Темный феникс. Возрожденный. Том 4

Глава 5

После моего заявления в зале повисла гробовая тишина. Кольцов упёрся спиной в трибуну, а Лутковский смотрел на меня так, словно не верил в то, что видит. Император не шелохнулся, в его взгляде медленно затухал гнев, который сменялся холодным расчётом. Он явно решал, что выгоднее — признать меня Вестником или уничтожить.

Наконец он медленно поднялся с трона.

— Вестник Тьмы, — произнёс он властно. — Скажи, замышляешь ли ты против меня заговор?

— Мне не интересны заговоры и мне не нужна власть, — спокойно ответил я, глядя ему в глаза. — Единственное, что меня заботит — безопасность моей семьи.

— Ты посмел перебить меня, такое я не прощаю, — он стоял с каменным лицом, но его аура наливалась мощью и слепила глаза. — Я признаю тебя виновным в убийстве графа Орлова. Поскольку ты защищал семью и действовал в её интересах, заключения не будет, но положенный штраф ты уплатишь.

— Благодарю, ваше императорское величество, — я отозвал крылья и кивнул.

— Обвинение с графа Шаховского в измене и заговоре снимаются, — продолжил он, повернувшись к залу. — Приносить свои извинения ему лично и его дому будут главы родов Кожевниковых и Кольцовых в присутствии аристократического совета. Можно прямо сейчас.

Кольцов переглянулся с Кожевниковым и сделал шаг ко мне.

— Прошу прощения за возникшую ситуацию, — бодрым голосом проговорил он. — Вышло недопонимание, я не верно расценил обстановку и принял поспешное решение. Скажите, ваше сиятельство, как я могу загладить свою вину?

— Организуйте мне экскурсию в закрытый архив вашего факультета, — я растянул губы в улыбке. — Уверен, что это не составит вам труда.

— Но… — Кольцов побледнел и вопросительно посмотрел на императора. Его величество сузил глаза и недовольно кивнул. Моя улыбка стала шире — не смогли бы они при всём аристократическом сообществе отказать мне в такой мелочи, как экскурсия. — Конечно, ваше сиятельство. Благодарю, что приняли мои извинения.

— Ваше сиятельство, прошу прощения, — граф Кожевников вышел вперёд и встал передо мной. — Мой дом стал для вас причиной волнений. Мне следовало лучше следить за гостями и за обстановкой.

— Ничего страшного, граф, я всё понимаю, — продолжая улыбаться, сказал я. — Ваша вина в случившемся настолько мала, что меня удовлетворит вознаграждение в виде чисто символической суммы в пять миллионов рублей.

— Пять? — ахнул граф, отшатнувшись. — Но это же… простите, но это слишком большая сумма. У меня нет в свободном доступе пяти миллионов.

— Я подожду месяц, этого срока вам хватит для вывода средств из бюджета? — я склонил голову к плечу.

Пять миллионов даже я бы не смог выложить вот так сразу. Учитывая, что мои артефактные доспехи будут стоить десять миллионов, я уже начал трясти свои активы. И если Кожевников даст половину суммы, то я не стану ему мстить.

— Месяц, да, конечно, — на графа было больно смотреть. Он явно не представлял, где взять нужную сумму, но меня это мало волновало.

— Заседание объявляется закрытым, — прогрохотал его величество. — На этом всё, Шаховский, Лутковский, зайдите ко мне.

Он повернулся и направился к выходу. Лутковский бросил на меня быстрый взгляд и последовал за императором. Я же шагнул к побледневшей Юлиане.

— Что ты наделал? — прошептала она. В её тоне было не осуждение, а почти что восторг, глаза так и сияли. — Ты же объявил войну всему свету.

— Ну что ты, — я улыбнулся. — Война уже началась. Я просто сделал свой ход.

— Константин, — окликнул меня Эдвард Рейнеке, оставшись стоять вместе с отцом и братом. Остальные аристократы покидали зал, стремясь поскорее выйти и обсудить последние события.

— Мне пора, — негромко сказал я Юлиане. — Где бабушка?

— Она сразу после прилёта с кем-то созвонилась, передала Бергу одежду для тебя и уехала, — быстро проговорила Юлиана. — Сказала, что ты в курсе и что ты поймёшь.

— Костя, — Эдвард пробился ко мне и встал рядом. — Поздравляю с оправданием. Его величество ждёт, ты бы поторопился.

— Сначала я должен убедиться, что моя невеста в безопасности, — ответил я, не двигаясь с места.

— Я позабочусь о Юлиане, — Эдвард кивнул на отца и брата. — Мы, Рейнеке, позаботимся. Мы будем ждать тебя на первом этаже.

Я кивнул и направился к двери за трибуной, около которой уже стоял Одинцов.

— Поздравляю, — коротко бросил он. — За невесту не волнуйтесь. Она под защитой моих людей. Как и вы, Вестник. Отныне и навсегда.

Я вздохнул и посмотрел на главу разведки. В его словах не было угрозы, но была констатация факта — моя жизнь только что стала в тысячу раз опаснее и в тысячу раз ценнее.

— Где бабушка? — спросил я.

— Позже, — резко сказал Одинцов. — Сначала аудиенция, а уже потом все вопросы.

Я прошёл через дверь вместе с ним и оказался в небольшой комнате с двумя выходами. Император уже сидел в кресле, недовольно глядя на меня. Его гвардейцы смерили меня взглядом, но остались стоять на месте.

Помимо императора и канцлера здесь же оказались Денисов и Бартенев — самые приближенные люди его величества, которым он доверял больше, чем Лутковскому. Я встал рядом с канцлером и обратил свой взгляд на императора.

— Вестник, значит, — процедил он сквозь зубы. — Ты хоть понимаешь, что натворил, граф?

— Заявил о себе, — коротко ответил я.

— Ты подставил меня и всю империю, — его величество поджал губы. — К нам будут стекаться наёмники и дипломаты, шпионы и провокаторы. И всё из-за тебя.

— Разве я виновен в том, что стал Вестником Тьмы, ваше императорское величество? — изобразил удивление я. — Это произошло против моей воли…

— Но ты мог промолчать, — перебил он меня. — Мог найти другие аргументы, чтобы защититься от обвинений.

— Мне показалось, что так будет проще, — я пожал плечами. — Если все узнают, кто я такой, будет меньше попыток обвинить меня в чём-либо в дальнейшем. Да и есть вероятность, что теперь любой род задумается получше, прежде чем объявить мне войну. К чему лишние жертвы, если их можно избежать всего лишь одним заявлением?

— Складно говоришь, но я чую в твоих словах полуправду, — прищурился Михаил Алексеевич. — Ладно, потом об этом. Сейчас ты должен доказать, что за тобой есть реальная сила. Демид, тебе слово.

— Благодарю, ваше императорское величество, — кивнул Бартенев. — В данный момент наш отряд разведчиков попал в засаду в демилитаризованной зоне. Австрийцы отрицают причастность, но их элитные маги уже в двадцати километрах от нашей заставы.

— Нам нужен тёмный маг, — подхватил Денисов, возвращая мне мой телефон. — Рейнеке уже пытались, но не справились. Вестник Тьмы — это ведь не просто звание. Его нужно подтвердить.

— Давайте перейдём к сути, — попросил я. — Что конкретно вы хотите, чтобы я сделал?

— Ты должен вывести моих людей, граф, — жёстко сказал император. — У них информация, которая может спасти тысячи жизней моих подданных. Одинцов, операция на тебе. Лутковский — будешь на подхвате. Денисов и Бартенев остаются в штабе — на вас контроль.

— Слушаюсь, ваше императорское величество, — хором ответили они, а вот я промолчал.

— А теперь все вон, мне надо поговорить с Вестником, — голос императора ударил по ушам, будто тот не сдержался и вложил силу в приказ.

Комната мгновенно опустела, остались только гвардейцы его величества, которых неслабо приложило силой. Значит, мне не показалось — император действительно немного оглушил всех, кроме меня.

— Я говорил, что дам тебе задание, если сможешь выпутаться, — негромко проговорил он. — Вот оно. Ты должен вывести на чистую воду Лутковского и Одинцова. Я не доверяю им, но причин для их отстранения нет. Найди то, что укажет на их вину.

— Вину в чём, ваше императорское величество? — уточнил я.

— В том, что они замышляют против меня, — скривился Михаил Алексеевич. — Я знаю, что они плетут заговоры, но хочу подробностей. Мне нужны ответы, почему глава Тайной Канцелярии скрывает от меня свои расследования, а глава особого крыла разведки проводит несанкционированные операции в обход меня с использованием моих же агентов. Докажи свою полезность империи, Шаховский, и я отблагодарю тебя так, что тебе и не снилось.

Я кивнул и дождался властного взмаха руки. Выйдя из комнаты через вторую дверь, я очутился в длинном коридоре, который вёл к лестнице. Никаких дверей тут не было, как и окон или предметов мебели.

Я спустился на первый этаж и увидел Юлиану в окружении Рейнеке. Неподалёку от них стояли ничем не примечательные мужчины, в которых за километр можно было учуять агентов безопасности. Как только я шагнул к невесте, они уверенно кивнули мне и отошли подальше.

— Как всё прошло? — спросил у меня Эдвард, покосившись на брата.

— Меня убедительно попросили поучаствовать в кое-какой затее, — хмыкнул я. — Юлиана, прости, но я не смогу вернуться с тобой в имение.

— Костя, — она обернулась на Рейнеке, и все трое сделали шаг назад, оставив нас наедине. — Я не поеду в твоё имение. Мне нужно вернуться к отцу, принять на себя управление родом и пройти ритуал на право стать главой.

— Ты не можешь оставить Викторию без наставника, — я сжал пальцами переносицу. — Если не будет наставника, то не будет и домашнего обучения. Ты ведь понимаешь это?

— Понимаю, но мой род для меня сейчас важнее, — Юлиана сжала челюсти. — Других наследников у отца нет, а сам он не может управлять родом. Боюсь, что мне придётся разорвать помолвку и…

— Подожди, не делай резких заявлений, о которых можешь пожалеть, — я вздохнул. — Мы что-нибудь придумаем.

— И что же ты придумаешь? — с сомнением спросила она. — Придёшь к отцу, помашешь крыльями, и он поправится?

— Мне нравится этот вариант, — задумчиво протянул я. — Ты бы этого хотела?

— Чтобы отец поправился? — Юлиана уставилась на меня, широко распахнув веки. — Конечно! Но это невозможно. Его осматривали лучшие целители. Его энергосистема нарушена, все линии оборваны и перепутаны. Он живёт из чистого упрямства, страдая от боли каждое мгновение своей жизни.

— Давай так, — принял я решение. — Я завершу свои дела, выполню просьбу императора и приеду к тебе. У меня есть некоторые мысли, но без разговора с твоим отцом я ничего обещать не буду.

— Костя… — она зажмурилась и покачала головой. — Ты хоть и Вестник Тьмы, но ты не всемогущий. Не надо давать мне ложной надежды… это очень больно, когда хочешь верить в лучшее, но знаешь, что это невозможно.

— Иди сюда, — я протянул руку и притянул Юлиану к себе. Она прижалась щекой к моей груди и шумно выдохнула. — Всё будет хорошо.

— Знаешь, я почему-то верю тебе, — прошептала она. — Умом понимаю, что нет ни единого варианта, чтобы мой отец поправился… но всё равно верю.

— Вот и умница, — я улыбнулся и погладил её по голове. — Иногда вера способна творить чудеса.

— Спасибо тебе, — шепнула Юлиана и неловко чмокнула меня в щёку. Смутившись от собственной смелости, она резко отстранилась от меня. — Приезжай, как сможешь. Я буду ждать тебя.

Я смотрел на Юлиану несколько мгновений, а потом снова притянул её к себе, но уже не для объятий. Мои пальцы скользнули на затылок Юлианы, зарывшись в мягкий шёлк волос, а потом я поймал её губы своими.

Мой поцелуй был твёрдым и властным, он будто закреплял моё право на эту женщину. Юлиана на мгновение застыла и вдруг ответила с той же яростью, вцепившись в мой пиджак.

Тьма окутала нас плотным маревом, отсекая внешний мир. Я чувствовал, как быстро и часто бьётся сердце Юлианы. Но в её поцелуе не было страха, только голод. Долгое изматывающее ожидание и жажда, которую каждый из нас испытывал вот уже несколько недель.

Отстранился я так же резко, как и начал поцелуй. Юлиана рвано выдохнула и обняла меня за плечи. Её глаза были закрыты, губы припухли и покраснели, а дыхание вырывалось неровным свистом.

— Это обещание? — спросила она шёпотом.

— Именно оно, — я провёл ладонью по щеке Юлианы, и она прижалась к ней, словно ластящаяся кошка. — Я приеду. И я постараюсь всё решить. Если твой отец достаточно силён духом, то у нас может получиться.

Я выпустил её из объятий и отозвал тьму. На нас смотрели многие, но ничего особенного в поцелуе обручённых не было. Повернувшись к Рейнеке, я встретил изучающий взгляд Александра и поднял бровь.

— Так вот ты какой, племянничек, — сказал он, усмехнувшись. — Ну, будем знакомы.

— Действительно, спустя восемнадцать лет можно и познакомиться с сыном своей сестры, — я ответил на его усмешку и проследил взглядом за Юлианой, которая направилась к выходу из здания вместе с бойцами Одинцова. — Впрочем, меня мало заботят условности в виде кровного родства. Ты что-то хотел сказать или просто посмотреть на меня?

— Хотел предупредить, — Александр сделал шаг ко мне. — Для неискушённого юного графа в политических играх таится множество подводных камней. Будь осторожнее с теми, кто с лёгкостью пожертвует тобой на благо своих интересов и интересов империи.

— Благодарю за предупреждение, дядя, — кивнул ему я. — Постараюсь не стать жертвой чужих интересов.

— А у нас с тобой много общего, — хмыкнул он. — Кровь — не водица, пальцем не размажешь. Жду нашей следующей встречи, Константин, если доживёшь до того момента.

— Дядя, — я кивнул ему, потом Эдварду и Феликсу. — Всего хорошего.

Выйдя на улицу, я вдохнул полной грудью воздух столицы. Он пах дорогими духами, металлической пылью с заводов и машинным маслом. Вызывать такси мне не понадобилось — тёмная машина без номеров остановилась прямо напротив меня. Стекло на заднем сидении медленно отъехало вниз, и на меня глянул Одинцов.

— Садитесь, ваше сиятельство, — сказал он и дождался, пока я займу место рядом с ним. — Вылетаем через час. Вам нужно подобрать оружие и амуницию, поэтому заедем на мою базу. Канцлер присоединится к нам в аэропорту.

Я молча кивнул и откинулся на спинку сиденья. Мне не было разницы, кто и как будет меня сопровождать. Ещё меньше меня интересовало оружие, которое может предложить мне Одинцов. Молот в моём кольце до сих пор оставался лучшим оружием, проводящим не только мою тьму, но и пламя.

Но глава разведки сумел меня удивить. Когда мы оказались на базе Одинцова, передо мной выложили целый арсенал оружия, способного пропускать через себя тьму. Кинжалы, мечи, метательные ножи и круглые пластины.

Здесь были даже топоры, чем-то похожие на те, что я потерял во время боя с Давыдовым. Взвесив топорики в руках, я с сожалением отложил их в сторону. Они и близко не стояли с теми, что выковал когда-то мой предок.

В итоге я остановился на обычных парных кинжалах, вызвав разочарованную мину на лице Одинцова. Он ожидал, что я возьму что-то поинтереснее и мощнее, но меня интересовала только пропускная способность оружия, а не его внешний вид или другие характеристики.

С амуницией проблем тоже не было. Мне принесли усиленные доспехи из кожи теневых монстров, которые были мне не просто по размеру, они будто изготавливались именно для меня. На мой вопросительный взгляд Одинцов только пожал плечами и усмехнулся.

Понятно, значит он и в самом деле планировал завербовать меня. Будто бабушки ему было мало. Хотя, он ведь оказался прав — я действительно отправляюсь с ним на задание.

Только он вряд ли догадывается, что меня к этому заданию допустили только для того, чтобы я шпионил за самим Одинцовым и за Лутковским. А ведь я мог бы рассказать им об этом, но не стану — мало ли кто окажется шпионом. Вон даже тот парень, что помогал надевать мне доспехи. Или тот, что провожал нас к самолёту.

В общем, я решил держать свои мысли при себе. И мне так будет спокойнее, и Одинцов с Лутковским дёргаться не будут.

— Тебе нужен позывной, — перешёл на «ты» канцлер, едва мы взлетели. — Я — Водяной, — он указал на Одинцова. — А он — Вихрь. Не Вестником же тебя называть в бою. Ни о какой конспирации тогда и речи не будет.

— У меня уже есть позывной, — я усмехнулся и посмотрел в глаза канцлеру. — Я — Феникс.