Светлый пепел луны. Книга 1

Глава 12 Примирение

Никто и никогда не бил принца Чжао по лицу. Злость превратила его и без того неприятную физиономию в уродливую маску.

– Е Сиу!

От бешенства он едва узнал девушку, которой был очарован совсем недавно. Теперь он желал только одного – замучить ее до смерти. Как она осмелилась? Что она творит? Он немедленно отдаст эту мерзавку на растерзание своим людям.

– Стража, ко мне!

Стоявший подле Юй Цин опешил. Он много лет следовал за Сяо Шэнем и прекрасно знал статус Е Сиу. С интересом посмотрев на девушку, он склонился к своему господину и обеспокоенно заговорил:

– Ваше высочество, прошу вас, успокойтесь. Эта девушка – единственная законная дочь главнокомандующего страны.

Однако принц Чжао закричал в безумии:

– Я хочу, чтоб она немедленно сдохла!

Казалось, в него вселился злой дух. Сусу страшили многие вещи: превратности судьбы, голодная смерть детей и стариков, гибель собственной семьи. Но угроз мерзавцев она точно не боялась.

Только что она ясно слышала каждое слово Сяо Шэня и прекрасно поняла, что именно он сделал с беззащитными принцем-заложником и его няней. Впервые в жизни Сусу сочувствовала существу, рожденному со злыми костями. В этот момент она понимала, почему он стал демоном. Если и так живешь в преисподней, а доброта и невинность не защита, а повод для издевательств, как тут не стать холодным острым клинком? Ей самой захотелось убить принца Чжао, как только она услышала о том, что он вытворял с Таньтай Цзинем.

Плотно сжав губы, девушка поспешила к мужу и помогла ему встать с колен. Поднимая Таньтай Цзиня с холодной земли, Сусу почувствовала, насколько он замерз. Его глаза в упор смотрели в ее, и она видела в их глянцевой черноте свое отражение, как в зеркале. Что он чувствовал в этот момент? Ей было неведомо, но после всего увиденного и услышанного всем сердцем хотелось утешить юношу. Не зная, как это сделать, она принялась отряхивать снег с его одежды, тихонько шепча ему на ухо:

– Не бойся, принц Чжао не посмеет нас тронуть. Отец где-то рядом.

Таньтай Цзинь с трудом оторвал от нее взгляд.

– М-м, – хмыкнул он.

Его голос был таким хриплым и низким, что Сусу удивилась.

«Наверное, он в ступоре после перенесенного унижения», – подумала она и с ледяной усмешкой посмотрела на принца.

– Сяо Шэнь, так называемый принц, вы действительно думаете, что можете вот так топтать кого-то из семьи Е? Не то что вы – даже Сяо Линь хорошенько подумал бы прежде. Мой отец верен своей стране, а не кому-то вроде вас. Он сражался за родину двадцать лет и не станет терпеть подобных оскорблений! Таньтай Цзинь – мой муж. Унижая его, вы унижаете меня. Так почему я не должна этому воспротивиться?

Принц Чжао почернел, как закопченный горшок, а Юй Цин, не без злорадства в душе, поддержал третью госпожу:

– Ваше высочество, заклинаю вас подумать трижды.

Сяо Шэнь первым начал распускать руки. Едва увидев разгневанную происходящим дочь генерала Е, Юй Цин с беспокойством подумал, не перестарались ли они.

Больше десяти лет главнокомандующий Е Сяо держал в руках военную мощь страны, а значит, от него зависела устойчивость государства. Если что-то случится с его прямой дочерью, гнев отца будет страшен. Уже давно все помыслы Сяо Шэня захватило стремление занять престол, и если у него осталась хоть капля мозгов, то он должен понимать, что дочь Сяо Е трогать нельзя. Сам император опасался генерала, да и Сяо Линь вряд ли закроет глаза на то, что сестре любимой наложницы нанесено оскорбление.

Видя, что принц Чжао все еще задыхается от злобы, Юй Цин негромко сказал ему на ухо:

– Мой принц, даже если вы хотите ее проучить, сегодня не самый лучший для этого день. Давайте выждем и найдем более подходящий момент.

Рассудок понемногу возвращался к Сяо Шэню. Он даже сумел изобразить подобие улыбки.

– Случилось простое недоразумение, – выдавил он наконец, потирая ушибленную скулу. Вид у него был угрюмый, глаза потухли.

– Разумеется, – согласилась Сусу.

Рано или поздно ей представится случай отплатить мерзавцу сполна.

Глазами проводив девушку с Таньтай Цзинем, принц Чжао с красным от ярости лицом в бессильной злобе принялся пинать паланкин.

– Е Сиу! Я не спущу тебе этого!

Сусу блефовала. Она совсем не была уверена в том, что отец ее разыскивает. Годами он не появлялся, проводя все дни на поле боя. В воспоминаниях, доставшихся ей от Сиу, генерал командовал войсками как бог и танцевал с копьем как тигр, но о своих отпрысках не особенно заботился, возложив эту обязанность на старую госпожу и наложниц. Исключением был только одаренный старший сын, которого мужчина увлеченно обучал военному делу, хрупкая и избалованная дочь не представляла для генерала большого интереса. Тем не менее очень скоро девушка разглядела спешащего ей навстречу, крайне обеспокоенного Е Сяо. Сусу вздохнула: даже свирепый тигр не съест своих тигрят, и генерал ее не бросил.

Генерал Е хмуро спросил:

– Сиу, где ты была?

– Батюшка, нас разделила толпа! Какое счастье, что мы спаслись! – ответила она.

Е Сяо оглядел дочь с головы до ног. Ему все еще не верилось в то, что он увидел во дворце Сюаня. Прежде Сиу обучали владению мечом, однако в схватке с огненными осами она показала мастерство, превосходящее навыки старшего брата. Если бы не дочь, он и сам бы нашел сегодня свою смерть.

«Впрочем, сейчас не время и не место для расспросов», – подумал генерал и сухо произнес:

– Сначала уйдем отсюда.

На сердце у него было тревожно. Уж если появились демонические создания, спокойной жизни Великой Ся пришел конец. Настало время перемен.

Навстречу хозяйке бежала заплаканная Чунь Тао:

– Госпожа, ваша служанка испугалась до смерти! Я думала, вы попали в беду-у-у!

Сусу ее беспокойство очень тронуло.

– Не волнуйся, твоя госпожа благословлена и так легко не умрет.

То и дело охая, Сиси принесла ручную печку с плащом и плотно закутала хозяйку. Сусу выглядела подавленной, ее нежные руки покрывали ссадины. Кровавые раны на ослепительно-белой коже выглядели удручающе. Раньше она была сосредоточена на спасении и не ощущала боли и холода, в тепле же к окоченевшим рукам понемногу возвращалась чувствительность и появилось легкое покалывание. Однако ей стало намного лучше.

Таньтай Цзинь молча сидел в углу. После спасения из лап принца Чжао он совсем притих и уже не пытался притвориться слабым и убогим. От всей его фигуры веяло холодом.

«Что терзает его сердце? Ненависть или унижение?» – подумала Сусу, посмотрев на его безвольно повисшую руку. Раздавленные пальцы почти почернели.

Будущий повелитель неба и земли испытал немало страданий в своем прошлом. И хотя Сусу ненавидела его за то, что он сделает, от воспоминаний о несчастной женщине, прозябающей в холодном дворце, ей становилось невыносимо грустно.

Сусу снова и снова читала мантру, очищающую сердце, приказав себе не думать о его прошлом и перестать сочувствовать Таньтай Цзиню. Под мерный топот копыт она задумалась: «В какой же момент в нем проснулся демон? Магическое зеркало не раскрывало причин и следствия. Убил его кто-то или он погиб случайно? Мне все не дает покоя мысль, что он совсем не хочет жить…»

Наблюдая за мрачным принцем-заложником, Сусу забеспокоилась. Он выглядел совершенно отрешенным, словно не испытывал боли.

В это время Таньтай Цзинь размышлял о причинах, заставивших Сиу ему помочь. И хладнокровно предположил, что третья госпожа просто беспокоилась за свою репутацию: она была отравлена ядом весеннего шелкопряда, поэтому и стремилась сохранить ему жизнь.

Юноша ждал, когда жена начнет отчитывать его: как и прежде, будет насмехаться над ним и язвить, называя никчемным. И вскоре Сусу правда пододвинулась к нему. Но вместо того чтобы отчитать, израненными пальцами сняла со своего пояса нефритовую подвеску и привязала ему со словами:

– Пусть этот нефрит останется у тебя. Увидев его, принц Чжао испугается и будет сдержаннее.

Это был высочайший дар императора девочке в год, когда она родилась. К тому моменту ее мать умерла, а отец все время проводил на поле боя. Сжалившись над малышкой, правитель пожаловал ей нефритовую подвеску, которая стала символом ее статуса.

Она заговорила снова:

– Каким бы могущественным ни был Сяо Шэнь, когда-нибудь он обратится в прах[45]. Возможно, это произойдет совсем скоро, но сейчас ничего не поделаешь, ты просто должен прожить дольше него, намного дольше. Прошлое остается в прошлом, нужно смотреть в будущее.

Слова сочувствия вышли скупыми, но она надеялась, что Таньтай Цзинь выкинет из головы мысли о смерти. Сейчас он и понятия не имеет, что в будущем заставит обитателей всех миров пройти через чистилище.

Таньтай Цзинь поджал губы. В тот момент, когда жена наклонилась к нему, он неосознанно напрягся, сдерживая порыв отодвинуться, однако от аромата ее юного тела деться было некуда. Его пальцы случайно коснулись нефритовой подвески, но он не успел понять, теплый камень или прохладный. Юноша украдкой взглянул на Сусу. Ее лицо покрывала грязь, чернильные волосы запутались и намокли от снега. Когда девушка небрежно вытерла лоб, Таньтай Цзинь заметил на ее белых руках жуткие ссадины.

Он хорошо знал, откуда эти раны. Юноша посмотрел на мокрый завиток волос на ее лбу и про себя усмехнулся: «Какая же она простодушная! Дуракам, как известно, везет, вот и выбралась целой и невредимой».

Таньтай Цзинь хотел было изобразить свою обычную трогательную уязвимость и ответить на ее ободряющую тираду чем-нибудь милым. Губы его дрогнули, однако глаза по-прежнему излучали лишь холод, безнадежно застрявший в костях. Таньтай Цзинь сдался и опустил веки, чтобы не видеть ее.

Спустя два дня отдыха Сусу наконец восстановила силы, Таньтай Цзинь же провел их в своем заточении в Восточном саду. И поскольку в последние дни на улице холодало, девушка велела отнести ему стеганых одеял. Все равно, пока второй и третий братья снова не покинут поместье, правду узнать не получится. Тем не менее вылечить его руки она не приказала: он не в том положении, достаточно с него сочувствия. Так жалеют раба: жив – и ладно. От этих мыслей Сусу краснела, но тут же вызывала в памяти картины сваленных в кучу трупов невинно убиенных, и ей становилось легче.

Больше ее заботило то, что генерал видел, как она расправилась с огненной осой. Такая ловкость явно вызовет подозрения у Е Сяо, поэтому девушка заранее придумала оправдание, если отец начнет расспрашивать. Но зря беспокоилась: генерал не возвращался домой уже несколько дней.

В поместье семьи Е царила напряженная обстановка. Хотя дом находился за стенами столицы, его обитатели поддались всеобщему страху, что постепенно сгущался в городе после нападения алых ос.

Однажды за обедом госпожа Ду озабоченно проговорила:

– Генерал не был дома уже два дня. Неужели эти чудища такие сильные, как о них говорят?

– Матушка, расспросите Сиу: она же их видела, – ответила Е Ланьинь и раздраженно посмотрела на сестру, до сих пор дуясь из-за кражи приданого.

Сусу кивнула:

– Они и в самом деле ужасны, пока лучше не выходить на улицу.

– Я слышала, этих тварей привезли из Чжоу-го, – продолжала допытываться наложница Ду. – Неужели там выращивают подобных существ?! Они хотят начать войну?

Больше десяти лет назад родина Таньтай Цзиня проиграла войну и отправила в заложники маленького принца. Нынешнее же государство Чжоу-го уже не то, чем было раньше: некогда побежденное, оно восстановило силы. Армия снова укрепилась: обучились новые солдаты и для них выросли крепкие и выносливые лошади. Кроме того, поля там колосились пышными травами, а вдоль полноводных рек перевозились грузы. Великую Ся тем временем сковал лед и мороз.

Из Чжоу-го хищно наблюдали за соседями, вынашивая коварные планы и дожидаясь подходящего момента, чтобы нарушить границу. Потому-то слова тетушки Ду вызвали тревогу у всех женщин поместья. Случись война – первыми на нее пойдут мужчины из семьи Е.

Только старая госпожа недовольно одернула наложницу:

– Не говори об этом в моем доме. Не стоит терять рассудок раньше времени.

После возникшей неловкой паузы разговор естественным образом перекинулся на более удобную тему – Таньтай Цзиня.

Накануне Чунь Тао поделилась с Сусу своей тревогой:

– Моя госпожа, говорят, война с Чжоу-го – большая беда для принца-заложника и генерал первым делом обезглавит его. Неужели это правда?

Она с искренним страхом смотрела на хозяйку. В глазах служанки Таньтай Цзинь – муж ее юной госпожи, поэтому она всерьез за него волновалась.

Сусу замерла с кистью в руке. Впервые она осознала, как трудно людям сохранять мир. Разумеется, даже далекому от государственных дел человеку понятно, что с началом войны принц-заложник станет мишенью под обстрелом. Для Чжоу-го он – ненужный сын, для Великой Ся – заключенный, не имеющий никакого веса. И если она собирается спасти будущее, нужно как можно скорее найти способ извлечь злые кости.