательно сахар, не знаю, как вы, а я после применения магии как выжатый лимон, — прокомментировала Василиса и добавила себе солидную порцию кускового сахара.

Мы молча расселись по откидным креслам. Денис сел в кресле напротив входа, я сбоку от входа. Я сидел напротив следователя, Василиса — чуть в стороне, у плотно тонированного окна. Она смотрела не на нас, а в серое небо, словно пыталась прочесть там ответы.

— Итак, — начал Денис, сделав большой глоток. Он не поморщился, хотя горечь была как у нефти. — Предлагаю пропустить часть с удивлёнными вопросами и перейти сразу к делу. Я начну. Меня зовут Денис и я человек. Должность… пожалуй, давайте этот момент пропустим.

— Инквизитор, — нарушил своё молчание я.

— Терпеть не могу это слово. Нет, официально я следователь по преступлениям, связанным с магическими сущностями. Некоторые несознательные люди…

— Не люди, чего уж там, — прокомментировал я.

— Пусть так. Они называют нас Инквизицией. Мне это слово не нравится. Оно отдаёт средневековьем и фанатизмом. Я не разжигаю костров и вообще… Вы же видите, Вадим, я могу быть с Вами на равных. Надеюсь, Вы не воздвигните между нами стену из-за моей службы?

— Нет, простите за колкость, это всё от нервов.

— В любом случае, я специалист. И я — человек. Просто обычный человек.

Он сделал на последнем слове особое ударение. Давал нам понять, что он — по эту сторону баррикад.

— Не просто, — всё так же прокомментировал я. — Вы же поняли, что это бесы?

— У меня специальное…. Скажем, так, оборудование.

— Артефакты? — спросил я.

— Давайте не будем, мальчики? Я продолжу, — тихо сказала Василиса, не отрывая взгляда от окна. — Я двоедушник и в общей классификации меня можно охарактеризовать как мага.

Кратко. Ёмко. И почти ничего не объясняя.

Они перевели взгляд на меня. Я откашлялся и сделал глоток ядрёного кофе. Пришла моя очередь.

— Вадим, — сказал я. — Почтальон. И по совместительству — водяной. Тоже двоедушник.

Денис медленно кивнул, переводя взгляд с меня на Василису и обратно. В его глазах не было удивления. Только усталая деловитость. Встречал ли он водяных до меня? Спросишь — не ответит.

— Хорошо, — Денис допил кофе и убрал свою чашку. — С представлением закончили. Теперь — цели. Для чего вы здесь? Отвечу первым. Я ищу человека. Кличка — Шарпей.

— Сразу уточнение, Денис. Он и правда человек? Ты должен понимать, что мы умеем скрывать друг от друга свою природу.

— Да, мы полагаем, что он человек. Но ещё он и преступник, по которому плачет не только Уголовный кодекс, но и пара-тройка высших законов, о которых вы, я думаю, знаете. Мне нужно найти его, живого или мёртвого. И найти его чёрный чемоданчик. В чемоданчике — очень ценные сведения. Ради этого я здесь. Официально расследую перестрелку. Неофициально иду по следу. А вы? Что привело вас в эту дыру?

— Меня привела сюда Судьба, — честно ответил я.

Это было единственное объяснение, которое у меня было.

— То есть, ты не хочешь говорить? — насупился Денис. — Скажешь, что ты случайно…

— Нет, не путай. Я сказал так, как я сказал. Никакой случайности, именно Судьба, она бывает очень настойчивой.

— А мне нужно найти мегалит, — сказала Василиса. В её голосе впервые прорезался металл. — Это важно. Важнее, чем чемоданчик и какой-то там бандит. Я работаю над обеспечением безопасности этого мира. Но более… глобально, чем Ваша служба, Денис. Вы ловите отдельных преступников, а я пытаюсь предотвратить обрушение всего здания.

Денис криво усмехнулся:

— Пока вы ищете свои волшебные камушки, я тут уже троих боевиков из группы поддержки нашего Шарпея повязал. Один из них был оборотнем. Прибыли своего бесценного дружка искать, а попали прямо в наши лапы. Знали вы об этом?

— Врать не буду, не знал, не слышал, — признался я.

— И поскольку двое из них оказались не двоедушниками, а обычным спецназом с чёрного рынка, я их с чистой совестью передал коллегам из ФСБ. Так что ты, Вадим, можешь спокойно ходить по Колдухину и разносить почту, а Вы, Василиса, заполнять бумаги только потому, что я хорошо делаю свою работу. Зачищаю периметр и прикрываю ваши спины.

— Спасибо тебе за работу, — искренне сказал я. — Правда. Но давайте будем честны. Есть у меня стойкое ощущение, что каждый из нас троих сейчас скрывает от остальных половину правды. У каждого свои цели, которые выходят за рамки простого «найти и обезвредить».

Денис встал и помыл свою чашку, его руки не находили себе покоя. Наверное, он хотел привести в порядок свой пистолет после перестрелки, что выдавало в нём вояку, но не спешил заняться столь интимным делом при посторонних.