Темный феникс. Возрожденный. Том 4

Глава 17

Грохот взрыва раздался раньше, чем вспыхнуло пламя. Тьма обволокла меня плотным коконом в тот миг, когда оконное стекло испарилось в ослепительной вспышке. Ударной волны я почти не почувствовал, зато ощутил на себе жар, выжигающий воздух.

Мой щит из тьмы поглотил первую и самую страшную волну энергии и треснул. Я вообще не думал ни о его форме, ни о плотности, когда инстинктивно выплеснул тьму, чтобы между мной и взрывом было как можно больше моей энергии.

Уже потом меня швырнуло через весь кабинет, в спину врезались обломки мебели. Я приземлился на Лутковского, который успел активировать защитный покров из водной стихии. Воздух был густым от пыли, дыма и рассеянной энергии горящих артефактов защиты.

Я поднял голову, отряхиваясь от штукатурки. От окна осталась зияющая дыра, ведущая в ночной Санкт-Петербург. Пол дымился, металлический стол был перевёрнут, стеллажи с редкими книгами пылали в огне.

Мой взгляд метнулся к журналам, большая часть которых уже догорала. Я выхватил уцелевшие пару папок и сбил с них огонь. Кристаллы света не выдержали и, судя по всему, взорвались во время прилёта ракеты.

Меня аж передёрнуло от ярости. Они стреляли ракетой. В центре столицы. По эмиссару его величества.

Это уже не заговор, а объявление войны. Той самой, что называется тотальной, — без жалости и без правил.

Рядом со мной застонал Лутковский. Я помог ему подняться и нашёл взглядом Денисова. Эмиссар лежал без движения на боку, его лицо было в крови от порезов стеклом, а левая рука неестественно вывернута.

Вот ведь гадство. Я же прикрыл его тьмой. Видимо, взрывом его не очень удачно откинуло.

— Целы? — хрипло спросил я у канцлера, который стоял, прислонившись к стене для устойчивости.

— Почти, — он закашлялся. — Что с Денисовым?

— Жив, но ранен, — я оставил канцлера стоять и бросил взгляд за окно. Дрона уже не было, но слышались звуки пожарных сирен.

Я аккуратно перевернул на спину эмиссара и проверил его состояние. Перелом и порезы можно залечить парочкой лечебных артефактов. Но у меня их не было, а гвардия Денисова что-то не спешила на помощь своему господину.

— Обезбольте ему руку, — попросил я Лутковского. — И приведите его в чувство что ли.

— Погоди, дай минутку, — канцлер помотал головой и сделал несколько шагов, держась рукой за стену. — Чем они таким зарядили, что даже через мой щит воздух из лёгких выбило?

— Это был магический снаряд, — сказал я, выискивая хотя бы парочку журналов, которые ещё не сгорели. И ведь как чувствовал, что надо было доставать их в офисе Денисова, — там наверняка система защиты получше. — Я различил три стихии — свет, огонь и воздух.

— Это плохо, — Лутковский добрался до Денисова и заморозил ему руку. — Такие снаряды все на подотчёте стоят. Так просто не добыть.

— Как оказалось, для некоторых это не проблема, — я вздохнул и склонился над эмиссаром. Канцлер уже наложил на него ледяной купол, который должен был поднять даже полуживого, но Денисов до сих пор не пришёл в себя. — Почему он не очнулся?

— Без защитного барьера снаряд выбивает надолго, — проскрипел Лутковский, тяжело дыша. — Да и с барьером, как оказалось, тоже.

— Почему грандмаг и эмиссар императора не накинул на себя щит? — спросил я, нахмурившись. — Это же самый базовый рефлекс любого боевого мага.

— Его раньше оглушило, — канцлер уселся на пол и сжал голову руками. — Ты разве не почувствовал звуковую атаку?

— Что-то такое было, — кивнул я и направился к двери, которая болталась на одной петле и перекрывала проход по диагонали. — Но меня больше смущает, что гвардейцы Денисова до сих пор не прибежали на звук взрыва.

— Думаю, что их всех уже убрали, — тихо сказал канцлер. — Мы ведь в кабинете одни остались, кто знает, что там за дверями происходило.

— Тогда какого демона мы тут сидим над эмиссаром? — прорычал я. — Там единственный свидетель из лаборатории, а вы так спокойно рассуждаете, что все убиты.

Я сжал кулаки и проверил клеймо своих истребителей. Все трое были живы и находились совсем рядом. Это меня немного успокоило.

— Оставайтесь здесь, если хотите, — сказал я канцлеру. — А я пройдусь по апартаментам эмиссара и проверю его и своих людей.

— Какой у вас план, граф? — тихо спросил Лутковский.

Я окинул взглядом руины. Огонь, дым, догорающие улики и пара уцелевших журналов с отчётами, которые я успел вытащить из огня. А ещё тяжелораненый грандмаг света, контуженный канцлер и тёмный феникс, у которого закончились силы.

Плана у меня не было. Была только ярость. Ярость и одно единственное преимущество.

Они думали, что убьют нас одним ударом. Думали, что мы будем слишком изранены, чтобы сражаться.

Я поднял голову и медленно растянул губы в улыбке.

— План простой, — сказал я. — Убить всех врагов и выжить.

Я сделал шаг к оплавленному столу и поднял с пола свой молот, который чудом уцелел, закатившись под него. Радомир Шаховский был гениальным оружейником — молот не пострадал ни от взрыва, ни от огня. Я сложил в кольцо сохранившиеся журналы и сделал шаг к двери.

— Будьте осторожны, граф, — бросил мне вслед канцлер. — Тут явно профессионалы сработали.

— Ничего, я тоже не юнец, — я перехватил молот и встал в боевую стойку. — Эти ублюдки ещё пожалеют, что пошли против меня.

Я вырвал дверь с петель одним рывком и шагнул в коридор. Воздух здесь был густым от дыма, а вся квартира после взрыва погрузилась в темноту. Но я не обольщался — наверняка у противников есть приборы ночного видения или тепловизоры.

В пяти метрах лежали двое гвардейцев эмиссара со сломанными шеями. Значит, канцлер прав — в квартиру проникли ещё до взрыва и избавились от гвардейцев. Вот только метки на Сыче, Лосе и Листе показывали, что те до сих пор живы и находятся в дальней гостевой спальне.

Между нами было тридцать метров пустого коридора и по две комнаты на каждой его стороне с открытыми нараспашку дверями.

Дверной проём в кабинет начал затягиваться толстым слоем льда, и я удовлетворённо кивнул. Несмотря на звуковой удар, от которого меня защитила тьма, канцлер всё же смог взять себя в руки и защитить кабинет от врагов.

Я прижался к стене и двинулся вперёд, перешагивая через обломки и держа молот наготове. Если на выживших устроили засаду, то сейчас самое время выстрелить в меня. Не думаю, что спецы под маскировкой дали бы мне ступить и пару шагов, но я до сих пор никого из них не увидел.

Заглянув в первую комнату слева, я увидел только распростёртые на полу тела гвардейцев эмиссара. Мой взор молчал, и меня это уже начинало раздражать. Какого демона моя тьма никак не может обойти какие-то артефакты маскировки⁈

Я сделал ещё несколько шагов и тут же присел, пропуская над своей головой заряд боевого артефакта. Да твою ж демоническую мать!

Злость придала мне сил, но она не наполнила опустевший источник. Поэтому я просто размахнулся двумя руками и запустил в мага свой молот. Он врезался в ублюдка, и до моих ушей донёсся хруст костей.

На моих губах заиграла улыбка. Та самая, от которой вздрагивали маги ковена и их прихлебатели.

В два коротких прыжка я настиг мага, подхватил с пола молот и со всей силы опустил его на грудную клетку врага. И тут же откатился в сторону.

Мимо меня с шипением пролетел сгусток пламени. Ну что ж, вот и славно. Наконец-то враги начали выползать из своих нор.

Пусть я не мог использовать магию, зато мог перемещаться через тень. Я шагнул через изнанку и вышел за спиной мага огня. Мой молот встретился с боевым артефактом.

К моему удивлению, артефакт не сломался, но его владельца отбросило в дверной проём. Я шагнул следом и тут же получил в бок удар кинжала.

Я выпустил молот, который приземлился на дорогой паркет с громким звоном, и схватил напавшего за руку. Он как раз готовился ударить ещё раз, но я вывернул его запястье и дёрнул его ладонь на себя.

Хруст костей слился с криком боли, но я уже окутал кулак тьмой и ударил противника в лицо. У меня не осталось энергии на щит, но вот такие короткие усиления я мог себе позволить даже с полупустым источником.

Когда убийца перестал дышать, я перешагнул через него и поднял молот. Маг огня снова зарядил в меня из артефакта. Я увернулся и сделал ещё один шаг.

Этот ублюдок отползал к разбитому окну, явно рассчитывая, что успеет спастись. Не в этот раз.

Я ударил по нему, но молот врезался в щит. Я бил снова и снова, пока не услышал знакомый треск. Следующим ударом я покончил с ублюдком и вышел из комнаты.

Осталось ещё две комнаты. Главное, что канцлер и эмиссар в безопасности, а до моих людей осталось всего ничего.

Когда я заглянул в следующую комнату, которая оказалась гостевой спальней, в меня зарядили сразу из трёх боевых артефактов. Я прижал голову к груди и перекатом ворвался в центр спальни.

Враги укрылись за передвинутым комодом и кроватью, магии у меня не было, а молотом против дистанционных атак много не навоюешь. Следующий залп артефактов я встретил выставленным перед собой молотом. Оружие впитало энергию огня и воздуха, ну а я снова ушёл в тень.

Я вывалился за спиной противников и сделал широкий замах по дуге. Маги выдержали удар, их щиты даже не треснули и не прогнулись. Я снова шагнул на изнанку, уходя от очередного выстрела боевых артефактов.

Так мы и сражались. Я уходил в тень, потом выныривал обратно и бил магов по очереди. Они пытались попасть в меня и пару раз даже зацепили по касательной.

Мой бок болел после удара кинжалом, а теперь ещё и правая рука почти отнялась после режущего заклятья. Похоже, враги поняли бесполезность своих артефактов и перешли на собственный резерв.

В меня полетели огненные плети, воздушные лезвия и копья льда. Я рухнул в тень и задумался, как победить одарённых без магии. На изнанке я был сильнее, да и силы здесь восстанавливались быстрее, но я не мог отсиживаться здесь, пока мои люди в опасности.

В итоге я решил использовать тот же приём, что однажды применил в московском очаге. Я вышел из тени, ухватил одного из магов и перетащил его на изнанку. Точно так же я поступил со вторым.

Изнанка не любит гостей, особенно, если они не теневики. Даже мне приходится каждый раз жертвовать кровью и отдавать ей часть своей силы. Два одарённых — это уже перебор.

Я вывалился в реальность, тяжело дыша и едва соображая, что делать дальше. В голове всё звенело, раны болели, а регенерация до сих пор не сработала. Да и источник не желал наполняться.

Такими темпами до истребителей я доберусь нескоро. И не факт, что застану их живыми. У них, конечно, были мечи и артефакты в рюкзаках остались, но не факт, что они успели до них добраться.

Третий маг ждал меня в боевой стойке. Он запустил в меня огненное торнадо, которое я принял на молот. Не медля ни мгновения, я с размаху ударил молотом в пол, разбрызгивая во все стороны чужое пламя.

Мага огня отшвырнуло в стену, чем я и воспользовался. Я ударил дважды, чтобы сбить щит, а потом завершил начатое. Я едва стоял на ногах, но надо было спешить к своим.

Я снова ушёл на изнанку, ощущая холодную вязкость и боль. Тень намекала, что мне пора завязывать с перемещениями, но я отмахнулся и прошёл по ней в последнюю комнату. Здесь меня ожидаемо встретила засада. Вместо магов я увидел пятерых людей в тактических комбинезонах без опознавательных знаков. На их лицах были маски с очками ночного видения, а в руках они держали не автоматы, а короткие посохи с кристаллами на конце.

Очень знакомые посохи. Как и кристаллы, наполненные энергией света. Вот этих ублюдков я даже жалеть не стану.

Первый залп я переждал на изнанке. От второго уклонился, вывалившись за спинами врагов. Третий я поймал на молот и отбил обратно.

Я усмехнулся и мысленно поблагодарил своего предка. Его оружие впитало достаточно энергии и теперь могло возвращать её врагам. Почти как мои топоры, которые тоже выковал Радомир.

Передо мной были не «совершенные», а обычные люди. Я выгреб из источника последнюю каплю тьмы, разделил её на пять частей и выпустил в противников, снова уходя на изнанку. Постоянное хождение туда-обратно выматывало посильнее любого боя, но других вариантов пока не было.

Когда я снова материализовался в комнате, моя тьма уже прогрызла щиты и проникла в ублюдков. Я щёлкнул пальцами левой руки и усмехнулся.

Тьма вспыхнула.

Тёмное пламя вгрызлось в тела врагов, выжигая их нутро. На дорогом ковре эмиссара появились подпалины, которые через пару мгновений припорошило пеплом.

Я сделал глубокий вдох, вышел из комнаты и дошёл до спальни, в которой до сих пор ощущались мои люди. Те, на ком стояло моё клеймо, моя метка феникса. Те, кто мог пропустить через себя моё пламя и выжить.

Размахнувшись молотом, я выбил дверь в комнату и замер на пороге, ожидая залпа из боевых артефактов. Но его не последовало.

Вместо этого я увидел баррикаду из перевёрнутой кровати, комода и стульев. За ними мелькнуло знакомое лицо Сыча.

— Феникс, — хрипло выдохнул он. — Мы уж думали, что ты того…

Я прошёл ближе. Сыч прижимал покрывало к окровавленному боку. Лист сидел на корточках, продолжая целиться в дверь из автомата, явно снятого с убитого гвардейца. Лось лежал на докторе Савельеве, прикрывая его телом, но я видел, что он едва жив. На его левом плече дымилась глубокая рана от ожога, а на правой голени через разодранные брюки виднелась сломанная кость.

— Всем тихо, — сказал я, устало опустив молот на пол. — Экономьте силы.

Я осмотрел комнату. Через разбитое окно не доносилось ни звука. На полу рядом с истребителями лежали три тела в тактических комбинезонах. Один — с проломленным черепом, второй — с торчащим из горла осколком стекла, а третьему просто свернули шею. Наверняка работа Лося.

— Сколько было врагов? — тихо спросил я.

— Пятеро вломились через окно, — прошипел Сыч, морщась от боли. — Троих прикончили, остальные свалили, когда взрыв шарахнул. Мы точно не были целью.

— Ну понятно, они же не знали, что вы тоже свидетели, — я взглянул на доктора, который едва дышал. — Да и Савельева вы успели из халата вытряхнуть. Как только он на камуфляж согласился…

— Слышь, Феникс, — прохрипел Лось. — Кажись, мы того… не переживём эту битву. Доктора сам вытаскивай, если не сдохнешь.

— Лечебные артефакты где? — хмуро спросил я, глядя на Сыча.

— В соседней спальне рюкзаки, но там всё перевернули, — просипел он.

— Держитесь, я сейчас, — коротко сказал я и подхватил молот.

— Да не поможет, — Сыч мрачно усмехнулся. — Ни один артефакт кишки обратно не засунет.

Я не стал отвечать, а быстро вышел из спальни. В соседней комнате до сих пор ощущался запах гари после моего пламени. Но рюкзаков я не увидел.

Припомнив, что в одной из спален было всё перевёрнуто, я рванул туда, внимательно глядя по сторонам. Добежав до нужной комнаты, я оглядел тела одарённых и выругался. Никаких рюкзаков здесь не было.

Я наклонился и заглянул под кровать — вдруг туда закатились во время нападения. Там валялся только один рюкзак. Я подтянул его к себе и побежал обратно к истребителям.

По идее, мне стоило вернуться в кабинет и подлечить Денисова, но плевать я на него хотел. Мои люди для меня важнее человека, который не сумел защитить свой собственный дом. Будь я грандмагом и эмиссаром императора, ни одна муха не пролетела бы незамеченной.

Я опустился на пол рядом с Сычом, опираясь на молот, и вывернул рюкзак. В нём было два боевых артефакта и три лечебных. Я посмотрел на Лося и покачал головой.

Даже если использовать все три артефакта на одного человека, это не поможет никому из них, кроме Листа, у которого было меньше всего повреждений.

Я протянул первый артефакт Сычу, а второй использовал на Лосе, который уже вырубился от потери крови. Третий артефакт я хотел отдать Сычу, но он мотнул головой.

— Лося вытаскивай, я не сдохну пока, — прохрипел он. — Побарахтаюсь ещё.

Не став с ним спорить, я активировал последний артефакт. Лось резко вдохнул и скатился с доктора.

Я откинул голову на стену и посмотрел в дверной проём. Сил не осталось. Ни магических, ни физических. Даже изнанка уже не примет меня без дополнительной жертвы, которую я пока не смогу ей дать.

Оставалось надеяться, что я успею отдышаться и накопить немного сил до следующей атаки. Если уж до сих пор никто не пришёл спасать эмиссара императора, то ждать союзников смысла нет.

Из-за угла, ведущего в гостиную, мелькнул отблеск света. Я медленно поднялся на ноги, покачиваясь от усталости и боли. Ну вот, даже отсидеться не получилось.

Я шагнул к проёму и встал в боевую стойку. Кто бы ни попытался войти в эту комнату, он встретит сначала мой молот.

Ещё одна вспышка света промелькнула в коридоре, и я узнал свет фонарика. Неужели это кто-то без приборов ночного видения? Лутковский и Денисов решили выбраться из кабинета?

Я замахнулся и замер. Взор тьмы до сих пор молчал, так что вряд ли это канцлер с эмиссаром.

Я ударил в тот момент, когда яркий луч фонарика прорезал комнату. Но мой молот встретил пустоту. Враг успел увернуться.

Я снова замахнулся и сделал шаг вперёд, перекрывая собой проход, а потом услышал громкий окрик.

— Бросить оружие! Работает служба безопасности его величества!