Танат 2

Глава 8

Результат от моей гневной тирады оказался совсем неожиданным. Я услышал, как кто-то хлопал в ладоши. Даже оглянулся по сторонам, а потом до меня дошло, что этот звук лишь у меня в голове. Естественно, это сделал Димон, который мысленно мне поаплодировал. Ему понравилось, и как это звучит на моём родном языке, и в целом богатство и ёмкость словесных оборотов.

Вздыхаю и смотрю на пого, что сидел на соседнем сиденье. Мелкий монстр застыл на месте с поднятой лапкой и широко раскрытыми глазами. Похоже, и его ошарашила великая и могучая тирада. Вот бы новых знакомых чему полезному научить, так нет. Пусть получат отборный и витиеватый флотский мат. И я уверен, что именно флотский.

Тут я не выдержал и сам начал просто неприлично ржать. Затем представил, как это может выглядеть со стороны, и смех стал совсем ненормальным. Нет, представьте только, что по тоннелю внутри скалы несётся здоровенная гусеница, а у неё внутри сидит жуткая страхолюдина, которая ржёт от пережитого стресса. Вот как любой нормальный человек воспримет такую картину? Кто-то покрутит пальцем у виска, другой вздохнёт, а третий возьмёт с меня пример.

Ладно, посмеялись, развеялись, пора и к делам нашим вернуться. Не думал, что мне так скоро придётся вернуться в Город Творцов. С другой стороны, всё к лучшему. Мне пока негде узнать больше о природе исчезнувших хозяев Таната. Уж слишком я поторопился вернуться в шпиль кое за чем.

Можно сказать, что ещё пару циклов назад я был другим человеком. Но сейчас, когда некая биохимическая перестройка в организме завершилась, да и с памятью всё становится лучше, надо лучше проанализировать рассказ Трагаса.

Нет, то, что, со мной и димортулом произошли изменения — свершившийся факт. Напарник явно стал более строптивым, ехидным и также начал восстанавливать память о жизни до Таната. Мы можем присмотреться друг к другу, и очень похоже на то, что некий механизм контроля действительно больше не властен над нами.

Раз мы меняемся, то хороший ли это признак? Да, хоть всё и неоднозначно. Может, таким образом, нам просто ослабили поводок? Чтобы мы с напарником понеслись наносить всем справедливость, но при этом помогли неким манипуляторам достичь цели? Нет, спорно. Трагас в послании лишь предложил варианты того, что я могу сделать с полученной информацией. Его план ничего кардинально не изменит, но облегчит разам жизнь. Плюс я мог просто оставить всё как есть.

Да и сам план последнего Творца, точнее, та его часть с вызовом в город только что призванного вестника, была плохо продумана, словно впопыхах. Я чуть сразу не погиб, а потом и вовсе отклонился от прописанного мне этим гением маршрута. Если бы не зов, то мы с Тэй так и бродили по подземельям, пока нас Стрелок не прибил. Он может.

Переходим к следующему пункту: стратегическое планирование. Больше ста оборотов система ждала меня. Только тогда, когда я чисто случайно прошёл тест и получил это тело, всё заработало. Слишком сложно для неких манипуляторов, но вполне вписывается в действия учёного-идеалиста. Или того, кто хотел хоть что-то сделать, но унять чувство вины. Вот вам бестрепетный герой в теле конченого психопата и его жутковатый напарник, разы. Аплодируйте своему герою.

Тогда подытожим всё сказанное — похоже, Трагас не имел никаких тайных планов. Но вот его соплеменники — другой вопрос. То, что я пока лишь подозреваю, что кто-то из них выжил, уже меняет расклады. Раса маньяков-расистов с манией величия пойдёт на что угодно ради власти и её сохранения. Что они могут затевать? Да что угодно. Пока информации мало, так что отложим это на будущее. Сейчас важнее спасти то, что осталось от ребят Тэй.

Скоро мы приедем, но время утекает. Остаётся только ждать, как кильм остановится в городе.

— Так, минутку. Ты ещё и поёшь?

Данный вопрос адресован тому, кто и ответить мне не может — кильму. Живой транспорт и в прошлую поездку издавал звуки, но внимания на них я не обращал. Тут прислушался и внезапно понял, что это некая мелодия. Ещё в прошлой жизни у меня была привычка абстрагироваться от такого, не обращать внимания. Так, фоновый шум. Но здесь мой разум, находящийся в состоянии концентрации, зацепился за эту странность.

Кильм, живое, но не разумное существо, обладатель примитивной нервной системы, действительно пел. В этих звуках был ритм, такт и редкие повторы. Будто пропев куплет, неизвестный певец затянул припев. Через какое-то время наступила тишина, а потом зазвучала новая мелодия. Может, у этой гусеницы внутри что-то вроде проигрывателя? Ну, чтобы пассажиры не скучали. Возможно, но почему эта мелодия кажется мне знакомой?

Тут кильм, наконец, достиг точки назначения и остановился. Мембрана ещё открывалась, а я уже стоял у выхода с телом на руках и кефлом на плече. Пого послушно семенил рядом.

— Дрис, тащи сюда свою робкую тушу. Дело есть, — зычно орал я, пока сбегал по опустившемуся мосту в каньон, что делил город на две части.

— Вестник Нико? Ой, простите, просто Нико.

Трёхметровые гиганты, сородичи Дриса, которые внешне напоминали самых жутких тварей из кошмаров, на деле оказались очень кроткими и миролюбивыми. Даже, можно сказать, трусливыми. Один из поздних экспериментов хозяев Таната по выведению послушных разов. Только им пришлось это племя спрятать в глубинах планеты, так как эти разы-шахтёры не могли себя защитить.

Пока меня здесь не было, а это от силы местный цикл, копатели успели развить кипучую деятельность. Кости бывших хозяев города и тела их палачей уже успели убрать в пределах довольно большого радиуса от места, где сейчас стояли развернувшиеся личинки с матками оламов, информаторием, биореактором и тельмахом. Пробитые кильмами-бурильщиками отверстия в стене уже заделали смесью из камней и какой-то слизи. Да, умеют эти ребята работать.

Не только скорость подготовки останков к утилизации меня удивила. Сами копатели заметно изменились за короткий период моего отсутствия. Эти кроткие разы, похожие на машины для убийства во плоти, но не способные обидеть даже пого, стали проявлять индивидуальность. Насекомьи ноги украшали разные ленточки, а тела и морды были неумело расписаны разными узорами.

Откуда они взяли краску — не знаю. Только когда я глянул на это творчество обычным, а не монохромным зрением, мне захотелось неприлично заржать. Уже по разным оттенкам серого было ясно, что копатели явно здесь нашли не одну ёмкость с неким красителем. Вот только чёрно-белое зрение не дало им оценить результаты своих трудов. Если вон у того раза чёрный панцирь украшен простыми узорами зелёного цвета, то у другого — тело расписано просто кислотной смесью оттенков. Выглядело это в реалиях Таната очень сюрреалистично.

Насекомоподобные копатели расступались передо мной. Наконец, я достиг своей цели — развёрнутого на дне каньона пузыря матки со втянутым придатком так называемого информатория. Тут меня уже ждала парочка разов. У одного торс был раскрашен белыми и синими полосами, а тело второго украшали розовые узоры, зелёные и жёлтые линии и геометрические фигуры. Разукрашенный раз окликнул меня, а потому я узнал его сразу — мой новый знакомый Дрис.

— Ты быстро вернулся, Нико. Это наш старейшина Каракал. Его интересует, чем мы можем тебе помочь, избранник Творцов? Мы в недоумении. У тебя на руках тело одной из диких.

Опа, а голос-то у него напряжённый. Да и старейшина как-то нервно трёт свои лапы друг о друга. И я ведь совсем забыл, что есть лояльные разы, вроде копателей, и дикие. Но и те и другие обслуживали нужды биоформ Таната. Только для одних оно было призванием, а другие были вынуждены выживать, обеспечивая подземную инфраструктуру сырьём и выполняя другие работы.

И ведь мало мне того, что у меня на руках тело, с которым я не знаю, что делать. Если я и воскрешу Тэй, то в новой оболочке. Но шесть камней душ, если их не поместить в питающую среду, скоро рассыпятся в прах. И у меня не получится выполнить просьбу девушки, чью душу, в буквальном смысле этого слова, я ношу у сердца.

Намёк Дриса и Каракала я понимаю — их информаторий может не принять останки ребят. И выращивание нового кефла займёт время. Одно я понимаю точно — врать немногочисленным союзникам точно нельзя.

— Я нашёл останки тех, кого вы называете дикими. Но по сути, они потерянные. Ты понимаешь, что я имею в виду, старейшина Каракал? И чтобы сократить время, говори со мной напрямую. У этих несчастных мало времени.

— Каракал понимает, что ты, Нико, имеешь в виду. Они переродились в этом мире после того, как исчезли наши Создатели. — У меня от этого имени аж зубы свело. — Порядка не было, потому они оказались среди диких и выживали. Как несчастный Торв, что посетил нас десять оборотов назад.

Так, кажется, понимаю, к чему ведёт полосатый старейшина:

— Его оболочка умерла, вы хотели спасти оставшееся, но его камень души не был принят информаторием. И один из странников окончательно умер.

Я утверждал, а не спрашивал. Дрис с интересом смотрел на старейшину, а тот словно пытался что-то сказать, но не решался.

— Ты прав, странник Нико. Но лишь отчасти. Наш Хранитель сказал, что ему не дозволено без разрешения принимать такие камни душ. Однако Торв не погиб.

Так и знал, что есть подвох. Так чего ты молчишь, гидралиск неправильный? У меня времени мало.

— Каракал, как был спасён Торв? Это важно. Что ты скрываешь!

— Да ничего особенного, Нико. Просто пришёл ещё один странник, очень плохой. Он потребовал отдать ему камень Торва. У него с собой был кефл, вроде твоего.

Вот же… Так, спокойно, Нико. Дышим глубже, клинки не раскрываем. Если мы убьём старейшину, то нас даже Дрис не поймёт.

Каракал тем временем продолжил свой рассказ:

— Этот разумный был опасен. Он угрожал нам расправой. Говорил, что знающие придут, выполняя волю некоего Даргула. Поэтому мы должны отдать ему душу одного из искателей.

Так, а вот это уже не просто стариковские байки. Это информация, ценная, но текущую проблему мне она решить не поможет. Даргул, таинственный раз, что со слов Тэй моя полная копия. Ещё один вестник? Скорее всего. Неужели я не первый, кто прошёл нелепый тест Трагаса, но единственный, добравшийся до этого Города?

Однако главную мою проблему внезапно решил Дрис, который стоял левее Каракала и всеми силами изображал мебель. За время разговора мы оба как-то забыли о непутёвом разе.

— Вестник Нико. Ой, простите. — Хм, может ему нравиться называть мой титул или он моей смерти хочет? Нет, копатели мне не угрожают, но если его услышат какие-нибудь Резаки, то мне не жить. — Ты ведь можешь приказывать творениям Создателей. Ты вызвал больших копателей, опустил и поднял ту штуку. Может, ты просто прикажешь хранителю принять эти камни?

Мы с Каракалом дружно посмотрели на этого оболтуса. Мне почему-то жутко захотелось ударить себя по лбу, притом кулаком, но как-то получилось сдержаться. Спокойно. Надо сохранять лицо, ведь я здесь целый вестник. Но, чёрт возьми, это же было так просто.

Смотрю на тушу биоформы, а потом с помощью телепатического кимбара пытаюсь достучаться до её Хранителя. И у меня получилось, правда, на первый взгляд пользы мало. Там внутри реально был разум существа, напоминающий уже знакомый мне по димортулу. Знакомое ощущение от мысленного контакта, как от нашей первой встречи с живым доспехом. Или Хранителем в шпиле перерождения.

Отсутствие эмоций, а вернее, привычного мне аналога — вот что их всех объединяло. Теперь я понимаю, что у этих созданий, точнее, того, чем они были, чувства есть. Просто другие, так как у их изначальных тел была другая биохимия. У растений нет адреналина, норадреналина, кортизола и других веществ, что вызывают эустресс и дистресс. Не спрашивайте разницу, так как сказавший это не сам до конца понимает их значение.

Только существо меня не понимало. Мои команды открыть приёмных пазух для загрузки эотулов в буквальном смысле натыкались на стену отчуждения. Димон вдруг понял, что я общаюсь с существом, которое, вероятно, родом из его мира. То есть таким же, как он сам. Потому через меня вдруг обрушился целый ворох образов на разум этой живой фабрики. И это дало результат.

Как объяснить, что было дальше? Представьте, что вы общаетесь с неподкупным стражем. Тот никак не реагирует на ваши слова, не принимает аргументы и тупо говорит лишь о полученном приказе. И так по кругу, но вдруг рядом оказывается невзрачный бродяга, который подходит к служаке и начинает общаться по-свойски. Потому что они из одного населённого пункта и, вероятно, выросли на одной улице. Точнее, в данном случае на одной поляне. И потом бродяга походя так говорит служаке: да пропусти ты этого дурака, он свой и безобидный.

Короче говоря, мой новый кимбар, который мне внедрили с уколами, оказался подарком судьбы. У димортула была своя телепатическая рация, но она, похоже, работала на другой, назовём это так, частоте. Очевидно Творцы что-то подозревали, а потому таким образом ограничили общение и контакты между теми, кто стал их первыми слугами.

Пока те, кто в прошлой жизни были разумными растениями, общались между собой, пристройка блока матки ожила. В боковой стенке вдруг раскрылся паз, и оттуда выползло длинное чёрное щупальце с плоской нашлёпкой на конце. Отросток повернулся в мою сторону, а потом сделал взмах, будто подзывал меня. Мы не гордые, да и время утекает.

— У тебя получилось, Нико, — заметил Каракал. — Действуй быстрее. Времени у твоего кефла и душ внутри него осталось мало.

Подхожу ближе и протягиваю к щупальцу кефл. Тот вдруг сам собой открывается в центре и туда ныряет отросток, хватает первое кожаное яичко и исчезает в стене. Затем появляется снова и проделывает процедуру ещё пять раз. Только когда крайнее яичко исчезает внутри стены, позволяю себе выдохнуть и опустить руки. Всё, успели. Даже не думал, что меня такой мандраж бил.

Тяну руку к внутреннему пазу димортула, чтобы извлечь, положить внутрь камень с душей и сознанием Тэй, но замираю на месте. Нет, оставлять её здесь, на хранении, мы не будем. Я с самого начала, как в мои руки попал её эотул, подумал кое о чём. Сейчас понимаю, что это рискованно, меня могут убить на пути к цели, она многое узнаёт, но, мне кажется, правильным отнести её туда.

— Что-то не так, друг Нико? — уважительно спросил меня Дрис.

— Что? Да нормально всё. Жду, пока эти ребята наговорятся. Ну, ваш Хранитель и мой знакомый, — уточняю я и присаживаюсь у бока биоформы.

— Если что, то кефл можешь положить туда. Он умирает, а преобразователю нужна масса. Могу и я положить.

Интересно они биореактор называют. Притом Искатели его, как и я, называют преобразователем. Может, у представителей разных рас Таната прописан свой пакет сленга? Не уверен, что Творцы озаботились этим вопросом.

Передаю контейнер Дрису, и тот его уносит. Смотрю на прошлую оболочку Тэй и понимаю, что не знаю, как с ней поступить. Никто из уважения ко мне не трогал тело. Пусть это воистину пустая оболочка, но поместить её в реактор, мне кажется, кощунством, неуважением. Да, Танат, вот такие у меня странные убеждения. Ведь я и Трагаса с его возлюбленной и нерожденным ребёнком похоронил. Мне это показалось правильным, больной ты мир.

Стоило мне об этом подумать, как я ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Будто некто удивился, увидев меня, ощутив рядом. Словно я выбивался из простого и понятного шаблона восприятия. И этому неизвестному было… Любопытно?

Я даже вскочил на ноги и стал озираться по сторонам, но никого, кроме копателей, не заметил. И непонятно, откуда на меня смотрел этот неизвестный или неизвестные. Слабое, но почти физически ощущаемое чужое внимание шло со всех сторон. Будто меня изучал город. Что за чертовщина?

Однако вскоре меня отвлекло кое-что более важное. Хранитель информатория и биофабрики копателей был тем ещё болтуном. Вернее — болтушкой, как я понял из замечания Димона. Тот сделал его не через телепатический канал, а физический, что симбиотически связывал наши тела. Как-то не думал, что у этих существ может быть пол. А почему нет? Они же не то, что в моей прошлой жизни называли компьютерами.

Вот тут в ворохе информации, а точнее, образов, которые передаёт Хранительница, я увидел то, что заставило меня похолодеть. Да какого она сразу не сказала? Что, как Димон скажет, что её и не спрашивали, да?

Срываюсь с места и бегу к той части Города Творцов, где была станция местной «подземки».

— Дрис, — кричу я на бегу через плечо, — уводите ваших к тельмаху и ждите меня.

— Что случилось, друг Нико?

— Потом. Всё потом.

Один раз при мне ты в обморок упал. Так что соберитесь в одном месте и не мешайте мне разбираться с новой проблемой. Как сказала новая знакомая Димона, в этом городе есть кто-то ещё, кто может с ней общаться. И неизвестный всегда был в городе.

Неизвестный молчаливый наблюдатель в мёртвом городе, где раньше жили Творцы — настоящий синоним слова «опасность» и проблемы. Клинки уже на автомате выскочили из предплечий.