Тепла хватит на всех – 3

«Огненная глотка»

Пацан явно был очень голоден, но ел спокойно, сохраняя достоинство. Я старался не смотреть на него, дожевывая очередную земную подделку под местные сушёные овощи, чтобы не смущать лишний раз.

— Это дичь, да? — глубокомысленно спросил пацан, разглядывая кусок синтетического «мяса». — Интересно, что за зверь. У нас таких не водится. Видно, что сильный, от мяса в животе сразу тяжело, оно не рыхлое, как у мелких мланшур. Приятно.

— Да, дичь, — кивнул я. — Не советую сталкиваться.

— Да понятно! — вздохнул Варрэн.

Во время еды он не дрожал, но я видел, что ему всё равно холодно. Так что, подумав немного, всё-таки решил развести костёр.

Немного побродив вдоль берега, я нашёл сухой плавник, застрявший в скале. Достал его, сложил. Потом подпалил спиртовой зажигалкой. Такие были в ходу в столице и считались технологическим достижением.

— Дорогой артефакт, — заметил пацан, когда огонь начал разгораться. — Не знал, что маги продают такие. Говорят, у них ничего не допросишься стихийного.

— Это не магия, — ответил я.

— А что? — удивился пацан.

— Технология.

— Это как?

Мне пришлось объяснить устройство и принцип действия зажигалки. Пацан внимательно слушал.

— Стоит, наверное, очень дорого? — заметил он, когда я закончил рассказ.

— Ну, так… — уклончиво ответил я. В наведённой памяти сведений о стоимости зажигалки не было, а Вася на этот счёт молчал.

— Знаешь, ты немного нескладный, но в тебе что-то есть. Думаю, ты победишь на турнире, — уверенно заявил Варрэн, пристально, чуть с прищуром оглядев меня. — Абы кто так много денег на службе не зарабатывает, и его не подвозят по морю маги воды!

Чтобы не сочинять лишнего, я не стал отвечать на его вопрос насчёт службы, за которую якобы я мог получить такую плату. Однако это не мешало Варрэну считать, что это была именно магия.

— Ну спасибо, — ухмыльнулся я.

— Я почти всегда победителей угадываю. Только Грайя запрещает мне рассказывать об этом, — вздохнул Варрэн. — Понятно почему: она сама иногда ставки делает. Осторожно, чтобы мытари чего не заподозрили.

— Кто такая Грайа? — спросил я.

Варрэн подвинулся поближе к разгорающемуся костру. Он явно наслаждался теплом.

— Грайа-то? — улыбнулся пацан. — Это хозяйка «Огненной глотки». Вообще-то она хорошая, только так, иногда у неё бывают свои закидоны…

Он грустно вздохнул.

Я заметил, что в целом его речь была правильной, для носителя северного диалекта. Лишь иногда проскальзывали просторечные слова и выражения, но он явно старался ими не злоупотреблять.

— Неприятности с ней были? — догадался я.

— Регулярно бывают…. — признался Варрэн. — Но вообще это она не стала отдавать меня в работный дом, подписала все необходимые бумаги у старосты. За это ей, конечно, большое спасибо! Но приёмная мамаша из неё… в общем, никакая.

— Стало быть, она твой опекун? — спросил я.

— Опекун? — повторил пацан, будто пробуя на вкус явно не знакомое ему раньше слово. — Да, пожалуй, опекун. Она нашла меня под воротами Друун-Тора. Мои родители оставили меня на мосту в надежде, что, по древнему обычаю, меня заберут в казармы гвардии. Но подкидышей стало слишком много, так что кто-то просто спихнул меня с дороги. Чудо, что я не разбился тогда насмерть! Хотя…

Он снова вздохнул.

— А что она делала в Друун-Торе? — спросил я, чтобы сменить явно тяжёлую для мальчишки тему.

— Да наш князь в то время начал льготы для бывших лава-разведчиков резать, — ответил он. — Так она решила до Имперской приёмной дойти… в общем, тогда ничего не вышло. Льготы всё равно порезали. Но зато, как она говорит, нашла бесплатного работника. Вроде как компенсация.

Он говорил это вовсе не с укором, а даже с какой-то странной гордостью.

— Ясно. И как же так получилось, что ты оказался здесь, в семи вёрстах от трактира, ещё и ночью? — осторожно спросил я.

Варрэн снова вздохнул и опустил голову.

— Да поругались мы… Грайа решила, что это я воровал яйца мланшур, типа для моих экспериментов.

— А ты не воровал? — осторожно спросил я.

— Нет! — вскинулся было мальчишка, но потом как-то сник и добавил: — по крайней мере, не в тот раз.

— А что за эксперименты?

Варрэн огляделся, будто хотел убедиться, что нас не подслушивают.

— Мне, как подкидышу, нельзя испытания проходить, — тихо сказал он. — До того, как борода не начнёт расти. Императорский эдикт, а то до этого множество сирот после войны загубили. Их сначала брали в семьи в надежде, что кто-то станет магом, чтобы компенсацию получить. А потом подстраивали так, что они погибали при неудачном испытании, в младенчестве ещё… ты не знал, или у вас, на юге, иначе всё было? — уточнил он, глядя на выражение моего лица.

— Не знал, — честно ответил я.

— Понятно. Ну, кто-то из добрых старост накатал доклад, который дошёл до императора. После этого убийства младенцев прекратились. Правда, никто не знает точно, сколько беспризорников погибли после этого от голода и холода… ну а мне всё равно знать хочется, маг я или нет. Я слышал кое-что по поводу испытаний, и решил попробовать сделать самому, простейшее. Для этого и нужны были яйца. Грайа тогда прознала про это — и мне досталось хорошенько. Десятину потом на задницу сесть не мог. Но тогда я не сильно обиделся, потому что за дело.

Привычных недель на О-деа не было. Как и на Нарайе, использовались промежутки времени из десяти дней.

Пацан вздохнул и откусил ещё кусок. Начал медленно жевать.

А мне вдруг в голову пришла одна мысль.

— Лэм? — спокойно, но уверенно, окликнул я.

Сначала пацан никак не отреагировал. Потом поднял глаза и посмотрел на меня с любопытством.

— Лэм? — переспросил он. — Это что-то на южном, да? Ты не ругаешься на меня?

— Нет, что ты, — улыбнулся я. — Так, просто к слову пришлось.

«Тоже об этом подумал, — заметил Вася. — Но похоже, что нет. Иногда пацан это просто пацан».

После еды пацан согрелся возле костра, и я предложил дождаться рассвета, заметив, что он начинает клевать носом. Варрэн согласился. После этого я расстелил на камнях свою накидку и настоял на том, чтобы он лёг. Почти мгновенно мальчишка уснул.

Я же посмотрел в сторону субмарины, где перископ по-прежнему продолжал транслировать через Васю картинку окрестностей в тепловых лучах.

«Можешь отправлять её на базу», — мысленно сказал я.

«Уверен? Заряда ещё достаточно», — переспросил тот.

«Уверен, — кивнул я. — Всё равно спать не собираюсь. И мне нужно почувствовать это место, чтобы интуиция заработала».

«Ну ладно», — недовольным тоном ответил мой невидимый напарник, после чего картинка с камеры перед глазами исчезла.

Я снова посмотрел на мальчишку. Во сне он выглядел даже младше, чем мне показалось на первый взгляд. Сирота, выходит… что ж, сам факт, что он дожил до своих лет в этом мире, уже говорит о многом.

«Думаешь, случайность?» — спросил я Васю.

«Кто его знает? — ответил напарник. — Для начала вообще надо понять, что в нашей Вселенной случайность, а что — намеренное порождение игры всемогущего Хаоса!»

«Софистикой-то не занимайся, — сказал я. — Можешь вывести карту и показать точку высадки Макса?»

Перед глазами снова появился экран. На нём во всём своём мрачном великолепии среди звёзд плыла О-деа. Планета рывком приблизилась, проступили очертания северного материка, Небесного Щита. Наше местонахождение было обозначено зелёной точкой. Чуть южнее, где-то в полусотне километров, находилось место приводнения «Росы», корабля Максима.

«Кстати, информацию с компьютера „Росы“ снимали зондами? — спросил я. — Сергеич не рассказывал».

«Снимали, — ответил Вася. — Точнее, пытались снять. Квантовый вычислитель „Росы“ вышел из строя».

Я мысленно присвистнул.

«И, конечно же, мне об этом сообщать было не обязательно, да?»

«Это бы всё равно ни на что не повлияло, Женя, — сказал Вася, изобразив вздох. — Не исключаю, что Сергеич просто закрутился и не включил этот момент в инструктажи. А ты сам не проявил любопытства».

«Может, послать зонд на обследование?» — предложил я.

«Можно, но прямо сейчас я бы не рекомендовал. Тот, кто удерживает Максима, мог оставить ловушку возле его корабля. И не факт, что мы её обнаружим раньше, чем она нас», — ответил Вася.

«Логично», — вынужден был согласиться я.

«Ты точно поспать не хочешь? — вдруг добавил Вася. — Переход не близкий».

«Точно», — ответил я.

Рассвет наступил неожиданно резко: вот над морем мерцали звёзды и плыли неторопливые местные луны, и вот будто свет включили.

Небо здесь было желтоватым, с лёгким намёком на синеву. Где-то высоко рисовали причудливые узоры перистые облака. Мелкий песок на пляже, где я развёл костёр, был чёрным. Скалы за моей спиной — серыми, с цветными прожилками. Чем-то похожие на те, что были рядом с «Севером», на плато Путорана. Ну и растительность здесь была чёрной или иссиня-фиолетовой. Мелкие кустики торчали из расщелин, цеплялись за камни.

Я посмотрел на Варрэна. Тот, будто почуяв мой взгляд, заворочался во сне, придвигаясь ближе к почти остывшим углям.

— Варрэн, — тихонько позвал я.

Пацан тут же открыл глаза. Они у него оказались ярко-голубыми. В жизни не встречал такого насыщенного оттенка.

«Считается признаком аристократии у местных, — заметил Вася. — Хотя встречается и у простолюдинов, просто реже. Видимо, связано с содержанием меди в крови. Адаптационный механизм к повышенной кислотности среды».

Пацан сел. Посмотрел на меня, потом улыбнулся.

— Ух ты! — заявил он, — а ты хороший!

Я недоумённо поднял брови, пытаясь сообразить, как ответить на этот неожиданный комплимент.

— Я живой, значит, тебе доверять можно, — продолжал пацан.

— Значит, ты ложился спать думая, что во сне я могу тебя убить? — спросил я.

— Убить или ещё чего похуже… — вздохнул пацан. — На опыты продать, или в рабство.

— Его же отменили, — осторожно заметил я, покопавшись в наведённой памяти.

— Ага, скажи это феодалам с востока, — вздохнул Варрэн. — Нет, ну, официально-то они своих крестьян в найме держат. Но там такие условия пожизненного найма, что от рабства не сильно отличаются!

— Ладно, — улыбнулся я. — Собираемся, перекусим и в дорогу. Договорились?

— Перекусим? — недоверчиво спросил пацан.

— Конечно! — ответил я, доставая из мешка припасы.

Мы поднялись наверх по узкой расщелине. Кое-где пришлось даже лезть по почти вертикальной скале, цепляясь влажные выступы. Не могу сказать, что мне это легко далось: сказывалась повышенная сила тяжести. Варрэн же двигался вперёд куда увереннее, ловким котёнком перескакивая с уступа на уступ. Ему даже приходилось меня ждать.

Наверху я отдышался и сделал пару глотков воды. Предложил мальчишке. Тот не стал отказываться. Вообще я заметил, что после ночи он действительно начал чувствовать себя в моём присутствии гораздо увереннее. Легко мог повернуться спиной.

— Значит, ты всё равно решил остаться возле меня, хоть и подозревал, что я могу сделать с тобой что-то плохое? — снова спросил я, когда мы вышли на лесную тропу.

Здесь царили сероватые влажные сумерки. Доносились чьи-то переливчатые трели, кто-то громко ухал за дальними кустами. Стрекотали среди чёрного подлеска местные членистоногие, занимающие экологическую нишу земных насекомых. При этом пахло вполне по земному: влажным летним лесом.

— Решил, — вздохнул Варрэн, после чего признался: — если бы я в лесу заснул, то замёрз бы насмерть. Сил не оставалось. А так я подумал: вдруг ты окажешься хорошим?

Я подавил в себе желание легонько потрепать его по макушке.

Шли больше двух часов. Варрэн рассказывал разные истории из своей жизни при таверне. Я внимательно слушал: главный тракт — он ведь одновременно и проводник новостей. Вдруг были какие-то намёки на пребывание Максима в этих краях? Однако нет, ничего подобного ни я, ни Вася не заметили.

Наконец, лес закончился. Теперь тропинка шла по краю огороженного поля с молодой порослью кха-гри. Солнце перевалило за полдень и снова начало клониться к горизонту. Такой стремительный бег светила по небу вызывал у меня чувство неопределённой тревоги, которое я постарался подавить.

Тропинка упёрлась в большой тракт. Это была очень широкая, по местным меркам, дорога: по ней легко могли разъехаться две телеги, запряжённые четвёркой драффлов. Она была вымощена чёрными базальтовыми плитами неправильной формы, плотно подогнанными друг к другу.

— Ну вот, — сказал, улыбнувшись, Варрэн, — почти пришли!

И действительно: за следующим холмом, справа от дороги показался двухэтажный дом из серой древесины за высоким глинобитным забором. На фасаде дома были намалёваны красной краской иероглифы официального государственного языка, которые гласили: «Огненная глотка». Под иероглифами было что-то вроде грубой карты-схемы, на которой Вася без труда опознал один из участков побережья Зорат-Дейн, восточного материка.

— Только это… ты, если что, скажи, что это я тебя уговорил остановиться в «Огненной глотке», хорошо? — понизив голос попросил Варрэн. — Тогда, глядишь, Грайя не прикажет меня пороть. Я не люблю порки — потом работать невозможно.

— Конечно, Варрэн, — пообещал я.

Мы подошли к деревянным воротам, установленным в изгороди. Они были заперты, но на левой створке висел железный молоток с пластиной — местный аналог дверного звонка.

Я подошёл. Поглядел на своего спутника, улыбнулся. Потом, сверившись с наведённой памятью, два раза ударил молотком по пластине. Два удара — значит, постоялец желает перекусить или остановиться на ночлег, а не просто посидеть в тени или набрать воды из колодца бесплатно, как предписывается Уложением об императорских дорогах. Для бесплатных посетителей такие придорожные заведения, как правило, содержали отдельный дворик, всегда открытый, чуть в стороне от главных ворот. И контингент в таких двориках часто подбирался соответствующий.

Где-то через минуту за тяжёлыми воротами скрипнул засов. Потом они медленно распахнулись внутрь.

Перед нами, нахмурившись, стояла мускулистая женщина в кожаном фартуке. Её тёмно-серая кожа была покрыта сетью бирюзовых шрамов-татуировок, а светло-серые, широко расположенные глаза смотрели холодно и строго. Вместо левой стопы у неё был деревянный протез с преувеличенно большими, тщательно выточенными «пальцами».

Она оглядела меня с ног до головы. После этого её взгляд несколько потеплел.

— Приветствую тебя, путник! — произнесла она, чуть поклонившись. — Желаешь остановиться в «Огненной глотке»? Или же заказать обед?

— И то и другое, полагаю, — ответил я.

Лишь в этот момент её взгляд скользнул в сторону, и она наконец-то заметила мальчишку. Тот стоял, поджав губы и затаив дыхание.

— Этот шалопай к вам приставал? — спросила она ледяным тоном.

— О, нет, — улыбнулся я. — На самом деле он мне очень помог, подсказав дорогу к вашему уважаемому заведению?

— Вот как? — её брови удивлённо взлетели. — Что ж. Проходите.

Варрэн просиял и шагнул вместе со мной за ворота.

— А с тобой ещё поговорим, после, — походя бросила ему хозяйка.

Плечи мальчишки немного поникли, но на губах оставалась улыбка — будто приклеенная.

Во внутреннем дворике оказалось неожиданно чисто: дорожки, мощёные тем же самым базальтом, что и тракт, аккуратная травка на газонах. Пара телег на специальной стоянке возле ворот, загон, в которым стояло несколько драффлов. Животные удивлённо таращились на нас своими белесыми глазищами.

— Обождите меня возле лестницы, я за ключами скажу, — сказала хозяйка, указав на деревянные ступеньки ведущие по внешней стороне здания на второй этаж. После этого она спохватилась и снова повернулась ко мне.

— Меня зовут Грайа, — сказала она, протягивая обе руки ладонями вниз.

По местному обычаю я коснулся их кончиками пальцев в знак приветствия.

— Тейдан, — представился я. — Варрэн рассказывал о вас.

— Могу себе представить, что наплёл этот шалопай! — хмыкнула она, но потом улыбнулась, после чего направилась к главной двери.

Я же подошёл к лестнице, разглядывая разные предметы, висящие под потолком открытой веранды возле входа в здание. Там были какие-то камни, металлические амулеты, деревянные фигурки. Среди всего этого хлама, который наверняка отражал какие-то местные суеверия, мне вдруг попалось что-то смутно знакомое. Широкий чёрный цилиндр, чуть приплюснутый с боков.

Я подошёл ближе. Пригляделся. И лишь спустя мгновение до меня дошло, что я гляжу на воздушный клапан скафандра модели «Чёрный коршун».