Темный феникс. Возрожденный. Том 4

Глава 2

— Узнал, значит, — недовольно сказал император. — Рассказывай давай, что там на приёме у Кожевниковых произошло. И не вздумай мне врать, я ложь нутром чую.

Я посмотрел в лицо его величества, скрытое маской. Вряд ли он сюда явился за пересказом того, что ему уже доложил Денисов или Бартенев. Его вообще здесь быть не должно.

Ни за что не поверю, что император по ночам прогуливается по домам подданных, скрывая от них свою личность. Но и вопросы задавать ему нельзя — не тот у меня статус.

— Во время приёма княжич Матвей Миронов вызвал меня на дуэль до первой крови, — начал я, обдумав, что именно стоит говорить, а о чём лучше умолчать. — После дуэли я обнаружил пропажу невесты и бабушки и отправился на их поиски.

— Как ты их нашёл? — перебил меня император.

— Юлия Сергеевна одной крови со мной, на ней стоит моя тёмная метка, — ответил я, уже решив для себя, что такое объяснение устроит любого не тёмного мага.

— Что за метка? — Михаил Алексеевич подался вперёд, явно не удовлетворившись моим ответом.

— Метка истинной тьмы, ваше императорское величество, — я склонил голову. — Когда бабушке угрожала смертельная опасность, мне пришлось вмешаться, и моя магия оставила на ней след.

— Дальше рассказывай, — отмахнулся он, откинувшись на стуле. — Что там было на приёме дальше?

— След привёл меня в комнату в дальней части резиденции графа, — я прокрутил в памяти свой путь и понял, что вряд ли нашёл бы эту комнату снова, — слишком уж хорошо она была запрятана. — Там я обнаружил свою невесту и бабушку в компании Мирослава Орлова и Аркадия Кольцова.

Император вскочил со стула и принялся ходить взад-вперёд. Он явно о чём-то размышлял, но маска не давала увидеть его эмоции.

— Что они там делали? — спросил он, резко остановившись. — У них были артефакты?

— Да, артефакты были, — я продолжал стоять на том же месте, у кровати, поэтому мне было не очень удобно крутить головой, но я всё же повернулся к его величеству полубоком. — У Орлова были тёмные артефакты, испускающие энергию смерти. А у Кольцова — сферы из чистого света.

— Опиши эти сферы, — приказал Михаил Алексеевич с явным интересом. Похоже, именно за этим он и явился ко мне — узнать про сферы без свидетелей.

— Они были похожи на кристаллы монстров очагов, но крупнее и мощнее, — сказал я. — Ничего подобного я раньше не видел.

И я даже не солгал. Сферы, что дала мне бабушка, имели схожую структуру, но они были тёмными. Так что пусть император считает, что я не понимаю сути этих артефактов.

— Ты ведь знаешь, что не существует монстров со стихией света? — зачем-то спросил он, снова принявшись расхаживать по комнате.

— Знаю, ваше императорское величество, — ответил я.

— Откуда Кольцов мог их взять? — полувопросительно протянул он. — Если нет монстров, то нет и кристаллов. А у Кольцова они были, — он замер. — А ведь ответы на поверхности…

Я молчал, глядя на императора. Меня он ни о чём не спрашивал, а лишний раз открывать рот в его присутствии чревато последствиями. Что самое интересное, его величество не интересовала моя вина и обвинение в измене. Ему будто вообще не было до этого дела.

— Шаховский, — рявкнул вдруг Михаил Алексеевич. — Что они там делали? Что делал Кольцов с этими артефактами?

— Мне не знаком данный ритуал, — честно сказал я. У меня кроме предположений и слов декана вообще ничего не было. А Кольцов мог заметить, что бабушка притворяется, и сочинить историю про Вестников специально для нас с ней.

— Но предположения-то есть? Говори всё, что знаешь и думаешь, — слова императора звучали как приказ. Собственно, именно приказом они и были. Но я молчал. — Думаешь, что значит мой визит для тебя и тех обвинений, по которым тебя задержали?

— Думаю, что ваш визит никак не повлияет на обвинения, ваше императорское величество, — я в очередной раз поклонился. — Поскольку он является неофициальным и даже тайным.

— Молодец, хоть тут сообразил, — фыркнул он. — Я прекрасно понимаю, что за время дуэли ни ты, ни твои женщины не успели бы подготовить ритуал в чужом особняке. Тем более, не зная планировки, они бы даже не нашли ту дальнюю комнату с первого раза. Но это не значит, что я проявлю снисхождение. Я буду судить тебя точно так же, как и других аристократов.

— Благодарю, ваше императорское величество, — я едва сдержал усмешку. Наивным юнцом я может и выглядел в силу возраста моего тела, но уж точно им не был.

— Меня интересуют интриги, что плетут мои подданные за моей спиной, — веско сказал Михаил Алексеевич. — Убийство Орлова мне не интересно. Да хоть все там друг друга поубивайте — легче дышать станет. Но заговоры и интриги я не потерплю.

— Могу поклясться, что ничего не замышлял и не замышляю против вас, — я устал кланяться, но что поделать — если уж стою перед правителем империи, то приходится соблюдать правила.

— Ещё бы ты замышлял, — хмыкнул император. — На твоей стороне юный возраст. Иначе бы я с тобой не разговаривал тут. Шаховские всегда служили мне верно и преданно, а твоя бабушка служила мне ещё до того, как взять фамилию мужа.

Он замолчал, разглядывая меня каким-то новым взглядом. Я видел, как в его глазах проносятся разные мысли и разные варианты развития нашего разговора и даже наших дальнейших взаимоотношений.

— Доверять я в этом мире могу немногим, — сказал он наконец. — Пожалуй, только двоих и назову. Бартенев, да Денисов — вот столпы моего правления. Преданные псы, которых даже с поводка спускать не обязательно, потому что они его прогрызут и вырвутся, чтобы покарать моих врагов.

Мне оставалось только опустить голову ниже, чтобы император не увидел мой насмешливый взгляд. Бартенев был его троюродным братом, а Денисов — верным эмиссаром. И оба они были боевыми магами света.

Естественно, что Михаил Алексеевич доверял им больше, чем прочим. Вот только Бартенев был причастен к пыткам тёмных, и он же послал своих гвардейцев зачистить лабораторию и убить истребителей, служивших его величеству.

Ну а Денисов подсуетился и отдал земли Давыдовых своему ближайшему родственнику. И именно через эти земли прошли гвардейцы Бартенева. Я видел здесь прямую связь, но у меня не было веских доказательств. Клочок бумаги и свидетельства истребителей не в счёт.

Сыча, Лося и Листа могут точно так же обвинить в измене и казнить без суда и следствия. В отличие от меня они не аристократы. Лутковский за них вряд ли вступится, раз уж его самого за горло схватили. Так что свои размышления, догадки и предположения я оставлю при себе.

— Вот что, граф, — император шагнул ко мне. — На суде я буду тебя давить. Ты станешь козлом отпущения, на которого я свалю вообще всё что можно. Ты должен отбиться. Что хочешь делай: юристы, свидетели, да хоть самого Вестника Тьмы призови. Ты должен выйти сухим из воды только собственными стараниями. И после этого я поручу тебе одно дело, с которым можешь справиться только ты.

Я кивнул и согнулся в поклоне. Вот ведь демонов хвост! Сначала он меня давить будет, а потом я ему ещё и служить должен? А не много ли он захотел?

Хотя куда я денусь. Если уж решил оставаться в Российское Империи, то выполню то, что его величество мне поручит. Ну а после я потребую награду. Такую, чтобы император в следующий раз подумал дважды, прежде чем ко мне обращаться.

— Рад, что ты оказался благоразумным, граф, — довольным тоном сказал император. — До скорой встречи.

Он вышел из комнаты, и я рухнул на кровать. Вот ведь не хотел же я вляпываться в дворцовые интриги. Да и с императором я бы предпочёл не встречаться вообще. Зачем оно мне?

Собирал бы потихоньку силы, прокачивал магический источник и очищал очаг, чтобы задобрить тьму. Нет же, надо было этому Кольцову проводить свой ритуал именно сейчас. Бабушку он захотел выкачать… да она таких, как он, пачками устраняла во время службы императору.

Ничего, разберусь с этими обвинениями и займусь Кольцовым, Бартеневым и Денисовым. Ясно одно — про лабораторию и опыты над тёмными пока не стоит говорить никому, тем более императору. Он так верит в своих советников, что скорее от меня избавится, чем от них.

Мои размышления прервал гвардеец Денисова, который принёс мне ранний завтрак. Ну а после всё пошло именно так, как и должно было. Меня перевезли в Тайную Канцелярию и посадили в камеру для аристократов.

Хорошо хоть дали позвонить юристу, прежде чем запереть меня. Что самое интересное — камера была обставлена ничуть не хуже моих апартаментов в особняке. Мягкие диваны, полка с книгами, два кресла и журнальный столик, даже дверь казалась самой обыкновенной — я как будто очутился в обычной комнате, в которой для безопасности установили решётки на окна.

Но так было только на первый взгляд. Взор показал мне скрытые артефакты, блокирующие магию и перемещение по теням. Правда закрытых теневых слоёв было всего три, а дальше можно было спокойно гулять себе через стены.

Я понимал, что сильных теневиков в этом мире не так уж много. Тот же Воронов мог ходить не дальше второго слоя, и это считалось высоким уровнем дара.

Прослушивающих артефактов здесь было аж три штуки — два в основной комнате, и один в ванной. Но мне до них не было дела. А вот боевые артефакты меня очень заинтересовали.

Все они были исключительно светлыми. Как я понял, каждая такая камера была предназначена для магов определённых стихий. И если здесь были артефакты света, то где-то в другой камере должны найтись тёмные.

При желании я мог бы обыскать весь этаж, предназначенный для заключения одарённых, но мне было лень. Да и смысла в этом особо не было. Зачем мне боевые артефакты, если я могу в любое время выйти через изнанку?

Остаток дня я провёл за чтением книг и отдыхом. Нужно использовать каждую возможность восстановить силы — никогда не знаешь, что случится в следующий момент. А уж в моём положении — тем более.

Уже под вечер дверь отворилась, и в камеру вошёл Натан Соломонович Берг. Он мазнул взглядом по обстановке и сел на диван.

— Ну-с, молодой человек, и заварили же вы кашу, — сказал он, выкладывая на журнальный столик документы из потёртой кожаной папки. — Ладно убийство, но измена? Как вы так умудрились подставиться?

— Да мне и стараться не пришлось, — я сел напротив юриста и пожал плечами. — Всё было готово, нужно было просто прийти на приём.

— Значит, в убийстве графа Орлова вы признаётесь? — уточнил он, закончив с бумагами. Перед Бергом высилась высокая горка документов, почти как в его кабинете.

— Признаюсь, — спокойно ответил я.

— За убийство аристократа положен тюремный срок, выплата компенсации членам семьи и в казну государства, — так же спокойно сказал Натан Соломонович. — Если убедим его величество, что это была самозащита или защита близких, то тюремного срока удастся избежать.

— Думаю, что с этим проблем не возникнет, — проговорил я. — Бывший инструктор Особого Корпуса, коим является моя бабушка, не станет лгать императору. Она подтвердит, что я защищал её жизнь.

— Кстати говоря, — Берг сделал глубокий вдох. — Она связалась со мной ещё ночью. Я ждал вашего звонка, но у меня всё было готово.

— Как она там? — спросил я. К сожалению, позвонить домой мне не дали, ведь я мог «договориться со свидетелями».

— Вчера ночью была в добром здравии и дурном расположении духа, — усмехнулся юрист, огладив пальцами бородку. — А вот во время сегодняшнего звонка она была… более спокойной. Она просила передать вам, что достала из шкафа свои доспехи и они ей впору.

— Рад это слышать, — я покачал головой. Значит, бабушка перешла в боевой режим. Надеюсь, она ничего не учудит за то время, пока я тут торчу.

— И ещё кое-что, — Берг поджал губы. — Это конечно не входит в мои обязанности, но Юлия Сергеевна просила вашего совета. Ваша невеста получает звонки из дома Орловых, её настоятельно просят вернуться и возглавить род за неимением других наследников.

— Если вас не затруднит, передайте бабушке, чтобы не отпускала Юлиану из дома, — я вздохнул и растёр лицо руками. — Их сейчас будут выманивать всеми способами, но мне бы хотелось, чтобы они все сохраняли благоразумие.

— Передам, — сухо бросил юрист. — Но больше я вашим связным подрабатывать не буду. Давайте обсудим второе и самое серьёзное обвинение. Измена государству и заговор против императора — это самое тяжкое обвинение, какое только может быть выдвинуто против главы аристократического рода.

— Вы ведь прочли текст этого обвинения? — уточнил я, и Берг кивнул. — Там сказано, что Юлиана и бабушка пытались провести тёмный ритуал в имении графа Кожевникова. Разве это логично? Зачем было приезжать на приём, если все тёмные ритуалы мы могли провести, не выходя из дома?

— Вы же не думаете, что кого-то будет волновать логика? — Натан Соломонович посмотрел на меня как на неразумное дитя. — Всем известно, что такими обвинениями выводят из игры неугодных аристократов. Это будет учитывать его величество, вынося приговор. Но нам нужны веские доводы для обоснования вашего права на свободу и жизнь.

— В таком случае у меня есть только один довод, — я усмехнулся. — Согласно словам Аркадия Кольцова, мы планировали сделать из Юлианы Вестника Тьмы. Но не для кого не секрет, что Вестник может быть только один. Ведь так?

— Это правда, — Берг прищурился. — Легендарные Вестники Тьмы являются тогда, когда мир стоит на краю. Согласно историческим хроникам, они собирают вокруг себя всех тёмных магов и вершат правосудие. Если Вестник заявляет о себе во всеуслышание, это означает что в мире нарушилось равновесие в пользу света.

— Даже так? — удивился я. Таких подробностей я не знал. Хотя я и не спрашивал ни у кого про этих Вестников.

— Заявление такого рода может пошатнуть даже трон императора, ведь тогда получается, что он не уследил за своими подданными, — Натан Соломонович сделал глубокий вдох. — И Вестников всегда стараются убрать по-тихому, пока о них не стало известно в массах.

— Потрясающе, — я не удержался и рассмеялся в голос. — То есть баланс сил и равновесие первозданных стихий не пугают правителей, а тот, кто об этом заявит, — очень даже.

— Такова история нашего мира, молодой человек, — протянул Берг. — Нам неподвластно изменить прошлое.

— Но мы можем кое-что сделать для будущего, — продолжил я за него.

— Так в чём была ваша идея? — уже более заинтересованно спросил юрист. — Только не забывайте, что тьма карает тех, кто выдаёт себя за её Вестника. Это тоже доказанный факт, а не сказки и выдумки.

Я улыбнулся и призвал тьму, окружив нас Бергом теневым куполом. По идее я не должен использовать магию в стенах моей камеры, но первозданной тьме не было дела до любых блокирующих артефактов. И пусть я вычерпал резерв источника до дна для этого купола, мне было всё равно.

И тем более мне было всё равно, как отреагируют мои охранники — следующие мои слова не должны услышать те, кто следит за мной через артефакты, как и передать их кому бы то ни было.

Натан Соломонович вздрогнул от неожиданности, но быстро понял, что я таким образом защищаю приватность нашей с ним беседы. Он довольно ухмыльнулся и выпрямился на диване, подавшись вперёд.

— Моя идея заключается в том, что я во всеуслышанье заявлю, что я — Вестник Тьмы, — просто сказал я. — При всех присутствующих аристократах и при его императорском величестве.

— Это риск, — тут же отозвался Берг. — Вы подставите себя под удар. Себя и весь ваш род.

— А то сейчас мы не под ударом, — я скептически выгнул бровь. — Вы и сами понимаете, что от меня хотят избавиться. Заговор такого уровня могли провернуть только близкие к трону люди, и мне не нравится, что у них есть преимущество.

— Вы подозреваете кого-то конкретного? — с жадным интересом спросил юрист. Я помнил, что его самого однажды подставили и обвинили в измене. Он отстоял своё имя, но вот смог ли он отомстить?

— Да, у меня есть несколько имён, которые точно замешаны, — ответил я. — Но вам я их не назову. Это лишь подвергнет вас лишней опасности, а сделать вы всё равно ничего не сможете.

— В таком случае, молодой человек, давайте поскорее обсудим наш план, пока сюда не явились охранники, — быстро проговорил Берг. — Вот что я придумал…