Владыка Пустоты 4

Глава 27

«Белогорье», где-то внутри.

Концентрация альва-частиц 27,9 на миллион

— Гхх…

Есеня медленно открыла глаза, приподнимаясь на локтях с жесткого металлического пола. Всё тело ныло от боли, а глаза слепил яркий белый свет, лившийся, казалось, отовсюду. В ушах гудело, то ли от усталости и истощения, то ли от работающих поблизости приборов.

— … не получишь… формула… не дам… — послышался сквозь гудение чей-то монотонный шёпот.

Кто здесь?

Протерев слезящиеся глаза, она огляделась.

Вокруг — серые стены узкой, тесной комнатки. Даже более тесной, чем была её келья в монастыре. Над головой — матово-белые панели, заливающие всю комнату слепящим светом. Жесткий стальной пол, узкая полка с простынёй вместо кровати. А одна из стен попросту отсутствовала — неширокий проход, за которым был коридор, перекрывала мерцающая желтоватая пленка барьера, уходящая в светящуюся щель по периметру прохода.

Силовое поле.

Она в тюрьме.

Есеня поёжилась от внезапно накатившего холодка.

— Егор? Слава? — дрожащим голосом позвала она.

Не дождавшись ответа, девушка не с первого раза встала на затекших, разъезжающихся ногах. Её мутило, взгляд не фокусировался, словно ей вкололи лошадиную дозу снотворного.

Держась рукой за стену, она подошла к выходу и потянулась к низко гудящему полю. Мелкие пылинки просачивались сквозь него. Куснув губу, Есеня коснулась барьера кончиками пальцев — и в ту же секунду мощный разряд прострелил её руку и всё тело.

Девушка с криком отшатнулась и, запнувшись, упала на пол. Пальцы от боли свело судорогой, а нутро скрутило так, что перед глазами поплыли круги.

— Прочь… убирайся из… моей головы… — бубнил кто-то поблизости.

— Чёрт, — прижав к груди руку, она посмотрела наружу, за пелену барьера.

На другой стороне неширокого, в пару метров, коридора четко виднелась еще одна камера. Есеня подобралась ближе и выглянула наружу.

Вдоль всей стены тянулись одинаковые проходы, перекрытые барьерами. Девушка застыла: в камере напротив, у дальней стены на полу лежал кто-то. Ей пришлось хорошенько присмотреться, чтобы различить в сжавшейся на полу фигурке знакомые черты.

В соседней камере лежала девушка. С белоснежной кожей, богато усеянной ещё свежими ссадинами и кровоподтеками, и в изорванной белой жилетке, покрытой пятнами грязи и крови. Её смятая юбочка бесстыдно задралась почти до талии, открывая здоровенный синяк на бедре.

Есеня узнала и её хрупкие черты, и некогда броский наряд, и спутанные, слипшиеся от пота черные волосы с упрямо торчащей лиловой прядкой.

— Карина!..

Наследница престола даже не двинулась. Только сквозь шум барьера слышалось ее невнятное бормотание.

— Карина, очнись! Это я! Вставай, ну же!

Бесполезно. Девушка словно оглохла. Закусив губу, Есеня в отчаянии заколотила кулаком по стене. Гулкое эхо разошлось по коридору.

— Приди в себя, ты!.. — крикнула она и ударила изо всех сил, оставляя на стене кровавый след. От боли и обиды на глаза выступили слёзы, Есеня отшатнулась от стены и, всхлипнув, рухнула на колени.

Ничего не помогало. У неё не было ни малейшей идеи, как выбраться из плена, а единственная, кто мог помочь, даже не реагировала на неё.

А может, Карина не выдержала долгих пыток и допросов, и попросту лишилась рассудка?

От этой мысли стало по-настоящему страшно. Теперь она точно осталась одна. Беспомощная, без единой надежды.

В голове забилось страшное осознание, что больше никто не придёт её спасти. Даже брат, которого наверняка схватили и сейчас творят с ним вещи похуже тех, что делали с Кариной.

А когда с ним закончат, то придут и за ней…

— Слава, — всхлипнула она, и по щекам заструились слёзы. — За что нам это всё⁈..

Не в силах сдерживаться, она горько заплакала. И было уже плевать, придут за ней сейчас опричники и потащат на допрос, или устроят пытки похуже инквизиции.

— Э-эй… — послышался бесконечно усталый голос. — Кончай хныкать.

Она шмыгнула носом: пленница в соседней камере вяло пошевелилась. Поднявшись на локтях, она тряхнула головой.

— Карина!

Та неуклюже села возле стены, приходя в себя. Измотанную девушку трясло от мелкой дрожи, от былого шарма и элегантности благородной наследницы не осталось и следа. На её тонкой шее болтался тонкий металлический обруч, оставивший на коже отчетливый синяк.

— Чертовы опричники… — пробормотала она и с шипением уперлась ладонью в лоб. — Хуже похмелья… мои нейроны сейчас взорвутся…

— Ты в порядке? На тебе лица нет…

Карина издала смешок.

— Тцк, посмотрела бы я на тебя, если бы тебе несколько часов выворачивали разум…

— Несколько часов⁈ — Есеня ахнула. — Как ты вообще выжила?

— Эти неудачники с их способностями мне не ровня, девочка, — ухмыльнулась Карина и, сморщившись от боли, поднялась на ноги. — А ты чего нюни распустила?

— А… — Есеня растерянно моргнула. В голосе Карины не было ни тени сочувствия или ободрения.

— Понятно.

Она осмотрела себя и, одернув юбку, деловито начала приводить в порядок истрёпанную одежду.

— Так-то лучше, — глянув на свое отражение в полированной белой стене, она улыбнулась. — А теперь слушай внимательно, сестрёнка. Во-первых, завязывай со слезами. Меня они не тронут, а тех тупоголовых, что притащили тебя сюда — и подавно. Да и вообще, что за привычка, рыдать по каждому поводу, а?

— Как будто я могу это контролировать, — пробубнила Есеня.

— Тцк, уж изволь научиться, — цыкнула Карина и, горделиво выпрямив спину, скрестила руки на груди. — Ты наследница благородного рода! Имей гордость. Никто не должен видеть твоих слёз. Тем более, что ты здесь не просто так.

— В смысле? — она похлопала глазами.

— О, так ты не знаешь, — довольно осклабилась девушка. Есеня заметила, как из её ноздри закапала кровь, но Карина равнодушно вытерла струйку и принялась расхаживать, меряя камеру широкими, размашистыми шагами. — В тебе, девочка, есть кое-что, очень нужное Потёмкину и Императору. Вот тут.

Она с улыбкой ткнула себя в грудь.

— Осколок ядра владыки. Тот, что поместил в тебя твой отец, — она сверкнула глазами и вкрадчиво добавила. — В вас с братом, если быть точнее.

Девушка застыла в изумлении.

— Откуда ты это знаешь?

— О, я много чего знаю. Например, состав сверхочищенного альвитина, или лекарство от альва-порчи. И Потёмкин не остановится, пока всё это из меня не вытащит, — Карина шмыгнула носом и с усмешкой добавила. — Но на этот случай я кое-что предусмотрела. Если он снова полезет в мою голову и надавит посильнее, сработает защитный механизм — и превратит нас обоих в овощи. Неплохой обмен, да?

— Ты готова пожертвовать собой, чтобы он ничего не узнал? — ахнула Есеня.

— Ага, — кивнула она. — Я лучше стану пускающим слюни куском мяса, чем позволю ему отнять дело всей моей жизни. Чёрт, а я ведь была уже так близко к разгадке, когда эти уроды заявились в лабораторию! Вот бы найти где-нибудь лабораторию и мои образцы…

— Это ужасно, — Есеня сдвинула светлые брови и подняла руки. — Может, мы можем использовать магию, чтобы как-то сбежать отсюда…

— Не советую, — Карина коснулась обруча на своей шее. — Если не заметила, на тебе тоже стоит ошейник-ограничитель. Если используешь магию, он тебя хорошенько поджарит. А решишь бить через силу — взорвётся.

Она с любопытством посмотрела, как Есеня попыталась призвать магию — и тут же зашипела от боли, хватаясь за шею.

— Чёрт!

— Нравится? — поинтересовалась Карина. — Это я их придумала. Очень эффективная штука, если надо заставить работать на себя кого-то очень строптивого. И ведь какая ирония, что теперь одна из этих штучек болтается на моей шее! Ярослав оценил бы.

— Выходит, нам отсюда не сбежать… — вздохнула Есеня. — И никто не придёт. Мы тут можем торчать годами. И никто не придёт. Я знаю, такое уже было…

— Э-эй, — недовольно сморщив носик, Карина уперла руку в бок. — Ты опять за старое? Тебе так хочется быть «принцессой в беде», сидеть ровно на заднице со страдающим лицом и ждать, пока тебя кто-нибудь спасёт?

В её больших глазах вспыхнули искорки, девушка непокорно подняла голову. Даже избитая, измотанная и выжатая до капли, она держалась как истинная наследница. Статная, сильная и несломленная.

— Послушай меня, сестрёнка, — заговорила она. — Мы живём только один раз. Наш мир жесток, и мы не имеем права ломаться. Пока ты строишь из себя жертву, каждый будет считать своим долгом вытереть об тебя ноги. Бьют тебя? Значит поделом бьют, сожми зубки, вставай — и бей в ответ. Думай, ищи слабости, используй каждый шанс. Я сотни раз проигрывала другим, но каждый раз вставала — и побеждала. Снова и снова, миллион раз! Так что не смей сдаваться перед трудностями. Поняла?

Есеня сморгнула выступившие слёзы и коротко кивнула. Девушка в соседней камере едва ли была выше неё ростом и точно уступала по комплекции, но даже сквозь двойной барьер она ощущала её силу.

— Так-то. Да и как ты посмотришь в глаза своему брату, когда он придёт? А он придёт, — Карина горделиво выпятила грудь. — Не сомневайся, моего дорогого мужа так просто не взять. Зуб даю, он уже придумывает план, как вытащить нас отсюда. Он придёт точно, я слишком хорошо его знаю. Только и нам нельзя сидеть сложа руки.

Куснув губу, она негромко добавила.

— А если опоздает, я заставлю его как следует отработать все страдания, которые я тут из-за него пережила.

— И что нам делать? — Есеня внимательно осмотрела барьер. — Я не вижу слабых мест, отсюда просто так не выбраться.

— Нам и не нужно. Шшш… Слышишь? — Карина на миг замерла, прижав к губам палец.

В коридоре раздался лязг дверей, за которым послышались шаги и чьи-то низкие голоса. Есеня побледнела.

— Они идут за нами!

— За мной, — Карина улыбнулась и, с довольным видом поправив разорванный воротничок, будто это был дорогой плащ, шепотом добавила. — Шанс!

— Что?..

— Слушай, сестрёнка, — зашептала она. — Я постараюсь занять Потёмкина и кое-что проверну, а ты выбирайся отсюда, как только будет возможность, поняла? Не упусти свой шанс!

Та покивала, отходя вглубь камеры. Двое опричников подошли ко входу в камеру Карины и зашелестели ключ-картами.

— О, явились, — горделиво выпрямившись, девушка свысока посмотрела на тюремщиков. — Крыски выползли из своих щелей. Ну, чем сегодня меня развлечёте, чернь?

— Закрой пасть, Ленда, — пробасил мужик ростом почти с две Карины. — Смотрю, даже в тюрьме ты никак не избавишься от своего дерьмового гонора.

— Ну ничего, сейчас отведем тебя к профессору, и ты запоёшь по-другому, — поддакнул второй опричник, позвякивая наручниками. — Будешь голосить как сучка… так, по моему сигналу.

Оба опричника прижали два ключа к сенсорам, барьер погас. Первый шагнул в камеру и, схватив Карину за запястье, прижал её к стене и сноровисто выкрутил ей руку. Девушка зашипела от боли.

— Предупреждаю, оставишь хоть один синяк — и до конца своих дней держать ложку будешь протезом! — фыркнула она, пока на её запястьях не сомкнулись наручники. — Бережнее с будущей императрицей!

— Поговори мне тут, доходяга, — буркнул тот и грубо вытолкнул девушку из камеры. — Будешь выделываться, потащу к профессору за волосы. Я специально для тебя запишу, с какой рожей ты будешь корчиться под его выворотом сознания.

— Ах да, чего же вам ещё остаётся, — язвительно бросила она, мимолетом подмигнув Есене. — Только смотреть и любоваться мной, ха! Посмотрим, сможет ли ваш босс удивить меня на этот раз.

— Шевелись уже! — второй толкнул ее в спину, но девушка отпрыгнула и, зашипев как кошка, огрызнулась.

— Я пойду сама! Не хватало еще мараться об ваши грязные руки, чернь.

— Давай-давай, топай.

Охранники увели её к выходу, и Есеня подошла к барьеру, глядя им вслед. Её подруга по несчастью гордо шла вперёд, словно её не вели под конвоем опричники, а почетная охрана сопровождала на очередное мероприятие.

— Даа… Слава умеет выбирать женщин, — шепотом восхитилась она и снова внимательно осмотрела камеру. — Хорошо, я тоже не сдамся просто так!

— Уже близко! — крикнула Лили, перебивая свист ветра.

Мы взмыли над сплошной пеленой свинцовых облаков, как чайки над бушующим морем. Я невольно зажмурился: ослепительно-яркое солнце горело над нами, заливая всё пепельное море внизу. А посреди него сверкали серо-стальные шпили башен и массивных строений, торчащих прямо из облаков.

Словно кто-то поместил в небесах целый город.

— Белогорье, — выдохнул я и скосил глаза вниз. Среди облачных разрывов виднелись вереницы темных точек, тянувшихся в ту же сторону.

— Альва-монстры! — крикнула Лили, заметив мой взгляд. — их привлекает столь мощная аура!

— Хех, надеюсь, они не долетят так высоко, — хмыкнул я. — Сближайся!

Она кивнула и, поднявшись выше, ускорилась. На высоте кислорода было меньше, так что я натянул полумаску костюма, помогавшую дышать.

Мы быстро приблизились к колоссальному сооружению, и вблизи стало видно, сколь монструозным было это создание рук человеческих.

«Белогорье» представляло собой громадную платформу, разделенную на четыре сегмента, соединенных мощными широкими проходами. На каждом сегменте виднелась громадная колонна-генератор, внутри которой наверняка находился мощный альва-реактор. По крайней мере, именно колонны излучали чудовищно мощную ауру, привлекавшую монстров.

Мощи четырех таких махин хватало, чтобы держать в воздухе весь комплекс. А в центре, прикрытый куполом посадочных площадок и оборонительных сооружений, наверняка и находилась та самая лаборатория.

Лили зависла на месте в километре от ближайшей башни на краю комплекса.

— Высади меня вон там, — я указал на узкую площадку посередине сооружения, на которой виднелся аварийный люк. — Я проникну в лабораторию и выясню, где этот ублюдок держит наших девчонок. А ты пошуми тут немного, отвлеки охранные системы.

— Думаешь, они тут есть? — Лили приподняла бровь. Я ощутил, как она стиснула мою руку сильнее.

— Ага, ими тут все напичкано под завязку, — кивнул я. — Так что давай шустрее.

— Смотри сам не тормози, человек, — хмыкнула она с улыбкой. — А то придётся опять вытаскивать тебя из очередной…

Её прервала вспышка на вершине ближайшей колонны, и мимо нас с воем пронесся снаряд. взорвавшись позади.

— Ух блин!

— Погнали! — рявкнул я, окутываясь полем. Лили рванулась вперёд, закладывая бочку. А колонна расцветилась новыми вспышками выстрелов. Оборонительные системы всей базы ожили.

— Держи-ись! — проревела она, закладывая вираж, и ринулась к облюбованной мною площадке. Сделав головокружительный кульбит, Лили расцепила руки — и я полетел вниз, прямиком на стену.

— Ах ты черт!..

Вытащив нож, я на лету воткнул его в стену, чтобы хоть как-то затормозить падение. Лили с воем пронеслась в сторону, а за ней прогрохотала вереница разрывов.

До площадки метров десять, я расшибусь!..

Рефлекторно я провалился в скачок. Мир подернулся густым синим фильтром. все звуки замерли. А я всадил нож в щель между плитами и крутанулся на рукояти, гася скорость. Стопы встали на стену — и я побежал вниз, к узкому техническому люку.

Где-то в стороне звучал грохот разрывов, алые всполохи альвы озаряли пространство. Приземлившись на площадку. я вывалился из скачка — и, развернув щит, одним ударом выбил смявшуюся дверь внутрь технического коридора.

— Погнали.

Снова провалившись в скачок, я рванулся по узкому техническому коридору. Он шел спиралью вокруг центрального стержня энергопровода. А внизу, наверняка, была контрольная комната. А значит — доступ к системе.

Туда-то мне и надо.

Я выхватил пистолет и рванулся вниз, перепрыгивая через целые пролеты. Томительное ожидание прошло, приученное годами тренировок тело вовсю разгоняло кровь по венам.

Всё верно. Это боевая операция. Ещё одна, каких были уже десятки. Проникнуть на объект, взломать систему, найти слабые точки… и ликвидировать.

— Эй, кто там? — донесся снизу чей-то голос. Грохот моего спуска наверняка слышали везде. Не замедляя хода, я вцепился в перила и прыгнул наружу, минуя целый пролёт. На долю секунды внизу показался ошеломленный охранник в серо-голубой форме. Я даже разглядел шрам на щеке под удивленными глазами.

И автомат в его руках.

Едва ноги коснулись площадки нового пролета, я рванулся навстречу противнику. Он вскинул оружие, но я был быстрее. Коротким ударом увел ствол в сторону — и, прижав пистолет к его подбородку, нажал на спуск.

В мозгу вспышкой пронеслось: «прости, ничего личного».

Выстрел осветил площадку, разнося гулкое эхо по всей колонне. Издав хрип, противник рухнул на пол, обливаясь кровью, а я ринулся дальше.

Через пару пролетов внизу показалась комнатка. Я рывком открыл дверь и влетел внутрь. Перед глазами пронеслись мониторы — и ошарашенные лица двоих операторов, даже не успевших повернуться ко мне.

Сжав зубы, я выхватил нож и вонзил клинок в грудь первого, тут же бросаясь ко второму.

— Стоять!.. — крикнул он и рванулся назад, выхватив пистолет. Черт, не успею!

Я бросился в сторону, на лету доставая свой, как глаза ослепила яркая вспышка.

Три выстрела прогремели почти одновременно. Я рухнул на пол, шипя от вспыхнувшей боли в боку. Перекатился — и, мгновенно вскочив, всадил еще пулю в противника.

Но это было уже лишним.

Он обмяк в кресле, безвольно откинувшись на спинку, из простреленной головы толчками стекала кровь. Пистолет выпал из его ослабевших рук и звякнул об пол.

— Вот урод, — прошипел я, касаясь бока. Пуля прошла вскользь, всего лишь царапина. Считай, повезло.

А снаружи раздался мощный взрыв. Вся комната содрогнулась и заходила ходуном. Похоже, Лили там серьёзно взялась за дело.

Тяжело дыша, я отпихнул кресло с трупом в сторону и нагнулся над терминалом.

— Так, вход в систему… — сглотнув, я занес подрагивающие пальцы над клавиатурой.

Успокойся, сфокусируй внимание.

Я медленно выдохнул и принялся шелестеть клавишами.

Все имперские сервисные системы были мне знакомы как пять пальцев, но эта была явно совершеннее тех, с которыми я работал. И проектировал ее явно неглупый человек. Никаких выходов в общую сеть, никаких баз данных, только узкий функционал энергослужбы. Даже доступа к камерам нет. Пост энергетика, мать его.

— Надо было штурмовать комнату охраны, — шикнул я от досады. — Там хоть доступ к камерам… так.

Я замер, занеся палец над кнопкой. На экране была схема распределения энергии по блокам всего «Белогорья». Львиную долю пожирали охранные системы и мощные проекторы, державшие комплекс в воздухе. Но, убрав их со схемы, я заметил ещё несколько точек, и на этот раз каждая была подписана имперским шифром.

— Арсеналы, — прошептал я, водя пальцем по экрану. — Реакторный зал, мастерские… тюрьма. И лаборатория. Вот оно.

Не сдерживая улыбки, я раскрыл последнюю точку. За последние минуты энергопотребление резко возросло.

— Наверняка они там, — я проследил взглядом по карте путь к залу, запоминая маршрут. — Они точно там.

В тот же миг по всему комплексу прокатилась тревожная сирена. На экране выскочило красное окно блокировки: «подтвердите доступ для продолжения работы!»

— Черт, — зашипел я и оглянулся. Из коридора уже слышался механический лязг охранных автоматонов.