Светлый пепел луны. Книга 1

Глава 32 Союз

– Второй брат! Ты понимаешь, что творишь?! – с укором воскликнула Сусу.

«О чем он думает? Два государства воюют, а сын главнокомандующего преклонил колени перед принцем страны-противника! Осознает ли он, что не только порочит славу ученого мужа, но и предает отца и семью?»

Второй брат не переставал рыдать, обильными слезами орошая воротник своего одеяния. Молодой господин семьи Е не хуже Сусу понимал, что происходит, знал и о том, скольких людей погубила коварная Пянь Жань. Прежде он решил оборвать эту порочную связь, но, как только услышал приказ Таньтай Цзиня отрезать лисе последние хвосты и замучить ее до смерти, сердце его не выдержало и, потеряв остатки самообладания, он с мольбой рухнул на колени.

Одежда на его плечах совсем износилась: он прошел немало дорог в поисках своей Пянь-нян. На сестру Е Чуфэн старался не смотреть, понимая, по чьей вине она оказалась в клетке, и все же каждый стон и рыдания лисицы разрывали его сердце. Он снова коснулся лбом каменного пола и произнес:

– Молю, пощадите ее жизнь.

Таньтай Цзинь ответил:

– Второй молодой господин из семьи Е умен и не может не знать, что если хочешь получить желаемое, то нужно что-то предложить взамен. Чем ты готов заплатить за ее жизнь?

– Я отдам единственное, что у меня осталось: свою жизнь. Клянусь верно служить вашему высочеству до самой смерти, пройти ради вас сквозь огонь и воду. Я умоляю ваше высочество лишь об одном: чтобы мне не пришлось иметь дело с семьей Е.

Произнося свою клятву, Е Чуфэн старательно отворачивался, чтобы не встретиться взглядом с сестрой, которая смотрела на него с нескрываемым ужасом.

– Семья Е не твоя забота, – кивнул Таньтай Цзинь, и в его руках появилась нефритовая шкатулка. – Возьми это.

Второй брат протянул руку. Из шкатулки выполз изумрудного цвета червь и в мгновение ока проник под кожу. Мужчина побледнел и задрожал, но не произнес ни слова.

Таньтай Цзинь предупредил:

– Помни о клятве, данной сегодня. Если предашь, другие черви найдут собрата.

Е Чуфэн кивнул и поднял на руки изувеченную Пянь Жань. Она выглядела как маленькая рыжая лисичка с кровоточащими обрубками вместо хвостов.

Тем временем Таньтай Цзинь взял меч из рук стража. Холодный блик на мгновение упал на лицо принца, и он задал вопрос, пристально глядя на Е Чуфэна:

– Ты пускал когда-нибудь кровь?

Сусу поджала губы, догадавшись, чего ждет от второго брата принц. Молодой господин Е помотал головой.

– Тогда вот твое первое задание: прикончи ходячего мертвеца.

– Ваше высочество… – в ужасе воскликнул Е Чуфэн.

Чувствуя, как вырывается лиса, он понимал, что за убийство возлюбленного заслужит ее лютую ненависть до конца своих дней. Таньтай Цзинь же молча ждал, кривя губы в усмешке. По его холодному взгляду нельзя было понять, шутит он или серьезен.

Второй брат Е опустил голову, сделал над собой усилие и поднял меч. Пянь Жань взвизгнула и зубами впилась в его руку, но Е Чуфэн не чувствовал боли. Он замахнулся на Цзян Жао, который недвижно лежал, подобно изваянию. От удара голова мертвеца со стуком скатилась с плеч без единой капли крови. Бессильные слезы ненависти потекли из глаз лисы, в бешенстве она вырвала кусок плоти из запястья Е Чуфэна, однако тот продолжал крепко прижимать ее к груди.

Сусу тоже плакала. Она не знала, проклинать брата или жалеть. Ради спасения оборотня он пожертвовал всем, что у него было, а вместо любви и благодарности заслужил только ненависть.

Из четырех сыновей семейства Е жизнь второго брата сложилась хуже всего. Когда-то Сусу надеялась, что он забудет лисицу и внесет свое имя в золотой список[93], тогда в поместье перестанут смотреть на него свысока. Но в момент, когда Е Чуфэн опустился на колени перед Таньтай Цзинем, он обрек себя на вечное бесчестие и страдания.

Таньтай Цзинь, разумеется, ничуть ему не сочувствовал. Он поиграл с жемчужиной и проговорил:

– Меня не интересуют бесполезные люди. Отправляйся в Цанчжоу, докажи свою преданность. Тебе скажут, что нужно сделать. И если ты будешь верен, с этой рыжей тварью ничего не случится. Если же нет – до весны еще далеко, лисья шуба пригодится.

Страж Ночной Тени забрал измазанную кровью лису. Отдавая ее, второй брат грустно улыбнулся и попытался заглянуть в глаза Пянь Жань, но та не отводила взгляда от отрубленной головы Цзян Жао.

Е Чуфэн низко поклонился и добавил перед уходом:

– Моя третья сестра юна и невоспитанна. Она и раньше немало досаждала вам. Надеюсь, господин простит ее и отпустит.

– Ну конечно, – усмехнулся Таньтай Цзинь.

Предатель подошел к клетке:

– Сестренка, Е Чуфэн неверен, непочтителен и неправеден. Отныне у тебя нет брата.

Он отвязал от пояса и отдал Сусу нефритовую подвеску – знак принадлежности к семье. Девушка же, закусив губу, швырнула вещицу оземь:

– Прощай! Мой второй брат сегодня умер!

Покрасневшими глазами Е Чуфэн проследил, как подвеска разбилась вдребезги, развернулся и ушел не оглядываясь. Сусу смотрела ему вслед, думая: «Будущее покажет, кто на самом деле враг семье Е и Великой Ся. Он очень умен и наверняка станет острым клинком, направленным на семейство Е».

Прижав руку к груди, Сусу тихонько закашлялась. Во рту ощущался вкус крови: в неравной схватке с семихвостой лисицей и Цзян Жао ее ранили.

Страж Ночной Тени потрепал лису за загривок и спросил:

– Ваше высочество, что делать с оборотнем?

Наблюдая за Сусу, принц рассеянно ответил:

– Запри где-нибудь. Если Е Чуфэн окажется бесполезен, сварим из нее суп.

Лисицу унесли, и Таньтай Цзинь подошел к клетке, где сидела Сусу, обняв колени руками. Он обхватил решетку бледными тонкими пальцами и внимательно на нее посмотрел, и девушка ответила ему сердитым взглядом.

– Так ты исчез намедни, чтобы связаться со своими подданными? – спросила она.

– Да, – отозвался Таньтай Цзинь.

– И давно ты нашел семихвостую лису?

– Да.

– Наверное, знал, что Е Чуфэн преследует ее?

– Именно.

– Так ты использовал меня, чтобы я тебя спасла?

Таньтай Цзинь не ответил. Нет, он совсем не ожидал встретить ее. Только Цзин Ланьань знала, куда с помощью замка долголетия переместится подопечный, и главе стражей Ночных Теней понадобилось несколько дней, чтобы отыскать его. Он молча протянул руку и вытер каплю крови в уголке ее губ.

Сусу отпрянула и уткнулась спиной в черные железные прутья.

– Что ты делаешь?

К этому моменту страж Ночных Теней принес ключ:

– Ваше высочество, скорее всего, это от клетки. Нашли на теле мумии.

Таньтай Цзинь взял ключ. Он тоже был отлит из сюаньского железа: видимо, лиса и вправду очень заботилась о безопасности возлюбленного.

Пока принц осторожно открывал замок, Сусу не сводила с него распахнутых глаз. Едва раздался сухой щелчок, юноша повернул ключ в обратном направлении. Он даже сделал еще один оборот, надеясь запереть клетку понадежнее. Со странным блеском в глазах Таньтай Цзинь посмотрел на беззащитную девушку.

– Уходим, – прозвучал его приказ Ночным Теням.

Сусу не особенно разочаровалась: иллюзий она не питала. Просто очередной подлый поступок.

«Проклятый демон!»

Она тайком попробовала заклинание побега, но у нее ничего не вышло: клетка, предназначенная для даосских монахов, держала ее надежно. Бежать не получится… если только Таньтай Цзинь не откроет дверь.

Сусу вместе с клеткой перевезли в усадьбу. Положение Таньтай Цзиня оставалось шатким: на троне Чжоу-го восседал люто ненавидящий его старший брат, а в Великой Ся он беглый преступник. Принца не желали видеть в обоих государствах.

К Таньтай Цзиню то и дело приходили сторонники и подданные, поэтому в соседней комнате шли бесконечные собрания. До Сусу весь день доносилось: «Таньтай Минлан… чудовище… тайное нападение… победа… принц Сюань… округ Ганьжуй… император Великой Ся…»

Даже по обрывкам фраз девушка догадалась, что Таньтай Минлан неожиданно отправил демонов к границе Великой Ся и те устроили там страшный переполох. Чтобы остановить их, Сяо Линь вынужден был приехать в округ Ганьжуй, а если он не одолеет нечисть самостоятельно, ему придется просить помощи у совета.

На сердце Сусу стало тяжело. Разговор тоже затих. Дверь распахнулась, и вошел Таньтай Цзинь. Он сменил крестьянскую одежду на шелковую, расшитую облаками и выглядел как настоящий принц.

Удобно расположившись в кресле перед клеткой, юноша уставился на пленницу. Служанки принесли подогретое вино и поставили рядом на стол. Сусу пригляделась: волосы прислуги были убраны особым образом, и, судя по одежде, девушки принадлежали к народу и-юэ. Видимо, это усадьба правящего клана.

По комнате разнесся терпкий запах вина. Согреваясь в студеный зимний день, Таньтай Цзинь неспешно потягивал ароматный напиток. Вел он себя непринужденно.

К принцу приблизился человек с длинными усами и мышиными глазками и льстиво предложил:

– Не желает ли ваше высочество насладиться пением и танцами?

Это был Ян Цзи, управитель пограничных дел народа и-юэ. С его умением вести сладкие, словно цветущий лотос, речи он прекрасно знал, как договориться и заключить любую сделку. А еще мужчина обожал роскошь Чжоу-го, музыкальные инструменты и красивую музыку.

Ян Цзи никогда не встречался с Таньтай Цзинем и не очень хорошо знал о его прошлом. Оттого, признав в юноше нового господина, наследного принца Чжоу-го, он обращался к нему крайне почтительно и готов был ублажить всеми возможными способами.

Таньтай Цзинь заметно удивился, но не отказался:

– Желает.

Сусу даже подумалось, что он хорошо притворяется принцем, выросшим в Чжоу-го.

Вскоре в комнату грациозно вошли девушки, одетые очень легко для зимней поры. Сквозь тонкую, словно крылья цикад, ткань просвечивали стройные тела, длинные текучие рукава только подчеркивали изящество красавиц. Они поприветствовали принца, сидящего за столом, и принялись танцевать под аккомпанемент музыкантов. Тем временем Сусу забилась в угол клетки. Сердце ее все еще болело, и совсем не хотелось на это смотреть – она мечтала лишь поспать и выбраться из этого проклятого заточения.

Ян Цзи слушал музыкантов и следил за движениями танцовщиц, как зачарованный, а Таньтай Цзинь, подперев рукой подбородок, сквозь взлетающие и опадающие прозрачные рукава наблюдал за девушкой в клетке. Когда она просто обняла колени и закрыла глаза, юноша нахмурился: его немало раздражало, что, даже сидя в клетке, она сохраняла спокойное достоинство. Не было на ее лице ни тени унижения, она не собиралась молить о пощаде и совсем его не боялась, словно и не воспринимала всерьез.

Таньтай Цзинь допил вино и заскучал. Однако Ян Цзи не замечал настроения господина и время от времени воодушевленно рассказывал что-нибудь об обычаях народа и-юэ. Ему казалось, если понравиться принцу, это может пригодиться в будущем.

На следующий день у Сусу началась лихорадка. Служанка, принесшая узнице поесть, обратила внимание на ее нездоровый вид и поспешила доложить Таньтай Цзиню. Тот как раз обедал с Ян Цзи во дворе усадьбы.

– Ваше высочество, ваш покорный слуга не смел интересоваться ранее, но что это за барышня?

Ян Цзи счел замарашку, запертую в клетке, очень подозрительной. Должно быть, принц терпеть ее не может, раз кормит, но лечить не желает. Впрочем, разве ненависть – повод держать раздражающего человека перед своим взором? Не тяжко ли видеть его страдания каждый день и меж тем пребывать в совершенном спокойствии?

Пропустив вопрос мимо ушей, Таньтай Цзинь переспросил служанку:

– Заболела?

Когда та подтвердила, Ян Цзи решился предложить:

– Ваше высочество, не пригласить ли знахаря осмотреть ее?

Но Таньтай Цзинь возразил:

– Нет необходимости. Не такая уж она важная особа.

Мысли Ян Цзи резко повернули в другую сторону.

– Должно быть, она чем-либо оскорбила ваше высочество? Принесла вам несчастье?

– Можно и так сказать, – ответил Таньтай Цзинь.

Поскольку денек выдался погожий и во дворе, пригретые солнцем, распустились цветы, для услады принца снова затеяли танцы. Юноша выпил вина и, глядя на девушек, вдруг произнес:

– Идите спросите ее, не хочет ли она станцевать для меня. Если мне понравится, я пошлю к ней лекаря.

Слугам не потребовалось уточнение, кого он имеет в виду, и они отправились исполнять приказ. Ян Цзи терялся в догадках: что бы это значило? Он, такой проницательный, не мог разглядеть, что творится в сердце господина.

Вскоре служанка вернулась с ответом:

– Барышня согласилась, но…

– Что такое?

– Она просит позволения переодеться.

Таньтай Цзинь скривил губы и бросил служанке ключ.

– Найди кого-нибудь присмотреть, чтобы она не сбежала. Если не доглядишь, станешь факелом, – добавил принц мягким голосом, от которого у той побежали мурашки по коже. Она быстро развернулась и поспешила удалиться.

Сусу приняла ванну, переоделась и села перед зеркалом. Ее щеки полыхали, выглядела она изможденной и больной, а в голове царил хаос. Будь тело Е Сиу покрепче, она бы не заболела. С Сусу подобное случалось крайне редко.

Благородные дамы Великой Ся обучались танцам, поэзии и музыке, и младшая госпожа из семейства Е наверняка умела танцевать, однако в памяти, доставшейся Сусу в наследство от Е Сиу, знаний оказалось явно недостаточно.

Когда танцовщицы и-юэ дали ей полупрозрачные одеяния, Сусу начала догадываться о желаниях Таньтай Цзиня: ему хотелось отыграться за унижение, перенесенное когда-то от рук супруги. Он надеялся, что она склонит голову перед ним, как Е Чуфэн. Принц жаждал, чтобы девушка доставила ему такое удовольствие. Раньше никто не замечал существования презренного обитателя холодного дворца, позже ставшего зятем в поместье Е. В новом статусе он был полон решимости восполнить недостаток внимания.

Сусу объясняла это стремление крайне извращенным сознанием. Таньтай Цзинь властен, подозрителен и очень осторожен, поэтому неудивительно, что мучения и боль ближнего приносят ему наслаждение.

Девушка повязала пояс и спрятала за ткань на груди талисман перемещения: никто не будет его там искать. Она улыбнулась и подмигнула отражению в зеркале. Ради побега ей не жалко исполнить мечту трусливого мерзавца. Пока он будет радоваться, она покажет ему фокус: заставит смотреть ей вслед и плеваться кровью от бессилия.