Трехглавый змей: Проклятие семьи Мор

Глава 18 Обмен кровью

Между ними и правда почти ничего не изменилось.

Весперис не давил. Не настаивал. Не пытался дать происходящему название. Но всё же он был рядом чуть ближе, чуть смелее. Незаметно для окружающих, но заметно для неё.

Теперь он садился так, чтобы их плечи соприкасались. И Мара не отстранялась. Как будто так и должно было быть.

Иногда она позволяла себе положить голову на его плечо. На секунду. На две. Пока никто не видит. И было в этом что-то… непристойно будоражащее. Тонкое, щекочущее где-то под кожей. Тайное. Их. Только их. Без слов, без обещаний — но с ощущением чего-то хрупкого, неуловимого, но настоящего.

Сегодня был последний день перед каникулами, и за завтраком к ним наконец присоединился Дамиан.

И хотя впереди всё ещё ждал тяжелый учебный день, атмосфера была наполнена лёгкостью и предвкушением долгожданного отдыха. Всем не терпелось поскорее попасть домой и увидится со своими семьями.

Всем, кроме них троих.

Было похоже, что кроме Мары, Дамиана и Веспериса из драконов на праздники в академии никто не остаётся.

Мара взглянула на Дамиана и, немного колеблясь, всё же спросила:

— Почему ты не хочешь поехать домой? Я ведь виделась с твоими родственниками, они показались вполне… приятными.

Дамиан усмехнулся, но как-то криво, не весело.

— Они и правда приятные. Дядя Роб и тётя Кэт — идеальные опекуны. Со стороны к ним вообще не придерёшься.

Он ковырнул ложкой в каше.

— Я всегда был одет, накормлен. У меня своя комната, книги, всё, что я хотел в пределах разумного. Ни побоев, ни криков, ни игнорирования. Всё ровно, по инструкции.

Мара молчала, слушая.

— Просто… они не хотели меня. Не в том смысле, что были против, нет. Когда погибли мои родители, их дети уже почти выросли. Через пару лет они покинули дом. И дядя с тётей… не были готовы начинать всё сначала.

Он задумался на мгновение.

— И я это всегда чувствовал. Даже когда они старались. А они старались. Просто между нами всегда был этот… зазор. Не пустота. А именно зазор. Я знал, что я — чужой. Не враждебный, не мешающий, просто… лишний.

Дамиан пожал плечами.

— Поэтому я и не навязываюсь. Уверен, наши отношения потеплеют, как только я съеду.

Мара пожалела, что спросила. Не потому, что ей не хотелось знать, а потому что в глазах Дамиана поселилось это странное, усталое безразличие, и она не знала, как его оттуда вытянуть.

Чтобы сменить тему, она повернулась к Весперису:

— А ты остаёшься? Или поедешь домой?

К её удивлению — и, судя по взгляду, к удивлению Дамиана тоже — он ответил не сразу.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Решу к утру.

— Ты же не ездил домой с тех пор, как поступил? — уточнил Дамиан. — Восемь лет. Ни разу. Что вдруг изменилось?

— Может, мне хочется увидеть родителей перед смертью, — холодно ответил Весперис.

Мара и Дамиан тут же отвели глаза, уткнулись в тарелки и больше не задавали вопросов.

От завтрака их отвлёк школьный почтальон — худощавый, лопоухий парень, который сам, кажется, всего пару лет как выпустился из академии.

— Мара Сейр? — уточнил он, вручая письмо.

Мара удивлённо подняла голову.

— Для меня?

Она получала письма только от бабушки пару раз в год — она сухо поздравляла с праздниками и высылала немного денег. Но для рождественского письма было рано.

Взяв конверт, она опустила взгляд на печать и застыла. Её глаза расширились, а пальцы побелели от напряжения.

— Что там? — Дамиан наклонился ближе, стараясь заглянуть через плечо.

Мара быстро развернула конверт, пробежалась по строчкам взглядом, и лицо её стало ещё более озадаченным.

— Невероятно… — пробормотала она. — Но почему именно сейчас?

— Мара? — теперь уже и Весперис смотрел на неё с явным беспокойством. — Что происходит?

Она рывком вскочила на ноги.

— Скоро сами узнаете, — бросила она, пряча письмо в карман. — Идите без меня, я приду сразу на урок.

И прежде чем кто-то успел что-то сказать, Мара почти бегом вылетела из зала.

Дамиан и Весперис переглянулись. Оба синхронно пожали плечами — и оба знали, что Мара никогда так не реагировала ни на одно письмо в жизни.

После уроков, когда большинство студентов уже сбегались к выходу, гремя чемоданами, смеясь, переговариваясь, мечтая о горячем шоколаде, домашнем уюте и бесконечном сне, трое драконов шли в противоположную сторону.

Вглубь академии, мимо пустеющих коридоров, мимо запертых аудиторий, к потайной двери, скрытой за леденящей кровь картиной. В ту самую комнату, которая стала их штабом, их логовом, их единственным направлением.

Мара и Весперис в сто пятидесятый раз перечитывали дневник Вейлора Торна в надежде, что на сто пятьдесят первом они увидят что-то, чего не заметили раньше. Дамиан сидел напротив них, склонившись над старой потёртой книгой с тёмно-красным переплётом, которую он изъял из дома Вейлора Торна. Время и чьи-то беспокойные руки стёрли с её обложки название, оставив лишь остатки узоров, которые могли быть как орнаментом, так и магическими символами. Страницы шуршали под его пальцами, но он уже несколько минут не переворачивал их, уставившись в один и тот же разворот.

Мара украдкой наблюдала за ним. Обычно Дамиан читал быстро, не задерживаясь ни на секунду, жадно проглатывая текст, но сейчас он выглядел так, будто провалился в этот фолиант и уже не может выбраться обратно. Его сосредоточенность пугала.

Она открыла рот, собираясь спросить, что он там нашёл, но в этот момент Дамиан рывком поднялся, опрокинув стул, который с грохотом ударился о каменный пол.

— Как же мы не нашли этого раньше… — выдохнул он, его голос дрогнул от напряжения и странной, болезненной восторженности.

Мара и Весперис забеспокоились одновременно.

— Что ты нашёл? — настороженно спросил Весперис.

Дамиан обвёл их взглядом, и в его глазах Мара увидела нечто, от чего по спине пробежал ледяной холод. Решимость, граничащая с отчаянием.

— Ритуал замещения крови, — сказал он приглушённо. — Если мы проведём этот ритуал, то я могу… поменять свою кровь на твою кровь, Весперис. Я заберу твоё проклятие себе.

Мара почувствовала, как что-то внутри неё обрывается и падает куда-то вниз, в бездну. Холод разливался по её телу, сковывая движения.

— Дамиан… — Она встала со своего места, едва передвигая одеревеневшие ноги, и осторожно протянула к нему руку, как будто он был зверем, который может сорваться и броситься в любой момент. — Это ритуал магии крови. Ты не можешь этого сделать. Если ты нарушишь клятву — ты… ты умрёшь.

— Ну и пусть. — Дамиан не смотрел на неё, но его глаза горели мрачной уверенностью. — Всем будет только лучше без меня, а если это ещё и спасёт тебя, Весперис…

Он поднял руки, готовясь начертить формулу в воздухе. Его пальцы дрожали, но он был твёрдо намерен начать ритуал.

Её парализовало от ужаса. Мара не могла пошевелиться, в голове вместо мыслей стоял непрекращающийся гул. Надо было что-то сказать, что-то сделать, но её словно выкинуло из тела и всё, что она могла — это стоять и не мигая смотреть, как Дамиан собирается покончить с собой.

Вдруг он дёрнулся, выгнулся дугой, руки вытянулись по швам, из груди вырвался сдавленный стон. И Мара уже видела это раньше — когда Вейлор Торн захватил контроль над его телом.

Она, наконец, смогла двинутся и обернулась.

Мара впервые воочию наблюдала, как Весперис применяет магию крови. Он был бледен, как смерть, а его глаза стали полностью чёрными.

— Неужели ты думаешь, что мой отец не знал про этот ритуал? — в его голосе слышался надрыв. — Неужели ты думаешь, что он бы не пожертвовал кем угодно, если бы это действительно могло сработать?

Дамиан снова издал хриплый стон и попытался пошевелится, но у него ничего не вышло

— Дело во мне, Дамиан, — вкрадчиво продолжил Весперис. — Проклятие действует на мой род, на меня. Ты ничего не изменишь, заменив мою кровь. Только напрасно убьёшь себя, нарушив клятву. Я не позволю тебе этого сделать.

И с этими словами Весперис разорвал чары.

Дамиан тяжело рухнул на пол. Несколько секунд он так и стоял на четвереньках, приходя в себя, пока магическая хватка сходила на нет.

Он поднял голову и посмотрел на них так, словно видел впервые. На Веспериса, который из последних сил старался сохранить невозмутимость, хотя его руки сильно дрожали. На Мару, которая так и осталась стоять с перекошенным от ужаса лицом.

Дамиан открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал, и в следующую секунду вскочил и пулей вылетел из комнаты, даже не оглянувшись.

У Мары подкосились ноги, и она бы точно упала, если бы Весперис её не подхватил. Он усадил её на диван, и сам сел рядом.

— Почему он… почему он говорит так?.. — попыталась спросить Мара, но не смогла больше сдерживать душившие её слёзы.

Весперис обнял её. Она уткнулась ему в грудь лицом, заливая белую рубашку слезами и тушью и всхлипывала так, будто в этом плаче смешалось всё — страх за Дамиана, ужас от того, что чуть не произошло, её собственная усталость и отчаяние, которые так долго копились внутри.

Мара не плакала очень давно. Не плакала почти весь прошлый год, не плакала, когда её чуть не убил Ардонис, не плакала, когда разбилась пробирка с его кровью. Ей всё было нипочём. И тем более она не рыдала так, как рыдала сейчас.

Весперис мягко гладил её по голове и слегка раскачивался, словно пытаясь убаюкать. Его слабый, дрожащий голос шептал у самого уха:

— Всё хорошо. Ничего не случилось. Всё хорошо…

Мара не заметила, как его прохладные пальцы, утиравшие слёзы с её щёк, оказались на шее сзади, а его лицо всего в нескольких сантиметрах от неё. Мара не заметила, как он поцеловал её сначала робко, почти невесомо, и как она сама ответила на поцелуй, хватаясь за лацканы его жилетки так, как будто он был единственным, что удерживало её от падения в какую-то страшную бездонную темноту. Мара забыла, почему плакала, забыла вообще обо всём. Больше ничего не существовало, кроме его мягких, горячих губ, его рук на её шее, жара его тела и его запаха.

Не разрывая поцелуй, она привстала, чтобы скомпенсировать разницу в росте, запуская пальцы в его волосы. Его руки обхватили её талию, он прижимал её к себе так сильно, как будто она — самое ценное, что у него было.

Мара не знала сколько времени прошло прежде, чем Весперис с большой неохотой прервал поцелуй, прижался губами к её лбу и снова погладил по голове.

— Нам нужно найти его, — тихо сказал он.

Мара кивнула, но они ещё посидели так немножко, собираясь с силами.

— Твой отец и правда мог бы пожертвовать жизнью другого человека ради тебя? — тихо спросила она, утирая остатки слёз.

— Я это выдумал, — спокойно ответил Весперис. — Никогда раньше не слышал ни про этот ритуал, ни про то, что замещение крови вообще возможно. Но Дамиану про это знать не обязательно.

Мара подняла на него взгляд.

— То есть… ритуал может сработать?

Он снисходительно покачал головой.

— Я не знаю, но это не имеет значения. Мы ведь договорились: никакой магии крови.

Весперис говорил мягко, но она почувствовала укор, так что закрыла рот и кивнула.

Они поднялись на кухню, взяли три огромные кружки горячего шоколада и вернулись в общую комнату. Там было непривычно пусто — все уже разъехались по домам на каникулы.

Дамиан нашёлся в одной из спален. Он сидел на кровати, обняв колени, и невидящим взглядом уставился в покрывало. Когда они зашли, он лишь мельком посмотрел на них виновато, устало, и тут же снова спрятал глаза.

Весперис поставил кружки с шоколадом на прикроватную тумбочку. Мара сбросила ботинки, залезла к Дамиану и молча обняла его, прижав его голову к своей груди так крепко, на сколько хватило сил.

Секунду спустя присоединился Весперис, обняв их обоих.

— Это всё не правда, — сказала Мара, стараясь вложить в эти слова все чувства, что у неё были. — Всё не правда, что ты сказал. Нам не будет лучше без тебя. Мне не будет. Мне будет очень-очень плохо без тебя.

— Ты мой лучший друг, Дамиан, — сдавленно произнёс Весперис. Вероятно, ему было гораздо, гораздо сложнее говорить о своих чувствах. — В смысле… Конечно, я хотел бы, что бы ты поступал разумно, но я знаю тебя. И я никогда не оставлю тебя, что бы не случилось.

— И я тоже, — всхлипнула Мара. Глаза жгло изнутри, но она старалась не разреветься снова.

— Так только хуже, — приглушённо простонал Дамиан из глубины объятий. — Если бы вы бросили меня, я бы чувствовал себя достаточно наказанным. А так я всё ещё ужасный человек, только теперь ещё и в окружении людей, которых я не заслуживаю.

— О, ну если ты хочешь чувствовать себя достаточно наказанным, то я могу это устроить… Ай!

Весперис больно ущипнул Мару за руку и смотрел с укоризной, но Дамиан рассмеялся, и вся эта тяжёлая, хотя и невероятно, до боли искренняя атмосфера была разряжена.

— Я люблю вас, ребята.

— И мы тебя любим! — Нестройным хором ответили они, выпуская его на свободу.

Они пили уже не такой горячий шоколад, сидя по-турецки тесным кругом на покрывале и смеялись, как будто ничего не произошло. А когда стало совсем поздно, не раздеваясь легли спать, с трудом уместившись втроём на узкой кровати.

Хотя Мара чувствовала себя немного ошарашенно из-за всего, что произошло за последние пару часов, всё, о чём она могла думать сейчас — это о том, что Дамиан — невероятно глупый, но лежит рядом, и что он абсолютно точно живой.