Темный феникс. Возрожденный. Том 4

Глава 26

Когда я поднял взгляд на императора, то увидел в его взгляде странный интерес. Мне даже показалось, что он прибыл в академию только для того, чтобы встретиться со мной в неформальной обстановке. Но я быстро отмёл эту мысль прочь — незачем его величеству идти на такие ухищрения, когда он запросто может вызвать меня во дворец.

— Вижу, вы не удивлены, — обратился ко мне император, а я только сейчас обратил внимание, что он вдруг перешёл на «вы». — А вот я очень удивился, что граф Кольцов назначил вашу экскурсию в то же самое время, на которое я запланировал обход академии и совещание с деканами факультетов.

Я посмотрел на Кольцова и усмехнулся. Вот ведь демонов выродок. Он специально позвал меня сейчас в надежде, что гвардейцы императора меня не пропустят. Кстати, а почему меня вообще пропустили?

Мой взгляд скользнул за спину декана и императора и замер на полках с древними фолиантами, укрытыми стеклянными колпаками для защиты. Неужели я вот так сразу оказался в закрытом отделе библиотеки факультета целителей? Похоже, что так и есть.

— Раз уж вышло такое совпадение, давайте я сам проведу экскурсию, — его величество махнул рукой и поманил меня за собой.

Я шагнул к нему и ощутил, как напряглись стоявшие в дверях приближенные гвардейцы императора. Они не спускали с меня глаз, но атаковать не планировали.

— Давайте начнём с этой секции, — Михаил Алексеевич подвёл меня к длинному ряду с книгами. — Здесь собраны хроники по очищению аномальных очагов. Первые шаги моего деда не увенчались успехом, как вам уже известно.

Я глянул на корешки книг и с трудом сохранил безразличное выражение лица. Вместо указанных дневников по очищению аномальных очагов, на полках красовались трактаты с совсем другими названиями. «Очищение аномальных зон тьмы», «Методы подавления теневых и тёмных сущностей», «Свет как оружие против хаоса» — и ни слова про очаги.

— Надо же, как интересно, — пробормотал я, склонившись к стеклянному колпаку, под которым лежал раскрытый фолиант. — Труд академика Фаддеева «О стабилизации магического источника после контакта с аномальными полями и теневой энергией монстров очагов».

— О, это был прорыв в своё время! — преувеличенно бодро воскликнул Кольцов, оттесняя меня от книги. — Этот труд позволил снизить процент потерь среди целителей на передовой на двадцать процентов!

Я почти не слушал его, мой взгляд скользил по схемам. Красивые круги, стрелочки, формулы. Здесь было очень много про «подавление», «очищение» и «нейтрализацию». Будто речь шла о токсичных отходах, а не живой, пусть и чужой, силе.

— Аркадий Всеволодович, — перебил я его, бросив взгляд на довольное лицо императора. Мой голос звучал спокойно и задумчиво, будто я никак не мог разобраться в представленных на страницах книги понятиях. — Вот эта схема — «Очищение тьмы световым излучением пятого порядка». Что именно она означает?

— Что конкретно вас интересует? — нахмурился Кольцов, покосившись на его величество. — Параметры светлых заклинаний?

— Нет, что вы, здесь всё понятно, — сказал я, подтянув сползающие спортивные штаны. — Меня интересует принцип очищения тьмы. Вы берёте магическую субстанцию, в данном случае — тьму, бьёте по ней светом. Согласно этой схеме, она «распадается» и «нейтрализуется». Но закон сохранения энергии никто не отменял. Куда уходит высвободившаяся энергия?

Мой вопрос повис в воздухе. Кольцов дёрнул кадыком и уставился на императора, а я сделал вид, будто не заметил этой заминки. Мне было прекрасно известно, куда уходит энергия, но было интересно послушать оправдания светлого мага.

— Она рассеивается в окружающей среде, — ответил Кольцов уже не так уверенно. — Свет её нейтрализует.

— Нейтрализует? — я прищурился. — То есть энергия просто исчезает? Превращается в ничто? Это противоречит всему, что мы знаем о магии.

Кольцов поморщился, а вот его величество посмотрел на меня с интересом. Я ощущал его внимание так отчётливо, будто оно было осязаемым.

— Вы неплохо разбираетесь в теории магии, — проговорил Кольцов, растянув губы в притворной улыбке. — Но помимо основы есть и более глубокие темы, которые не изучить без наставника.

— Вы правы, я получил хорошее образование, — я усмехнулся. — И даже слегка переусердствовал в изучении теории магических потоков.

— Мы наслышаны, — язвительно протянул Кольцов.

— Так вот, — продолжил я. — К чему я веду? Ах да! Мне в руки попал дневник тёмного мага, который решил изучить разные методики получения силы. В нём есть немало спорных моментов, но с некоторыми тезисами я согласен.

— Дневник тёмного мага? — сделал стойку Кольцов, у которого даже глаза заблестели ярче. — Что это был за маг? Какие методики он изучал? Этот дневник ещё у вас?

— Я не закончил, — я улыбнулся фальшивой улыбкой. — Помимо прочего в этом дневнике было написано, что при уничтожении аномального монстра, высвобождается энергия его природы. Если направленность стихии монстра и мага совпадают, то маг может поглотить её и усилиться за её счёт.

Я отшагнул от полки с книгами и встал так, чтобы видеть одновременно лица императора и декана.

— Теперь я повторю свой вопрос, Аркадий Всеволодович, — мне стоило огромного труда не высказать двум магам света всё, что я думаю об их методиках. — Куда уходит энергия теневых и тёмных монстров, когда её «очищает» или «нейтрализует» маг света? Она ведь не может рассеяться, а это значит, что она впитывается. Или если говорить проще — переплавляется внутри мага света, становясь частью его силы.

Кольцов побледнел до синевы. Его пальцы сжимались и разжимались, будто он собирался прямо сейчас ударить меня боевым заклятьем света. Император же смотрел на меня так, как смотрят на интересного жука, которого и раздавить жаль, и в живых оставить нельзя.

Кажется, я заигрался. Ну или просто ударил в самое больное место двух грандмагов света, один из которых является правителем огромной империи.

— Продолжайте, граф, — сказал император с лёгкой рассеянной улыбкой на губах. — Я хочу услышать ваши выводы до конца. Что именно вы увидели в этих схемах и работах древних магов света?

— Видите ли, ваше императорское величество, — я говорил спокойно, но так, чтобы было понятно, что за моими словами есть что-то ещё. — К таким выводам прийти не так уж сложно. Не я первый и не я последний, кто смог увидеть некую взаимосвязь.

— Какую же? — очень медленно протянул Михаил Алексеевич. Его глаза обещали мне мучительную смерть, а вот лицо оставалось застывшим в маске благодушного правителя.

— Монстров света не существует, светлый маг не может «прокачаться» на них, — я усмехнулся. — Но он может стать сильнее, убивая тьму. Каждого убитого теневого монстра или тёмного мага, поверженного на дуэли или во время «зачистки». Светлые маги не просто побеждают, они выжигают и переплавляют энергию тьмы внутри себя, закаляя ею свой собственный источник.

Гвардейцы у дверей выхватили боевые артефакты. Ауры декана и императора начали расходиться в стороны волнами света. Ну а я стоял на месте и делал вид, что ничего необычного не происходит.

— Вот почему маг света не может лечить тёмного мага, — продолжил я спокойным голосом. — Целитель не лечит, он рефлекторно высасывает тёмную энергию через раны, ведь его так научили. Магия света построена не на чистоте, а на поглощении. И каждый светлый маг, поднимаясь в ранге, знает эту тайну. Он становится палачом, маскирующимся под святого. И вы, ваше императорское величество, тоже прошли этот путь.

— Это закон природы, естественный порядок вещей, — снисходительно ответил Михаил Алексеевич. — Тьма порождает чудовищ, а свет их уничтожает и берёт силу для защиты людей. Больше того, вы слишком категоричны в отношении к светлым магам. Мы действительно убиваем монстров очагов, но ни один из нас не опустится до убийства человека ради силы.

— Или вы просто об этом не знаете, — с горечью сказал я. — Зачем строить систему лжи, если, как вы сами сказали, это естественный порядок вещей? Я верю, что вы придерживаетесь убеждения, что все действуют так же, как и вы… но подумайте вот о чём. Если сила светлого зависит от убийства тьмы, то что мешает светлому магу перейти от убийства монстров к убийству людей?

— Всем выйти вон! — рявкнул вдруг император. Его взгляд обратился сначала к Кольцову, а потом и к гвардейцам. — Все до единого! Вон!

Кольцов рванул к выходу, напоследок бросив на меня многозначительный взгляд. Гвардейцы замялись у двери, но очередной окрик его величества заставил их повиноваться. Я смотрел на Михаила Алексеевича, лицо которого покраснело от гнева, и думал о том, что он впервые оказался настолько беспечным, чтобы остаться один на один со мной — Вестником Тьмы, тёмным магом, уничтожившим московский аномальный очаг.

— Шаховский! — он подскочил ко мне и вцепился в моё плечо. — Что ты тут нёс⁈

— Истину, ваше величество, — я поморщился, но сбрасывать руку императора не стал. — Вы не можете знать всего, что творится в дальних уголках империи, как и того, что творится в головах ваших подданных.

— А ты можешь знать? — он приблизил своё лицо к моему и посмотрел мне в глаза. — Да или нет, Шаховский? Ты знаешь о моих подданных то, чего не знаю я?

— Знаю, — коротко ответил я.

Михаил Алексеевич отпустил меня и сделал шаг назад. Он медленно процедил воздух сквозь зубы и раздул ноздри.

— Расскажи мне, — приказал он.

— У меня нет доказательств, которые смогут убедить вас, — я сжал переносицу двумя пальцами и вздохнул. — Вряд ли вы настолько доверяете мне, чтобы поверить мне на слово. Ведь так, ваше величество?

— Это кто-то из моих приближённых? — сузил глаза император. — Поэтому ты тут устроил демонстрацию? Ты ведь знал правду о светлых магах до того, как увидел библиотеку… — он замер на мгновение, расширив глаза. — Ты и раньше это знал. Ещё в суде, когда требовал извинений в виде экскурсии.

— Я всегда это знал, — я пожал плечами. — Как могут знать и другие — думающие образованные люди иногда склонны к философии и сравнительному анализу.

— Чего ты хочешь? — прямо спросил Михаил Алексеевич.

— Я хочу, чтобы вы публично раскрыли правду и признали, что существующая система порочна, — я горько усмехнулся, прекрасно понимая, что прошу невозможного. — Хранящиеся здесь знания должны стать доступны всем. Мы вместе найдём решение, как и козла отпущения, которого вы сможете обвинить в извращении «священных принципов», которых на самом деле никогда не было. Так вы спасёте лицо и сможете поменять систему изнутри.

— Да ты идеалист, — хмыкнул император. — Дай угадаю, сейчас будет ультиматум?

— Вы мудры, ваше императорское величество, — моя усмешка растаяла. — Вы можете промолчать, но тогда я сам раскрою правду. Я расскажу каждому тёмному, что светлые маги не защищают людей, а охотятся за силой. И я не буду призывать к миру. Я призову к войне. К тотальной войне тьмы против лживой системы света. В конце концов, это ведь закон природы и естественный порядок вещей.

— Я убью тебя, — спокойно сказал Михаил Алексеевич с довольной улыбкой. — Разорву тебя на кусочки и разбросаю их по империи. От тебя и твоего рода не останется ничего, лишь прах на месте родового поместья.

— Даже если вам придётся сражаться против всех Тишайших? — спросил я, глядя в наливающиеся светом глаза монарха. — Против Жнеца, предыдущего Вестника и его войска? Против тёмного мага, способного выжечь аномальный очаг в двадцать квадратных километров одной единой искрой?

— Ты угрожаешь мне? — натурально удивился он.

— Обещаю, — я покачал головой. — Я даю вам слово, что если вы выберете путь войны, эта война затронет всех и каждого, — я обвёл рукой библиотеку. — Здесь хранится история противостояния вашего деда и Вестника Света. Он до сих пор жив, а перед вами стоит тот, кого тьма избрала вместо него или в дополнение к нему. Я не знаю точно, я с ним незнаком. Но если наши с ним цели хоть немного схожи, то мы объединим силы.

— Не объедините, — сказал вдруг император уже спокойным тоном. Его аура погасла, а яркий свет в глазах начал затухать. — Жнец нашёл его.

— Вот как? — я склонил голову к плечу.

— Этот Вестник собрал вокруг себя тёмных, что сбежались к нему со всех стран, — император сжал кулаки. — Не знаю, слышал ли ты о тёмных, что превратились в чудовищ… он и их пригрел на своей груди. Жнец утверждает, что Вестник готов идти войной против всего человечества.

— Знаете, ваше величество, — я растёр лицо и не сдержал смешка. — Иногда мне кажется, что если все вдруг начнут открыто обсуждать между собой то, что им известно, то не будет никаких конфликтов. Но это уже утопия.

— О чём ты? — напрягся он.

— Я не только слышал о тёмных, превратившихся в чудовищ, я с ними сражался, — я смотрел в глаза Михаила Алексеевича и видел в них отражение себя. Он тоже был циником и прагматиком, но его волновал только покачнувшийся трон под царственным седалищем, а меня — баланс сил и равенство всех стихий. — Нам с вами не воевать нужно, а сотрудничать.

— Ты сражался с падшими и выжил, — тихо сказал его величество. — Пока что на такое был способен только Жнец. Значит, ты и вправду избран тьмой, — я кивнул. — Вот что. Выполни мой приказ и уничтожь хотя бы один очаг у наших врагов, а потом я выслушаю всё, что ты скажешь о светлых магах и их методах, о которых мне не известно. Даю тебе своё слово, что поверю тебе и не стану карать за плохие вести.

— Как прикажете, ваше императорское величество, — я склонил голову в поклоне, решив, что на сегодня хватит искушать монарха своей дерзостью.

— Всегда бы таким покладистым был — цены бы тебе не было, — хмыкнул император, но я видел, что он доволен таким исходом нашей беседы. — А насчёт правды о светлых… ты наивен, если думаешь, что истина кого-то волнует. Людям нужны герои и монстры, а не грязная кухня. Твой вариант я рассмотрю, но если хоть одно слово об этой «теории» просочится раньше времени, я сотру твой род с лица земли, невзирая на Жнеца, Вестников и всех тёмных мира. А теперь исчезни с моих глаз. Твоя «экскурсия» окончена.

Я вышел из академии в сопровождении ещё большего количества гвардейцев, которые собрались у дверей закрытой секции библиотеки. Они взяли меня в окружение ещё до того, как убедились, что с императором всё в порядке. В машину я садился, провожаемый десятками взглядов, среди которых был взгляд декана целительского факультета, который обещал мне смерть.

Когда я вернулся в особняк Рейнеке, понял, что у меня возникла проблема — я не мог уехать в Екатеринбург и оставить Марию одну после того, как заявил о том, что знаю, при Кольцове. В итоге я решил позвонить Александру и вызвать его обратно домой.

— Но у меня намечено пять тренировок с Викторией, — возразил он.

— А у меня дела в другом городе, — жёстко сказал я. — Твоя жена в положении и не может сейчас оставаться одна. Почему я вообще тебя уговариваю? Собирайся и прилетай в столицу.

— Ладно, буду дома к вечеру, — сказал наконец дядя, и я положил трубку.

— Грох, — позвал я кутхара, который не показывался мне на глаза последние сутки.

— Да, господин, — тут же отозвался он.

— Ящики уже вскрыл? — спросил я, прищурившись. — И покажись мне на глаза.

— Ну вскрыл, — буркнул он и вышел из тени. — Там кристаллы вроде той сферы, что ты мне бросил, когда Волну хотели на ритуале выпить.

— Много? — я прищурился и сел в кресло. Насыщенный денёк вышел, что ни говори.

— Несколько сотен, я сбился на трёхстах, — кутхар дёрнул плечом и вздыбил крылья. — Ощущение от них такое… гадкое.

— И что, совсем не было желания выпить хотя бы чуть-чуть? — недоверчиво спросил я.

— После того, как мне Волна рассказала, откуда они берутся, я вообще к этим кристаллам даже прикасаться не хочу.

— Какой ты стал разборчивый, — я покачал головой. — А сфера где? В гнезде лежит?

— Угу, но я её отдельно от кристаллов положил, на всякий случай, — Грох шагнул ближе и наклонил голову. — А можно спросить?

— Можно, — я прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

— Зачем ты императора выводил из себя? — осторожно спросил он. — Я думал, он тебя на месте убьёт.

— Мне нужно было понимать, знает он об экспериментах или нет, — проговорил я устало. — Вдруг он заодно с Бартеневым, а я тут как дурак доказательства ищу, чтобы ему предоставить.

— И как, узнал?

— Угу, — я вздохнул. — Его реакция была неподдельной. Император действительно даже не думал о том, чтобы забирать энергию у людей. Сам же видел, в какую ярость он пришёл.

— А что мы дальше будем делать? — Грох подошёл к креслу и положил голову мне на колени.

— Лично я буду слушать причины, по которым ты не выполнил мой приказ и пошёл за Волной на задание, — хмыкнул я, положив руку на его шею.

— Ой, ну чего ты начинаешь, так хорошо общались, — начал было он, но тут же замолчал, ощутив, как мои пальцы на его шее начали сжиматься. — Пока ты в тюрьме был, Волна со мной разговаривала так, будто знала, что я её понимаю. Вот она и рассказала о Бартеневе и о том, что хочет его на чистую воду вывести. Я и подумал, что ей моя помощь нужнее, чем тебе клочок бумажки. И ведь не ошибся — если бы меня не было, кто бы на помощь позвал?

— Ещё раз ослушаешься меня, я тебе поводок так укорочу, что дальше пяти метров от меня отойти не сможешь, — пообещал я.

— Конечно-конечно, — залебезил он. — Больше точно никогда не ослушаюсь.

— Рад слышать, — хмыкнул я и разжал пальцы. — Всё, сгинь, я хочу отдохнуть.

Кутхар растворился в тенях, а я добрёл до кровати и лёг спать. Ночью времени на сон не было, а завтра мне предстоит сражение с некромансером. Надо восстановиться как следует, чтобы наш бой не выглядел как избиение одного уставшего тёмного феникса.

Когда я проснулся, взор тьмы показал, что дядя уже приехал. Я спустился в столовую и поприветствовал своего второго птенца.

— Чему ты будешь меня учить? — спросил он, как только я позавтракал. — Наши с тобой направленные дары очень разные.

— Ты про мой ничего не знаешь, — я покачал головой. Ведь знал же, что с этим птенцом у меня будут проблемы. — Я обучу тебя контролю и новым техникам проклятий, после которых не нужно подчищать остаточный фон.

— Разве такие есть? — удивился он. — Я бы точно о них знал.

Он встретил мой колючий взгляд и показательно закрыл рот. Ещё и пальцами изобразил жест, будто запирает его на замок. Я закатил глаза и встал из-за стола.

— Забронируй мне билет до Екатеринбурга на ближайшее время, — распорядился я и дождался, пока дядя кивнёт. Его явно ломало от того, что приходится подчиняться мне, но мне было плевать. — И не занимай машину на то время, когда я поеду в аэропорт.

Я вышел из столовой и попросил Прохора принести мне стандартный камуфляжный костюм, желательно подходящего размера. Дворецкий удивился, но кивнул, а через полчаса у меня на кровати уже лежал готовый комплект утеплённого камуфляжа.

Переодевшись, я спустился в гостиную. Александр и Мария беседовали о чём-то, но сразу же замолчали, стоило мне войти.

— Что с самолётом? — спросил я у дяди.

— Вылет через два часа, — ответил он. — Как раз собирался тебя позвать.

— Это хорошо, — я сел в кресло и вытянул ноги. — Что обсуждали?

— Новых гвардейцев графа Шаховского, — с широкой улыбкой сказал дядя, а потом набрал чей-то номер на телефоне. — Пусть заходят.

Я повернулся к двери и не смог сдержать довольного смешка, увидев, как в гостиную по очереди вваливаются Сыч, Лось и Лист.

— Слышь, Феникс, ты вообще красава, так быстро всё провернул, — с порога заявил Лось. — Мы уж думали, что отправят куда подальше, а тут с утра приказ о переводе.

— Рад вас видеть, парни, — рассмеялся я. — Вот уж не ожидал, что так быстро подпишут моё прошение.

— Вижу, ты уже на дело собрался, — кивнул мне Сыч, глянув на камуфляж. — Нас с собой берёшь или как?

— Нет, вы мне только мешать будете, — я задумался. — Лучше сразу в моё имение отправляйтесь.

— Что это за дело такое, в котором три истребителя монстров будут мешать? — не удержался от вопроса дядя. Я видел, что фамильярность истребителей его удивила, но комментировать это он не стал.

— Такое, где будут сражаться тёмные, — серьёзно сказал я. — Среди тьмы и тени не место другим людям и другим стихиям.

— Меня позвать не хочешь? — прищурился он.

— Я не для того тебе жизнь спас, чтобы ты ею так бездарно пожертвовал, — я надавил на него взглядом. — Если будет нужно, я призову каждого из вас. Ну а пока — делайте то, что умеете и не вмешивайтесь без приказа.

После моих слов разговоры стихли. Даже Лось ничего не стал говорить, лишь молча кивнул и ткнул локтем Сыча. Я попрощался со всеми и вышел из дома. Машина уже ждала меня у ворот, так что мне оставалось только сесть в неё и захлопнуть за собой дверь.

Перелёт прошёл без проблем, и всего через три часа я уже вышел из аэропорта Екатеринбурга. И почти сразу же увидел на первом слое тени Романа Воронова. Парень стоял у выхода и нервно оглядывался по сторонам, явно опасаясь пропустить меня.

— Здравствуй, Роман, — поприветствовал я его, шагнув на изнанку.

— Так ты тоже теневик? — удивился он.

— Нет, но могу перемещаться по теням, — я пожал плечами. — Далеко до твоего родового имения?

— Около получаса по теням, — коротко ответил он, сглотнув. — А ты уверен, что у тебя получится… избавить отца от страданий?

— Мы это уже обсуждали, — я покачал головой. — Не люблю повторяться.

— Ладно, — буркнул он, нахохлившись. — Я просто не хотел, чтобы ты это делал при мне.

— Какой ты занятный, Роман, — жёстко усмехнулся я. — Как просить меня убить твоего отца, так смелости хватило, а как быть рядом в момент его убийства — так ты сразу на попятную. Умей принимать ответственность за свои решения.

Он кивнул и махнул рукой в сторону своих земель. Я рванул в ту сторону, отмечая, что Роман неплохо держится на первом слое тени. Он двигался быстрее и увереннее, чем в реальном мире. Если его потренировать как следует, он сможет ходить даже на третий слой, что для этого мира очень даже неплохо.

Через полчаса мы остановились у ворот имения баронского рода Вороновых. Я вышел из тени на миг, чтобы проверить фон, и сразу же скривился от отвращения. Воздух был пропитан некротической энергией, а во всём поместье не чувствовалось ни капли жизни. Некромансер убил всех, кто его окружал, и стал ещё сильнее.

Я снова шагнул в тень и посмотрел на Романа. Пусть мне было немного жаль этого мальчишку, который был вынужден просить меня о смерти своего родного отца, но дело должно быть сделано, а мальчишка должен увидеть цену, что его отец заплатил за силу.

Мы вместе переместились внутрь дома и вышли из тени рядом со спуском в место силы. Я видел, что Роман едва сдерживает рвотные позывы, — помимо некротической энергии здесь ещё и трупным запахом смердело так, что глаза слезились.

Я схватил парня за плечи и встряхнул как следует. Не время сейчас отвлекаться на такие вещи.

Роман сдержал рвущийся наружу спазм и открыл дверь в подвал.

Едва я сделал первый шаг, как в меня впились тонкие жгуты, пропитанные некротической энергией. Я с удивлением посмотрел на аналог моей паутины и сжёг путы пламенем феникса.

Стоило мне это сделать, как из глубины подвала начала подниматься волна силы. И этой силы было куда больше, чем в Дмитрии Шаховском и в том некромансере, которого я убил в сибирском очаге.

Что же такое сотворил барон Воронов, если даже место его силы пропиталось некротической энергией настолько сильно, что вытолкнуло тьму и всё, что было когда-то средоточием силы рода?

— Назад! — крикнул я, хватая Романа и ныряя сразу на второй уровень изнанки.

Только вот это оказалось бесполезно. Как и все некромансеры, барон Воронов чувствовал себя в тени гораздо сильнее, чем в реальности.

Я призвал теневые крылья и выхватил из кольца молот. Романа я отбросил подальше, чтобы его не задело, а потом рванул вперёд.

С каждым взмахом моих крыльев, во мне разгоралось тёмное пламя. Пламя, которое пожирало некротическую энергию. Пламя, которое вдруг замерло, словно натолкнулось на барьер.

А потом моё пламя расступилось, и из него вышел некромансер, смрад от которого даже на изнанке выворачивал внутренности и лишал чувств. Некромансер, на груди которого висел вынутый магический источник, так похожий на Сердце Феникса.

Некромансер, во лбу которого ярчайшим светом горела сфера чистого света.

Я замахнулся и ударил молотом.

Да начнётся битва, в которой решает только сила. Сила и тьма, во имя которой я буду сражаться до последнего вздоха.