Владыка Пустоты 4

Глава 30

Белогорье. Центральная площадка комплекса.

Концентрация альва-частиц 379,4 на миллион

— Держись, Лили!..

— Хозяин! — девушка обернулась ко мне, сжимая в руках подозрительно знакомые предметы. Её аура разрасталась, пульсируя вокруг оружия, как живая. Сразу пять кодексов осаждали её, не считаясь с силами, и не меньше их рвалось ко мне.

Я едва успел среагировать, как сразу две воительницы обрушили на меня удары своих копий.

— Гхх!..

Скрипя зубами, я заблокировал клинком их атаку и рубанул по ближайшей. Сияющий металл её копья брызнул снопами искр. С криком девушка отшатнулась, а её тут же прикрыла другая, налетев на меня как ураган.

— Ты больше не человек!.. — рявкнула она и с яростным криком ринулась в атаку. Её объятый пламенем двуручный меч вгрызся в мой клинок. Удар протащил меня назад полметра, а кодекс буквально взорвалась шквалом смертоносных атак. Я блокировал их своим мечом и отступал под бешеным напором, шаг за шагом, на контратаку или передышку она не давала и шанса.

Краем глаза я заметил, как Лили взмыла в воздух, поливая летящих к ней соперниц лучами чистейшей энергии из двух пистолетов. Те самые, из шведской лаборатории…

Удар!

Мой щит вспыхнул и погас. Увидев шанс, кодекс с криком рубанула снова ко моему мечу. Энергетическое лезвие треснуло и исчезло во вспышке света.

Холодная волна ужаса пробежала по спине, тесня жар от альвы.

Я невольно замер, глядя на пыхнувший искрами обломок рукояти в руке.

— Сдохни!.. — взревела соперница, занося горящий меч.

В голове пролетели сотни мыслей за одно мгновение. Не уклониться, не успею. Уйти в скачок — не поможет, даже в замедлении её меч попадет по мне. Вокруг нас собралось столько альвы, что даже скачок не выйдет без помех.

Остаётся стигмата. Тело еще не восстановилось с прошлого применения, по руке текла кровь, и есть риск сжечь её, если использую снова. Но лучше рука, чем голова.

— Отмена, — шепнул я и высвободил энергию в третью стигмату.

Боже, Лили, пусть тебя не зацепит…

Вспышка синего света озарила Белогорье. Волна анти-альвы прокатилась по комплексу. Пламя в глазах кодекса угасло, она запнулась и, качнувшись, упала к моим ногам. А следом за ней повалились на землю другие её соратницы.

Я со стоном отшатнулся от лежащего на земле кодекса. Тело ворвалось такой болью, что на миг я ослеп. В ушах стоял нестерпимый гул и свист, разрывающий перепонки. Пронизывающий до костей ледяной ветер прошелся по площадке, но я даже не ощутил его за жгучей, разъедающей болью. Казалось, открылись все раны разом, кости провернулись в суставах, а легкие вывернулись наружу и втянулись обратно.

Хватая ртом воздух, я сморгнул выступившие слёзы и осмотрелся.

На искорёженных плитах пола, среди вздыбленной, обожженной стали и обломков химер пополам с каменным крошевом скользил багровый туман. Сквозь мерцающее полупрозрачное марево было видно, как вяло шевелились поверженные кодексы. У меня сжалось сердце.

— Лили? — я обернулся, ища спутницу взглядом.

— Хозяин…

Из тумана проступила знакомая худенькая фигурка. Пошатываясь, Лиливайсс переступила через обломок химеры и пошла ко мне. Комбинезон её потемнел от крови, на боку и бедрах свисали обожженные лоскуты ткани. Её глаза тускло светились альвой — видимо, нашего с ней запаса впритык хватило, чтобы пережить атаку.

На бедре тускло светилась глубокая рана, словно из тела вырвали кусок мяса. Человек давно бы умер. Перешагнув через беспомощно лежащую соперницу, Лили посмотрела на меня — и на кодекс, мгновение назад едва не убившую меня.

— Тварь… — налитые оранжевым глаза Лили сверкнули. — Как ты посмела, моего хозяина…

Я обернулся: кодекс поднималась, с трудом держа меч. Её взгляд расширился.

— Ты чудовище, — пролепетала она. — Тварь альвы, ты…

Грудь налилась жжением. Я ощутил волну энергии, рассеянная вокруг альва снова начала стягиваться ко мне.

— Умри!

Лиливайсс метнулась мимо меня к сопернице. В её руке вспыхнуло копьё из черного камня. Девушка прыгнула и с криком занесла руку.

Соперница замерла, стиснув меч. В ее глазах застыл ужас.

А за её спиной, словно в замедленной съёмке, вспыхнул ослепительный зев портала, исторгая сияющее белое копьё.

Оно молнией пронзило Лиливайсс, из спины кодекса ударил фонтан крови, обрамивший сквозную дыру.

Чудовищной мощи удар швырнул её назад и протащил по заваленному обломками полу.

— Лили… — я бросился к ней, не веря глазам. — Лили!

Сердце пропустило удар. Я подхватил и прижал к себе её лёгкое тело, пытаясь ладонью закрыть жуткую рану. Лили попыталась поднять голову и закашлялась, по её бледному подбородку потекли струйки крови. Глаза, секунду назад горевшие праведным гневом, тускнели с каждым мигом.

— Хозяин… — выдавила она и попыталась поднять копьё, всё еще сжимая его в руке. — Осторожно…

Я обернулся. Портал разросся и из него вышла высокая, могучая фигура с горящими золотым светом глазами, с такой мощной аурой, что её свет мог затмить солнце.

Император Николай стоял передо мной во всём своём величии и мощи. Его тяжелый взгляд пронзал, его рука сжимала гримуар, словно былинный меч против богов.

Иной бы застыл от ужаса, но я ощутил, как изнутри поднимается волна такого гнева, что сводило зубы.

— Ты-ы! — процедил я и, отпустив Лили, встал на ноги. — ТЫ ЗАПЛАТИШЬ!

Вмиг вся боль и усталость отступила, энергия снова пылала во мне с неистовой силой. Отшвырнув с дороги растерянную соперницу, даже не сумевшую поднять меч, я рванулся к императору, на ходу формируя энергоклинок.

— Назад! — громогласно гаркнул он, поднимая руку.

Пол под нами содрогнулся, мощнейшая гравитационная волна разметала обломки, остовы химер и выживших кодексов как пушинки. Я замер на месте: безумная сила оторвала меня от земли, давя на тело так, что невозможно было двинуть и пальцем.

Жуткий треск тысяч энергоразрядов наполнил воздух, светившийся от вливаемой в него альвы.

— Используй силу… — снова зазвучал в моей голове знакомый голос.

Сжав зубы, я попытался сдвинуться в места. Вся альва в теле откликнулась на мой порыв. Рука с мечом дернулась, преодолевая бешеное давление, словно продавливала тысячу щитов.

Поддается!

— Давай! — простонал я, вливая все силы без остатка.

Воздух уже не просто гудел — он звенел, облака над нами пылали багрово-оранжевыми блеском. Казалось, они были буквально над моей головой. Плевать, если это даст мне силы против него, я сделаю что угодно!..

— Остановись! — Император снова поднял руку, на его лице возникла полная напряжения гримаса. Толстенные стальные листы подо мной со скрежетом прогнулись, громадные заклепки разлетелись в стороны как пули, рикошетя от башен.

— Давай же!.. — выдавил я, отдавая все силы, чтобы вырваться из гравитационной ловушки. Я видел, как его и моя альва сталкиваются, продавливают друг друга, словно два колоссальных потока силы.

Ну же, мне нужно ещё! Ещё немного!..

Альва, бегущая по телу, обратилась чистым пламенем. Казалось, по венам теперь течет жидкая магма, выжигая всего меня без остатка.

Я почувствовал, как ноги коснулись стальных плит. Бешеная, непредставимая волна гравитации отступала мод моим напором. Я уже не ощущал ни крови, текущей изо рта и ушей, ни боли в ранах. Только крепко сжатый в руке эфес меча, сияющего белым пламенем альвы, и разделявшую нас с Императором преграду.

— Довольно!.. — проревел я и рванулся, направляя всю свою энергию вперёд.

Гравитационная ловушка не выдержала и, словно перезревший кокон, лопнула, выпуская меня. Император удивленно вскинул брови, а я бросился к нему, занося меч.

— Ты!..

Удар — и клинок выбил снопы искр из возникшего в его руке меча. Лицо государя исказилось гневом, он сдвину брови и одним взмахом отбросил меня, но я тут же бросился в контратаку. Клинки снова столкнулись, чертя сверкающие дуги и осыпая пол брызгами энергии.

— Ты зашел слишком далеко! — прогрохотал Император и, вскрикнув, рубанул по моему блоку с такой силой, что лезвие меча раскалилось докрасна. Я шатнулся, едва не теряя равновесие.

— Хаа! — гаркнул он, делая шаг вперёд, и выбросил ладонь, словно хотел сдвинуть всё пространство.

Бешеный гравитационный удар отбросил меня назад и приложил об землю. Мимо полетели сминающиеся на глазах ошметки химер, балки, обрывки стальных листов и оружие.

— Гххх… — затормозив, я поднялся на колено и вскинул меч, как заметил лежавшую рядом Лили.

И Император заметил мой взгляд. Его рука поднялась, сжимаясь в кулак, — в небе над нами вспыхнули десятки стальных шипов, нацеленных на кодекс.

— Я сказал, довольно! — прогрохотал он и опустил кулак.

Я бросился к Лили и закрыл её собой, поднимая барьер. Стальным дождём шипы забарабанили по окутавшей нас голубой сфере, разлетаясь в стороны.

Смертоносный град остановился, и я прижал к себе Лиливайсс.

— Хозяин… — прошептала она, глотая кровь, и подняла руку, сжимавшую причудливый пистолет из шведской лаборатории. Он тускло мерцал зловещей аурой альвы.

— Не шевелись, береги силы, — прошептал я, пытаясь направить свою энергию в неё. — Альва залечит твои раны, я же знаю, так что лежи тихо…

— Ты всегда был таким, — раздался голос Императора. — Готовым закрыть собой других.

Он шёл к нам, равнодушно переступая через кодексы. По голубоватому лезвию его меча бежали бледные языки альвы, похожие на пламя.

— Тебе-то откуда знать? — крикнул я, лихорадочно пытаясь призвать все силы. Но источник альвы во мне словно иссяк. Снова начала наваливаться усталость, дали знать о себе раны. Пальцами я пытался нащупать пистолет на поясе, но кобура была пуста. Да и меч с ножом давно потерялись в череде боёв. Даже будь они под рукой, ими я ничего не сделаю.

— Строптивый, — фыркнул государь, и новая волна гравитации обрушилась на нас с Лили. Я навис над девушкой, закрывая её собой так, что моё лиц было напротив её. Так близко, что я видел скопившиеся в глазах лужицы слёз и трепыхающуюся венку на шее.

— Я вижу, ты вырос очень стойким, — продолжил он. — Ты годами выдерживал жестокие тренировки и воздействие ядра, конечно же, это тебя закалило. Было правильным решением дать тебе трудности, которые сломали бы обычного человека. И теперь я вижу, что тебе удалось их выдержать.

— Тварь… — процедил я сквозь боль и поднял голову. — Что ты несёшь? Ты убил моих родителей, лишил меня детства и сестры ради каких-то идиотских испытаний⁈

— Сталь закаляется в огне, — бескомпромиссно ответил он. — И ты закалился на славу, как я и рассчитывал. Но я не знал только одного. Что Андрей рискнёт разбить ядро и поместит в тебя с Есенией его обломки. Но даже это сыграло мне на руку.

— Есеня, — встрепенулся я. — Что ты сделал с моей сестрой? Где она?

— Она не твоя сестра, — его слова прогремели громом.

В полной тишине, разрезаемой свистом ветра, я отчетливо услышал, как заколотилось моё сердце.

— Что?.. — вырвалось из груди.

Взгляд Императора был холодным и острым, как скальпель.

— Как ты смеешь такое говорить? — я поднялся, сжимая кулаки до боли. — Отец с матерью пожертвовали жизнью, чтобы спасти нас с Есеней! Стали бы они это делать для чужака⁈ Во мне их кровь, я бы отдал жизнь за них, если бы мог!..

— В тебе нет ни капли их крови, — бросил он мне в лицо. — И никогда не было.

— Ты лжёшь.

— Я знал, что ты не поверишь. Тогда подумай сам, — на лице государя возникла злая улыбка. — Ты не погиб от руки опричников в ту ночь. Ты выживал в суворовском, проходя самые жестокие тренировки, которые убили десятки новичков до тебя. Тебе давали шансы проявиться, реабилитировать себя, драться на арене ради денег — думаешь, мы не знали об этом? Я знаю о тебе всё.

Его слова резали по живому, складываясь в единую картину мозаики.

— Ты, защитник семьи, положивший всё, чтобы сохранить род Вайнеров, никогда им не был, Ярослав! — громогласно произнёс он. — Часть великого плана, мой высший инструмент. Моё идеальное оружие против альвы, закаленное в сотнях боёв и испытаний.

Я слепо уставился на него. Веки начало невыносимо жечь.

Это всё была ложь. Должна быть ею. Такого просто не могло быть.

Но если на секунду допустить, что он говорит правду…

Фальшивая семья. Фальшивые ценности. Вся моя жизнь — фальшивка, срежиссированная Императором…

— Плана? — горько усмехнулся я. — Часть какого плана?

— Плана, предложенного Сирин. После битвы с последним владыкой сто лет назад я знал, что следующее его явление неизбежно. И он будет сильнее. Чтобы человечество выжило, ему нужно оружие против таких чудовищ.

Из моей груди вырвалась усмешка.

— И ты выбрал превратить в оружие ребёнка своей правой руки? Человека, которому полностью доверял?

— Не совсем, — хмыкнул тот. — Андрей был эйнхерием, а его жена — валькирией. Их шанс завести ребенка был меньше процента. Но Есеня и правда их дочь. А вот ты…

Он глубоко вдохнул и усмехнулся, в его глазах мелькнула гордость.

— В тебе течёт кровь дома Рюриковичей, Ярослав. Ты — мой сын. Наш с Сирин наследник.

Вокруг нас повисла гробовая тишина.

На потемневшем небосводе сверкнула яркая ветвистая молния. Его слова ударили как раскаты грома, эхом отдаваясь в ушах. Я криво усмехнулся, опуская взгляд на Лиливайсс.

— Только своей правой руке, ближайшему из помощников я мог доверить воспитание ребёнка, в котором слились силы моей крови и императорского кодекса. И Андрей выполнил задачу ценой своей жизни. Ты должен был узнать это, прежде чем совершишь непоправимую ошибку. Ты — часть моего рода. Так не смей поднимать оружие против своих.

Моя жизнь, всё от начала и до конца, было ложью. Я не хотел верить в его слова, но умом начал понимать, что всё именно так и было. Совпадений было слишком много.

Мои родные, отец с матерью, Есеня, поместье, друзья, любовь, моё положение, даже самая моя сила — все это, черт возьми, было ложью от начала и до конца!

Внутри разверзлась черная дыра, засасывая всё моё существо в бесконечную пустоту.

У меня не осталось ничего.

— Всё прах… — прошептал я, слепо глядя на Лиливайсс. Девушка с трудом сглотнула и протянула ко мне руку.

— Хозяин… я…

Её пальцы коснулись моих, и я ощутил, как моя альва перетекает в неё. Поддерживает в ней жизнь, как последняя ниточка.

Верно, Лили. Единственное, что было истинным — это она. Наш с ней контракт.

Мне нужна твоя сила, лили. Я не могу потерять тебя. Не сейчас, никогда.

На негнущихся ногах я опустился на колени и коснулся пальцами её губ.

В памяти всплыли слова Потёмкина и Софьи: альва собирается в жидкостях твоего тела. Она нужна для контракта, и она же дает кодексу силы.

— Ты нужна мне, Лили, — я взял её на руки и прикусил свою губу изнутри. Во рту быстро начал разрастаться солоноватый привкус крови.

Осторожно придерживая голову, я нагнулся к ней и прижался к её холодным губам долгим поцелуем.

— Отойди от неё, сейчас же, — раздался голос Императора, но мне было плевать. Я ощутил, как альва снова заструилась по венам, как в груди начал разрастаться жар, охватывая всё тело, перетекая в кодекс, заполняя собой всё вокруг.

Щеки коснулись пальцы Лили, она прильнула ко мне, продолжая поцелуй. Её раны наполнились светом, быстро затягиваясь, а сквозь веки начал пробиваться прежний оранжевый свет.

— Слава, — оторвавшись от губ, шепнула она.

— Ещё! — потребовал я и прижался к ней снова. Мне нужна вся твоя сила, Лиливайсс!

В тот же миг рядом раздался взрыв. Я поднял голову: по окружившему нас барьеру растекался громадный огненный шар.

— Он атакует! — встрепенулась Лили, поднимаясь на ноги.

— Кодексы Империи! — прогремел Император, обрушивая на мой барьер новую волну гравитации. — Немедленно убейте его кодекс! Это приказ!

— Пошёл ты к чёрту! — крикнул я, сжимая кулак. — Лили!..

Сокрушительный удар потряс площадку, отбрасывая нас назад. Прокатившись по груде обломков, я с трудом поднялся: один за другим нас окружали потрёпанные, ошеломлённые, но готовые продолжать сражение кодексы.

— Атакуйте!

Я рванулся было с места, но чудовищной мощи волна снова пригвоздила меня к земле. А с небес обрушились новые атаки, одна за одной они трепали мой щит, пока он не разлетелся в клочья.

Ну же, давай, альва, черт тебя дери!..

Волна атак прекратилась, и я рухнул на колени, измотанный до крайности.

Они загнали нас в угол. Ни сбежать, ни драться больше сил не было. Альва бушевала в моем теле, но этого было слишком мало.

— Слава, у нас нет против них шанса в одиночку, — раздался голос Лили. Девушка прижалась ко мне сзади. — Но вместе мы можем победить. Доверься мне ещё раз. Давай станем едиными, хозяин.

— Стреляйте!.. — раздался голос государя. Турели на башнях, молчавшие до сих пор, одна за другой развернулись к нам, а в багровом тумане показались вспышки энергии: кодексы готовились к атаке.

— Давай, — шепнул я.

В тот же миг она вложила свои ладони в мои и прижалась всем телом к спине. Я ощутил, как альва собирается в руках, как пульсирует и резонирует с кодексом.

Пальцев коснулось что-то твердое, и Лили сжала моими пальцами рукоятки своих пистолетов. Её губы беззвучно шевелились, а тело наполнилось жаром.

Небо над нами из оранжево-багрового стало кроваво-красным. Яркий свет залил все вокруг, растекаясь дальше. Альва вокруг меня закрутилась стремительным вихрем, поднимаясь вверх. Над головой замерцало кольцо чистейшей энергии.

— Огонь, немедленно! — закричал Император сквозь вой поднявшегося ветра.

И внезапно я ощутил её.

Первозданная сила ворвалась в мое тело бешеной волной и затопила всё существо. Больше я не чувствовал и рук Лили, ни её тела, ни своего.

Только пустоту. И безудержную силу, поднимавшуюся из её глубин в моё тело.

По мне ударила колонна чистейшего света, энергия с воем и рёвом хлестнула во все стороны, расплавляя обломки, сталь и переборки вокруг.

Слабо… как же слабо.

Я оторвался от земли, — тело как пушинка поднялось в воздух, увлекаемое потоком энергии, — и поднял взгляд.

В этот момент все оборонительные системы лаборатории открыли огонь. Все кодексы и сам Император обрушили на меня беспрерывный поток снарядов, ракет и безудержной энергии…

Я поднял руку — и перед мной разверзлись порталы. Десятки, сотни порталов встали между мной и смертоносным шквалом огня, всасывая в себя всю его мощь.

Но стоило щелкнуть пальцем, как в небесах открылись такие же точно порталы — и из них ударила нестерпимая мощь всех тысяч залпов, выпущенных в нас.

Фиолетовые вспышки выстрелов и взрывов превратили ночь в день. Колонна чистейшей альвы поднялась к небесам, с ревом свиваясь в бешеное торнадо. Зарево осветило весь небосвод от края до края, знаменуя появление новой силы.

— Свершилось, — из моей груди вырвался голос, который я не узнал.

Я увидел, как мои руки стали тоньше, а тело изменялось, покрываясь плотной тканью комбинезона знакомых серо-лиловых тонов. Звук десятков голосов, говоривших в унисон, вырвался из меня. И лишь в этот момент я понял: больше я не управляю собой… своим телом.

Больше оно не было моим.

Яркое сияние окутало меня, и в нём прогремел хор голосов.

— Ваше время прошло, люди. Склонитесь перед Владыкой Пустоты!

Москва, церемониальный дворец.

Концентрация альва-частиц 3,3 на миллион.

— Где отец? — Роман нервно посмотрел на сцену. Всё было готово, но начало снова откладывали.

— У него появилось срочное дело, — помявшись ответил Пожарский. — Поймите, у государя…

— Где он? — надавил тот.

— Возник инцидент, срочный, — глава опричников отвел его в сторону и негромко заговорил. — Дело в том, что Ярослав Вайнер…

— Вайнер? Опять он⁈ — взорвался Роман. — Даже в такой день отец предпочитает мне, своему сыну, какого-то изгоя! Хватит с меня этого фарса!

Он сорвал сдавившую шею галстук-бабочку и рванулся к коридору в глубине дворца.

— Ваше высочество… — бросил вслед Пожарский, но Роман не хотел его ни видеть, ни слышать. В ушах стучала кровь, а злость застилала глаза.

— Не смей идти за мной, понял⁈ Не смей! — крикнул он и свернул в длинный коридор.

Он всегда был словно на втором месте! Почему отец всегда выгораживает Вайнера? Какого черта? У них было столько шансов навсегда избавиться от той помехи! Но нет, наглый подонок отнял у него кодекс, невесту, а теперь еще и грозил отнять престол! Всё, что должно было стать его по праву!

Сжимая кулаки, он промчался по коридору до внутреннего хранилища и, в ярости сбив ударом магии замок, влетел в небольшой зал, залитый призрачным голубоватым светом.

В нем стояли два десятка постаментов, окружающих центральный пьедестал из белого мрамора. А на нем лежала книга.

— Какого черта… — нахмурился цесаревич и, покосившись по сторонам, поднялся к постаментам.

Тишина давила на него. В призрачном свете лежавшие на постаментах книги казались живыми. И он точно знал, что это недалеко от правды.

Казалось, он мог слышать шепот от каждой, но не мог разобрать слов.

Пройдя мимо рядов с одинаковыми гримуарами с чистыми обложками, он подошел к мраморному пьедесталу и завороженно посмотрел на лежавшую там книгу.

Идеально гладкая поверхность казалась неестественной.

Чистый гримуар. Еще не записанный, не призвавший свой кодекс. Этот явно был особенным.

И он, как никто другой, заслужил право на особенный гримуар.

— Ты пожалеешь, что не увидел этого, отец, — шепнул Роман и протянул руку к книге. — Именем рода Рюриковичей, я, цесаревич Роман Николаевич Рюрикович, призываю…

Не успел он договорить, как зал наполнил жуткий лиловый свет, колонной освещая пьедестал с цесаревичем. Книга задрожала и раскрылась, раздался шелест страниц, и в следующую секунду ослепительное сияние затопило все вокруг мрачным фиолетовым светом.

Роман отшатнулся, едва удержав равновесие. Его бросило в холодный пот. Поднявшийся ветер трепал его волосы, расшвыривал с мест остальные книги, но его гримуар лишь продолжал угрожающе шелестеть страницами, пока внезапно не захлопнулся с таким звуком, будто выстрелили из пушки.

Ветер мгновенно стих, а в колонне света над ним, в ослепительном сиянии, возник силуэт человека.

Наконец-то! Спустя столько испытаний и времени!..

— Кодекс! — воскликнул цесаревич, не скрывая улыбки… и замер, ощутив прошедший по коже холодок.

В лучах мертвенного света сверху спускался бледный юноша в серо-фиолетовых одеждах. На его лице играла улыбка, а глаза светились нечеловеческим бледно-голубым светом.

Он протянул Роману руку, затянутую в серую перчатку.

— Ну здравствуй, хозяин. Я до-олго ждал этой встречи.