Владыка Пустоты 4

Глава 21

С усмешкой я отвернулся к окну, подошел к столику и наполнил бокал шампанским.

— Требует она, — хмыкнул я, отпивая глоток.

В груди колотилось так, что дрожала поверхность золотистой жидкости в моём бокале.

— Тцк, и что не так? — недовольно спросила Карина. — Перед ним такая красавица, а он нос воротит!

— Не в этом дело, Карина, — негромко ответил я, пытаясь успокоить разошедшееся сердце. — Мы договаривались о браке ради выгоды, но ведь не было ни слова о том, что я должен с тобой спать.

— Должен? — возмущено пискнула она. — Должен, да⁈ Разве это не само собой разумеющееся для молодоженов? И что это за «должен»? Знаешь, сколько мужчин поубивали бы друг друга за право коснуться моего тела?

— Уверен, немало, — хмыкнул я, осушая бокал наполовину. Голова приятно кружилась, отвлекая от стоявшей рядом почти обнаженной девушки. То, что она теперь моя жена и я имею полное право на всё, в голове ещё как-то не уложилось.

— И что же не так? — фыркнула она и, скрестив руки на груди, подошла к окну рядом со мной. — О, я знаю. Тебе подавай грубые, раздутые формы как у твоей служанки и у Аракчеевой! А утонченность и благородство моего тела для тебя насмешка!

— Слушай, дело не в этом.

— Именно в этом! — она оглянулась и, гневно взметнув брови, ткнула в меня пальчиком. — Ты такой же, каким был твой отец — упрямый и своевольный! Неудивительно, почему Император велел его казнить! И в этом вы все не отличаетесь друг от друга! Продуманные подлецы, готовые перешагнуть через любого ради своей выгоды! Типичный дворянин!

В её голосе зазвенела нотка боли. Настолько непривычная, что мне, привыкшему считать Карину хладнокровной, расчетливой и циничной дрянью, резануло по ушам.

А девушка распалялась, совершенно позабыв о том, что стоит передо мной практически обнажённой.

— А я ведь поверила, что ты не такой, как они. Решила — ну наконец-то среди этого клубка змей нашелся честный человек! Тот, кому я могу довериться, с кем могу перестать вести бесконечную борьбу, а просто быть вместе! А ты такой же продажный и расчетливый. И наш брак для тебя — пыль. Спорю, ты даже ничего не почувствовал, когда нас венчали на закате. Не удивлюсь, если на утро ты собирался сбежать к своей служанке!

— Не собирался, — упрямо возразил я. — Даже в мыслях не было.

— Ты весь в своего папашу! Тот тоже видел в людях только инструменты для достижения своих целей, — она шмыгнула носом. — Моему отцу стоило прогнать его, когда он попросил помочь ему с заданием Императора.

— Карина, насчет этого задания… — начал я, но девушка уже не могла остановить рвущиеся из неё слова.

— Думаешь, я настолько грязная и беспринципная сука, что мне плевать, за кого выходить, да? — её большие глаза задрожали, а в уголках заблестели слезинки. — Будто для меня совсем нет ничего святого? Да, черт возьми, я хотела свадьбу, настоящую, как у всех людей! С поздравлениями, горой чёртовых подарков, но главное — с человеком, которого могу полюбить, и кто хотя бы не оттолкнёт меня!

Её голос дрогнул. Я невольно сжал кулак: в груди ощутимо кольнуло. Чёрт возьми… она задела меня за живое.

Ей было больно, по-настоящему. И поэтому она ударила в ответ, метя во все мои болевые точки, поминая и отца, и Аню, и всё то, что мне было глубоко противно в людях. А самое паскудное, что такую боль не могут причинить чужие люди.

Хотелось обнять её и смахнуть висящие на ресницах слезинки. Я знал, что Карина умела играть с чувствами людей, но сейчас, клянусь Всеотцом, в её словах не было ни грамма фальши. Возможно, впервые она была со мной искренней до конца.

— Я всего лишь хотела почувствовать то же, что и другие люди, хотя бы на один день побыть счастливой! Разве я так много прошу⁈

Она задрожала всем телом, по её щекам потекли слёзы.

— Чёрт вас всех дери! — вытирая щёки, она отвернулась. — Довольно с меня на сегодня! Сперва эти надменные ублюдки, которым надо мило улыбаться и договариваться, потом долбаная бомба, а теперь ещё и это!.. Думаешь, легко было улыбаться людям, зная, что можешь умереть в любой момент?..

— Я понимаю, каково это, — хрипло ответил я. В горле было сухо как в пустыне.

— Ты хоть что-то мог сделать… а мне пришлось доверить тебе свою жизнь. Думала, ты лучше своего отца…

— Знаешь, — я коснулся её плеча. — Ты столько раз уже его упомянула, что мне кажется, ты знаешь его лучше, чем я. И, честно говоря, я уже почти не помню, каким он был.

— Серьёзно? — она обернулась, вытирая слёзы. — Ты?..

— Мы были не так уж близки, — я пожал плечами. — В каком-то смысле, мы с тобой знаем друг друга лучше, чем я знал отца. Он казался идеальным, суровым и неприступным.

— Тоже мне, неприступный, — фыркнула она и шмыгнула покрасневшим носом. — Ты даже не помнишь, что мы виделись однажды?

Я покачал головой. В веренице детских воспоминаний я не помнил никого, похожего на неё.

— А я помню тебя, — негромко произнесла она. — Вы приезжали вместе, когда твой отец просил о помощи моего. Как раз тогда Император и дал ему то секретное задание. Ты ничего не знал об этом?

Я покачал головой. Карина поёжилась — я снял свой смокинг и накинул ей на плечи, чтобы немного согреть. Волнительно куснув губу, девушка села на стул возле столика с шампанским и заговорила.

— О нем почти никто не знал. Даже я узнала случайно, просто подслушала их разговор, спрятавшись под столом в папином кабинете. Твой отец просил помочь ему с исследованиями влияния на людей ядра владыки.

— Ядра? — я нахмурил брови. — Но оно же давно утеряно…

Карина отвела взгляд и тихо продолжила.

— Не так уж и давно. Правда в том, что Император доверил твоему отцу изучение ядра владыки. Император был его хранителем, и искал способ использовать его во благо. Но как хранитель, он не мог исследовать ядро, разве что сделать это втайне от остальных. Доверить столь мощный артефакт он мог только ближайшему своему соратнику, своей правой руке. Тому, чья преданность не вызывала сомнений.

Я застыл, ошарашенный её словами.

— Я ничего об этом не знал. Так из-за этого… — начал я, но Карина остановила меня и заговорила снова.

— Отец согласился ему помочь, и горько пожалел потом об этом. Император велел найти способ подчинить мощь ядра, наделить его силой имперских магов. Представляешь, какие бы это открыло возможности? Маг, обладающий силой владыки, стал бы несокрушимым. Даже императорский кодекс не стал бы ему преградой.

— Но вместо этого отец потерял ядро, так? — я выдавил горькую усмешку.

Карина покачала головой.

— Совсем нет. Он положил все силы, чтобы раскрыть тайны ядра. Ты не представляешь, силы скольких знатных родов он привлёк, чтобы выполнить задание. Он буквально шёл по головам, брал то, что ему нужно и двигался дальше. Он обманул моего отца, воспользовавшись его лабораторией, взломал наши хранилища данных и выпотрошил их ради всего пары строк о прошлых исследованиях ядра. И даже после этого отец помог ему, когда дело дошло до экспериментов на людях.

Она снова посмотрела на меня и куснула губу.

— Так отцу удалось выполнить задание государя?

— И да, и нет, — уклончиво ответила она. — О результатах почти нет сведений. Император велел зачистить все следы, когда убил твоего отца и истребил мою семью как соучастников. Потом это назвали «Великой чисткой».

Я горько усмехнулся.

— Я помню тот день. Точнее, ночь, когда сотни опричников нагрянули в особняки нескольких родов и «зачистили» их почти до последнего человека, не щадя даже слуг. Нам повезло, что мама с папой бились до смерти, дав нашим слугам сбежать.

— Я тоже, — Карина подтянула колени к груди и обняла их. — Только моя семья не отделалась так легко. Половину родни убили опричники. А половине ввели альва-токсин и они на моих глазах медленно превратились в альва-чудовищ. Эти ужасы невозможно забыть… я до сих пор иногда вижу во сне их изуродованные лица, теряющие человеческий облик. Слышу их крики.

Карина замолчала, глядя в сторону.

— Я не знал. Честно, понятия не имел, что с ними случилось. И с тобой.

— Ничего особенного, — фыркнула она. — Гениев невыгодно убивать, зато их можно заставить работать. Я не хотела быть придворной шавкой, как эти лизоблюды, которых мы видели сегодня. Я боролась, как могла.

Мне живо представилась картина, как совсем ещё молодая девочка из невинного ребёнка постепенно становится закрытой, расчётливой и неприступной стервой. Другие бы не выжили в клубке дворцовых интриг и бесконечном рубилище между родами, готовыми перегрызть друг другу глотку за прибыльную нишу на имперском рынке.

— Как мало я знаю о собственной семье, — хмыкнул я.

— Так даже лучше, — она дернула уголком рта. — Так у тебя хотя бы появился шанс вырасти хорошим человеком. Ведь в итоге, даже я решилась довериться тебе.

— Правда, сперва надела ошейник смерти, — заметил я.

— Знаешь ли, я должна была подстраховаться! — возмутилась Карина, но на её губах проявилась улыбка. — Да и ты не то чтобы был против.

— У меня не спрашивали, хочу ли я этого.

— Как и у меня, — вздохнула она. — У каждого из нас свой ошейник. Даже если его не видно.

— Но порой хочется забыть о том, что он есть, и просто жить, — согласился я.

На несколько секунд между нами повисла пауза. А затем Карина тихо произнесла.

— Знаешь, когда мы объявили о помолвке, я ведь на самом деле была этому рада. Что больше я не буду одна. Что больше не нужно быть, ну…

— Циничной стервой? — уточнил я. Она стрельнула взглядом, но нехотя кивнула.

— Угу. Но в итоге я рада, что из всех людей доверилась именно тебе.

Мы молча посмотрели друг на друга. Не как партнёры по сомнительному делу, и не как заговорщики. Теперь я ощущал между нами кое-что ещё. Неуловимое, близкое. Словно разделявшая нас пропасть сократилась до расстояния вытянутой руки.

— Знаешь, а мы в чём-то даже похожи, — улыбнулась Карина. — Не думала, что могу с кем-то вот так просто поговорить.

— Согласен, — кивнул я. — Неприступная и циничная госпожа Ленда на самом деле оказалась довольно… приятным человеком.

Она пожала плечами.

— Не могу же я защищаться даже от собственного мужа, — она мельком взглянула на часы и вздохнула. — Уже глубокая ночь. Пожалуй, я пойду спать.

Девушка встала со стула и сладко потянулась, сбрасывая мой смокинг с плеч.

— Карина, — я мягко обнял девушку и прижал к себе. — Спасибо, что доверила мне свою жизнь.

Её худенькая спинка вздрогнула.

— Слава, — тихо ответила она, замерев. — Скажи, только честно. Ты не обязан любить меня, но неужели я настолько тебе противна?..

— Нет, конечно же нет, — выдохнул я. — Прости, что заставил так подумать. Не по-людски получилось…

— Спасибо, — она обняла меня в ответ и, задрав голову, тепло улыбнулась. — Всё-таки я не ошиблась в тебе.

Мы стояли, обнявшись, и согревались теплом друг друга. Странно, но такого я не ощущал раньше. Казалось, прошло минут десять, прежде чем Карина снова заговорила.

— И всё-таки, ты ведь даже не знаешь, от чего отказываешься, — вкрадчиво произнесла она.

— И от чего же? — я разжал объятья и, смахнув большими пальцами слезинки с её ресниц, приподнял голову за подбородок.

Она встала на цыпочки и, прикрыв глаза, коснулась губами моего рта.

Влажный звук поцелуя разнесся по комнате, перетекая ещё в один. От мягкости её губ и язычка голова легонько закружилась. Подступившую было сонливость как рукой сняло.

Мы сжали друг друга в объятьях, с каждым поцелуем распаляясь сильнее. Обоняние щекотал сладковатый аромат девичьей кожи. Я ощутил, как в ушах застучала кровь, а пальцы свело приятной судорогой.

А ведь на ней сейчас нет ничего кроме тонкой накидки. Стоит сделать один шаг, и мы…

Жарко выдохнув, Карина обняла меня за шею, заставляя нагнуться к ней, и с улыбкой шепнула.

— Ты высокий, и не знаешь, что лучший ракурс на девушку — снизу.

От её слов и без того разгоряченная фантазия вспыхнула ворохом сладостных образов. В больших голубых глазах девушки угадывалось желание, а щёки вспыхнули от прилившей крови. Мы одновременно потянулись друг к другу, сливаясь в поцелуе.

Я обнял её талию, Карина с готовностью подалась мне навстречу, прильнув теснее. Её горячий язычок коснулся моего, охотно идя навстречу моим ласкам.

Голова пошла кругом. Жар близкого тела обжигал пальцы, но мне уже казалось мало одних лишь поцелуев. Я ощущал, как она сдерживает желание. Влага и тепло её губ пьянили хлеще шампанского.

— П-погоди, — куснув губу, она отстранилась и мягко толкнула меня назад, заставляя отступить к громадной кровати.

Скользя по мне затуманенным взглядом, девушка принялась расстёгивать на мне рубашку непослушными пальчиками. И напирала, заставляя пятиться, пока я не упёрся в постель.

— Сядь, — шепотом велела она, и только идиот посмел бы её ослушаться. Я скинул рубашку и сел на край кровати, пожирая взглядом миниатюрную красавицу передо мной.

С пунцовым то ли от смущения, то ли от возбуждения лицом, Карина неторопливо распустила ленточку на шее, державшую края накидки. Полупрозрачная вуаль скользнула по изгибам её тела и упала на пол.

Мой взгляд прильнул к её стройной, как лоза, фигурке. Свет падал на её белоснежную, почти фарфоровую кожу, подчёркивая изгибы талии, плоский животик с узкой ложбинкой пупка, соблазнительные линии бёдер и бугорок гладкого лобка.

Я заметил тонкие ниточки шрамов, расчеркнувших её живот и бока. Они были почти незаметны на белоснежной коже, но не укрылись от моего взгляда.

— Всё ещё хочешь отказаться от этого? — Карина гордо выпятила грудь с крепкими розовыми сосками и провела пальчиками по талии вниз. Её взгляд гипнотизировал. Нос щекотали изысканные ароматы её духов и девичьего тела.

Всё же природа была к ней справедлива. И наделила девушку особой красотой, изяществом скромных форм и пластичностью, какая бывает лишь у стройных девчонок.

Карина подошла и, обняв за шею, уселась сверху на мои колени. Я инстинктивно обнял девчонку, её лицо заслонило мягкий свет ламп. Опалив кожу жарким дыханием, она прильнула ко мне поцелуем.

Мы отбросили всякое стеснение и с упоением целовались. Кожа горела там, где её разгоряченное нагое тело касалось моего. Карина прижалась ко мне, заставляя сердце колотиться быстрее, чем от десятка взведённых бомб. От фейерверка ощущений срывало голову.

Распаляясь сильнее, она мягко повалила меня на кровать и, с влажным звуком оторвавшись от губ, скользнула вниз. Ловкий влажный язычок пробежался по моей шее к груди. Я ощущал, как её твёрдые соски трутся о мою кожу, как трепещет её сердечко, а гибкое тело скользит по мне, спускаясь к животу.

Ловко расстегнув пояс, она стянула с меня штаны и уселась сверху, прижимаясь всем телом. Её бёдра стиснули мои и опустились на возбужденное естество, яростно выпиравшее сквозь бельё.

— Чувствуешь? — Карина подняла помутневший взгляд и с улыбкой повела бёдрами. Я сдержал стон: даже сквозь ткань я ощутил её горячее, нежное лоно. Девушка закрыла глаза и с тихим вздохом откинулась назад, отдаваясь ощущениям от новых движений.

Я инстинктивно обхватил её талию, не сводя глаз с покачивающейся передо мной груди. Карина стиснула мои запястья и, тяжело дыша, двигала бёдрами, постепенно ускоряя темп.

По телу волнами пробегала приятная дрожь, заставляя покалывать пальцы. В животе плескалось целое море жара, нараставшего с каждым движением Карины.

Сладостная пытка затягивала нас обоих. К шорохам кожи о ткань добавились влажные звуки. Не в силах сдерживать голос, девушка тихо застонала и легла на меня полностью, не прекращая двигать бёдрами. Моё сердце билось так, что казалось, его слышно снаружи.

Невыносимо. От желания кружилась голова. Хотелось немедля сдёрнуть с себя ненужные остатки одежды и взять Карину сейчас же. Ворваться в её разгоряченное лоно, прижать девчонку к простыням и…

— … больше, — её страстный шёпот выдернул меня из фантазий. — Слава, я… нгхх!

Она замерла, жмурясь, на её лице застыло выражение сладостной муки. Боже, как же ты невыносима, Карина… но такой ты мне нравишься куда больше.

Я прижал девчонку к себе и впился в приоткрытый рот поцелуем.

Довольно. Она и так сделала достаточно, теперь мой черёд вести.

Перевернув ойкнувшую девчонку на кровать, одной рукой я прижал её запястья к одеялу над головой. Почуяв силу, она жалобно застонала и выгнулась навстречу, подставляя всё тело моим губам и языку.

Теперь уже я скользил по её коже, лаская то шею, то вздрагивающие от поцелуев соски, то спускаясь к ложбинке пупка. Чуткое девичье тело реагировало благодарной дрожью, извлекая из Карины пьянящие стоны. Без единого слова она уговаривала меня продолжать, умоляла двигаться ниже, призывно извиваясь и сжимая ножки.

О нет, девочка, не спеши. Ты ведь хотела настоящую брачную ночь с любимым? Я дам тебе всё. И поверь, утром тебе будет не о чем сожалеть. Если я вообще дам тебе заснуть до утра. Теперь ты от меня просто так не отделаешься…

Рывком подтянув её выше, я жадно впился губами в приоткрытый рот. Нежный вкус её слюны с ноткой шампанского заиграл на языке. Она беспомощно дернулась, пытаясь высвободиться, но я крепко держал её запястья.

— Не сбежишь… — выдохнул я и провел ладонью по её влажной, разгоряченной груди, касаясь кончиками пальцев возбуждённого соска.

Её зубки впились в мою губу. Девушка дернулась, изгибаясь как лоза, а моя ладонь неумолимо скользнула ниже, очерчивая грациозные линии её живота, скользя по еле уловимым бороздкам шрамов, дотрагиваясь до ложбинки пупка.

Мои пальцы скользили по покрытой бисеринками пота коже всё дальше и ниже, пока не обняли гладкий холмик лобка.

— Слава… — простонала она, извиваясь в моих объятьях. Прижав девушку к смявшимся простыням, я накрыл её губы своими — и мои пальцы скользнули вниз по лобку, касаясь влажного, горячего лона.

Она вздрогнула, словно пронзённая разрядом тока, и выгнулась дугой, позволяя моим пальцам медленно войти. Ножки её судорожно сжались, зажимая мою ладонь как в капкане. Я зажмурился, концентрируя обострившиеся до предела чувства на шелковистой мягкости девичьего тела.

Кончиками пальцев я ощущал её неистовый пульс. Её торопливое дыхание, трепет её изнывающего тела, наконец-то получившего заслуженные ласки.

Нехотя оторвавшись от моих губ, Карина с тихим стоном уткнулась в моё плечо и, стоило мне начать её ласкать, вцепилась зубками в кожу.

Я ощутил, как горячая влага наполнила ладонь, просачиваясь между пальцев. Хрупкое девичье тело откликалось на каждое движение новой сладостной судорогой. Казалось, мы оба сходим с ума: сменяя порывы крика шепотом, Карина то вонзала в мою шею свои зубки, то осыпала поцелуями, лаская влажным язычком.

Опьяненный ею, я ритмично двигал пальцами, уже чувствуя, что теперь нам обоим этого мало.

Медленно убрав руку, я наградил вздрогнувшую девчонку поцелуем и развёл её подрагивающие ножки. В груди бешено бухало сердце, отдаваясь в ушах призывным боем барабанов.

Сбросив с себя ставшие ненужными трусы, я провёл ладонями по её бёдрам и посмотрел на Карину.

В приглушённом свете ламп бисеринки пота самоцветами блестели на её вздрагивающем животике, скатываясь по бокам и груди. Тонкий, пьянящий аромат кожи щекотал ноздри. Я облизнул губы, ловя солоноватый, мягкий привкус её кожи.

Жарко дыша, Карина сжимала смятое одеяло и не сводила с меня глаз.

Её взгляд скользнул ниже, к налившемуся, твёрдому члену.

— Войди, скорее, — с улыбкой прошептала она. — Иначе я взорвусь и сгорю дотла…