Светлый пепел луны. Книга 1

Глава 7 Кокон весеннего шелкопряда

Таньтай Цзиня заперли в полуразрушенном павильоне Восточного сада. По словам наложниц, таким образом они пытались воспрепятствовать новым кражам в доме.

«Третья госпожа может расследовать сколько угодно, но всем будет спокойнее, если ее супруг посидит под замком. Как только выяснится, что обвинение несправедливо, мы тут же его отпустим», – рассудили женщины, и Сусу не возражала.

Среди украденных вещей самой ценной была нефритовая Гуаньинь старшей госпожи: к религии та относилась чрезвычайно трепетно, истово верила в Будду и почитала статуэтку великой реликвией.

Несмотря на то что Сусу воспользовалась статусом законной наследницы, чтобы самостоятельно найти настоящего вора, девушка отчетливо понимала, что вряд ли хоть кто-нибудь из членов семьи поможет ей в этом. Утешало только, что жизни Таньтай Цзиня ничто не угрожало, пусть он и сидел взаперти.

Наступил пятнадцатый день месяца. Би Лю со счастливой улыбкой сообщила хозяйке главную новость:

– Третья госпожа, слуги говорят, что шестому высочеству присвоили титул принца Сюаня[31]. Сегодня огласили указ. Император даровал ему новый дворец недалеко от нашего. Ваш батюшка уже получил приглашение! Возможно, через несколько дней он повезет вас в гости к принцу Сюаню, чтобы поздравить!

– Вот как, – спокойно отозвалась Сусу.

Не заметив ее равнодушия, Би Лю с воодушевлением продолжала:

– Не переживайте, госпожа, в этот раз я наряжу вас так, что простушке Бинчан даже стоять рядом с вами будет стыдно.

Сусу до сих пор не познакомилась со старшей сестрой Сиу и очень интересовалась, что она за человек. Взглянув на строящую коварные планы служанку, девушка с неприязнью подумала: «Столько суеты, чтобы отбить чужого мужчину! Какой в этом смысл?»

Когда глупости Би Лю ей вконец надоели, она поручила служанке сходить и разузнать, какие вещи и у кого пропали, а затем в точности все записать. Би Лю нехотя подчинилась. Выходя из покоев, она столкнулась с Чунь Тао, которую раздраженно пихнула в бок со словами:

– Отойди, не мешайся!

Девушка поспешила уступить грубиянке дорогу.

Би Лю распирало от раздражения: «Какие еще списки пропавших вещей? Меня сейчас волнуют только отношения госпожи и принца Сюаня. Раньше при одном упоминании его высочества глаза третьей госпожи сияли весной[32] и трепетными ожиданиями, теперь же она не выказала ни малейшего интереса к шестому принцу и его наложнице. Почему хозяйка так изменилась?»

Как только Би Лю ушла, Сусу достала уже готовый список, который составила для нее Сиси накануне вечером. Она не доверяла фаворитке Сиу и не рассчитывала, что та выполнит поручение на совесть. Просматривая бумагу, Сусу обнаружила, что большинство пострадавших от воровства: тетушки, вторая сестра, старший и четвертый братья – потеряли всего по паре золотых безделушек. Похоже, преступник рассчитывал, что не все заметят пропажу: четвертый сын еще совсем юн, а у старшего и госпожи Юнь, как известно, легкий и беспечный нрав. Нефрит старой госпожи и приданое Ланьинь были в списке самыми ценными. Ничего не украли только у главы семьи и Сусу.

Поразмыслив, Сусу подозвала Чунь Тао и спросила:

– Знаешь ли ты, чем в последнее время занимаются второй и третий молодые господа?

– Мне известно лишь, что генерал Е и старший молодой господин в военном лагере на учениях. Что делают второй и третий господин, слугам неведомо. Если госпожа прикажет, мы с Сиси все разузнаем.

Сусу улыбнулась и кивнула.

– Сделай это для меня, Чунь Тао.

Павильон Восточного сада, в котором держали Таньтай Цзиня, по существу, был ветхим сараем, в котором хранили дрова и всевозможный хлам. Притулился он на самой окраине поместья, и ветер, что раскачивал деревья в саду, свободно залетал сквозь разорванные окна[33] внутрь, по-хозяйски разгуливал по углам и выстуживал и без того холодную комнатку.

Таньтай Цзинь сел в углу и облизнул пересохшие губы. Вечером его «забыли» накормить и принести воду. Что ж, этого следовало ожидать. Он давно привык к подобному отношению, пара дней голода его не убьет.

Через разорванную бумагу в оконном переплете он посмотрел на небо. Оно было совершенно черным, без звезд и луны. Собрав просыпавшийся из окна снег, он положил его в рот и таким образом утолил жажду.

Юноша вытащил из рукава талисман мира. Нить была порвана, а значит, защитные чары больше не действовали. Его глаза, напоминающие глубокие озера, оглядели испорченный оберег. Принца-заложника душила злость. Подавив бурю в груди, он перевел дыхание и снова спрятал мешочек в рукаве. Жаль, что ее сережка потерялась.

Он закрыл глаза и прислонился к стене. Нужно сохранять спокойствие, нельзя вот так никчемно умереть в дровяном сарае. Ему не верилось, что вмешательство Сиу хоть сколько-нибудь поможет, единственный выход – сбежать.

Вдруг снаружи послышался шум: кто-то шел к сараю. В следующий миг в двери восточного павильона ввалились две девушки: одна из них тащила другую, укутанную в белый плащ. Ли Сусу, а это была она, сразу рухнула на пол. В тусклом свете масляной лампы Таньтай Цзинь разглядел на ее разрумянившемся лице сильнейшее смятение. Би Лю поставила светильник на пол и расстелила одеяло. Бросив на Таньтай Цзиня уничижительный взгляд, она процедила:

– Ваше высочество знает, что нужно делать.

Затем девушка развернулась и ушла, закрыв за собой дверь. В тесной комнатушке остались только Таньтай Цзинь и Ли Сусу. Она дрожала, прислонившись к стене напротив. Ее пальцы судорожно вцепились в плащ, щеки полыхали, а дыхание было прерывистым. Таньтай Цзинь поднялся из своего угла и подошел к девушке.

– Третья госпожа?

– Не приближайся! – едва выдохнула она.

Хотя на улице шел снег, ей было ужасно жарко. Только-только заснув этой ночью, Сусу ощутила невыносимо жгучее томление. Открыв глаза, девушка поняла, что с ее телом что-то не так. Как раз в это время в спальню вошла Би Лю и прошептала:

– Сегодня пятнадцатое, время действия отравы весеннего шелкопряда. Би Лю отведет вас к его высочеству.

Крепко вцепившись в одеяло и тяжело дыша, Сусу спросила:

– Что это значит?

Служанка тихо ответила:

– Госпожа, вы забыли? Яд весеннего шелкопряда поражает вас каждые три месяца. Противоядие съел Таньтай Цзинь, и теперь только он может прекратить ваши мучения.

Яд кокона весеннего шелкопряда действует как наркотик. Ибо «нить шелкопряда обрывается только с его смертью»[34] и тот, кто проглотил отраву, должен раз в три месяца проводить ночь в объятиях того, кто принял противоядие. При этом носитель противоядия находится во власти дурмана только в первый раз, затем его действие пропадает.

Говорят, это снадобье – плод тайного и почти утерянного искусства знахарей древнего народа и-юэ, чьи сановники с помощью кокона весеннего шелкопряда порабощали женщин, чтобы те не покидали их.

Е Сиу настолько возненавидела сестру за украденную любовь всей своей жизни, что вместо обычной отравы, пробуждающей влечение, отыскала яд кокона весеннего шелкопряда. Его действия не выдержала бы и самая добродетельная женщина. Е Сиу не терпелось увидеть, как Бинчан не сможет обойтись без какого-нибудь толстомордого и лопоухого чиновника, который примет противоядие, однако совсем не ожидала, что сама станет жертвой своего же замысла.

Вот так, несмотря на высокую репутацию семьи Е, третья госпожа стала женой принца-заложника: иначе она бы просто умерла.

Сусу с ужасом поняла, что, если не найдет выхода, эта история с отравой шелкопряда будет повторяться бесконечно. Противиться действию яда очень сложно, и с каждым разом делать это все труднее. В прошлый раз Сиу вытерпела половину большого часа, Сусу же продержалась два больших часа и медитировала еще примерно одну чашку чая, но очень скоро взмокла от страданий.

Видя это, Би Лю настаивала:

– Моя госпожа, зачем вы так страдаете? Позвольте, я найду для вас его высочество. Рядом с ним вам сразу полегчает!

Однако Сусу, стиснув зубы, шептала:

– Нет, нет!

Она продержалась еще чашку чая, но чуть не отдала душу небесам. Би Лю не могла и дальше бездействовать. Она взвалила на себя почти потерявшую сознание хозяйку и потащила ее в Восточный павильон. Разум третьей госпожи пребывал в полном хаосе.

Вскоре Сусу оказалась здесь, рядом с Таньтай Цзинем. Свет и тени смешались перед ее глазами, она едва могла различить очертания человека в темном углу. Сусу закусила губу до крови и обняла себя руками, еле сдерживая желание сбросить одежду.

Таньтай Цзинь все понял, и кроткое выражение его лица тут же сменилось холодным. Так вот почему вчера она не дала избить мужа: он нужен был ей сегодня целым и невредимым. Юноша подошел к Сусу и провел пальцем по ее взмокшему лбу.

– Третья госпожа, вы выглядите ужасно, – насмешливо проговорил он.

Сусу плотно сжала губы, всерьез боясь сказать что-то, чего говорить не следует. Казалось, она заживо сгорает изнутри.

С трудом девушка выдавила:

– Держись от меня подальше!

Как могла Сиу, влюбленная в Сяо Линя, приказать Таньтай Цзиню помочь ей справиться с ядом весеннего шелкопряда?! Видимо, она окончательно потеряла чувство собственного достоинства! Но какое же мучение – противиться действию этого зелья!

Юноша склонил голову. В свете лампы он выглядел слабым и невинным, однако голос его прохрустел, как ломающийся лед:

– Может ли третья госпожа сказать мне, что с ней происходит?

В нем таилась злоба. То, что раньше чувствовала Е Сиу, теперь ощущал он. Юноша хотел увидеть ее, ясное солнце вчерашнего дня, упавшей в пыль под его ногами, в полном смятении, с поруганным достоинством, стонущей и пресмыкающейся. Чтобы гордость в ее глазах разлетелась на осколки, чтобы и она ощутила себя червем, не видящим света. Пусть умоляет прикоснуться к ней, пусть бросится в руки человека, которого так презирает. А он не тронул бы ее, такую грязную.

Таньтай Цзинь оперся спиной на холодную каменную стену и наблюдал за Сусу, не пытаясь изобразить невинность. Он видел, как розовеет ее кожа, а закушенные губы окрашиваются алым, как черные глаза затуманились, ресницы трепетали и в уголке рта показалась кровь. Усмехнувшись, юноша дотронулся пальцами до ее губ и стер скатившуюся красную каплю.

– Ты выглядишь жалкой, – произнес Таньтай Цзинь холодно и мягко.

Она умоляла, бесстыдно и отчаянно.

Таньтай Цзинь молча пытался предугадать, что она сделает дальше. Вот наконец ее зрачки совсем растворились в черноте, девушка затихла и перестала сопротивляться, подняла тонкие руки, но не затем, чтоб обнять его, как он подумал, а всего лишь чтобы прикрыть ладонями щеки. Ее длинные ресницы, легкие и бесшумные, как крылья бабочек, закрыли глаза. Сусу отвернулась к окну, прислушиваясь к шелесту летящего снега, тихая, как долгий сон в зимнюю ночь. Свет лампы мягко окутывал ее, снежинки влетали через разорванную бумагу на окне и запутывались в растрепанных волосах.

Юноша, замерев, наблюдал эту полную чистоты и невинности картину. Снова то чувство! Оно вернулось к нему! Сиу сияет на границе света и снега, а он все больше погружается в свою непроглядную тьму. Ненависть затопила его сердце. Это не просто отвращение – это более глубокое чувство, от которого бросает в дрожь. Что-то, что душит его с того момента, как он вызволил Сиу из лап разбойников.

Таньтай Цзинь снова сел в дальний угол и смотрел на девушку всю ночь, не отрывая липкого, как паутина, взгляда.

Когда утреннее солнце осветило Восточный сад, Сусу словно ожила. Обессилевшая, она выбиралась из страданий прошлой ночи, как шелкопряд из кокона. Кожа на ее ладонях стала тонкой и чувствительной. Открыв глаза, девушка поняла, что ее голова лежит на бедре спящего Таньтай Цзиня. Она поспешно вскочила и отодвинулась подальше.

«Нет, нет, нет!»

Девушка пальцами вцепилась в пряди спутавшихся волос. Этого не может быть! Она терпела из последних сил, чтобы не броситься в объятия чудовища! Сомнения охватили Сусу: может, она еще недостаточно познала дао и все же не выдержала? Девушка пришла в смятение. Рука, которой она только что коснулась Таньтай Цзиня, горела как в огне.

Принц спал. Его длинные ресницы трепетали, как вороньи перышки. Красные губы и черные волосы подчеркивали белизну кожи и хрупкую красоту черт.

Сусу очень не хотелось, чтобы Таньтай Цзинь проснулся прямо сейчас: она не знала, как вести себя с ним после такой ночи. Сказать, что это очередное действие зелья, пробуждающего влечение? Возможно ли, что он притворяется спящим из сочувствия к ней?

Девушка присела рядом и попыталась его разбудить.

– Если ты не проснешься, я отдам тебя тетушке Лянь, – припугнула она, однако тот не пошевелился.

В лице принца не было ни кровинки, а губы растрескались и стали сухими, как пергамент. Сусу потрогала его лоб – он был холодным как лед. Она поискала воду, но не нашла, подобрала с пола одеяло и накрыла им юношу.

На выходе из павильона ее ожидала Би Лю.

– Госпожа, вы в добром здравии?

Сусу гневно взглянула на служанку. Прошлой ночью хозяйка была без сил и почти без сознания, а Би Лю, не спросив позволения, отнесла ее к Таньтай Цзиню. Останься она в своей комнате – наверняка выстояла бы. Сусу была так сердита, что даже искренняя забота служанки казалась ей злой насмешкой.

– Насколько я помню, это ты достала для меня яд весеннего шелкопряда. Зачем ты это сделала? – спросила она, с трудом сдерживая негодование.

Би Лю ответила:

– Госпожа, у меня есть дальний родственник, женатый на женщине из племени и-юэ. Знахари из ее рода хранят рецепты многих зелий, весенний шелкопряд – их тайное средство. Вы сами попросили меня достать этот яд.

– Кроме того противоядия, что носит в себе Таньтай Цзинь, есть ли другое средство от этой напасти?

Би Лю испуганно покачала головой:

– Существует лишь одно. Госпожа, не будьте суровы к своей рабыне, она только выполняла ваше приказание!

– Так и быть, я не стану тебя винить, но и не оставлю. Иди к тетушке Лянь и скажи, чтоб подыскала тебе новое место.

Сообразив, что хозяйка выгоняет ее, Би Лю пришла в ужас. В страшной растерянности она бросилась на колени и застыла в земном поклоне.

– Третья госпожа, умоляю, не прогоняйте рабыню!

«Не поздно ли просить о милости?»

Сусу развернулась и пошла по свежему снегу прочь из Восточного сада.

Поначалу Сусу думала оставить Би Лю рядом, чтобы понаблюдать за ней, вот только слишком уж эта девица хитра и изворотлива. Говорит одно – делает другое. Когда вздумается, входит в комнату хозяйки, обижает и притесняет других слуг. Лучше прогнать Би Лю с глаз долой и отправить кого-нибудь за ней присмотреть. Наверняка что-то да выяснится. Хватит с нее господских милостей.

Позвав лекаря, Сусу вместе с ним вернулась в Восточный павильон. Он осмотрел Таньтай Цзиня, который по-прежнему не вышел из забытья, и горестно покачал головой. Конечно, он знал о крутом нраве третьей госпожи, но сердце врачевателя сродни родительскому: оно болит за хворых и убогих. Промолчать он не мог:

– Этот юноша так молод, а его организм уже нездоров: много хронических болезней и внутренних повреждений. Если вы не желаете ему смерти, проявите милосердие.

Сусу поджала губы и решительно тряхнула головой.

– Довольно разговоров. Дайте ему лекарство, чтоб он не умер.

Про себя она подумала: «Лишняя забота демону ни к чему: его тело должно пройти через страдания, чтобы возродить душу».

Старый лекарь вздохнул и, с сомнением посмотрев на девушку, проговорил:

– Если хотите просто сохранить ему жизнь, лекарства не нужны, достаточно накормить молодого человека. Он давно не ел и не пил.

Этого Сусу не ожидала: «Его заперли здесь, не давая еды и воды?! Разве тетушка Лянь не должна была позаботиться об узнике? Или она сделала это намеренно? Неужели в семье Е к принцу-заложнику так относились всегда? Как могли они забыть о том, что он человек, которому нужно есть и пить?! Одни без всякого сочувствия и сожаления обижают его, другие откровенно испытывают силы несчастного».