Старый, но крепкий 8

Глава 24

Я все чаще задаюсь мыслью: какова самая мощная сила, движущая людьми? Желание жить лучше? Желание обеспечить себе хорошую и безопасную жизнь? Любовь к своим близким?

Если вспомнить прочитанные статейки по психологии, выходит, что есть две силы: та, что тебя толкает и побуждает действовать, чтобы избежать боли и угрозы, и та, что тянет — интерес, ценности.

Я убрал или защитился от доброй части всего, что могло мне угрожать или причинить вред — договорился с Квейтом Крайслером о мире, вырезал бандитов, похитивших брата, напоил настоятеля эликсиром подчинения, и в последний месяц меня в основном тянуло к великому и правильному: мне было приятно ощущать себя человеком, меняющим мир. Я уже изобрел бомбу и показал, что с потоком духовных тварей можно бороться куда эффективнее, чем сейчас. Я создал эликсиры, которые добавляют старикам десятки лет жизни. Я продумал комплексы упражнений, чтобы даже обычные люди могли стать крепче, сильнее и с помощью циркуляции Ци вылечить болячки. Я варю целительские эликсиры и отдаю в храмы, я распространяю рецепты полезных зелий. Мне нравится жить, делая мир лучше.

Только вот в последний месяц меня ничего не толкало, не вынуждало переступать через себя и раз за разом преодолевать свои пределы, и я слегка расслабился. Однако злость, которой зарядил меня неизвестный высокоранговый практик, оказалась добротной, качественной. Она не растаяла после повышения ранга, не пропала и на вторые, и на третьи сутки после происшествия. Стоило только вспомнить состояние абсолютной беспомощности, как внутри снова разгоралось пламя, дающее мне силу для работы. Не слишком хорошее состояние в долгосрочной перспективе, так как я могу попросту загнать себя и выгореть, но сейчас меня будто подталкивал в спину поезд.

И я сполна пользовался этим состоянием. Сейчас вот я сидел над бумагами, пытаясь продумать рецепты усиливающих зелий, которые дали бы мне дополнительные способности или повысили бы характеристики на пять-десять пунктов, и неизбежно приходил к выводу, что для качественных зелий усиления мне нужно пускать на каждое следующее зелье все больше и больше духовных зверей, потому что нельзя бесконечно усиливать организм слабыми зельями. Даже дважды одним и тем же нельзя.

По идее, для своего усиления мне нужен отряд практиков, который будет сидеть на стене и добывать для меня все более и более мощных зверей.

Думал и над словами безымянного практика, и над оружием, которое можно применить против Гуань-ди, если вдруг бог проснется и действительно окажется кровавым подонком. Или против самого старика, если на самом деле подонком окажется он. Слепо доверять словам незнакомца я не стану — если бы Гуань-ди был таким, как его описал у костра старик, вряд ли люди стали бы ему поклоняться. Могли, да. Но в таком случае могли остаться и доказательства его жестокости, а на деле ничего такого ни в сказаниях, ни в книгах нету.

Да и вообще, даже если Гуань-ди перебил всю божественную братию, то мог перебить их за дело. Я не знаю событий прошлого, а делать выводы на основании слов одного-единственного практика, пусть очень старого и сильного, не слишком умное решение.

Когда я в очередной раз написал экспериментальный рецепт для зелья усиления, ощутил идущую по полу вибрацию от торопливых шагов.

Я по-прежнему ощущал все происходящее в двух метрах от меня, но мне это не мешало. Страхи от усиления осязания остались лишь страхами: у меня не возникало болезненных ощущений от трения одежды о тело, а жар от прикосновения к горячему не заставлял корчиться в муках. Осязание улучшилось, но иначе, чем я представлял.

Я отложил карандаш, когда некто замер рядом с моей дверью. А через секунду в комнату торопливо затарабанили.

— Открыто!

Дверь распахнулась. На порог, загнанно дыша, шагнул мелкий паренек из нового набора слуг.

— Господин! У ворот это… Меня стражники прислали! У ворот люди с повозками! — выпалил парнишка, распахнув глаза. — Вас требуют!

— Иду, — коротко бросил я, поднимаясь.

Либо сюда наконец добрались мастеровые с Фэйляня, либо нашлись еще строители, желающие поработать на стройке рабочего поселка. Во второе я не верю — слишком уж рьяно стремились люди на стройку в лесу Туманов. Мастер Линь не уставая тряс кошелем с золотом, компенсируя опасность леса, и это работало: даже история о съеденном медведем бедолаге уже никого не пугала.

Я вышел на дорожку и пошел к воротам. Мог бы телепортироваться, но не стал — шагать даже по многократно хоженым местам было приятно и ново. Я ощущал каждый булыжник под ногами, ощущал текстуру и плотность каждой травинки вдоль тропки. Чувствовал, как ветер играет сонмом пылинок, ощущал медную монету, провалившуюся в щель между булыжниками и успевшую позеленеть от влаги и времени. «Смотреть» на метр в землю у меня не получалось, так что не быть мне добытчиком кладов, но верхние слои почвы, сантиметров пять-семь, я видеть мог.

— Китт, — невозмутимо качнул головой стражник. Я кивнул в ответ и вышел за ворота.

Я был прав — прибыли мастеровые из Фейляня. В десятке метров от ворот стояли три груженые скарбом телеги. Деревянные колеса в засохшей грязи, шкуры лошадей блестят от пота. Люди же выглядели так, будто дорога выжала из них все соки. Мужчины, женщины, притихшие дети, прижавшиеся к матерям, старики. Одежда поношенная и грязная, в глазах — настороженная усталость.

Стоило мне показаться, как из группы вышли двое. Курс, мастеровой, с которым я познакомился в Фейляне: невысокий, жилистый мужчина с желтоватым оттенком кожи. Рядом с ним шагал другой: покрепче, плечистей. Шел уверенно, широко расправив плечи и не стесняясь смотреть мне в глаза.

— Господин, — Курс слегка поклонился. — Мы добрались.

Я кивнул:

— Отлично. Я ждал вас несколько позже. В планах было поселить вас в дома рабочего поселка, но пока они не достроены. Есть другой вариант…

Тут широкоплечий мужчина резко шагнул вперед, перебивая.

— Я — Бай, — хриплым голосом сказал мастеровой. — Выходит, жилья не будет? У нас дети и бабы, все устали и рассчитывали сразу заселиться. Вы это… обещали жилье, господин. Надо бы слово сдержать.

Договорив, мужчина вдруг побледнел и шагнул назад. А я медленно вдохнул и выдохнул, успокаивая вспыхнувшее раздражение. Давящая аура нехотя исчезла.

Мне не понравились слова мастерового, вдобавок я был зол. Но этот гнев был направлена на собственную слабость и на практика, продемонстрировавшего на мне свою силу. Я даже не подумал срывать раздражение на стоящем передо мной издерганном и уставшем человеке.

— Прошу прощения, я едва не вспылил. Вы не дослушали меня, Бай, дома будут. Я не брошу вас. Я не заставлю вас жить в землянках. И если вы не будете перебивать меня, расскажу все куда быстрее.

Я обвел взглядом всю группу: работяг, их женщин и детей со стариками.

Люди устали. Люди надеялись, что здесь будет лучше, чем в столице, и боялись, что я окажусь таким, как Крайслер, или даже хуже, и сейчас я играл не на пользу своей будущей репутации.

— Повторюсь, я хочу поселить вас в рабочем поселке. Но пока дома там строятся, я предлагаю другой вариант. У меня есть несколько домов в Циншуе, — технически, есть целый квартал, и не у меня, потому что недвижимость в квартале проходила как общая собственность конторы братьев Бронсонов. — Придется потесниться, но крыша над головой будет. Однако есть вариант и лучше. Работа в цеху будет занимать не больше шести часов в день. В оставшееся время, если умеете, можете помогать с постройкой своих же домов. С вами строители справятся куда быстрее, и не придется каждый день ездить между городом и поселком.

Мужчины переглянулись. А потом Курс зашелся в страшном кашле, заслоняя рот ладонью.

— Руки-кх-х… руки есть… — хрипло выдохнул он, вытирая окровавленную ладонь. — Какое-никакое умение тоже найдется. Справимся, поможем.

Дальше пошла организация. Несколько часов потратили, чтобы договориться с Самиром и расселить прибывшие семьи, объяснить, где находится рынок, и дать семьям серебра на продукты. Уже после обеда я вместе с мастеровыми направился к рабочему поселку. Пусть дома еще не готовы, зато зельеварный цех построен, котлы и алхимические горелки закуплены, инструменты лежат на столах, даже вода проведена. Этому месту не хватает только людей.

Воздух в цеху был густым и неподвижным. От бревенчатых стен пахло смолой, от многочисленных бочек тянуло травами.

— Я не буду неволить вас и держать на крючке, время от времени показывая морковку в виде полного излечения. Сейчас мы будем варить адсорбенты для очистки ваших тел от ядов, — мой голос отразился от стен и вернулся ко мне неслышным для остальных эхом.

— Мы будем работать здесь? — переспросил Курс. — Одни?

Остальные тоже не скрывали удивления — озирались по сторонам широко раскрытыми глазами.

— Что вас смущает?

— Количество столов, — ответил Курс.

— Инструментов много, — заявил Бай.

Инструментов действительно было много для любого другого цеха, кроме моего. Местное общество еще не знает, что такое конвейер и массовое производство. Здесь не было дедушки Форда с его унификацией, каждый мастеровой в Фейляне умел заниматься любым делом. Они вместе нарезали на ломтики сердца духовных зверей, толкли кости, обрабатывали и взвешивали травы, регулировали температуру эликсиров и мыли котлы. Я же собирался сделать из них винтики, которые будут виртуозно выполнять отдельную работу. Я хочу, чтобы мне осталось только закидывать в котлы идеально обработанные ингредиенты.

— У каждого из вас будет свой набор инструментов. Работа тоже будет малость отличаться от той, к которой вы привыкли. Начнем с главного вопроса: что каждый из вас любит делать? Что получается у вас лучше всего?

После опроса я определил людей на промывание и обработку сырья, на работу пестом, на нарезку, на просеивание, на взвешивание ингредиентов и прочие работы. Курса назначил старшим.

Люди встали за длинные дубовые столы, каждому досталось свое место и свое задание.

И началась работа. Сперва люди трудились робко, с оглядкой, переглядываясь и посматривая на меня с недоумением. Потом заработали увереннее. Но едва один из мужчин, закончив нарезать свои коренья, потянулся помочь соседу просеять порошок, я встал за его спиной.

— Свое дело сделал? — спросил я тихо. — Отлично. Сядь, отдохни. Его работа — только его ответственность. Вместе будете набирать воду, мыть котлы и убираться.

Тот нехотя кивнул. Больше попыток помочь товарищу не было.

Сам я ходил между столами, наслаждаясь ощущением окружающего мира. Я чувствовал, как лезвие ножа режет плотный корень, слышал хруст, видел и указывал на просыпанный порошок. Ощущал, верное ли количество ингредиентов в плошках, есть ли среди подготавливаемых ингредиентов порченые и гнилые.

Наконец вода в большом котле закипела, и пришло время варить. Я подошел к котлу и не удивился, почувствовав его температуру.

— Несите мне ингредиенты по очереди, — сказал я Курсу. — Синекорень, четыре меры, порошок змееглава…

По рецепту можно было обойтись тремя, но опыт подсказывал, что можно усилить зелье. Все собравшиеся здесь люди были практиками верхних стадий закалки, как и часть горожан Фейляня, не стоит относиться к ним, как к обычным людям.

Мне подносили подготовленные ингредиенты, бутылочки с эссенциями. Компоненты сыпались и лились в кипящую жидкость. Я же получал искреннее удовольствие, с помощью развитого осязания ощущая процесс готовки зелья куда лучше и глубже. Я чувствовал, как меняется температура, как отвар становится густым и более вязким, как он втягивает Ци и превращается из супа с травами в зелье.

Я ловил момент, когда нужно убавить жар — не по времени рецепта, а по моменту, когда реакция шла на спад. Я менял рецептуру в процессе, где на пять секунд, где на минуту, чувствуя, что зелье от этого становится только лучше и насыщеннее.

Наконец я затушил огонь. В котле булькала густая, темно-янтарная жидкость, пахнущая дымом и горькой полынью. Я зачерпнул ее ковшом, перелил в отдельную бутыль и протянул Курсу.

Алхимик-зельевар: +1

— Держи. Разлей каждому по двести миллилитров. Пить один раз в день. Через десять минут после адсорбента обязательно выпейте зелье лечения, оно разлито по бутылькам, находится во-он в том ящике, — указал я пальцем на угол цеха. И добавил специально для Курса. — Кашлять кровью перестанешь дней через пять.

— Благодарю, господин зельевар, — слегка поклонился мужчина.

По его глазам я видел, что ситуацией он не проникся — не ребенок, который в чудо верит. А вот когда зелье начнет действовать, когда организм начнет выздоравливать, когда Курс почувствует себя так, как и должен чувствовать практик его ранга, благодарность станет горячей и искренней.

— А теперь, пожалуй, приступим к настоящей варке, — подбодрил я мастеровых, когда они выпили зелье лечения. — Сегодня я хочу сварить шесть котлов зелий. Вот задания для каждого стола. Приступаем.

Кроме зелья становления практиком, я сегодня варил и другие — для тех, кто еще практиком не стал. Именно они должны подготовить людей, сделать их крепче, выносливее. Молочно-белый отвар для укрепления костей. Рубиновое зелье для эластичности энергоканалов, чтобы не рвались от мощного притока Ци во время перехода на новый ранг. Еще одно, болотного цвета, отвечает за пищеварение и выведение токсинов. Все было продумано до мелочей, выверено и сбалансировано. Эта программа должна снизить побочки от тех сильнодействующих, ядреных эликсиров, что пойдут следом. Нельзя выстроить отличное здание на песке, сначала нужно залить надежный фундамент.

Трудились мастеровые. Я переходил от котла к котлу, проверял температуру тыльной стороной ладони, добавлял компоненты.

Шесть котлов, шестьдесят литров. Этого хватит на пятьдесят человек. Всего дня три такой работы, и мы сможем обеспечить уже три-четыре сотни последователей. Каждого ученика, каждого адепта секты. Настоятель уже дал добро — пообещал рассчитаться по себестоимости ингредиентов. Принимать это все будут под неусыпным контролем целителей.

Мысль о целителях заставила меня с легкой ухмылкой вспомнить новую «массажную мастерскую» секты. Я пару раз заглядывал туда из любопытства. Целители работали, старались, но по-прежнему использовали тот базовый набор последовательностей, что я им показал.