Танат 2

Глава 14

— Конечно, да. Сейчас, только кишки, присохшие с панциря, отскоблю, так сразу сдам обратно. Уже бегу, теряя тапки.

Сказав эту тираду, присаживаюсь в кресло вирала. Упомянутый отросток тянется к моей шее, но натыкается на панцирь димортула. Дим, приятель, напарник, ты уж извини, но нет покоя для проклятого. Ни для тебя, ни для меня. Иначе для чего мы здесь, зачем всё это было?

Вы когда-нибудь слышали вздох облегчения в исполнении живой машины истребления? Дим мог общаться только мысленно, через образы, а через димортул лишь издавал звуки. Вот и слышал я от него то мурлыканье от массажа шеи, то угрожающий рык, а то и вовсе свистящий звук, издаваемый шаром, из которого выпустили воздух. Сдерживаюсь, чтобы не заржать. Наверное, во мне всё-таки есть некая мстительная черта. Ведь в этой самой комнате этот засранец сожрал почти всю кожу с моего тела.

Не ржать, Нико, не ржать. Это неприлично. Да и сюда мы пришли по другой причине. За маленьким кусочком головоломки. Кладу руки на столбики перед креслом, щупальца соединяются с чагсами. И всё, что я могу сделать, мысленно пошевелив руками, так это убрать обратно в ячейку стойку для моего доспеха. Другие не открываются.

Ладно, мы пойдём другим путём. Теперь у нас есть другой способ воздействовать на местные биосистемы. Мысленная команда — расходятся в стороны мембраны, открываются другие ячейки. Распятыми на своих стойках висят димортулы. Интересно, чем они отличаются от тебя, Дим?

Подхожу по очереди к каждому и начинаю изучать. Все они копия моей живой брони, только высохшие. Пускай к ним тянутся питающие трубки, по которым струится питающая жидкость, общее состояние доспехов не очень. Есть и ещё одна странность — открытая полость внутри, примерно на середине грудного отдела позвоночника. Туда может поместиться что-то размером с кулак. Например, кожаное яйцо эотула или кертула.

Последний я достаю из внутреннего кармана брони и подношу к данной полости. Первый доспех, что выглядит совсем высохшим, никак не реагирует. Вот с другим всё интереснее — несколько тонких нитей тянутся к кертулу из полости. Убираю вместилище разума обратно. Всё интереснее и интереснее.

— Семь димортулов, но ни одного с камнем души. Дим, ты не в курсе, куда делись твои приятели? Кстати, а ты уверен, что этот доспех твой? Тебя точно не вложили сюда оборотов так сто назад?

Напарник молчит, но мои вопросы его напрягают. Кроме обычных чувств, вроде слуха и зрения, местные воспоминания ещё содержат жутко реалистичные запах, вкус, осязание. По крайней мере те, что показал Дим. Развитое и сильное тело — вот что я ощутил. Более продвинутое, чем сейчас. Интересно, а есть ли откат способностей у живого доспеха?

Дим, который тоже это помнил, пробежался по ощущениям своего «тела». Вердикт однозначен — это тот самый димортул, в который он был внедрён ранее. Но ранее полученные способности пропали. Усохли, так как не было нужной подпитки. Как усыхают мышцы без тренировки, так и продвинутые органеллы доспеха откатились. Поэтому живой доспех и восполнил недостачу биомассы за мой счёт.

Пока всё логично и сходится с рассказом Трагаса и его планом. Я не мог надеть димортул, а потом избавится от него. Просто этот учёный, а скорее философ, не выучил главную ошибку своих соплеменников — не всегда всё идёт так, как запланировано.

Был заблокирован кильм, и я не смог сразу спуститься. В шпиль проникли мобы, которые чуть меня не убили. Плюс только в Городе Творцов мной были изучены церебралы. Один с небольшой записью, где было описание димортула и план пути к городу, а на другом энциклопедия по миру Таната. Выел же мне второй подарок мозг. До сих пор всё в голове укладываю и вспоминаю в последний момент.

Но это всё нюансы. Важнее другое — план Трагаса мог легко провалиться. Меня могли съесть мобы, убить тот мутировавший кильм на пути сюда. Чистая случайность, что я решил посмотреть, а что находится на нижних уровнях башни. В итоге я чуть не погиб от спящего вируса, которым до сих пор заражены мумии разов. Декстробелковая структура строений и других «механизмов» защитила шпиль от разложения и гибели. Нас с Димом спасла только своеобразная защита доспеха — кислотные поры. В качестве оружия они также неплохи. Стрелок и те амфибии не дадут соврать.

Вывод: план Трагаса всё больше выглядит похожим на правду. Именно по причине того, что у меня были все шансы сдохнуть, я ему и верю. Первый предложенный вариант мы отмели. Теперь остаются печальный, но реалистичный, а ещё идеалистичный и недостижимый вариант номер три.

Раз я могу быть уверен, что у меня есть свобода воли, нет тайного контроля, то можно пойти по второму пути. Знаю, Дим, это так себе предложение, но надо кое-что проверить. Тем более что это путь наверх. Нам туда надо. Нужно узнать, что же произошло на поверхности, и где мы? Может, Танат лишь тюрьма. С чего Трагас так уверен, что наверху можно лишь запустить процесс…

Трясу головой, отгоняя мысли. Нет, об этом лучше даже не думать. Понимаю, почему последний Творец хотел сделать это. Притом из лучших побуждений, но нет. Тебе ведь нужен был тот, в ком есть задатки героя? Так ты сказал, Трагас? Ну вот он я.

Как сказала та черноволосая девушка, целитель душ, в прошлой жизни я был тем, кто дерётся просто потому, что не может иначе. Боец по духу. Похоже, что она была права. Поэтому в конечном счёте мной выбран третий сценарий развития событий, но он не простой. Недостижимый даже. Потому я и попытаюсь.

Нет, не попытаюсь. Один пытался что-то там поднять, но надорвался. Сделаю или погибну, пытаясь — вот это по мне. Жить, как тварь, дрожащая за подачки из тельмаха, или прятаться по пещерам ото всех и охотится на мобов ради пищи? Дичая в одиночестве и сходя с ума? Спасибо, не надо.

О напарнике и его мнении тоже не забываем. Здесь всё просто — Дим за третий вариант. Плюс ему тоже нужны ответы о его прошлом. В этот миг перед глазами на миг мелькает картинка. Понимаю, дружище, понимаю.

Уже знакомая мне роща, где проходила тренировка монахов, объята пламенем. Тут и там лежат изрубленные тела. Часть из них принадлежат уже знакомым мне бритоголовым воинам, а ещё часть облачена в тяжёлую стальную броню, что полностью покрывает тело. И не все тела человеческие. Здесь есть светлокожие, длинноволосые и остроухие создания, которых я где-то видел. Наверное, в легендах и мифах. Как и вон тех здоровяков с тяжёлыми челюстями, приплюснутыми носами, выпирающими клыками и тяжёлыми надбровными дугами.

Представители трёх рас дерутся вместе. Тела их противников лежат повсюду. И они мне знакомы — чёрные и серые трупы монстров принадлежат тварям Таната. Вон стенолазы, талки, волгары и Танат знает кто ещё. Изрубленные клинками, заколотые копьями, утыканные стрелами — представители трёх рас аборигенов уверенно истребляли захватчиков.

Моё внимание привлекла тройка существ, что стояла в окружении воинов. Я вспомнил, как называются те расы, хотя только слышал о них. Светловолосый высокий эльф, громадный орк с массивным топором и в кольчужной броне, человеческий священник, судя по его одеянию, смотрели друг на друга и что-то обсуждали.

Разговор был долгим, но когда ополченцы на носилках принесли бездыханное тело знакомого мне воина-монаха, споры прекратились. Троица посмотрела друг на друга, на деревья и растения, которые покрывали чёрные струпья, на умершего наставника, что стал прототипом оболочки для вестников, и все склонили головы. Три печальных кивка выражают согласие. Решение принято единогласно, потом следует взмах руки священника, который призывает несколько рыцарей.

За воинами в стальной броне следуют ополченцы с бочонками и связками палок. Часть начинает поливать всё вокруг мутной жёлтой жижей, а другие начинают разжигать факелы. После того как некая смесь разлита вокруг, в дело идут факелы. Местные воины отступают, унося с собой тела погибших соратников, а за их спинами разгорается пламя. Заражённая роща с разумными деревьями полыхает.

Снова ощущаю чужие чувства в тот момент. Боль, страх, ощущение потери. Не могу пошевелиться. Потом появляется ощущение чего-то, что хватает меня и тянет назад, вглубь земель, откуда пришло зло и явились чудовища. Там зародилась скверна, что поразила моё тело. Меня тянут туда, куда ушёл отряд знакомого мне наставника боевых монахов. Не всего меня, а ту часть, что является моей сутью. Нечто холодное и равнодушное крадёт то, что священник на поляне назвал душой. Не хочу…

— Чтоб вас всех, — кричу я, падая на хитиновые пластины пола. Вовремя, ничего не скажешь.

Не только меня эти вспышки воспоминаний корёжат. Дим в своё время заметил, что понимает меня, так как также горел заживо. Помню свою реакцию на это. Даже Тэй мне посочувствовала.

Вот напарник сейчас так и отреагировал, пойдя вразнос. Он вдруг отключил функцию обезболивания, отчего мою покалеченную ногу, пронзила боль. На ногах я не устоял, рухнув на пол. Будто ужалило от пятки до копчика. Рёбра с правой стороны тоже заныли.

Наконец, напарник взял себя в руки, и боль отступила. Сломанная нога по-прежнему почти не сгибается, но хоть не болит так.

— Ох, надо что-то делать. С такой подвижностью нас слепят. Не помнишь, где здесь ближайший олдир?

Напарник, конечно, это помнил. Оказывается, в зале с оламами есть неприметная панель, которая, скрывает камеру с олдиром для вестника, капсулой для димортула, а ещё…

Тут я начинаю тихо, но неприлично ржать. Всеми описанными Димом биоформами управляет знакомый пучок нервов в колбе — формовщик. Только нет «интерфейса» в виде изуродованного тела раза. Жгуты нервов тянутся к креслу-виралу и круглой тумбе, к которой сверху можно подсоединять церебралы. Значит, мы идём наверх.

Хромаю к входной диафрагме. Не успела она раскрыться до конца, как начинается слияние и уже мы действуем на автомате. Гуманоидный мут с длинными лапами, напоминающий покрытого хитиновыми пластинами примата, не успевает протянуть к нам когтистую лапу. Вперёд летят наши руки. Удар пяткой ладони в подбородок чуть не отправил монстра в нокаут. Второй рукой обхватываем затылок, а первой давим в челюсть. Начинаем одновременно наклонять голову твари к правому плечу и поворачивать её вокруг оси. До характерного щелчка.

Вот и он, моб оседает со сломанной шеей. Руки в стороны, щитки на предплечьях уходят вбок. Тойли летят в головы парочки тварей. Мозги пробиты, тянем туши к себе, сбивая последнюю пару тварей.

Гарпуны втянуты на место, руки к поясу, где расположен чехол с иглами. Перехватываем метательные снаряды, поднимаем на уровень глаз и не целясь отправляем в полёт. Головы сбитых тварей, что пытаются выбраться из-под тел убитых товарищей, пробиты костяными стержнями. Левый замирает, а правый моб начинает дёргаться. Хромая подходим к нему, клинок уже вылетел из руки.

Короткий взмах сверху вниз сносит голову с плеч. Больше никого. Слияние прерывается и верчу головой по сторонам — реально никого нет. Вы, уроды, откуда тут нарисовались?

Однако неожиданно всё вышло. Не то что мобы, я удивиться не успел. Вот это рефлексы у нас теперь. Стоило услышать дыхание мобов, как всё и произошло. Быстро, точно, без лишних движений и рефлексий. Выдираю из головы иглы, которые ещё пригодятся. Заодно прикидываю, что с этих тварей можно быстро сожрать?

Чувствую, что кто-то дёргает меня за здоровую ногу. Опускаю голову и вижу пого, который косится сначала на тела, а потом смотрит на меня жалобными глазками. Я про него совсем забыл.

— Что, друг, опять печень хочешь? — спрашиваю я со вздохом.

Зверёк молча кивает. Надо ему наконец имя дать, раз уж он привязался. Да и Творцы, судя по тому воспоминанию Дима, не устояли перед этими милыми большеухими засранцами.

Частично высасываю с помощью гидо живительные соки из тел, а частично вырезаю лакомые части. Прибившемуся к нам избитому зверьку достаётся его любимая печень. В сердцах решаю назвать его Бездонным Желудком, так как неясно, куда в него это всё влезает. Но потом останавливаюсь на более коротком слове Жрун.

Вот и подкрепились. Однако интересно, откуда здесь мобы взялись? Помню шавок, но эти ребята серьёзнее. Не думаю, что вирус их не убивает. Значит, есть другой путь. Например, разломы в стенах. Эти твари явно умеют по ним ползать.

Сытые и довольные хромаем в сторону разлома между уровнями. Там, что интересно, и внешняя стена проломлена. Вот один путь проникновения. К нему мы и идём, раз других путей наверх нет.

Разлом, судя по лёгкому сладкому запаху, возник по причине недостатка питания, отчего началось знакомое гниение. В тот раз я его не заметил, а вернее, не обратил внимания. Вот и провал. Тела убитой мной шавки нет, но валяется сломанная пластина, которая пробила моё тело. Белёсая кровь давно свернулась.

Смотрю вниз, потом наверх и задумчиво качаю головой. Понятно, откуда этот разлом взялся. Не какое-то оружие пробило стену и потолок. Обломок скалы с потолка пробил крышу и несколько этажей. Вот после этого и появилось гниение в ране, полученной зданием. Значит, здесь ещё и обвалы бывают. Этот мир ветшает по всем фронтам.

Тут меня охватывает странное состояние. Поднимаю голову вверх, смотрю на живые люминесцентные светильники на потолке, что заменяют здесь солнце, и просто кричу:

— Танат, мне плевать, что ты думаешь, что ты не приемлешь милосердие и надежду, но я тебя спасу, больной ты мирок. Я не могу иначе. Такой я чудак.

Словно кто-то посмотрел мне в затылок. Быстро оборачиваюсь, чувствуя боль в ноге — никого. Только ощущение чужого внимания и чувство непонимания. И не в первый раз. Что это, кто за мной следит?

Уже не думаю ни о чём и просто иду к стене. Когти на руках послушно выдвигаются и позволяют мне взобраться по стене наверх. Кристаллическая кость, покрывающая теперь кривые лезвия, выросшие из пальцев, легко пробивает кость стен. Подъём даётся мне довольно легко.

Дальнейший путь даётся проще. Ну, почти. Нога будто отказывает. Всё-таки она сломана в двух местах.

Вот и знакомая дверь, точнее, мембрана. За ней тамбур и ещё одна загородка. Ощущаю мысленное присутствие Хранителя. Шлëм ему с Димом синхронное приветствие, а в ответ получаем эмоцию, что выражает удивление. Тут я уже просто прыгал на одной ноге.

Мембраны открылись, пуская нас внутрь. Хранитель, напоминающий костяного жука, ждёт нас у входа. Его щупальца трясутся. Даже контактное, с оборванным виралом. Интересно всё же, а кто ему язык подрезал?

— Это я. Узнаешь? Ты дал мне это.

В ладони у меня пара знакомых церебралов. Хранитель трясётся и единственный глаз смотрит на меня. Мысленно тот общается с Димом, который объясняет, что нам нужно. Существо складывает щупальца вместе, а потом подъезжает к нам, подхватывает за плечи и несёт в конец зала. Там в сторону отъехала неприметная панель, открыв скрытую комнату.

Вот и напоминающая олам капсула, кресло вирала и колба с мозгами у стены. Ещё правее вирала знакомая ячейка для димортула.

Хранитель опускает нас в кресло вирала, а я достаю из кармана сначала церебрал, который кладу на контактную тумбу. Есть подключение

— Нужно вырастить такую оболочку, как на схеме, что записана на церебрале. Сможешь.

Жук зависает, глаз быстро моргает, а потом сосредотачивается на мне. Получаю мысленное подтверждение.

— Хорошо. Потом вложи в неë этот эотул.

Камень души Тэй отправляется в лапы, точнее щупальца Хранителя. Получаю уточнение, что если у раза, которому принадлежит камень, нет нужного числа рабочих единиц, то он отправится на хранение. Если за него никто не заплатит.

Весело. Совсем забыл местные порядки. У меня вроде безлимит, нет? Да, это так как у любого вестника. Но это распространяется лишь на меня. Оболочка по этой схеме стоит пять тысяч единиц, а у раза на эотуле записана лишь тысяча семьсот.

Да чтоб вас. Есть альтернативные способы оплаты? Я могу заработать эти единицы?

Хранитель завис, но ответил мне. Конечно. В экстренном порядке я могу выполнить задания для другого раза. В здании как раз много существ, которые приравнены к вредителям. Но мне нужно будет немало их уничтожить.

— Ясно, не вопрос, но всё потом. Изведу, кого скажешь. Мне нужен олдир. А ещё загрузи в тельмах вот эти конструкты, — передаю существу ещё один церебрал. Там содержится то, что я заказал у формовщика в Городе Творцов. Подарок Тэй. Тут хвала моему статусу, ничего платить мне не надо.

— Тогда приступим.

Меня переносят в ячейку для димортула. То, что происходит потом, меня пугает. В сторону расходятся швы на живом доспехе, ощущение контакта пропадает. Впервые за прошедшие циклы я вижу своё тело, которое покрывают чёрные точки — следы уколов от контактов. Я так долго хотел снять этот доспех, но сейчас…

Странное ощущение. Будто лишился части себя.

Дима нет в голове, но я слышу его мысли вдалеке. С ним всё будет хорошо. У него будет время запустить эволюционные улучшения. Заодно его почистят и подлатают.

Принюхиваюсь, и меня чуть не вырвало. И как нас Тэй терпела, да и копатели. Неудивительно, что некоторые мобы, увидев нас, просто бежали. Мы воняем как… Ой, лучше не буду говорить, но гниющие останки с брони, а также содержимое кишок одного кильма надо убрать.

Мою ногу пронзает боль. Анестезии димортула больше нет. Смотрю на неё и издаю лёгкий свист удивления. Чёрная голень и стопа, пятна синяков на бедре, разводы по всей конечности. Так, пора полечиться.

Хранитель принимает последнюю мысль за команду. Меня подхватывают и бережно кладут в олдир. Больно, когда опускали внутрь, но потерпим.

Мембрана закрывается, вирал впервые за долгое время соединяется с моим контактным отверстием на шее. Меня клонит в сон, но я замечаю, как мутная жидкость наполняет капсулу, щупальца и трубки обвивают тело и ногу. Как же я устал…

Пробудился я резко. Согласно сообщению, что я получил через вирал, процедура заняла примерно четверть цикла, но мои раны исцелены. Тут приходит понимание, эти ранее незнакомые значки, что мне ещё Хранитель показывал — письменность языка Таната. Стоп, ведь у Творцов её нет? Так зачем они её разам дали?

Мысль уходит на второй план. Слышу мысленный голос Хранителя. У нас проблемы, мне нужно подключиться к виралу и всё увидеть.

Мембрана сдвигается в сторону, давая мне покинуть олдир. Да, сил прибавилось, хоть я и спал надолго. Правая нога будто ватная, но я хоть могу идти, не хромая.

Бухаюсь в кресло, чагсы и вирал тянутся ко мне. Хранитель подключил меня к некой сети. У башни есть внешние органы наблюдения и слуха. Логично, что живое строение может слышать и видеть всё вокруг. Ну, точнее, тот, кто им управляет.

— Что за…

Договорить я не успеваю, так как во всё глаза смотрю на открывшуюся мне картину. Над площадью зависли три гигантских жука, машущих колоссальными крыльями — летающие кильмы. Это я понял потому, что в их телах открылись отверстия, а оттуда посыпались разы, вооружённые шипомётами, веерниками, капсульными ружьями и холодным оружием.

Здесь были разные существа: люди, безглазые, немые качки, какие-то ящерицы без хвостов, другие существа. Под сорок разумных, которых ждали. Группа из четырёх ящеров ждала их с пленником. В его роли был один из безглазых, которого поставили на колени и приставили шипомёт к голове.

Пленник был одет в подобие плаща, а на голове была знакомая шляпа — Стрелок. Да что здесь происходит?

Группа воинов рассыпалась по площади. К Стрелку подошёл высокий раз в кожаной накидке с капюшоном. Его охраняли люди и немые качки. И как на них только инисы налезли? И что это у них нарисовано на груди?

Кроме инисов, незнакомцы носили нечто вроде защитных жилетов из сшитых вместе костяных и хитиновых пластин мобов. Такие нагрудники носили Искатели из команды Тэй, но чует моё сердце, это не они. Эмблема в виде раскрытой ладони явственно говорила об этом. Кто же вы, парни?

Незнакомец в накидке подошёл к стоящему на коленях Стрелку. Из рукава его одеяния показалось нечто вроде щупалец, когда он поднял руку к капюшону и откинул его назад этими импровизированными пальцами.

— Чтоб меня Танат разорвал, — произношу я в сердцах, так как узнаю это лицо. И немудрено.

Бледная кожа, лысая голова и суровые черты лица мужчины мне отлично знакомы. Я видел его и в воспоминаниях Дима, и в каталоге оболочек Хранителя. У меня самого такое лицо теперь.

— Так вот, ты какой. Ну, привет, загадочный Далгур.

Демон и миф Таната прибыл сюда собственной персоной. Сдаётся мне, что не для того, чтобы просто поздороваться.