Тепла хватит на всех – 3

Обязанности

Я услышал характерное гудение винтов. На рефлексах рванул в сторону, схватив двух парней, которые помогали мне выбраться из капсулы «Севера». Те что-то возмущённо пискнули, но я продолжал их удерживать

Мы залегли у основания корабля. Высунувшись, я быстро обнаружил дрон. Даже не один! Три зловещие чёрные тени висели над местом посадки. Я старался разглядеть, что у них на внешнем подвесе, и лишь через несколько секунд сообразил, что это камеры.

— Товарищ майор, что вы себе позволяете! — возмутился один из парней, которых я «спас».

— Предупреждать надо, — парировал я, убирая руки.

Подняться прыжком в тяжёлом «Коршуне» было невозможно, но я всё равно встал быстро, с огромным наслаждением напрягая мышцы. Тело, после нескольких дней заключения в невесомости и замкнутом пространстве, было радо нагрузкам.

— Это протокольная съёмка. Для истории!

Я прикрыл глаза и вздохнул.

— Ничего страшного, — ответил второй встречающий, поднимаясь и отряхиваясь. — Прямого эфира нет, шеф запретил. И правильно сделал! А в записи этот момент вырежем.

— Ладно. Вот, ложитесь, — первый встречающий указал на внушительного вида носилки, стоящие на специальной подставке возле капсулы.

— Да не надо, я сам! — возмутился я.

— Положено! — настаивал парень.

Я стиснул зубы и уже приготовился сказать что-то резкое, но тут рядом послышался знакомый голос:

— Саша, не надо. Он много времени провёл на планете с повышенной гравитацией, — сказала незаметно подошедшая к нам сзади Светлана Юрьевна. — Ему тяжело без движения.

— Ладно, — тот, кого она назвала Сашей, пожал широкими плечами и отступил в сторону. Они с товарищем начали толкать пустые носилки.

— Напугали вы нас, Женя, — тихо сказала Светлана, когда парни отошли достаточно далеко.

— Что случилось? — спросил я. — Вася говорил, что даже по лазерному каналу связаться пробовал…

— Будем разбираться, — ответила она. — Очень необычный сбой. На «Севере» вся связь троекратно дублирована. Вероятность одновременного отказа всех систем оценивается где-то в три миллиона к одному.

— Ясно, — кивнул я.

— А теперь приветливо улыбнитесь в камеру и помашите рукой, — сказала Светлана, разворачиваясь к ближайшему дрону.

Я выполнил её просьбу. Правда, у меня совсем не было уверенности, что моя улыбка со стороны выглядит хоть сколько-нибудь приветливо.

— Спасибо, — продолжала Светлана. — В вертолёте будет шумно. Так что Серёжа поговорит с вами уже в самолёте. У нас будет несколько часов.

Модель «вертушки» была мне незнакома. Лишь приблизившись я прочитал на борту, ниже кабины пилота: «Ми-130». В салоне находился Сергей и ещё пара незнакомых мне спецов. Как только борт оторвался от земли, они помогли мне избавиться от скафандра. Не обошлось без обычных в таких случаях шуточек — но я их просто проигнорировал.

Я думал, что мы долетим до аэропорта Волгограда, и уже там пересядем на самолёт. Однако же мы приземлились на территории какого-то военного аэродрома: тут стояло несколько транспортников и «Ту-160». Вероятно, это был Энгельс, но полной уверенности у меня не было — я не следил за маршрутом.

Едва вертушка коснулась бетона, люк тут же открылся, и Сергей указал на выход. Я вышел следом за ним и, пригибаясь, пошёл в сторону стоящего рядом борта. Это был новенький МС-21 с символикой «Роскосмоса» на борту.

Перед тем, как подняться на борт, я огляделся. Увидел несколько дронов с камерами и даже живых репортёров неподалёку. Они стояли кучкой возле своих операторов, с микрофонами. Задержавшись на секунду, я помахал рукой и улыбнулся. Увидев это, Светлана одобрительно кивнула.

Новый самолёт госкорпорации был заметно комфортнее предыдущего. Продуманный интерьер, при планировании которого наверняка не обошлось без хорошего дизайнера. Дорогие материалы. Одноместные каюты с очень удобными спальными местами, и даже индивидуальный душ для каждого космонавта!

Так что первым делом я привёл себя в порядок, смывая многодневные отложения пота и остатки защитного геля. Потом с огромным удовольствием переоделся в синий комбинезон, который обнаружил в шкафу в своей каюте. Кстати, там же висела парадная форма ВКС, с кортиком, который, вопреки всем авиационным правилам, находился прямо там, на полке.

Глядя на форму, я испытывал смешанные чувства. Моя настоящая форма выглядела совсем иначе… лётчиком я никогда не был, не учился по этой специальности. Впрочем, для прикрытия наши сотрудники могли использовать всё, что угодно, не проблема. Так что буду считать это прикрытием.

Сергеич ждал меня в главном салоне, за столом для совещаний. Кроме него присутствовала Светлана и какой-то незнакомый мне мужик лет шестидесяти с сухим морщинистым лицом и цепкими чёрными глазами. Я сразу признал в нём представителя конторы. Так и оказалось.

— Евгений Викторович, присаживайтесь, — сказал он, указывая на свободное кресло напротив.

Я кивнул и сел.

— Меня зовут Савелий Павлович, — представился мужик. — Я возглавляю новую службы Внеземных расследований. До этого руководил Службой оперативной информации.

— Очень приятно, — ответил я.

Мы обменялись рукопожатием.

— Благодарю вас за выдержку, — продолжил Савелий Павлович. — Коллеги сильно переживали насчёт обстановки, однако я оказался прав. Верно, Сергей Сергеевич?

Он ухмыльнулся и посмотрел на соседа. Руководитель проекта «Север» улыбнулся в ответ и кивнул.

— Женя, мы вроде на ты переходили? — спросил он.

— Было дело, — согласился я.

— У тебя наверняка очень много вопросов. Скорее всего, ты переживаешь насчёт товарищей, Максима и Дианы, — продолжал он.

— Не только. Как у Антона и Влада дела? Вы грозились их никогда больше не выпустить с объекта. Так понял, они не полетели? — спросил я.

— Режим несколько облегчили, — ухмыльнулся Сергей. — Они регулярно бывают в отпуске и подтверждают своё место в очереди. Однако же, ты прав: полёты заморожены. И для этого есть некоторые основания.

— Помнишь те вещи, которые происходили с тобой перед отлётом? — спросил Савелий Павлович, тоже переходя на «ты». — Мы столкнулись с чем-то подобным. Уже неоднократно. Собственно, это одно из важнейших направлений работы моей службы.

— Понятно, — сдержанно ответил я.

— В общем, мы вынуждены ограничивать информацию, — продолжал Сергей. — Иначе это может негативно отразиться на общественных настроениях, а они имеют огромное значение в этот период.

— Тоже понятно, — повторил я.

— Теперь о планах на ближайшее будущее, — сказал Савелий Павлович. — После сегодняшнего разговора к нашим делам мы какое-то время возвращаться не планируем. Это будет парадный период. Ты, Женя, теперь герой всей Земли, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Завтра в Москве будет грандиозная встреча с пресс-конференцией и парадным кортежем через центр города. Потом тебе придётся немного попутешествовать по миру. Маршрут уже разработан и согласован. Скажу сразу: это всё делается не просто так, над тем, как именно оно всё будет сделано работали наши лучшие инженеры социальных процессов и психологи. Да, знаю: для человека твоего склада это в тягость. Но надо выдержать, другого выхода у нас просто нет.

— Ясно, — кивнул я. — Служу России.

— В целом пресс-конференция и другие публичные мероприятия будут проходить в контролируемом формате, однако возможны любые неожиданности. Так что тебе следует быть готовым. В твоей каюте, в столе, лежит планшет. На нём все необходимые наработки, вопросы и ответы, в целом всё соответствует тем докладам, которые ты отправлял на Землю. Исключены некоторые особо чувствительные моменты.

— Понял.

— Теперь самое главное, — продолжал Савелий. — Как ты, наверное, понял, самое важное в твоём полёте — это встреча с тем существом, которого ты называл Лэм. Нам нужно восстановить максимально подробно все детали вашего общения. Сначала нужно, чтобы ты рассказал своё видение. Всё, что вспомнишь, максимально раскрывая любые детали, даже те, которые тебе самому могут показаться незначительными. Потом, с твоего позволения, мы воспользуемся памятью твоего компаньона.

— Компаньона? — автоматически переспросил я.

— Теперь так принято называть интеллект-импланты, — пояснил Сергей. — Вася уже не единственная синтет-личность, которая может создавать свои альтер-эго для помощи другим людям. Это стало массовым. Скажу больше: сейчас разрабатывается технология, которая позволяет создавать цифровые личности с расширенными возможностями непосредственно в мозге человека, на его собственных нейронах, в качестве дополнения, или альтера. Новые открытия в области нейробиологии позволяют это. Лишь недавно был выявлен механизм, который используется мозгом для квантовых вычислений, чтобы… впрочем, это лишнее.

— Я догадался про помощников, ещё на станции, — ответил я.

— Точно, — улыбнулся Сергей. — Никак не привыкну к мысли, что ты не сразу на Землю вернулся.

Я лишь пожал плечами.

— Женя, это надо сделать сейчас. Собственно, поэтому я и полетел этим рейсом, — сказал Савелий.

Я вздохнул, сделал глоток воды, воспользовавшись одной из стоящих на столе бутылок. Потом начал свой рассказ. Говорил я, как и просило руководство, максимально подробно, со всеми деталями. После того, как я закончил, Савелий кивнул и спросил:

— Насчёт того, что он сказал про Землю. Ты использовал русское слово «епархия». У слова греческие корни. Но каково точное значение слова на эйра?

Я нахмурился, роясь в настоящей и наведённой памяти.

— Это то, что было до округов. Пожалуй, наиболее близким было бы слово «страна».

— То есть старый термин до активной фазы трийанской инвазии?

— Да. Пожалуй, — согласился я.

— Он не имеет религиозных коннотаций?

— Насколько мне известно, нет.

— Спасибо, Женя.

— Теперь насчёт остальных ребят и твоего будущего, — снова заговорил Сергей. — Все эти годы мы разрабатывали спасательную экспедицию. Готовились к ней. Мы несколько раз запускали беспилотные миссии, с результатами ты ознакомишься, когда вся эта парадная вакханалия закончится. Наш новый межзвёздный корабль сильно отличается от «Севера». Однако же, мы вынуждены были ждать, поскольку получали, скажем так, негативные сигналы. Теперь, после твоего возвращения, программа снова активизируется.

Я улыбнулся.

Сергей и Савелий переглянулись.

— Тут есть один очень важный нюанс, Женя, — вздохнул Сергей. — Дело в том, что в силу определённых обстоятельств очень важно, чтобы именно ты летел со спасательной миссией. Тогда, вероятно, у нас есть шанс кого-то из них вытащить. А если сильно повезёт — то и обоих.

До меня не сразу дошёл смысл сказанного.

— Понимаю, это может быть тяжело, — вмешался Савелий; его голос звучал будто в отдалении. — В других обстоятельствах мы бы обеспечили тебе достойных отдых и спокойную жизнь. Ты это заслужил… но что есть то есть.

— Получается, я снова полечу? — на всякий случай уточнил я, с трудом сдерживая ликование.

— Тебе придётся полететь, Женя, — вздохнув, ответил Сергей. — Возможно, даже не один раз. Так что наслаждайся отдыхом на Земле, пока есть такая возможность.

До прилёта я успел вздремнуть. Лёг на кровать прямо в комбинезоне, закрыл шторки на иллюминаторах и неожиданно для себя самого провалился в сон.

Мне опять снилась Лаймиэ. Видимо, подсознание воспринимает постоянное присутствие цилиндра с её прахом, и выдаёт соответствующие сцены. Вероятно, это прекратится после того, как я развею его над Чёрным морем — но я решил, что до этого она объедет со мной всю Землю.

Мы снова были на тюремном острове. Откуда-то с востока надвигалась буря. Там непрерывно сверкали молнии, а пока ещё лёгкий ветерок был насыщен озоном.

— Ты же не боишься, Тейдан? — спросила она и взяла меня за руку. Её ладонь оказалась тёплой и бархатистой.

— Немного, — сказал я. — Бояться — это нормально. Когда ты боишься, значит, ты ещё жив. Бояться перестаёшь только тогда, когда самое страшное уже случилось.

— Это хорошо. Жизнь сложнее, чем кажется, Тейдан. Всегда есть место для надежды, — сказала она. После чего повернулась ко мне и добавила: — Поцелуй меня, пока ты не проснулся.

Когда я открыл глаза, ощущение её тёплых губ ещё присутствовало.

На пороге моей каюты стоял Сергей. «Мог бы и постучаться», — недовольно подумал я, поднимаясь.

«Он стучался, — вмешался Вася. — Я не дал прервать твой сон. Несколько секунд никакой роли бы не сыграли».

«Спасибо», — мысленно ответил я.

— Ну ты горазд спать! — сказал Серегич. — Я уже беспокоиться начал, не случилось ли чего. После того случая со связью мы удвоили меры безопасности, но всё равно — не теряй бдительность. Добро?

— Добро, — кивнул я, улыбнувшись.

— Одевайся, через полчаса садимся.

— В парадку? — на всякий случай уточнил я, в душе надеясь, что Сергей скажет «нет».

— Ну естественно! Сразу после приземления кортеж едет в Кремль, на доклад Верховному Главнокомандующему. Форму доклада помнишь?

— Помню, — ответил я. Потом всё-таки задал мучавший меня вопрос: — Форма ВКС. Значит, моя официальная биография будет сильно отредактирована, да?

— Вовсе нет! — ответил Сергей, всплеснув руками. — У тебя хорошая биография. Просто руководство приняло решение, что так будет правильнее. Времена поменялись, для ребят и девчат, которые пойдут по твоим следам, это важно.

— Ясно, — кивнул я.

— Ну ладно, оставлю тебя!

Форма оказалась идеально подогнана. В одежду по стандартным лекалам сейчас, после возвращения с Нарайи, я бы точно не вписался.

Я вдруг подумал о братьях-сослуживцах. Что они подумают, когда увидят меня в новостных сообщениях?.. хоть бы предупредил бы их кто. Впрочем, они поймут. Будут рады. Поднимут за меня тем же вечером. Хорошо бы связаться с ними, кто остался. Посидеть вечерком, вспомнить своих…

В дверь моей каюты снова постучали. В этот раз ко мне пришёл Савелий.

— Войду? — спросил он.

Я отступил в сторону.

— Тебе идёт, — заметил он. — Не васильковые погоны, конечно, но всё равно нормально.

— Как в контрразведке, — улыбнулся я.

— Именно! — согласился Савелий, усаживаясь на единственное кресло. — Я вот о чём хотел поговорить. Сразу после доклада запланировано небольшое выступление на Красной площади. Так вот, времена после твоего отлёта сильно поменялись. Про благодарность Родине и всё такое — нормально, но не обязательно. Говори то, что будет на сердце. Сейчас самое важное — это именно человечность. Ты должен стать символом нового мира, в котором не должны повториться ужасы, которые мы пережили. Понимаешь?

Несколько секунд я размышлял.

— Если от сердца — то я бы вспомнил про ребят. Про Макса и Диану, — сказал я.

Савелий вздохнул.

— И это было бы правильно. Если бы мы потеряли надежду на их возвращение. А пока она есть — лучше эту тему не затрагивать. Поверь, для этого есть основания.

— Хорошо, — пообещал я. — Не буду.

— Если ты чувствуешь, что не готов, я могу выбить ещё время. Поедешь в гостинцу, выспишься, — предложил Савелий.

— Я в норме, — заверил я.

— Хорошо, — кивнул начальник управления, после чего поднялся и не прощаясь вышел из каюты.

Мы приземлились около трёх пополудни местного времени во Внуково. Я видел, как самолёт зарулил в сторону правительственного терминала. Когда мы остановились, я даже увидел красную дорожку, парадный трап и военный оркестр, замерший в ожидании.

— Так, у трапа встретит командующий ВКС, генерал-полковник, — предупредил Сергей, когда вошёл в каюту за мной. — Докладываешь ему. Потом повторяешь доклад Верховному. Понял?

— Понял, — согласно кивнул я.

Всё-таки я нервничал. Надо было в этом признаться хотя бы самому себе. Пожалуй, сильнее, чем перед боевым заданием. Там-то всё было знакомо и привычно, а тут… вдруг что-то не то сделаешь? И это навсегда останется в истории, исправить ничего нельзя будет!

При мысли об этом у меня холодок побежал по спине.

«Хочешь помогу с гормональным фоном?» — вмешался Вася, когда я уже шёл по коридору в сторону открытого люка.

Соблазн был велик. Однако я всё равно отказался. Раз уж в этом новом мире принято быть искренним — пускай все видят меня таким, какой я есть.