Третья книга. Пришельцы из неизвестно откуда в известно когда. Первая часть. Аврал и Размах

Глава 54

Глава 54

Восточная Сибирь, Колымское нагорье.

Год 19-й от Вступления в Силу Великого Договора (1521 от Р.Х.).

Вынэ — знающая, чтимая многими племенами хранительница священного места.

Старая шаманка довольно щурится, наслаждаясь приятным-равномерным теплом пылающего в очаге огня, буквально нежится, свободно вытянув ноги и с довольным кряхтением поворачиваясь к ласковому пламени то одним, то другим боком. Оно и не удивительно, ведь последние годы её старые кости немедленно отзываются зябкой-ноющей болью даже на самый лёгкий весенний и осенний сквознячок, и лишь внутри жарко протопленной землянки она может почувствовать себя как раньше, вспомнить, каково оно жить без медленно-мучительно струящихся внутри ледяных ручейков. Насыщенная милостью солнца летняя пора — отдельный разговор: c недавних пор Вынэ не слишком жалует щедро изливавшееся с небес тепло, оно не радует её как раньше, а неуклонно вызывает головную боль, противную ломоту в теле и желание спрятаться от каливших и сушивших воздух солнечных лучей... для чего опять же идеально подходит прохладная-влажная полутьма просторной и такой родной землянки.

Действительно родной! За более чем полвека вблизи священного места она буквально сроднилась с древним обиталищем, где до неё успешно провели свою жизнь многие и многие поколения хранителей священного места. С Вынэ их всех роднит схожий путь, сначала соискателя доверия-признания прежнего хранителя, затем его ученика, ну а после полноценного шамана-знающего, облечённого огромной ответственностью посредника между разными мирами и их обитателями. Доля не скажешь что лёгкая или простая, но безусловно почётная для любого, кто способен выдержать её страшный груз. Вынэ могла, одновременно с самого детства страдая шаманской болезнью и в то же время очень хорошо перенося её последствия, вдобавок часто умудряясь запомнить приходившие вместе с приступами откровения и послания — обитавшая в землянке прежде неё наставница раздула редкий дар способной ученицы, обучив те откровения-послания толковать и отличать одни от других. Прожившая долгую жизнь шаманка знает границы своей силы, видела свой срок и потому не боится смерти, не боится обитателей Нижнего или Верхнего миров, бродящих в тумане безвременья чудовищ или способных обрести подобие плоти теней, тем более она не боится людей — любого, кто пожелает получить толику её внимания, Вынэ встретит одинаковой понимающей улыбкой и тяжёлым проникающим прямо в душу взглядом. Ну а для того, кто неправильно себя поведёт, у неё всегда найдутся нужные слова... для особо наглых грубиянов любого рода припасено и нечто повесомей слов...

Что ни говори, а нынешнюю хранительницу не получится назвать отшельницей — священное место традиционно богато посетителями, разнообразными просителями-паломниками, странствующими по той или иной причине шаманами, жаждущими милости духов и желающими свершить жертву вождями. Многие из них не прочь тем либо иным образом почтить старую хранительницу, поделиться с ней бедой или заботой, спросить совета или мнения, просто напомнить о себе, хотя бы попасться на глаза, а возможно даже услышать из её уст доброе слово, мудрое напутствие, увидеть улыбку на старом-морщинистом лице. Слово старой шаманки многое значит в мирских делах, в отношениях между разными родами и племенами, его учитывают, принимая то или иное решение, а некоторые никогда не примут именно потому, что точно знают её к ним отношение.

Будем справедливы, неоспоримый авторитет Вынэ опирается не только на почтенный возраст, опыт и статус хранителя священного места, но и на унаследованные ей древние реликвии: обладающий огромной властью бубен из неспособной истереться-испортиться-сгнить-порваться кожи и позволяющий во плоти спускаться в Нижний мир каменный жезл со страшной когтистой лапой в основании и страдавшими от некого непереносимого знания ликами в навершии. В отличие от древнего-необычного, но изготовленного людскими руками бубна внушающий страх жезл не знал иной обработки кроме воли сверхъестественных сил и, как рассказал передавший его Вынэ дряхлый шаман, был некогда найден в сердцевине расколовшейся от удара молнии глыбы. Старая хранительница крайне настороженно относится к двум равно древним и опасным реликвиям, искренне опасается видеть их рядом с собой, рядом со священным местом, её тяготит обладание столь непростыми вещами, но и отдать их в недостойные руки она тоже не желает... страшится большой беды, если это всё же произойдёт!

Сама Вынэ не использует силу великих реликвий, да, содержит их положенным образом, следит, чтобы они не принесли беды, бывает эксплуатирует сам факт их нахождения в её власти для укрепления своего влияния среди родовых шаманов и окрестных племён, но больше с надеждой ждёт появления того, кто сможет ими правильно распорядиться. Не погубит себя и многих других, соблазнившись огромной и вроде как дармовой, легко доступной силой, не станет игрушкой в когтистых лапах тварей Нижнего мира, не начнёт творить плохие-лихие дела из эгоистичных или даже из самых лучших соображений, не ступит на порочные пути снискания мести или власти, но направит великую силу на поддержание вечного круговорота жизни, на защиту людей и естественного хода вещей. Вынэ очень надеется дожить, дождаться того или тех, кто снимет с неё тяжкое бремя ответственности, боится ошибиться, довериться не тому, но всё равно с нетерпением ждёт радостного дня...

Если взглянуть на неё со стороны, то жизнь знающей можно было бы назвать скучной — долг хранителя не позволил ей познать счастье материнства и создать семью. Бытовые проблемы не особенно заботят её, в лучшем случае могут слегка развлечь или заставить недовольно нахмуриться, но ни в коем случае не трогают душу, не понуждают задуматься о будущем, ей не требуется заботиться о пропитании или скажем о поиске дров для очага. В то же самое время глубоко проникшая в её суть шаманская сила не даёт Вынэ спокойной жизни, не даёт ощутить себя обычной старухой, постоянно беспокоит ум и дух. Добровольно принятые обеты не позволяют ей покинуть священное место до самой смерти, не позволяют навестить родню, хотя бы перед смертью увидеть родные края, ей никогда не вспомнить, каково это весь день брести к далёкой цели рядом с нартами и утомлённой засыпать, накрывшись шкурой и прижавшись к тёплому собачьему боку в собственноручно вырытой в снегу норе. Единственная её отрада — долгие-интересные путешествия духа, сны и проявившие особый дар претенденты на место хранителя, ну и пожалуй удостоенные чести прислуживать ей юноши-охотники разных родов. Признаться честно, Вынэ нелегко угодить и многие, очень многие из подающих надежды претендентов так и не сумели заслужить статус ученика, а немало из способных ступить на путь шамана учеников были признаны негодными воспринять тяжкий долг хранителя. Вынэ придирчива и требовательна, но в первую очередь она жалеет присылаемые к ней молодые души — не хочет сломать их непосильной ношей и очень тщательно выбирает способного выдержать судьбу хранителя. К временным слугам старая шаманка относится ровно, без излишней строгости, некоторых выделяет, а затем по возможности следит за их дальнейшей Судьбой, иногда помогает, если конечно усматривает в том необходимость. Последнее время в ученицах у хранительницы крепко прижилась терпеливая и старательная пятнадцатилетняя девчушка, отзывавшаяся на имя Нэтыт.

В конце прошлого года незадолго до прихода первых зимних ветров привычное уединение старой шаманки оказалось нарушено появлением очень необычных гостей. Две девушки-погодки вышли к священному месту из тайги и захотели разбить рядом с ним стоянку: отдохнуть-заночевать, снять шкуру и разделать добытого оленя, насладиться его мясом и даже искупаться в кипящих-бурлящих водах источника. Последнее намерение не только могло быть сочтено святотатством, но и закончиться смертью легкомысленных путешественниц, ведь располагавшийся в центре священного места источник известен не только подобной кипятку пузырящейся водой, но и исходящим из воды дурманившим разум паром, способным усыпить неосторожного во время прибывания в воде... Плохое дело однако! К счастью беды удалось избежать, когда обнаружившая путешественниц Вынэ вовремя предостерегла их об опасности и, снедаемая сильнейшим любопытством, тут же пригласила разделить с ней кров.

Старой шаманке никогда не забыть ту первую встречу и свои впечатления от неё! Ярчайшие и навечно отложившиеся в памяти впечатления! Она помнит насколько сильно её тогда поразили... глаза... волосы... лица... одежда... оружие — буквально ВСЁ в двух расположившихся лагерем путницах неведомого народа! Мало того, скрестившиеся на ней взгляды почти напугали Вынэ своей хищной сосредоточенностью и уверенностью, поистине волчьей готовностью немедленно начать рвать в случае любой угрозы... Ошарашенная силой этих взглядов женщина даже не сразу поняла, насколько юны их обладательницы, необычно большие луки и длинные мечи в богатых ножнах, подвешенная для разделки туша крупного оленя тоже ввели её в заблуждение. Согласитесь, сложно ожидать охотничьих успехов от едва ли не детей, тем более девочек? Ещё сложней представить тех девочек способными отнимать жизни воительницами! Только потом, впоследствии Вынэ осознала, что стремительно-сноровисто подхватившие луки путницы могли убить её в одно мгновение, куда раньше чем успели бы сообразить, что одинокая старуха не представляет для них ни малейшей угрозы... ей очень повезло в тот день.

Оказавшиеся сёстрами девицы с почтением выслушали совет пожилой женщины и, узнав о неприятной особенности источника, легко отказались от опрометчивого намерения, проявили уважение к той, кто их предупредил, не забыв её поблагодарить. И, как сумела почувствовать Вынэ, крепко запомнили сделанное добро. Приглашение необычные девицы с радостью приняли, в свою очередь попросив хранительницу разделить с ними мясо убитого оленя, уже тогда при первом знакомстве поразив её лёгкостью нрава и бесстрашием в общении — сёстры несомненно догадались, что встреченная ими пожилая незнакомка является знающей, но не испугались её и не устрашились пойти вместе с ней. В юных путешественницах совсем не оказалось страха перед угрозой потерять жизнь или очутиться в неволе у чужих людей... и это не высокомерие и не присущая глупой молодости бравада — продемонстрированное ими бесстрашие имеет иную природу, и старая шаманка сразу это поняла, а позже не раз имела возможность убедиться в истинности своего самого первого впечатления.

В то время в услужении у знающей уже находился юноша из весьма достойной семьи, что вместе с Нэтыт заботился о пожилой хранительнице, исправно добывал дичь к её столу и случалось терпеливо сносил порой настигавшие её приступы старческого брюзжания. Младший сын вождя и несмотря на молодость достаточно опытный охотник с подозрением принял появление необычных гостей, и этому не стоит удивляться, поскольку наречённый Соргой юноша сразу увидел, что принесённые высоченными девицами большие луки это в первую очередь боевое, а не охотничье оружие, невероятной цены стальные клинки и воинскую сноровку тоже по достоинству оценил. В свою очередь не способную скрыть поистине детское любопытство ученицу очень заинтересовали необычного кроя одежды обеих путниц, разного рода бытовые вещицы в их снаряжении, ну и конечно у Нэтыт мгновенно загорелись глаза при виде тонкой-изыской работы женских украшений. Иная и как бы даже более глубокая-личная причина её интереса — жажда общения: пятнадцатилетней ученице очень не хватало возможности разделить мысли и чувства со сверстницами, с теми, кто может её понять и сам обеспокоен схожими проблемами.

Гостьи... странные девушки неведомого народа. Острые кончики ушей и пронизанные золотыми нитями глаза явно свидетельствуют о нелюдской природе, о том же самом прямо говорят не раз подтверждённое умение видеть во тьме как днём, необычно высокий рост и будто светящаяся здоровьем кожа без самого мелкого изъяна. Действительно не только золотоглазых, но и золотоволосых сестёр сложно принять за обычных людей — сила их рук превосходит силу человека, не женщины их лет, а взрослого годами здорового мужчину, в умении стрелять из лука им нет равного среди людского рода. Сёстры не только прекрасные охотницы, играючи способные добыть любого зверя, но и умелые воительницы, постоянно оттачивавшие своё мастерство в жестоких тренировках и учебных схватках друг с другом. Копьё, нож, меч, топор — им всё подвластно, они искусны в умении биться без оружия и в метании железа в цель, могут смастерить петлю из кожи или плетёных стеблей и, метнув с её помощью камень, добыть птицу, зайца и даже близко поднявшуюся к поверхности рыбу. Впрочем рыбу предпочтут брать голыми руками, тягая её на мелких перекатах. Их познания о травах и лечебных составах, о лечении людских хворей настолько велики, что рядом с ними не только Нэтыт, но и сама Вынэ чувствует себя несмышлёной девочкой. Во всём этом у старой шаманки и её подручников было много времени убедиться, после того как остроухие красавицы попросили и получили разрешение пожить рядом со священным местом. Что характерно, не желая быть нахлебницами и в обмен на приют, путницы предложили помощь в подготовке к зиме и ведении хозяйства, а так же обратились с просьбой обучить их языку и обычаям народа Вынэ, пожелали узнать о жизни почитающих святилище племён и славных деяниях их предков.

*

До того как гостьи обучились языку приютившего их народа, общение с Вынэ, Нэтыт и Соргой происходило на широко распространённом языке эвенкил.

*

Как уже говорилось ранее, Вынэ нельзя назвать забытой и забывшей мир отшельницей — слуха знающей постоянно достигают приносимые многочисленными посетителями новости. Ей известно о существовании могучего народа остроухих, о подвластной тому народу колдовской силе и крылатых зверях, до неё доходили слухи о том, что некоторые вожди соседних народов привели своих людей под власть Дракона, обретя за то надёжную защиту от враждебных племён и приходящих с изнанки мира жаждущих людской плоти злых духов... На взгляд Вынэ это выгодная сделка, тем более ей ни разу не довелось услышать, чтобы остроухие как-то обижали признавшие их власть племена, зато про то, что ступившие на этот путь люди сразу начали стремительно богатеть, слышала не раз. С недавних пор привозимые в качестве подарков куски удивительно тонкой и качественной ткани, изделия из гладкого как лёд, но разноцветного и не тающего даже рядом с костром материала или покрытого тонким узором металла самым непосредственным образом повлияли на её отношение к почитающим Дракона чужеземцам... заронили в душу уважение к их знаниям и мастерству. Продемонстрированная ими сила, умение окоротить жадных до людской плоти злыдней не может не вызвать у старой шаманки перемешенного с восхищением мрачного удовлетворения — она помнит о тех, кто терзал её народ от начала времён, никогда не забывает о судьбе своей трагически погибшей семьи, её очень радуют известия о том, что нашлась сила, способная дать укорот древнему ужасу, более того, способная воздать его носителям по заслугам.

Про то что гостьи явились из земли тех самых остроухих нелюдей Вынэ известно уже давно, и казалось бы её любопытство на этот счёт должно быть удовлетворено. Сёстры сами признались в своём происхождении, рассказали, откуда пришли и назвали имя своего народа... казалось бы вопрос закрыт? Однако отчего-то хранительнице претит пойти по самому очевидному пути, ведь она ясно видит в девушках нечто большее, зрит исходящий из них золотой свет, лишь слабая толика которого прорывается через глаза, чувствует и прозревает скрытую и окружающую сестёр великую силу, замечает множество постоянно сопровождавших их жизнь мелких чудес, вроде умения разговаривать с тайгой или возжечь огонь без помощи каких-либо средств, кроме голоса и желания. Ни одна самая злая собака никогда не скалилась на золотоглазых дев, а жадные до сладкой людской крови комары избегают их словно открытого пламени, полученные ими раны и царапины исчезают с неестественной скоростью, на их коже невозможно углядеть синяка или ссадины. Частенько сопровождавший их во время охотничьих вылазок Сорга рассказывает про сестёр удивительные вещи, не скрывает своего преклонения пред разнообразнейшими талантами обеих девушек, к числу которых относится умение свободно читать самые нечёткие и старые следы, посылать стрелы с недоступной человеку меткостью, струиться по чаще как туман и чуять живое существо за многие поприща от него. По его словам золотоглазые красавицы не скрывают источника своих удивительных способностей — рассказывают, что искусству посылать стрелы в цель или называемому ''голос леса'' умению ощущать жизнь на большом расстоянии вокруг себя их когда-то научил отец.

Вынэ не уверена, но догадывается, что гостившие у неё девицы не относятся к числу смертных существ — она подозревает в них могущественных добрых духов, по какой-то причине возжелавших ближе узнать мир людей, не знает, но допускает их связь с народом остроухих с запада, допускает и совсем крамольную мысль... что весь народ остроухих это духи, отчего-то решившие поселиться в мире людей. Совсем недавно её подозрения получили достаточно основательное подтверждение, когда не утерпев старая шаманка попыталась побольше выяснить о гостьях с помощью своей силы. Легко и свободно вошедшая в транс Вынэ... очень скоро вернулась обратно в тело, очнувшись в ледяном поту и с гримасой ужаса на лице! Очнулась, если не сломленной, то с прежде недоступным ей пониманием своего предела и осознанием насколько сильны те, кто смог ей его показать!

Немного отойдя и уняв боль в сердце с помощью настоя, хранительница не спеша обдумала полученное предупреждение и всё что успела понять про тех, кто его изрекал. Нет, о том чтобы ослушаться изрекших то предупреждение сущностей боится даже помыслить, тем более не думает о том, чтобы вступить с такими как они в борьбу, однако сам факт наличия у сестёр подобного рода защитников о многом ей говорит, в частности подтверждает широко разошедшиеся среди шаманов и духов слухи о появлении некой силы... каким-то образом связанной с остроухими на закатной стороне мира. Разные духи вопили... кричали... говорили... почтительно шептали о том, что эта сила добивается покорности и несёт свой порядок с помощью дорог зелёного огня, жестоко карает за обман и неповиновение, щедро награждает за верность и преданность. Знакомые и встреченные на дымных равнинах шаманы иногда недовольно, но с опаской бурчали, а бывало рассказывали об огненных мечах, мудрости и всесокрушающем могуществе необычных духов, что исполняют волю Зари, иначе называемой Владычица или Оберегающая Сны. Кое-кто из них советовал Вынэ сразу покориться, когда к ней придут носители огненных мечей, другие предлагали бежать и прятаться, искать поддержки Нижнего мира, воспользоваться силой реликвий или уйти в густую-злую тень наследников Древних. Последнее, совершенно неприемлемо для неё — Вынэ предпочтёт долгую-мучительную смерть малейшей связи с проклятыми выродками, что давно забыли изначальный долг любого шамана и перестали быть людьми, потеряв право так называться в результате бесконечной погони за могуществом и властью...

Глубоко ушедшая в раздумья старуха резко вздрагивает, когда от входа раздаются молодые и полные задора жизни голоса! Беспрерывно гомонящая и временами дружно взрывающаяся хохотом троица девиц будто оживляет всё вокруг, будит задремавший было огонь в очаге, заставляет ленивую тьму испуганно прятаться по углам и начисто изгоняет даже намёк на тишину и скуку. Скинувшие верхнюю одежду девицы эта сама жизнь, будущее, одно их присутствие рядом словно поджигает кровь уставшей старухи и заставляет её быстрее бежать по жилам! Давно и намертво сдружившиеся Нэтыт и остроухие гостьи привычно хлопочут по хозяйству, ни на секунду не прекращая болтать, по женскому обыкновению постоянно и самым непредсказуемым образом меняя темы разговора. Готовят ужин, в очередной раз собираясь порадовать обитателей землянки незнакомым блюдом из привычной снеди и крайне любопытных сочетаний вроде бы знакомых трав. Гостьи уважают обычаи приютивших их людей, а потому никогда не предлагают им блюда из грибов, хотя несомненно умеют их готовить.

Заявившийся чуть позже Сорга с облегчением сбрасывает на пол тяжеленную охапку дров, по взопревшему от напряжения лицу юноши обильно бегут капельки пота. Тем не менее сын вождя не позволяет себе показать слабость, старается вести себя по взрослому, демонстрировать, что ему всё по плечу. Окончательно разобравшись с дровами, Сорга сбрасывает тёплую кухлянку и, стараясь не обращать внимания на сыплющиеся на него с трёх сторон шутки и подначки, степенно направляется к очагу. В какой-то степени очень быстро научившийся терпению парень просто привык к бесконечному террору трёх великолепно спевшихся подружек, с другой стороны, он отлично знает, что будет если дать слабину и позволить зацепиться с ними языками. Расслабившаяся и наслаждавшаяся бурлящей энергией молодости Вынэ с полуусмешкой наблюдает за достойно сносившим острые девичьи уколы пареньком, одновременно сочувствует ему и умиляется, в отличие от Сорги отлично понимая причины напористо-агрессивного поведения девиц в отношении него...

- Не знаю духи ли они или избранные духами, - размышляет Вынэ, сквозь полузакрытые веки внимательно наблюдая за суетящимися около очага девушками, - но в такие моменты они очень напоминают самых обычных девчонок, вовсю пытающихся узнать границы своей власти над мужчинами — опыта нет, но желания и любопытства больше чем икринок в рыбе во время хода. Благодаря их примеру и Нэтыт постепенно избавляется от излишней робости — они хорошо влияют на неё... не во всём, но пользы от близости к ним гораздо больше чем вреда. - Усмехнулась, бросив взгляд на сурово стиснувшего зубы юного охотника, что одновременно тренируется в сохранении самообладания и старается не слишком сильно пялиться на хлопочущие по хозяйству стройные-гибкие девичьи фигурки. - Надо будет их немного осадить, а то совсем заклюют бедного паренька — хорошая наука не должна превратиться в непоправимый урон гордости... она у мужчин итак похожа на хрупкий весенний лёд. -

Сегодня остроухие искусницы потчуют обитателей землянки хитро замаринованной в кедровом масле и травах зайчатиной, тушёной в перемешанном с водой оленьем молоке. Изумительного вкуса блюдо в очередной раз демонстрирует немалый кулинарный талант привычно верховодивших во время готовки сестёр, а также в не меньшей степени исключительные возможности принадлежавшей им глубокой металлической сковороды с необычайно плотно прилегавшей крышкой и любопытной рукоятью со сложным креплением в основании (при желании рукоять хитрой конструкции можно примыкать к сковороде и отмыкать от неё). Оснащение золотоглазых девиц вообще крайне богато металлом — ложки, кружки, котелки, крошечные трёхзубые остроги для накалывания кусочков во время еды, разного вида, размера и предназначения ножи, необычного вида инструменты для работы по дереву и коже, среди стрел в их колчанах не найти костяного или каменного наконечника, а за каждый нож или меч легко можно сторговать имущество целого рода. Принесённые гостьями длинные клинки ценны не только качеством пошедшего на их изготовление металла или вложенным в них искусством коваля... Вынэ ощущает в этом оружие древнюю-древнюю силу, не враждебную людям, но абсолютно для них чужую — клинки никогда не признают человеческую руку и даже могут навредить хозяину той самой руки, точно не принесут тому счастья в бою.

Отдавая должное лакомству, Вынэ продолжает незаметно наблюдать за сёстрами, ориентируясь на достаточно богатый жизненный опыт и развитую интуицию, осторожно ступает по тонкому льду догадок и предположений. Насколько у мудрой женщины получается судить, её гостьи выросли в любви, в них чувствуется глубоко укоренившаяся привычка постоянно находиться в окружении взрослых и сверстников и начисто отсутствует повадка бояться чего бы то ни было — девушек определённо не баловали в детстве, а очень хорошо научили избегать и преодолевать различные опасности, трезво соизмерять и оценивать собственные силы. Они привыкли повелевать... Вынэ видит в обеих эту черту характера абсолютно ясно, но при этом не замечает ни малейшего следа часто присущего детям знатных родителей высокомерия и желания продемонстрировать высокий статус... такое ощущение, что положение золотоглазых девиц не только никогда не подвергалось сомнению, но ему в принципе ничто не может угрожать, НЕ МОЖЕТ даже среди не осведомлённых о нём чужаков в чужом краю. Хранительнице не понятны причины столь непрошибаемой уверенности, но внутренним чутьём, инстинктом, она ощущает, что это отнюдь не детская самоуверенность или высокомерие хорошо обученных и привыкших полагаться на силу бойцов, ощущает за суждениями сестёр некую прочную основу, незримую, но готовую в любой момент явить себя МОЩЬ... Всякий раз когда Вынэ размышляет об этом, то неизменно вспоминает рвущийся из глаз девиц золотой свет и упорно крутившиеся у неё в голове догадки об их сверхъестественном происхождении...

Рассказываемые девушками истории — ещё один и весьма важный источник информации о них и тех краях, откуда они пришли. Сёстры умны и много знают, охотно делятся легендами и обычаями из жизни различных народов, занимательными, а бывало страшными притчами про богов и героев, рассказывают про неизвестных животных и чудовищ, великое колдовство и огромные города, крайне интересно расписывают сражения и войны, не менее охотно объясняют то и дело всплывающие во время повествования незнакомые понятия и термины. Про собственную семью и место откуда пришли, про именуемую Айлирией страну нелюдей тоже рассказывают немало... при этом удивительным образом умудряясь избегать некоторых существенных фактов и почти не называть имён родичей и иных близких им людей-нелюдей. Отлично владеющие словом девицы несомненно скрывают какие-то важные обстоятельства, однако делают это так искусно, что им сложно что-то предъявить, и вообще как правило во время обязательных вечерних посиделок не только Нэтыт и Сорга, но и сама Вынэ слушают сестёр словно заворожённые, едва не открыв рот и боясь нарушить журчащую будто ручей речь своими неловкими подозрениями, боятся прервать очередное захватывающее разум повествование... об удивительном обладающем разумом клинке, что может не только думать и говорить, но и выпить жизнь живого существа или наоборот поделиться как жизненной силой, так и особой духовной силой под названием''мана''... или об огромном морском чудовище, на спине которого располагаются населённые множеством народов земли, под собирательным названием ''Блуждающий континент'' — раз в несколько тысяч лет бороздящий океаны монстр скрывается под водой и губит всех, кто имел несчастье обосноваться у него на спине, затем всплывает, и история повторяется вновь... или об острове-горе рядом с побережьем безлюдной, переполненной громадными чудовищами земли — на том острове гнездятся неисчислимые тысячи крылатых созданий с телом огромной кошки и головой-крыльями хищной птицы... или о другом острове, густо источенное ходами нутро которого занимают безглазые, но обладающие разумом существа, что стерегут сотни волшебных врат и собирают плату со всякого, кто желает через них пройти...

*

Каждый вечер звучащие в землянке истории это словно окно в другой мир... Вынэ, Нэтыт и Сорга очень ими дорожат, вместе с ними потихоньку воспринимая прежде незнакомые понятия и концепции, приучаясь к мысли о том, что мир гораздо больше чем привычная им тундра и тайга, изживая иррациональный по своей природе страх перед неведомым. Помимо прочего рассказы сестёр внешне незаметно, но весьма существенно расширяют кругозор всех троих, позволяют им иначе взглянуть на мир и глубже понять себя.

*

Частенько наблюдая за стараниями сестёр всячески облагородить приютившее их святилище, Вынэ испытывает вполне объяснимое недоумение: золотоглазые девицы не просто обладают некоторыми навыками чисто мужской работы, что было бы вполне объяснимо учитывая их склонность к путешествиям, но нет, без всяких допущений они весьма искусны в разнообразнейших ремёслах. Признаться честно такое сложно ожидать от представительниц женского рода, тем более от едва вышедших из детского возраста девчонок. Казалось остроухие умеют всё! Работать с камнем и деревом на уровне опытных мастеров, резать кость, обрабатывать шкуры, используя подручные материалы мешать краски и клей, рисовать невероятно живые картины и портреты людей, без труда, играючи сооружать помогавшие в работе устройства, что могли передвинуть, приподнять или расколоть любого размера и прочности камень, ровно-ровно расщепить древесный ствол или отколоть от него нужной формы кусок, туго растянуть шкуру добытого зверя и облегчить её последующую обработку. Легко и быстро сложенная девушками печь для обжига позволяет изготавливать невиданного размера кувшины, большие и при том прочные блюда, иную посуду и отменного качества фигурки людей, животных и мифических существ. Доступное им умение поражает... и заставляет задуматься о воспитавшей их среде и том, кого же всё-таки из них пытались вырастить родители девушек. Понять их задумку практически невозможно, если вспомнить яркую палитру постоянно демонстрируемых остроухими красавицами умений — тот, кто лично наблюдал на что они способны, ни за что не сумеет определить, какое занятие удаётся им лучше остальных... Искусство ремесла? Охота? Воинское мастерство? Стезя сказителя? Лекаря? Художника? Загадку эту сложно отгадать, как и превзойти любую из сестёр в названных умениях!

Внезапное появление пятёрки больших нарт бесповоротно нарушает гармонию устоявшегося мирка. Запряжённые оленями нарты не летят как в бою или на охоте, но достаточно быстро приближаются к святилищу, каждые нарты несут двух-трёх пассажиров — это взрослые мужчины в удобной походной одежде. Все обитатели святилища по разному реагируют на появление нежданных посетителей: сёстры прерывают прежнее занятие и ненадолго скрываются в землянке, чтобы вскоре появиться с луками в руках, полными стрел колчанами у пояса и мечами в заспинных ножнах — они верят в защиту Вынэ, но на всякий случай готовятся к неприятностям, чётко демонстрируют свою позицию и решимость;Сорга без страха смотрит на неожиданных гостей, особенно выделяя взглядом крупного-уверенного мужчину на одной из нарт, однако заметно, что на его лице радость встречи мешается с тревогой; Вынэ и торопливо занявшая место за её плечом Нэтыт выходят вперёд, и если ученица нет-нет да и поглядывает на наставницу с беспокойством, определённо опасаясь какого-либо подвоха от прибывших людей, то знающая не спешит с выводами, терпеливо ожидая развития событий. Всем обитателям святилища отлично знакомы нарушившие их покой посетители.

Неприятности... они возможны, но как минимум сразу по прибытии их скорей всего не стоит ожидать: гости не лапают мирно лежащие в нартах копья, в них не ощущается открытой агрессии, хотя конечно дюжина крепких мужчин представляют угрозу сами по себе, ведь копья недолго подхватить, а в тюках могут находиться луки-стрелы, палицы и доспехи с крыльями-щитами. Тем не менее крайне сложно поверить, что пришельцы осмелятся нарушить особый статус святилища и предпринять враждебные действия вопреки воле его хранителя — Вынэ абсолютно не верит в такую дичь, она спокойно и благожелательно встречает взгляды гостей, легко читая их намерения по лицам... дурных замыслов и злобы не наблюдает, видит смущение и любопытство, без удивления подмечает то и дело бросаемые на золотоглазых сестёр взгляды. По состоянию оленей в упряжках делает вывод, что их не загоняли, вынуждая тянуть груз на пределе сил, и придержали лишь в прямой видимости от святилища.

Плавно затормозившие нарты останавливаются совсем немного не доехав до хранительницы и её ученицы, ловко соскочившие на снег и проявившие почтение возницы приветствуют хозяйку святилища положенным образом, но не спешат подойти к ней для беседы, лишь один из них считает себя достойным этой чести. Вождь большого-сильного племени и одновременно отец Сорги уверенно направляется к хранительнице, ступает широко и тяжело как и положено обладателю власти, на сына или золотоволосых девиц даже не смотрит, но очевидно держит их в зоне своего внимания. Латым считается успешным и авторитетным вождём, способным вести своих людей как в спокойные, так и в тяжёлые годы, среди народа кереков найдётся мало тех, кто осмелится поставить под сомнение его право вести людей за собой.

- Ну что, Кайтын, снова будешь требовать от меня отдать тебе девочек? - вскоре после обмена всеми положенными любезностями обращается к вождю Вынэ, по-свойски называя его не по имени, а по старому, но как никогда актуальному прозвищу (кайтын — медведь).

- Куда там, - преувеличенно уныло, словно бы с досадой отмахивается Латым, - теперь я жалею, что когда-то вообще поднял эту тему и позволил ушастым девкам понять мои планы на счёт них. - Без особого надрыва и переживаний признаёт: - Ошибся... бывает. -

- А что так? - иронично усмехаясь, интересуется Вынэ. - Неужели ты больше не считаешь их видоками нелюдей с закатной стороны мира и отказался от задумки использовать их в качестве заложниц... с чего бы такая перемена? -

- Уже не важно, был ли я тогда прав или нет, - со вздохом признаётся вождь, - а брать их в заложницы не имеет смысла — дороже может выйти. - После небольшой паузы его потемневший взгляд сгоняет малейшие признаки ехидства с лица шаманки. - Я видел силу нелюдей с заката, - чуть дрогнувшим голосом сообщает он, - нам их не победить и не отбиться, если они всерьёз прогневаются на нас. Им просто не нужны те преимущества, что могут дать им самые искусные лазутчики — силы слишком неравны. -

- Вот как... - закаменевшая хранительница качает головой, похоже она совсем не удивлена его словами, - ну нечто подобное я предполагала, - спустя некоторое время произносит она. - Одно то, что они способны совладать с пожирателями людей, многое про них говорит. Наследники Древних тоже не стали бы бояться абы кого. -

- С ними невозможно сражаться, - в треснувшем голосе Латыма почти ощущается горечь, - твои гостьи — птенцы по сравнению с настоящими воинами нелюдей. Способные как щенка разодрать матёрого медведя крылатые звери... непробиваемые доспехи... летящие на 7-8 нормальных перестрелов и всегда попадающие в цель стрелы... целиком состоящие из металла чудовища... изрыгающие огонь лодки размером с балаган, что могут бегать по снегу и льду как по воде — вот как с ТАКИМ воевать?!! - Вновь вздохнул, на этот раз отнюдь не имитируя досаду: - Да никто и не хочет с ними воевать — нелюдям нет нужды использовать свою силу, чтобы побеждать — их целители и торговцы справляются куда лучше воинов. -

- Значит слухи не врут, и они не обижают пошедшие под них племена... - прозвучавший со стороны хранительницы очевидный вывод лишь усиливает досаду вождя.

- Не обижают, - вынужден признать Латым, - дают защиту от набегов и право торговать в своих поселениях. - Посетовал: - Совершать набеги тоже запрещают как и воровать оленей, зато как говорят, некоторое время бесплатно лечат от любых болезней и ран и дают хорошую скидку на товары в лавках. Ещё говорят, нелюди требуют учить свой язык и разные другие вещи в специальном месте, но в то же время хорошо кормят во время обучения и дают иное содержание, делают подарки за успехи в учёбе... - Внезапно вождь запнулся и с подозрением взглянул на хранительницу: - Но похоже всё о чём я говорю, для тебя уже не тайна? -

- За долгие зимние вечера мои девочки успели многое поведать о своей родине, - не считает нужным отпираться Вынэ, - я знаю про порядки земли Дракона и про населяющие её народы. -

- Про ДОГОВОР ты тоже слышала? - пристально посмотрел на неё вождь. И сразу же угадав-увидев ответ в её глазах, немедленно поинтересовался мнением хранительницы на этот счёт.

- Не знаю, - неуверенно опустила взгляд Вынэ. - Это слишком высоко и сложно для меня лезть в такие дела, но если подумать, то заключившая с нелюдями договор сущность наверное имеет серьёзную причину утаить своё имя. Другой вариант, нелюди знают имя того, с кем заключили договор, однако по известной лишь им, но наверняка существенной причине не хотят его огласить. Или где-то лгут, зачем-то пытаясь создать ложный след, - истины ради допустила она.

- В любом случае, узнай мы правду, это никак не поможет нам, - и снова выдыхает Латым, признавая неприятную правду. - Воевать с ними мы не можем, убежать — глупый-трусливый и при том ведущий в никуда путь. Остаётся лишь склониться перед ними и постараться как можно больше с этого получить. - Вождь бросил взгляд на хранительницу и, не усмотрев на её лице возражений, продолжил развивать свою мысль. - Если идти под Дракона, надо сперва избавиться от сторонников чёрных, тем более что они постоянно подталкивают меня начать войну с остроухими, зудят хуже голодных комаров в мокром распадке... как будто не понимают, чем это может закончиться для нашего народа. -

- Всё они прекрасно понимают! - не скрывая злости в голосе, прошипела Вынэ, не испытывая ни малейших иллюзий в данном вопросе.

- Тоже так считаю, - немедленно кивнул ей мысливший сходным образом вождь. - А потому от них надо избавиться поскорей, пока не довели до беды. Открытых подстрекателей задавим, спящих слуг скорей всего возьмём не всех, но кое-кого вычистим — есть признаки. Большинство родовых шаманов почему-то резко против любой вражды с нелюдями, даже страх перед чёрными не способен их поколебать...? - Латым вопросительно смотрит на хранительницу... и довольно кивает, увидев ответ по глазам, ещё прежде чем она начинает говорить.

- Есть причина, серьёзная причина, - поясняет Вынэ, впрочем не собираясь рассказывать про Зарю и её посланцев с огненными мечами — это знание не для посторонних.

- Если шаманы не выступят против, то и охотники не будут волноваться, - довольно рассудил вождь. Что-то быстро прикинув про себя, посмотрел на золотоглазых девчонок, что как раз о чём-то шушукались с его младшим сыном и ученицей хранительницы. - Ты знаешь, что нелюди делятся на разные народы? -

- Они называют это ''расы'', - наклонила голову Вынэ. - Эльфы, орки, люди и другие, а народы-племена это уже более мелкое деление. -

- Самая большая и сильная раса среди них это эльфы, - со значением произнёс Латым, вновь бросив взгляд в сторону общающейся молодёжи.

- Почти верно, - поправила его Вынэ, уже помаленьку догадываясь, куда он клонит и в чём причина его неожиданного визита, - их отец — фейри, матери — эльфийки. -

- Всё оказалось лучше чем я рассчитывал! - просиял Латым. - Как я слышал, фейри считаются небольшим народом по сравнению с эльфами или людьми, однако их уважают и из их числа происходит правитель всех нелюдей. Если, как ты предполагаешь, девки действительно знатной крови, да ещё и принадлежат сразу к двум могущественным народам, то могут нам сильно пригодиться. - Неожиданно его лица коснулась тень беспокойства: - Только бы они не оказались изгоями — тогда от них наоборот больше вреда чем пользы... -

- Они не изгои, а проходят обычное для их народа испытание — путешествуют в одиночестве, чтобы доказать право называться взрослыми, - неохотно, но подчиняясь чувству долга перед родным народом рассеяла его заблуждение Вынэ... и тут же укорила на полную раскатавшего губу вождя: - Хочешь использовать девочек в своих делах? -

- Хочу! - не стал отрицать очевидного тот. - Если нам не избежать подчинения власти нелюдей, то нужно сделать всё самым наилучшим образом — использовать всё, что возможно, твоих девочек в том числе, раз уж подвернулись под руку. - Доверительно пододвинулся поближе: - Знающие люди рассказывают, что Драконы хорошо вознаграждают за поимку слуг чёрных, так что тех, кого поймаем, тоже сдадим за награду — избавимся от дерьма и заодно сильно отличимся, чего-нибудь за них получим. Неплохо выходит, однако. -

- Ну ты и хитрец, Кайтын, - против воли восхитилась хранительница, - не зря сумел пролезть в вожди и удержался столько лет! Но ты подумал, что будет, если девочки не захотят нырять ради тебя под лёд ( ''таскать каштаны из огня'')? -

- Захотят, - уверенно наклонил голову фыркнувший Латым, - молодым нужна слава и признание, твоим гостьям они тем более необходимы, раз они желают пройти это своё испытание — их несомненно соблазнит возможность поучаствовать в столь значительном деле, прославить своё имя, заставить родителей гордиться ими. Им не устоять! -

- Ах ты старый хит... - без злости, но сильно врезала ему в плечо кулаком Вынэ, жалея, что уже не может дотянуться до затылка и дать затрещину прямо как в те времена, когда нынешний вождь занимал при ней место своего младшего сына.

- Нам польза, им почёт, к Драконам приходит целое племя — всем выходит хорошо, - с обезоруживающей ухмылкой сформулировал свою позицию Латым, уже совсем откровенно и как-то жадно-требовательно пялясь на слегка напрягшихся под его взглядом девиц. Весело и одновременно несколько разочарованно упомянул сына: - Сорга меня не порадовал — в его возрасте я бы уже обрюхатил обеих, а он с ними едва не полгода живёт под одной крышей и ничего. - Спокойно перетерпев очередной тычок-затрещину от возмущённой его словами хранительницы, задумчиво предположил: - Может испугался высокого роста? Но если перед тем как приступить к делу девку уложить на спину, то рост не имеет значение — моя вина, вовремя не объяснил. - Немного подумав и уже привычно перетерпев затрещину от хранительницы, кардинально переменил мнение: - Да и ладно, что ничего — неизвестно как бы на то посмотрели их родители — могло плохо выйти, однако. - Одним моментом закончивший балагурить и посерьёзневший вождь обращается к Вынэ с просьбой передать его предложение её гостьям и поспособствовать тому, чтобы сёстры простили-забыли его прежние не самые дружественные поползновения, зная его можно не сомневаться, их дружбу с его сыном он тоже не постесняется использовать. Но всё же главная его надежда это сама Вынэ, со слов того же Сорги он знает, что остроухие путешественницы очень привязались к мудрой старухе и скорей всего в положительном ключе воспримут высказанную ей просьбу...